Аминь (1/1)

Не будь дураком! Будь тем, чем другие не были. Не выходи из комнаты! То есть дай волю мебели, слейся лицом с обоями. Запрись и забаррикадируйся шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы, вируса.Иосиф БродскийУтро началось не примечательно, все как обычно. Проснулась. Умылась. Завтрак. Таблетки.Я почти смирилась с тем, что правда сошла с ума. Только осталось определиться, когда именно это произошло. Появляются дикие, не дающие покоя мысли, что я была такой всю жизнь. Мысли. Я теперь даже не знаю, что из всего того, что происходит вокруг правда, а что лишь ужасный вымысел. Я не плачу сегодня и даже немного вдохновлена предстоящим переездом. Это удивительно. Для кого-то другого, не для меня. Ведь я здесь. И готова вести себя хорошо. Правда. Буду вести себя хорошо. Смогу. Только до конца не понимаю, что это значит. Но шанс ведь последний? Так он сказал? А что будет потом? Зачем я бросалась на других людей? Пациентов? Врачей? На кого? На всех?После завтрака я сразу вымыла волосы. Расчески нет, да и не надо. Волосы острижены под короткое каре. Судя по срезу, просто обычными ножницами. Никогда так не стриглась. Я люблю свои мягкие локоны, которые всегда приятно пахли. Любила. К сожалению, теперь они сухие и сероватые. Висят, как пакли. Они мне - будто чужие. Я больше не та сексуальная молодая девушка, которую еще хорошо помню в отражении. У меня отвратительные волосы, больше не нежная не шелковистая кожа, волосатые ноги и такие же подмышки. Все. Я сама себе до одури омерзительна и, как ни странно это придает дополнительных сил. Ведь один из главных признаков шизофрении - это нежелание ухаживать за собой и тем местом где живешь. Все не так плохо. Вру. Кому я вру. Себе. Херня. Мне кажется я выдумала эти догадки, чтобы себя успокоить. Волосы заметно подсохли, а я все так же стою у решетчатого окна. Как у зависшего телевизора. Остается заставить себя поверить, что мужа у меня нет и никогда не было, и тогда все вообще встанет на свои места. Тогда станет легче. Возможно. Да?Скажите, во что верить, чтобы меня выпустили на свободу, и я сделаю именно это. Я готова принять любую правду. Вашу правду и сделать ее своей. Обещаю. Но никто не говорит. Ждут. Расспрашивают. Пока совсем немного. Проверяют. Наверняка, скоро начнутся более подробные беседы, и главное не угодить в лужу дерьма. Я не хочу остаться здесь навсегда. Мне нужен воздух. В полностью отрешенном состоянии медленно расправляю спутанные, почти сухие пряди волос тоненькими пальцами. Они кстати выпадают. Волосы. Сильно. Стараюсь не обращать на это внимания и смываю множественные комочки душем в это подобие туалета. Отсутствие питания, конечно, дает о себе знать. Это я так себя успокаиваю. Стараюсь не накручивать, накручивая на указательный палец очередные выпавшие из шевелюры волоски. Только это жуткое ощущение безвозвратно утерянной красоты пробирает до дрожи. Здесь ведь мне ее никто не вернет. Верно? Хоть бы внизу где буду жить, не было зеркал. Ни одной подобной поверхности. Я не переживу. Не хочу себя видеть. Никогда.Замок знакомо щелкнул. Меня больше не пугает этот резкий звук. И дверь медленно отворилась. Пора. За мной пришли. Наконец-то. Перевожу взгляд на ноги вошедшего человека. Не в тапочках. Странно. И не синие хлопковые штаны. Ботинки темно-коричневые кожаные на средней подошве. Темно-синие джинсы, слегка потертые. В нос ударил дикий этому месту, слишком приятный аромат. Знакомый. Сука. Новый вдох. Свежесть бергамота. Лимон. Древесная основа... Это он... Нет… Пальцы начинают дрожать, а за ними до боли напрягается и все тело. Оно помнит. Ноет, начиная от груди, и заполняет этим ощущением каждую клетку. Теперь я до одури боюсь поднять взгляд выше. Все не может быть именно так, как мне сейчас кажется, да?Это просто духи, Мия. А он никогда не пользовался духами. Это его запах. Его тела. Просто совпадение. Просто похоже. Напоминает. Медленно поднимаю глаза. Пиджак. Коричневый. Тёмный. Плотный. Расстегнут. Бежевая облегающая водолазка. Выше. Щетина, небольшая. Черты, вначале расплывающиеся, приобретают четкую острую картинку. Выше. Глаза.Нет. Нет.Нет!Только не это...Темно-русые взъерошенные волосы. Губы медленно растягиваются в красивой улыбке. Его... его улыбке: - Доброе утро, Мия. Ты узнаешь меня? - сглатываю ком, льдом сковавший легкие и сердце. Все тело. Дрожу уже от холода. От озноба. От ужаса. Господи! Конечно я узнаю. Узнаю. Ты мой муж. Пытаюсь сделать глоток воздуха. Хоть самый маленький, но не помню как. После долгой остановки, сердце забилось стократ сильнее. Бешено. Оно пытается разбить оледенение внутри. Орган усиленно гоняет кровь, вот только необходимый кислород так и не поступает в тело. Резко отвожу взгляд в сторону. Шею больно. Она отказывалась слушаться. Но я не хочу на тебя смотреть, не могу. Только если... Ты не пришел забрать меня отсюда домой. Пришел за мной. Куда - нибудь. Забрать... - Нет. Кто... вы? - произношу с трудом и сама не верю, что удалось. Что вообще получилось это озвучить. Ведь я люблю тебя. Боже! Я готова кричать об этом на весь мир. Но только проглатываю опасный порыв. Ну, пожалуйста, скажи мне, что ты мой муж. Пожалуйста. Я большего не прошу. Можешь сказать, что разлюбил. Только скажи, что ты мой... Муж... - Ох, - он шумно вздыхает, запуская руки в карманы джинс. - Многое случилось за время моего короткого отпуска. Я твой лечащий врач. Джон. Ты совсем меня не помнишь? - внутри что-то резко оборвалось. Вот прямо сейчас… Что-то, что еще оказывается было целым ровно до этой самой секунды. Что-то, что еще не давало надежде рухнуть в бездну отчаяния окончательно. Грудь пронзает острая боль будто то, что вмиг сломалось, вонзилось прямиком в самую глубину часто мечущегося сердца.- Джон, - повторила я, с трудом произнося каждую букву чужого для меня имени. Отворачиваюсь и быстро-быстро смахиваю трясущимися пальцами еле-еле сдерживаемые слезы. Голова начинает кружиться от нехватки кислорода. Резко и грубо вдыхаю, подавляя всхлип.- А Джонас? - имя, произнесенное его губами, разрезает комнату, стрелой вонзаясь прямиком в уже открытую, кровоточащую рану. Мне необходимо было окрепнуть перед встречей с этим человеком. Жизненно необходимо. Я бы умерла, увидев его неделю назад. От разрыва сердца. От любви - своей. От безразличия - его. От ужасающей, окружающей меня действительности.- Первый раз... слышу, - с каким же трудом даются эти слова. Хвастаюсь пальцами одной руки за решетку, боясь упасть. Можно мне другого врача? Хотя сейчас, рядом с ним... у меня лишь два выбора. Точнее, две просьбы. Просьбы о помощи.Или скажи, что любишь и окончательно сведи с ума. С тобой я хочу, я готова поддаться любому сумасшествию. Или убей. Прямо сейчас.- Значит тебе действительно лучше. Я очень рад, Мия. Тебя проводят в новую палату, а позже мы еще обязательно поговорим, - киваю, мельком обводя его взглядом, и снова упираюсь глазами в решетку на окне. Не поговорим. Я не хочу с тобой говорить. Ты какая-то жуткая выдуманная история. Ты чужой. Не чувствую тебя. Не знаю. Картинка. Любимая картинка на холодильнике. В альбоме загаданных желаний. Мечта, которая никогда и не сбывалась.Джона... Нет! Пальцы крепче сжимают решетку. Джон разворачивается и покидает затхлую конуру. Оставляя в спертом воздухе тонкий, но заметно уловимый шлейф духов. Я запрещала себе дышать этим воздухом. Изо всех сил запрещала! Но тело не слушается. Оно любило его. Любит его. Готово бежать вслед. Я, как завороженная умалишенная идиотка, делаю шаг к выходу, за ним. Я не могу надышаться. Как мне это принять?Как же принять, что того кого ты так любишь, просто… не существует?В комнату неожиданно вошли два человека. Мужчины, точнее санитары в светлой голубой одежде.Один бросает на пол какие-то тапки. Я их послушно надеваю. Но больше не могу держать себя в руках. Сейчас я не хочу никуда идти. Теперь мне все равно где быть. Более того, я хочу быть здесь. Они мягко берут меня под голые руки и ведут из комнаты. Я не согреваюсь даже от их теплых тел, лишь безучастно перебирая ватными ногами. Тапки болтаются на костлявых ступнях. Смотрю на потертый обшарпанный пол. Лицо завесили спутанные ломкие волосы. Они хорошо скрывают слезы, что капают на пол. Мой путь в новый мир, о котором я думала, когда меня решили перевести, теперь окроплен горькими слезами. Болью от умирающей любви. Любви, которой и не было. Раной, нанесенной жестокой действительностью. Невозможно же так любить того, кого не существует. Да? Но я люблю. Я болею. Господи, я так больна.Мы спускаемся на громыхающем лифте вниз. Его скрежет заглушает мои тихие, робкие всхлипы. Санитары не обращают внимания. Верно. Я же не дерусь, а плачут здесь все. Постоянно. Я уверена. Внизу шум, голоса. Там другие люди. По сравнению со мной, явно более нормальные. Я боюсь поднимать глаза. Вдруг я кого-то из них избила. Или угрожала. Кто знает, что я могла сделать!? Со скрипом отворяется дверь. Меня заводят, оставляют, и она сразу захлопывается за спиной. Я вижу только пол. Плитка. Никаких матов. Серая обшарпанная плитка.Трясущимися пальцами откидываю прилипшие влажные волосы назад, сжимая ими голову, впиваясь короткими ногтями. Я пройдусь по комнатам пустым,Здесь ещё вчера была Империя.Мир казался светлым и таким большим;А потом - затмение... Деревянная темная старенькая кровать. Уже, конечно, застелена. Тумбочка. Нормальное стеклянное окно с решеткой снаружи. Это первый этаж. Там зеленые кусты. Я так хотела окно. Но теперь мне все равно. Большой деревянный крест на белой стене.Я падаю на колени и больше не сдерживаю всхлипов, опуская ладони на лицо. Все рухнуло.Моя жизнь рухнула. Моего мира больше нет. А был ли он? Сквозь слегка раздвинутые пальцы смотрю на крест и, молчаливо содрогаясь от рыданий, спрашиваю. За что?.. У себя или у него? Безысходность. Лишь тишина.Есть ли теперь смысл вести себя хорошо? Если, как оказалось, этот пресловутый смысл был мной лишь придуман.Какая свадьба? С врачом? Господи, да как же так?!Вскидываю тощие руки, что есть сил сжимаю пальцы в кулаки и... За секунду останавливаюсь от удара по холодному полу... Надо попробовать. Попытаться жить без этой мечты. Эта история была лишь в моей голове. Надо только найти в себе силы забыть. Разлюбить. Выбраться отсюда и начать новую жизнь.Настоящую. Свою.Медленно поднимаюсь с пола и усаживаюсь на кровать. Зарываюсь пальцами в волосы. Этот крест напротив не помогает. Здесь нет Бога.Почему?Потому что здесь есть я. Все просто.Слезы медленно высыхают под раскачивание противного тела. Лицо неприятно стягивает от соли.- Не можешь помочь. Хотя бы дай сил, - сдавленно шепчу грустной распятой фигуре на кресте.- Просто сил. Или помоги умереть, - тяжелый судорожный вдох, - Аминь. Больше не произношу ни слова. Глядя теперь уже на стену, в том месте где она пуста. Где-то за дверью ходят люди. Говорят. Даже смеются.Не надо было сюда спускаться. О чем мне с ними говорить? Что среди них делать? В пустом разглядывании стен, а затем и потолка - прошли, наверное, часы. Или минуты. Прошло время, которое теперь всегда идет мимо меня. Мимо этого места, в котором не существует часов. Только рядовые, повторяющиеся действия.Дверь распахнулась, но никто не вошел. Я даже не шелохнулась, а затем раздался громкий женский голос:- Обед.Не хочу выходить. Сколько раз я уже спускалась на этот этаж за очередным шансом?- Обед, - повторил голос уже дальше от моей комнаты. Идти видимо придется. Иначе притащат силой. Главное не смотреть по сторонам. Не хочу никого видеть. Не хочу ничего рассматривать. На сегодня хватит.Я медленно поднимаюсь с лежбища, накидываю застиранный халат, который обнаружила на спинке кровати, и плетусь к двери, шаркая тапочками, которые катастрофически велики.Иду только на звук посуды и голосов, пряча руки в карманах. Широкий коридор. Отмечаю это, на секунду поднимая глаза. Запах еды перебивает застывший пропитанный лекарствами воздух.Прохожу в распахнутые белые двери, где звон посуды бьет уже по моим скудным мозгам, и падаю за первый попавшийся стол. Прячу лицо за ладонями. Хочется испариться, исчезнуть. Глупое желание проснуться от жуткого сна, сегодня утром убито окончательно. Я проснулась в тот самый миг, когда столкнулась с любимой улыбкой. Теперь я хочу больше снотворного. Это возможно? Увеличить мне дозу?- Милая. За едой надо подходить самостоятельно, - на стол опускается тарелка с горячим супом. Влажным паром обдает руки. Я поднимаю растерянные, отсутствующие глаза. Та самая женщина, что чаще всего приходила ко мне.- Хорошо, - чуть слышно выдавливаю. Она оставляет хлеб и ложку. Гладит рукой по волосам и тяжело вздыхает, оставляя меня одну. Я похожа на дикую кошку, чуть не ударила ее за этот жест. И кусок в горло совершенно не лезет. Не хочу есть. Для чего именно мне теперь набираться сил? Чтобы общаться с такими, как и я, психами? К чему вернусь, если смогу выйти? К кому? Что из того, что я помню - было настоящим?Безучастно перемешиваю содержимое тарелки, вяло, редко запихивая безвкусную еду в рот. Что-то аппетит не приходит во время еды. Врут.Не верьте. Он либо есть, либо его нет.На мой стол громко опускается вторая тарелка. Вздрагиваю. Это еще что значит? Столов больше нет? Страшно поднять глаза. После того, что они увидели сегодня, хочется их выколоть. Жестоко? Но… хех, послушайте. На самом деле нет. Жестоко - узнать, что ты прожила всю жизнь в выдуманном мире. А выколоть глаза - избавление от еще больших мук.- Ну привет, детка, - знакомый голос. Нет. Отрежьте мне и уши тоже. Я не хочу и слышать.Бросаю ложку в тарелку и медленно поднимаю глаза. Лицо почему-то расплывается. Какой-то безликий. Темноволосый. От этого вида еще хуже. В поношенной футболке и таких же потертых спортивных штанах. Не дожидаясь моего ответа, человек без лица садится за стол. Это страшно. Страшно выглядит. Голос до боли кажется знакомым, а вот остальное. Человек оглядывается по сторонам и как-то заговорчески наклоняется ближе ко мне. Я испуганно замираю. Его черты медленно обрисовываются. Не так как мне надо. Усиливая сердцебиение и дрожь в теле:- Я скучал. Поехали со мной. Домой, - по телу пробегает бешеный озноб, от которого начинает потрясывать все части тела. Опять. Он отклоняется и принимается за свой обед. Черты предательски дорисовались. Барт. Бенни Барт. Нет… - Ты… кт.. о? - голос надломился и рассыпался на последних буквах. Я осторожно беру в руку ложку, стараясь переместить на нее все свое внимание, чтобы не поднимать глаз.- Не помнишь меня? Я, Бен, - произносит он с набитым ртом. - Мы дружили… Дружили. Ага. Понятно. Давай дружить, только желательно через стену, иначе я второй раз сойду с ума. Или третий. За этот день. - Почему ты... здесь, Б...е..н?- А! - он усмехнулся. Вроде обычно, но подсознание будто докручивает ему звонкость и мелодичный перелив. - Убил свою подружку. Мегги. Сука, - прыснул он и бросил ложку на стол. - Она была мразью. Но знаешь, - он хватает меня за руку, которой я держу несчастную ложку и ловит взгляд своим, искренне улыбаясь. - Она стала такой красивой. Когда замолчала. Навсегда. Больше не кричала на меня. Нам было так хорошо вместе, - он с силой сжал мою руку и стиснул зубы. - Пока нас не разлучили и меня не запихнули сюда. Хех. Ты похожа на нее, - я нервно сглатываю, уставившись на его хватку. Пальцы постепенно бледнели от крепкого, неконтролируемого захвата. - Поехали домой, а? - произносит он с безмятежной улыбкой и отпускает руку, спокойно возвращаясь к еде. Как ни в чем не бывало. Пиздец. Я опускаю стеклянные глаза в свою тарелку и медленно начинаю затыкать бешеные эмоции супом. Глотаю вместе с ним злость, смятение, подступающие слезы. Отвращение к его словам. Он убийца, Господи! Бенни Барт вообще, хоть когда-нибудь, существовал? Хотя бы как незнакомый мне артист. Или я и его полностью придумала? На стол опустились таблетки и чай. Я со скрежетом отодвигаю пустую тарелку в сторону, на край стола. - Бен. Не приставай к девушке. Никто с тобой никуда не поедет, - укоризненно произносит женщина, удаляясь.Я осторожно, украдкой заглядываю в его стаканчик. В моем почему-то на одну таблетку больше. Самую крупную. Остальные такие же. Почему? У нас разные болезни? Или мне дают лошадиную дозу успокоительного? Ему тоже не помешает. Только разве это важно сейчас? Думаю, нет. Я выпиваю таблетки, запиваю их слишком сладким чаем и поднимаюсь со стула, с одним желанием - уйти от него подальше. - Думай. Время пошло... - шепчет, широко улыбаясь... эээ, Бен? И меня окатывает новый поток дрожи, грубо пробирающий даже корни волос на затылке. На позвоночнике закрепился липкий страх. Осознание... Я пулей вылетаю из этого помещения, нервно подергиваясь и спотыкаясь, теряя тяжелые тапки, и все равно упорно двигаясь, почти что бегом. Как могу. До своей комнаты. Туда, куда точно никто не придет и не начнет сводить меня с ума. Время пошло - именно это сказал мне Барт в той квартире, в глуши. Он звал меня уехать с собой. Сказал, что расстался с Меган. Не Мегги. Он не убивал ее, ее казнили. Потом. Что происходит? Забегаю в комнату, захлопываю дверь и сползаю по ней на ледяной пол, задыхаясь от приступа дрожи. Все внутри болит от каждого рваного вдоха. Меня трясет, колотит от очередного осознания полного помешательства рассудка. Я с силой растираю виски. Постоянно. До боли. Как выбить это из головы? Как убрать из памяти свои фантазии, или же сегодняшние жуткие встречи? Я где-то видела. Дрель. К виску.Это значит, что я спятила? Кого еще я встречу здесь? Всех? Всех кому придумала другие имена? Другие события. Другие личности. Да еще и влюбилась. Во врача. Ладно. Это не удивительно. Допустим. Он ведь так красив. Господи! На четвереньках я добираюсь до кровати. Скидываю халат и забираюсь в постель, максимально кутаясь в тонкое одеяло. Безуспешно пытаясь согреться. Нет, меня колотит не от холода. От страха, от безумия. Скорей бы подействовали таблетки. От безысходности начинаю считать, почти под стук зубов. Но правда, они стучат чаще, и я постоянно сбиваюсь.Медленно дрожь начала отступать. По мышцам прокатилось долгожданное расслабление. Только иногда, будто по инерции, тело будоражит сильная судорога и вырывает меня из желанной дремоты. Но вскоре, что-то внутри меня словно сжалилось, и я проваливаюсь в спокойный сон.