Часть 4 (1/1)

Высказанное вгорячах обещание ?следить? не было для Мин фигурой речи, пусть даже для слежки за Призраком приходилось делить своё время между ним и Саей. Но здесь Мин выручали учителя — Саю завалили дополнительными часами. Во-первых, она в самом деле отставала от программы по нескольким предметам. Во-вторых, после злосчастной поездки в Ханой мисс Ли, кажется, приказала оставить новенькой по минимуму свободного времени. Так что, пока Сая зубрила артикли и решала уравнения, Мин пряталась за кустами, выслеживая Призрака. Пристальное наблюдение вскоре дало плоды. Призрак был левшой, скорее всего, переученным: начинал что-то делать правой и тут же менял руку. Правая рука у него двигалась немного скованнее, чем левая. Он знал, где территория не просматривается камерами, и, заходя в слепые зоны, как будто исчезал — Мин не разу не смогла снова обнаружить его у границы. Он без видимого труда справлялся с физически тяжёлой работой — то есть при своём худощавом телосложении обладал значительной силой. Может, он бывший спортсмен? Из спорта рано уходят. Мин подмечала и менее очевидные, довольно бесполезные факты: он собирал волосы в хвост резинкой, но при этом у него мелькало такое микроскопическое движение, будто он привык к другому и ищет в воздухе свободные концы ленты или шнурка. Он никогда не улыбался, но иногда усмехался, и усмешка его сильно портила. Мин попыталась проникнуть на этаж администрации, чтобы сунуть нос в его документы — как-то же его приняли в штат. Чтобы устроиться в лицей, требовалась идеальная характеристика с предыдущих мест работы, медкнижка и чья-то личная рекомендация. Но ей не удалось: ни залезть в бумаги отдела кадров, ни узнать, кто из сотрудников лицея поручитель нового садовника. Только нарвалась на отповедь одной из секретарш. Сая считала, что она влюблена в Призрака без памяти. Сочувствовала. Мин её не разубеждала. Лучше уж так, чем... Поговорить с самим Призраком во второй раз далось ей куда сложнее, чем в первый. Он налаживал поливальную установку посреди газона — лучший обзор для всех желающих поглазеть. Насадка брызгала во все стороны, у него промокла куртка, и с длинной пряди волос, выбившихся из хвоста, капала вода. — Добрый день, сэр, — Мин остановилась на дорожке, чтобы не топтать траву, и низко, ниже, чем директору и мисс Ли, поклонилась. — Добрый день, мисс, — он не глядя церемонно склонил голову. — Я должна попросить у вас прощения. Я недопустимо грубо разговаривала с вами. Я была неправа. Простите меня. Не намёк даже, тень усмешки — и он сделался абсолютно безличным, как всегда. — Не стоит беспокойства, мисс. — Скажите, пожалуйста, как вас зовут? Мне надо к вам как-то обращаться. Он поднялся, наконец совладав с поливалкой, и изобразил вежливый поклон, но не настолько глубокий и почтительный, как у самой Мин. Издевательски-безукоризненное ?ничем не могу вам помочь?. — Я помню про ?не разговаривать с лицеистками?. Но я же сама первая начала. Мне очень жаль, что я вела себя с вами так ужасно. Но теперь мне правда необходимо с вами поговорить. Это вопрос жизни и смерти. Как ваша фамилия, сэр? Ответьте мне, пожалуйста. — Вы уже дали мне подходящую фамилию. — Что?.. — Хитклиф, мисс. Мин не поняла, издевается он или нет. Он говорил убийственно серьёзным тоном, и по нему в целом невозможно было заподозрить, что такому человеку придёт в голову насмехаться над школьницей. — Я так сильно вас обидела, что вы не скажете, да? А если я буду добиваться ответа, просто уйдёте. Либо назовётесь Ваном, Нгуеном или Смитом и всё равно уйдёте. — Вы ничуть не обидели меня, мисс. Прошу прощения. Часть с ?уйдёте? ему, видимо, пришлась по душе, и он решил сделать это немедленно. — Подождите, прошу вас. Я наговорила вам гадостей только потому, что волновалась за подругу. За Саю, помните, я вам сказала. Я и сейчас за неё волнуюсь. И никто не может мне помочь, кроме вас. Если из-за того, что вы со мной говорите, вас… не знаю, премии лишат, я напишу семье, мне пришлют денег, и я компенсирую все ваши потери. Обещаю вам. Только послушайте меня. — Вам известно, где находится лавровая аллея, мисс? — сказал он в паузу. Специально ведь подстроился, чтобы её не перебивать! — Эм… да… — опешила Мин. — У второго съезда, за монастырскими складами, где машины из столовой спускаются на серпантин… — Вы сможете рассказать мне вашу историю там в пять тридцать? Мин не поверила своим ушам. Призрак, мечта всех девушек в лицее, прекрасный и холодный, как ледяная статуя, назначал ей встречу наедине в удалённой части школы. ?Фантастика?, — подумала она оторопело. А следом нахлынул иррациональный страх. Наверное, Призрак — порядочный человек, если Сая продолжает с ним общаться. (А она продолжала, Мин всё видела.) Умозаключения самой Мин повторяли вывод: он порядочный человек, он здесь ради Саи. Он должен её понять — и, не исключено, может ответить на её вопросы. Но разумные доводы страха не уменьшали. Она не знает, с чего вдруг ему взбрело в голову к ней прислушаться. Почему он старается увести её подальше от людей? Чего добивается? Он взрослый мужчина. Он сильнее её.

Ей бы закивать, как болванчик, согласиться, рассыпаться в благодарностях, пока он не передумал, а она стояла столбом, как язык проглотила. — В том секторе присутствует технический персонал, мисс, — первым отмер Призрак, — но значительно меньше ваших соучениц. Он как мысли её прочитал. Мин залилась краской. — Я... обязательно приду, — пискнула она и опрометью бросилась по дорожке к учебному крылу. От острого чувства стыда сводило челюсть. На встречу Мин едва не опоздала: добежала минута в минуту, взмокшая, растрёпанная, лицо в красных пятнах. Очки сползли, и она поправляла их, уже торопливо оправдываясь перед Призраком. Она задержалась, чтобы подбодрить Саю, которой предстояло пересдавать промежуточный тест. И справилась: подруга смогла расслабиться и неярко, как бы про себя, улыбалась, когда Мин убегала в спешке. Дальняя часть сада была оформлена куда менее пышно, чем участки у въезда или учебных корпусов: меньше клумб и цветущих кустов, ни одного садового фонаря, только большие прожекторы на стене — судя по всему, их включали ночью во время разгрузки продуктов. Сюда действительно редко заходили лицеистки, но две аллеи располагались прямо напротив дверей подсобных помещений, в которые сновали туда-сюда уборщики и работники кухни. Это немного обнадёживало. Призрак с раскладной рулеткой в руках обмерял аккуратно подстриженные шарообразные кроны невысоких лавровых кустов. Он одарил прибывшую светским наклоном головы — одновременно приветствие и извинение? — и вернулся к работе. Гибкая лента рулетки пощёлкивала. Предполагалось, что говорить будет Мин. Она стиснула в потных ладонях переднюю полу аозая и принялась путано излагать свои соображения. Призрак ей не мешал, он казался полностью поглощённым своим немудрёным занятием, и когда Мин немного освоилась, она заговорила свободнее, а под конец поймала себя на том, что частит, как при ответе на удачный билет, который успела затвердить перед экзаменом. Логическая цепочка выстраивалась так: если отмести идею тайного романа — саму по себе привлекательную и интересную, и ничего плохого в этом нет, но они же не выглядят как влюблённые — не додумывать и опираться сугубо на факты, то связь между Саей и Призраком всё равно очевидна. Невозможно отрицать их а) несомненное знакомство до лицея б) постоянный обмен информацией, ради которого они встречаются лично. То, что Сая в принципе попала в лицей, может означать, что у неё семейные трудности, как у многих других учениц, которых сюда… Мин запнулась, но всё же договорила: сослали. Также выбор школы (закрытая, частная, с именем и репутацией) говорит о том, что она дочь или более дальняя родственница высокопоставленного и богатого человека, с её слов, уже умершего. Можно предположить, что его смерть повлекла за собой многочисленные вопросы наследования — так всегда происходит, даже когда остаётся подробное завещание. Из-за проблем вокруг наследства — сложно судить, каких именно, но на кону явно значительная сумма — Сае небезопасно оставаться на родине. (Мин долго мялась, подбирала эвфемизм, пока не выпалила ломко и напрямик: ?Возможно, её пытались убить?.) Часть семьи на её стороне, именно им Сая время от времени звонит. Сама Сая в курсе этой запутанной и грязной истории в подробностях: может быть, какое-то покушение на неё с трудом предотвратили или что-то наподобие. Из-за этого она плохо спит, нервничает, заедает стресс огромным количеством жирной пищи… Сюда же тот приступ в военном музее в Ханое. Мин успела ознакомиться: такое может случиться при посттравматическом стрессовом расстройстве. Симптомы похожи. Вот Сая пугается или застывает без движения, если вспоминает о плохом, если слышит громкие крики, если смотрит на собственное отражение. И пустых кабинетов боится. Рулетка, свернувшись, клацнула — Призрак сосредоточенно слушал. — Меня в детстве тоже один раз чуть не похитили, я перепугалась, долго вообще не говорила, а потом как начала болтать, так до сих пор и… Ох… Нет, я это к тому… — Мин постаралась прервать стороннюю болтовню и вернулась к теме. — Я всё поняла. Сая в опасности. Приставить к ней человека открыто нельзя... почему-то. Тоже из-за семьи?.. Ну, похоже на то. Перекупят. Или убьют. А у нас в лицее хорошая система охраны, посторонних не пускают, происшествий нет. Конечно, кроме тех старых убийств, но с ними известно, что всё подстроили. Не бывает, чтобы кто-то погиб, и концы в воду, его не разыскивали, ничего. Но случается, что ребёнок в семье не нужен, и от него... Хотят избавиться. Это ужасно, но случается. Легенда о Призраке безумно красивая, мне она очень-очень нравится, было бы замечательно, если бы это было правдой, но это же просто легенда. Хотя вас, сэр, я про себя зову Призраком, если вы хотите знать. Вряд ли он хотел об этом знать, но промолчал. — И вы за ней присматриваете. В лицее нельзя настоящего телохранителя, чтобы ходил как приклеенный, но вы, наверное, кому-нибудь сообщаете каждый день, что с ней всё в порядке. Она сама тоже сообщает, у неё не забрали телефон, и я ей помогаю. Её сюда так быстро перевели, весь этот отъезд не попрощавшись и остальное, чтобы её от кого-то спрятать. И когда её найдут… — Мин осеклась. — Если ещё не нашли. Призрак убрал рулетку в карман рабочего фартука. — Если точно подтвердится, что её нашли, то её и отсюда заберут. Сэр, это… неужели всё это настолько опасно? Если что-то случится, вы сумеете ей помочь? — Полагаю, согласно вашей теории, это мой долг, — произнёс он без интонации. Английский язык в который раз ужасал: Мин не разобрала, подразумевал он ?долг? в высоком смысле, или ?службу?, или ?обязанность?. И постеснялась попросить его перейти на вьетнамский. Она не нашлась с ответом. — Простите, мисс, — сказал Призрак более человеческим голосом — вернее, как будто с удивлением пробовал опцию ?человеческий голос?. — Я заслушался. Я люблю детективы. Беседа зашла в тупик. — Я бы хотела знать, права ли я хоть в чём-то, — просительно сказала Мин. — Я на вашей стороне. Я могу быть полезной. — Вы внимательны к деталям, мисс, — признал он. — И у вас богатое воображение. Это что-то вроде похвалы? По нему не разберёшь. — Я хочу, чтобы с Саей всё было в порядке, —пояснила очевидное Мин. — Чтобы ничего не случилось. Я с ней всё время, и на уроках, и в комнате. Я слежу. Но если бы вы указали мне, за чем следить! Я… Я совсем недавно знаю Саю, но она необыкновенная. Таких, как она, просто не бывает, и я понимаю, что у меня никогда не будет другой такой подруги. У меня здесь и так не было подруг… Она мне дорога, очень дорога. Вы не представляете, на что я готова, чтобы её защитить. Неловкость пересилила желание откровенничать. Мин замолчала на полуфразе и покраснела. Под её сопящее сконфуженное молчание Призрак невозмутимо поблагодарил её за ?увлекательный рассказ?. Он ничего больше не пообещал и ничем не подтвердил справедливость её догадок, но, несмотря на всю бессмысленность происходящего, Мин померещилось, что он стал относиться к ней лучше, чем в начале разговора.