Мутное лицо (1/1)

Предо мной предстанет, мне неведом,Путник, скрыв лицо; но все пойму,Видя льва, стремящегося следом,И орла, летящего к нему.Крикну я… но разве кто поможет,Чтоб моя душа не умерла?Только змеи сбрасывают кожи,Мы меняем души, не тела. Николай ГумилевВечерний городской пыльный воздух, трепещущий под зябким ветром, освежает и одновременно будоражит кожу и отчего-то угнетенное сознание. Странно. Предчувствие? Я крепко обнимаю продрогшие, ссутулившиеся плечи и целенаправленно шагаю по хорошо знакомой улочке, по направлению к своей квартире. Только что над моей головой, как по волшебству, зажглись фонари, и окружающие предметы отбросили на асфальт замершие длинные тени. Только темные ветви деревьев, чернотой опустившиеся на серые дороги, колышутся в такт порывам ветра. Замираю и напряженно оглядываюсь по сторонам. Облегченно выдыхаю, не замечая вокруг ни души. И с новым шагом продолжаю упорное движение к цели.Слишком подозрительная тишина порождает неприятный звон в ушах. Отчего-то становится еще больше не по себе, хоть и знаю эту дорогу, как свои пять пальцев, и способна пройти ее с закрытыми глазами.Только никак не удается понять. Распознать. Что именно здесь не так. Но что-то определенно и сильно настораживает меня. Перед входом в дом ускоряюсь и почти моментально оказываюсь на нужном этаже. Сразу, не осматриваясь, отпираю хлипкую дверь и, запирая ее на замок уже с внутренней стороны, крепко прижимаюсь к ней спиной. Меня нашли? Почему же настолько не по себе?Выравниваю сбившееся от пробежки по лестнице дыхание и направляюсь в ванную комнату. Хочется вымыть руки. Умыться.А возможно и помыться целиком. Странное ощущение грязи. Пота. Хочется отогнать это гадкое липкое чувство. Щелчок выключателя разрывает тишину пустой квартиры. Сразу же загорается яркий желтый свет одинокой лампочки на потолке. Взгляд сам натыкается на то, чего здесь быть никак не могло. Белая раковина - больше не белая. Я не сразу понимаю, что именно с ней не так. Но сердце автоматически ускоряет ритм. Прищуриваюсь, пытаясь разглядеть содержимое. По телу пробегает крупная дрожь. Волосы... Налипшие на всю керамическую поверхность темные длинные волосы. Они червями свисают даже с гладких краев. Влажная густая затычка из ими же созданного кома на громко булькающем сливе. Прикрываю дрожащей рукой рот, изо всех сил подавляя подступающие всхлипы. Пытаюсь мыслить рационально. Что-то с канализацией. Ну конечно. Я же часто мою голову именно в раковине, особенно если опаздываю. Грубо вырываю салфетки из бумажного диспенсера, стоящего на полке, и тщательно собираю жуткую массу ими. В комок. Просто сбой в работе канализации, Мия. Дом ведь совсем старенький. Заворачиваю массу в еще одну салфетку, чтобы глаза не натыкались на противный ком, и откладываю ее в сторону. На стиральную машину. Случайно роняя взгляд на пол. Мычу от бессилия, хватаясь руками за дверную коробку. Они повсюду! Как ковер. В горле мгновенно образовался плотный ком. Камень. Открываю руки от деревяшки, трясущимися ладонями вытираю обильно изливающиеся слезы. Сопли. Нос полностью заложило от обильного потока выступающей на лице жидкости. Хватаю щетку для чистки ванной и падаю на колени прямо у двери, собирая с пола эту гадость. С губ срываются тяжелые всхлипы вперемешку с рваными стонами, переходящими в вой. Тыльными сторонами ладоней продолжаю утирать бегущие слезы. Они не останавливаются. Из-за них почти ничего не видно, лишь общую темную шелковистую массу. Забираю с полки диспенсер и собираю салфетками огромный ком, оставляя его на полу. Медленно поднимаюсь обратно на ноги, держась за кафельную холодную стену...Я хотела умыться. Просто умыться. Тянусь рукой к смесителю и тут же ее одергиваю, подпрыгивая на месте от новой волны обрушившегося бессилия и настоящего ужаса. Раковина опять полна волос.Вскрикиваю от отчаяния и страха, раздирая пальцами лицо, направляя взгляд в потолок. Замираю. Грудь часто вздымается, болезненно отзываясь на каждый всхлип. Медленно опускаю корявые, непослушные руки от лица, осторожно, опасливо заглядывая в зеркало. В мутную забрызганную поверхность. И натыкаюсь в нем на впалые тусклые темные глаза. Это не могу быть я! Резко поворачиваю смеситель. Подставляю руку под ледяную воду и с силой, с остервенением провожу мокрой ладонью по зеркалу несколько раз. Пытаясь стереть чужое отражение, что смотрит прямо на меня. Короткие жидкие серые безжизненные пакли вместо волос. Сухие истерзанные до крови бледные губы. Желтые пятна на коже от почти сошедших синяков. Бледная, мертвецки бледная кожа. Мрачные тени под пустыми огромными на фоне тощего лица глазами.Белки изрезаны красными множественными капиллярами Торчащими скулами можно резать хлеб. Нет... Нет...Что со мной!? Что произошло!? Отворачиваюсь от ужасной картины и делаю широкий шаг из ванной, стараясь больше не видеть. Не помнить. Не смотреть по сторонам. Разберусь завтра. Мне надо поспать. Просто надо поспать. Сильно заложенный нос мешает дышать, заставляя делать частные рваные вдохи ртом. Они оглушают меня вместе с бешено колотящимся сердцем. В несколько крупных шагов добегаю до комнаты, вытирая руками нос и лицо. Они уже мокрые. Просто размазываю. Включаю свет и громко взвизгиваю от ужасающей картины, пробирающей до костей, - застывая на месте... На широкой кровати расслабленно лежит улыбающийся Барт и нежно гладит по волосам безжизненную девушку со стеклянными открытыми глазами. Меган. Она мертва?.. Ее труп. Прямо сейчас...В моей кровати?! Он замечает мое появление и отрывает от девушки сумасшедший синий взгляд, впиваясь им мне в глаза. Растягивает губы... Теперь не в милой улыбке... В ужасающем зверином оскале. - Время пошло, - произносит… Барт? В то время как его клыки зловеще удлиняются, и вампир мгновенно впивается зубами в уже и так безжизненную плоть. Я опадаю на пол, с силой растирая опухшие глаза. Пытаюсь стереть увиденное. Это неправда… Не может быть правдой… - Ужин! - громко раздается где-то позади, и я распахиваю мокрые глаза, утыкаясь ими в распятие на стене. А на небе гром, гроза,И не видно уж ни згиВидно, вот моя судьба...Господи, помилуй и прости!Тело дрожит от ужаса и отказывается понимать, что это был всего лишь сон. Дурной сон. Сон, который каким-то образом смог оказаться страшнее окружающей меня действительности. Накрываю лицо одеялом, промакивая соленую влагу. - Ужин! - раздается второй раз, и меня накрывает новым потоком содрогания от рыданий. Хочется проснуться еще раз. Но это реальность. Колотит и трясет. Просто все. Кажется, даже эта комната ходит ходуном вместе со мной. Мне надо больше успокоительных. Придется идти. Поднимаюсь, как безвольная кукла, и иду в туалет. Не в первый раз. Зеркало обхожу стороной. Боюсь увидеть на яву то же, что и во сне. Дрожь в руках не проходит. Она когда-нибудь пройдет? Плетусь по обшарпанному коридору. Одна из лампочек противно пищит и дрожит. Звук вбивается в мозг. В стороне раздается вопль. Нечеловеческий. Страшный. Не одной мне снятся кошмары. Ноги подкашиваются от боли, которой пронизан громкий второй. Сплетается с моей. Стены пропитаны страданием. Как губка. Они будто сжимаются и вибрируют. Здесь нельзя вылечиться. Только сойти с ума. На что я надеялась? Выйти? Отсюда выходят только мертвыми... Сегодня я ужинаю одна. Видимо, этому Бену влетело, или не знаю почему, но он не подходил. Даже не уверена был ли он здесь. Я не поднимаю глаз. Боюсь увидеть другие, до боли знакомые лица. Стараюсь не слышать даже голосов. Пришла. Поела. Ушла.Вот и все.Я вернулась в комнату и подошла к окну. Еще светло. Похоже на начало лета. Или конец весны. Примерно. Некоторые гуляют.А мне видимо пока нельзя. Не страшно. Страшно все остальное. От здания где я нахожусь, тянется широкая асфальтированная дорога. Старая. По бокам виднеются здания в совсем плачевном состоянии. Точно, врач говорил, что действует только одно крыло. Что? Мало психов стало?По сторонам от дороги зеленые зоны. Клумбы, цветы, дорожки. Не слишком ухоженные. По телу снова пробегает дрожь.А что если?.. Нет… А вдруг?.. Что если - это место и есть тот самый замок, который я дорисовала в голове?А Джон, конечно, как принц. Ухоженный, на фоне всех нас. Молодой, красивый.В него наверное все здесь влюблены. И я. Психопатка. Больше не идиотка.Я сумасшедшая. Может взять книгу? Таблетки должны раздавать позже. Здесь внизу все немного по-другому. Тут можно не только спать. Вон, гуляют. Кто-то читает, сидя на лавочке.Может мне все же можно выйти туда?Просто немножко подышать...Я покидаю комнату и двигаюсь по коридору, ища выход на улицу, и сразу натыкаюсь на санитара, который настороженно оглядывает меня. Боится?- Мне можно погулять? - робко спрашиваю чуть хриплым голосом, и он улыбается в ответ. Я выдыхаю. - Всем с первого этажа разрешено гулять. Идем за мной, Мия, - он пошел дальше по коридору и, открыв какую-то дверь, нырнул внутрь. Мне ждать? Или что? Зачем он полез? - Держи. Они же твои. Верно? - я возвращаю на него взгляд. Опускаю глаза на мужские руки. Кеды. Мои. Помню их. Даже по заломам на белой коже. Только шнурков нет. Не удивительно.- Ну, а потом как обычно. Обмен обратно. Перебувайся там, - он дежурно улыбается и указывает рукой на стулья. Как обычно. Капец. Меня все знают. Быстро переобуваюсь и шагаю к выходу - он прямо напротив. Охранник пристально оглядывает меня и, видимо заметив нормальную обувь, позволяет выйти. Это своего рода пропуск? Что я, типа, не буйная?Дверь позади захлопывается. В лицо ударяет свежий воздух. Без лекарств. Без проблем. Воздух... Тот же самый, которым дышат нормальные, обычные люди. Он у нас с ними один. А судьбы такие разные. Та же земля под ногами. Их - твердо стоящими. Моими - дрожащими. На улице тепло и совсем безветренно. Даже не верится, что после постоянного заточения я смогла вырваться наружу.Получилось натянуто улыбнуться.Рассматриваю все, каждый кустик, пытаясь таким обилием информации, стереть из памяти отвратительный сон. Я бездумно шагаю вперед, свернув с асфальтовой дороги, и медленно двигаюсь по узкой тропинке. По сторонам виднеются и другие пациенты. А так же редкие санитары с резиновыми дубинками на поясе. Следят, чтобы никто не сбежал? Или не поубивал друг друга?- Мия, ты? - вздрагиваю, услышав знакомый голос и свое имя. Зачем я вообще поперлась гулять. Опасливо оборачиваюсь. На облупившейся, некогда белой лавочке сидит человек. В черной застиранной футболке, спортивных штанах с катышками и держит в подрагивающей руке книгу.Черные волосы и какое-то смутное... Нет. Мутное лицо, как тогда, у черт… Бена.- Мы... знакомы? - спрашиваю, еле слышно, не своим голосом. - Да. Мы друзья, - это же… Виктор? Да? Но почему я не могу разобрать его лица? Он тяжело вздохнул и продолжил: - Зачем ты вернулась? - откуда я вернулась? О чем он? Я присаживаюсь на край лавочки и пристально вглядываюсь в лицо. Оно то проявляет черты моего друга, то снова неожиданно теряет их. Что-то со зрением? С силой тру глаза. Не помогает. Не могу разобрать лица. - Откуда я вернулась?- Там ты была в безопасности. В изоляторе, - отвечает безликий и накрывает подрагивающей ладонью мою. Я начинаю дрожать и нервно закидываю ногу на ногу, прикрывая второй ладонью приоткрывшийся рот. - Я не понимаю… - шепот обжигает пальцы. По щекам опять начинают течь слезы. - Ты... снова ничего не помнишь? - он тяжело вздыхает и сжимает мои пальцы: - Тебе надо бежать. Он монстр, Мия, - вырываю пальцы из его хватки и испуганно отшатываюсь. Кто монстр? Меня хотят убить даже здесь? За что? - Вы… знаете, как я здесь… оказалась? - Как и все мы. Мы кому-то перешли дорогу. Эта больница давно не функционирует нормально. А полученные за наше содержание деньги, откладывают в личные карманы. - Но… Бен… убийца… - Бен - профессиональный карточный шулер. Обчистивший казино в Вегасе. Не то казино он выбрал. Его мозг практически уничтожен, - он тяжело вздыхает и опускает книгу. - Ему осталось недолго. О Господи, Господи! Я поджимаю ноги и прячу лицо в коленях. Что же тогда с моим мозгом? - Я… Уже пыталась?.. Бежать? - Бежать нет. Но должна. Зачем. Ты. Спустилась!? - его голос стал строже. Он пугает меня… Расплывчатая челюсть задрожала. Он запускает подрагивающие пальцы в волосы. - Прости. Ты не помнишь. - Кто мне угрожает? Что с моим мозгом? Ты что-то знаешь? - Не пей таблетки, Мия, - в нашу сторону двинулся нахмуренный санитар. - И старайся не спать по ночам, - он почему-то смешно и нелепо взмахивает руками в мою сторону. - Пошла прочь, идиотка! Я же сказал, что рабочий день окончен! - я подскакиваю с места и отбегаю в сторону. Санитар остановился и не стал подходить ближе. Остался стоять на месте, переводя взгляд уже на других. Мне нельзя общаться с ним? Почему? Я ошарашенно присела около рядом стоящего дерева. На сухую землю. Не пей таблетки. Не спи по ночам. Что происходит? Как их можно не пить, если за нами наблюдают? Как можно не спать в этом дурдоме? Здесь только и остается, что спать… И видеть кошмары. Что будет, если усну? Я подняла запутанный взгляд, санитары начали подгонять психов. Пора принимать таблетки и ложиться спать. Или послушать сумасшедшего, что так похож на Виктора? Блять. А вдруг он нормальный и говорит правду? Вдруг это... Это и есть Виктор? Что реально, а что нет, черт возьми?! Я поднялась и поплелась ко входу за остальными. Недалеко от входа замечаю Бенни. Черт. Бена. Он игриво подмигивает и заходит внутрь. Это не Барт. Это его мне надо бояться? Человека без мозга? Переобулась. Сдала кеды и пошла к специальному окошку за таблетками. Там уже столпилась очередь. Надо попробовать. Хуже мне уже не будет. Да хуже просто некуда! Я лиц не разбираю. Я в психушке! Але! Закидываю таблетки, запиваю водой. Изображаю легкое головокружение, слабость и, держась за стену, плетусь в свою палату. Захлопываю дверь и тут же выплевываю на ладонь все лекарства. Во рту расползлась едкая горечь. Куда их теперь деть? Вдруг заметят и будут кормить силой? Господи! А вдруг мои прежние срывы начинались так же… Что если меня опять запрут в изоляторе, и я начну себя калечить? Для чего я делала это!? Прислушиваюсь. Тихо. Я подлетаю к тумбочке, сажусь на пол и рассыпаю таблетки на голую плитку. Приподнимаю этот маленький шкафчик за ножку и принимаюсь тихо давить каждую. В мелкий порошок. Дело сделано. Снова прислушиваюсь. Все так же тихо. Осторожно сметаю одной ладонью в другую мелкую светлую пыль и внимательно осматриваюсь. Куда? Куда это деть? Взгляд цепляется за слегка отстающий от стены старый плинтус под окном. На коленках подползаю к нему, зажимая в руке лекарства. Второй подцепляю деревянный край. Отходит. Отлично! Аккуратно, стараясь не спешить, ссыпаю за него содержимое и ставлю на место. Даже и не понять что это. Там пыль вперемешку с плесенью. Даже если снимут эту деревяшку - не заметят. Поднимаюсь с пола и плюхаюсь на кровать. Вовремя. Я успела. Дверь грубо, без стука распахивается, и в комнату быстро заходит какая-то молодая медсестра. - Доктор назначил вам дополнительное лекарство, - она опускает на тумбочку отрезанную от упаковки единственную таблетку, а также гигиенический набор. Зубная щетка, паста. Маленькая расческа. - Спасибо, - попыталась улыбнуться. Медсестра молча выходит, а я сразу направляюсь искать здесь душевую. Мне повезло, сегодня я здесь одна и могу спокойно помыться. Душ в палате мне нравился больше, но выбирать не приходится. Но зато здесь вода значительно теплее. С каким удовольствием я почистила, покрытые грубым налётом, зубы! Раза три. С особым усердием. И в первый раз вышла из душа с ощущением настоящей, скрипучей от мыла, чистоты. Еще бы бритву, но боюсь, психам они точно не положены. Мне в первый раз действительно стало легче. Морально. Даже позабылся сон... Нет, просто немного побледнел в воспоминаниях. Смылся. И странный парень в саду вроде ничего... А Бен?.. Я вернулась в палату, присела на кровать и схватила в руки с тумбочки обычную белую таблетку в кусочке блистера. Что это? Для чего? Перевернула ее задней стороной и рука тут же, дрожа, роняя на пол то, чем никогда не пользовалась. Видела у девочек в колледже… Название не целое, буквально две первые буквы. Но я узнаю их. Я помню этот блистер. Зачем… мне… корлым…Разве психам можно спать друг с другом? Зачем мне таблетки, которые вызывают аборт? Они перепутали. Точно перепутали… Это явно не мне!Растерянно убираю таблетку в ящик, снимаю халат и ложусь на кровать, кутаясь в одеяло. Свет массово погас, а за окном давно стемнело, и даже начал барабанить сильный дождь. Стараюсь не спать, ворочаясь с боку на бок, пытаясь концентрировать взгляд хоть на чем-то. Стараюсь бороться со сном и узнать, о чем же мне говорил тот мужчина на улице. Но через какое-то время тело сдается, и я незаметно для себя погружаюсь в сон. ***Резко распахиваю глаза в кромешной темноте от банальной неожиданной нехватки воздуха. И начинаю хаотично барахтать руками в воздухе. Чья-то теплая крупная рука слишком крепко заткнула рот. Я не вижу кто это. Похоже стоит сзади? Мое еле слышное хриплое мычание не покидает пределов этой кровати. Не то что комнаты. Испуганные выпученные глаза мечутся по кромешной темноте, ища причину, ища того кто напал на меня. Рука быстро сменяется вонючим кляпом из какой-то тряпки и грубой туго завязанной повязки. Сердце бешено стучит от страха, тело парализовало и руки безвольно валяются на простыни, глупо подрагивая. Тело не слушается. Руки не слушаются. Паралич от безумного страха. Это он? Я лишь надеюсь, что это просто сон, да? Как и тот, с Бенни? Просто страшный, кошмар. Я так пытаюсь успокоиться. Заставляю себя успокоиться. Если это сон, со мной ничего не случится. Конечно, это сон. Я же в больнице. Просто надо проснуться. Дыхание слегка выравнивается, и я тяжело и глубоко вдыхаю носом воздух. Воздух. Нет…Глубоко пропитанный ароматом… Его… Пожалуйста, нет... - Тупая сука, - кровать прогибается под тяжестью крупного тела. Ухо обдает жаром и похотью… Я пытаюсь дернуться, вырваться, но он тут же грубо хватает кисти моих рук, нависая над истощенным подрагивающим телом, привязывая их к спинке кровати. Грубо. Крепко. В кисти почти перестает поступать кровь. Это не может быть Джонас. Это не он. Ведь не он! Да? - Надеялась спрятаться от меня в изоляторе? - грубый шепот разрезает воздух. Я что? Из-за него и попала туда? Я влюбилась в кого? В насильника!? Воздуха катастрофически не хватает. Мое мычание и жалкие попытки метания по постели не приносят никакой пользы, только паника сильнее и усталость. Он один движением отбрасывает одеяло и противно пыхтит, прижимаясь ближе, задирая чертову ночную рубашку, под которой ничего и не было. Всем телом ощущаю нарастующую, распаляющуюся в нем злобу, смешанную с животным возбуждением. Температура в комнате взлетела до предела. Вместе с моими эмоциями. Паникой. Страхом. В воздухе запахло потом. Моим. И чужим. Не Джонаса. Он не потеет. Он пахнет не так. Из последних сил подтягиваю колено и вымученно заставляю себя застонать от слишком грубых противных горячих прикосновений к голым худым бедрам, отвлекая этим его внимание. И с силой бью. Куда?.. Хотела в пах. Не знаю... куда получилось. Воздух палаты словно содрогается от звонкой, слишком сильной пощечины и его хриплого бешеного голоса: - Тварь! Я теряю сознание. Наверное, к лучшему. Он же просил меня не спать… Жизнь и смерть что-то от меня прячутХотят сделать из меня уродаЭто просто слова которые вообще ничего не значатКроме того, что они женского рода.(Дельфин)