Часть 4 (1/1)

Прачая так и просидел с крепко сжатым в руках альбомом, пустым взглядом уставившись в окружающее его пространство и стараясь не думать о том, что же он натворил и во что ввязался, упрямо глуша нарастающее чувство вины, которое, как подозревал сам Сингто, будет теперь преследовать его бесконечно.Взгляд вдруг уперся в настенные часы, и затуманенным сознанием мужчина отметил, что уже больше трех часов сидит в одной и той же позе, совершенно не реагируя на внешние раздражители. Ноги затекли, и неприятное покалывание распространялось по всему телу, стоило лишь пошевелиться, но Сингто совершенно не обращал на это внимания. Физическая боль сейчас не шла ни в какое сравнение с болью душевной, эмоции сменяли одна другую, и он не мог понять, чего сейчас хотелось больше: то ли закричать, начав крушить все вокруг, то ли продолжать сидеть истуканом, замерев памятником самому себе. И внезапно он подумал, что же в таком случае испытывает сам Крист…Тошнота вновь подкатила к горлу, во рту стало сухо и ком снова встал в глотке. Боль, вина, сожаление… Какое теперь все это имеет значение, когда ничего исправить уже нельзя? Если бы только можно было отмотать время вспять, тогда бы он… Что? Не узнай он о болезни Криста, ничего бы, в сущности, не изменилось. Он бы все так же горел желанием уйти, оставив, как ему тогда казалось, прошлое в прошлом, а Крист, конечно же, держать не стал бы. Наверно, именно поэтому младший, как Сингто и предположил ранее, так стремительно отдалился от него – не хотел давить на жалость и удерживать рядом с собой только из-за чувства вины, в связи со своей болезнью. Хотел отпустить, дать Сингто шанс на нормальную жизнь и…Да, Крист так решил, все решил сам, но почему, черт возьми, он сделал это?! Разве Сингто не заслужил право выбора? Разве то, через что они прошли вместе, спустя столько лет ничего не значит? Сингто злился, бесился, но для себя решил четко – что бы там ни задумал Крист, Сингто однозначно не согласится. Он не оставит младшего, не отпустит, не позволит уйти и не потеряет Кита снова, только не так, не теперь.?Ты уже потерял?, – набатом билось где-то на задворках сознания, но старший упрямо гнал эту навязчивую мысль.Сингто вдруг осознал: дело не в жалости, не в сострадании, что бы там ни думал сам Крист, и пусть спусковым механизмом для толчка к тому, чтобы понять это, старшему сейчас пришлось пройти через ад, он был уверен в том, что чувствовал. Вот только… А чувствовал ли тоже самое сам Крист..?Решение младшего оставить его, отдалиться, было продиктовано твердым убеждением Перавата в явном нежелании стать обузой – это Сингто знал наверняка, ведь за все время, что они были вместе, изучил Кита как свои пять пальцев. Однако могло ведь быть и так, что Крист попросту перегорел, устал, разлюбил. И стоило лишь допустить подобную крамольную мысль в адрес младшего, как гнев на себя возрос с новой силой – если кто и был не уверен в последнее время в своих чувствах, так это сам Сингто.Он так и сидел, не сводя взгляд с настенных часов и размышляя о том, насколько же теперь время стало вдруг важным, значимым. Сейчас бы его чуть больше, а в действительности же – ещё лучше отмотать назад, чтобы… Что? Предупредить, предотвратить, что-то изменить?Вина снова, словно дикий зверь, который только и ждет своего часа, шевельнулась где-то в груди. Каким же он был дураком, каким же был слепцом, не видящим дальше своего носа. А в голове крутился лишь один вопрос – есть ли для них ещё шанс все исправить? Потому что Сингто он был нужен – и шанс, и Крист. Старший горько усмехнулся. Ну почему он всегда опаздывает?Сингто закрыл лицо ладонью, немного надавливая на глаза, чтобы снять напряжение, растер щёки. Кожу неприятно стянуло от засохших слёз, и парень медленно поднялся с пола, пройдя в ванную, дабы умыться прохладной водой. Из зеркала на него смотрело нечто: покрасневшие глаза, припухшие веки, беспорядок на голове. И как же он хотел забыться и забыть о том, что узнал. Хотел бы совсем не знать о болезни Криста и не узнать никогда. Но разве так было бы проще? Крист ведь и не хотел рассказывать. Сейчас же старший мог думать лишь о том, как поговорить с младшим обо всем этом. Сколько бы Сингто ни пытался мысленно представить будущий разговор с мужем, это никак не удавалось. Он же, черт возьми, даже не знал, как его начать! Что, подойти к Кристу и начать издалека, подбираясь к теме здоровья, или спросить напрямую? Хотя о каких разговорах сейчас вообще могла идти речь, если они в последнее время даже не общались то по-человечески. Наверняка Крист что-то заподозрит и найдёт причину уйти. Вопросы в лоб его могут напугать, а тонко намекать Сингто никогда не умел.Старший совершенно потерялся во времени. Он на автомате принял душ и, сидя в кресле и держа в руках один из любимых европейских романов от Ромена Гари, при этом не прочитав даже строчки, полностью погрузился в свои мысли. Он очнулся лишь тогда, когда дверной замок щелкнул и хлопнула входная дверь, а на кухне зашумел электрический чайник. Сердце трусливо ёкнуло, но Сингто заглушил страх и, несколько раз глубоко вздохнув, медленно поднялся, по пути зайдя в спальню за злополучной папкой, а после решительно двинувшись в сторону кухонной зоны. Ладони вспотели, и на картоне файла остались заметные разводы. Старший чертовски переживал. Так же сильно он волновался, пожалуй, только когда делал Киту предложение. Но тогда волнение было приятным, вперемешку с предвкушением и восторгом. Сейчас же оно было тревожным, потому как сейчас Сингто не знал, чего ждать и к чему готовиться.Младший стоял спиной к двери. Опершись руками о столешницу и отбивая незамысловатый ритм пальцами, он еле слышно напевал себе под нос знакомую мелодию. Сингто четко уловил витавший в воздухе лёгкий, но вполне ощутимый кисловатый ягодный запах вперемешку с ароматом каких-то трав, но никак не привычный запах кофе. Это заставило старшего немного напрячься и нерешительно замереть у входа. С каких пор Крист пьёт травяной чай??Может, с тех самых, как узнал о болезни, идиот?, – ехидно подсказал внутренний голос.– Чтоб тебя, - едва слышно ругнулся себе под нос Сингто и, постаравшись вести себя как можно более непринужденно, решительно и твердо шагнул вперёд.– Привет, как съездил? - Крист ощутимо вздрогнул, но обернулся, обратив все свое внимание на старшего. В глаза Прачаи моментально бросилась заметная худоба и бледность некогда румяных щек. Сердце снова защемило, и хотелось взвыть волком от собственного бессилия. Как, ну как можно было не замечать этого раньше? – Ох, здравствуй, Пи’, - Кит сделал вежливый вай и изогнул губы в несмелой улыбке. – Добрался туда и обратно хорошо, спасибо, - равнодушно, как будто на автомате ответил и снова отвернулся.От витающего напряжения воздух, казалось, загустел, будто окислился. Сингто сжал челюсти, как никогда раньше явственно ощущая пропасть, что теперь разверзлась между ними. Но было плевать, ведь какой бы глубокой и широкой она ни была, он её преодолеет и окажется на одной стороне с Кристом, чего бы ему это ни стоило.Младший все так же полностью игнорировал его присутствие: аккуратно поставил на стол свою любимую красную кружку, взял вскипевший чайник и залил пакетик с сухой зеленой травой густым кипятком, а Сингто поймал себя на мысли, что действительно не ошибся. Крист пил травяной настой, который, как предполагал старший, явно прописал ему доктор. Пока Прачая решал, как бы поделикатнее начать разговор, младший все также медленно, непринужденно, но будто на автомате, четко отточенными движениями одной ногой небрежно отодвинул стул и сел спиной к Сингто, будто специально продолжая игнорировать присутствие старшего.Подобное поведение со стороны Криста было предсказуемым, ожидаемым, и Сингто готовил себя к этому, но внутри все как будто взбунтовалось, смирение и вина сменились на раздражение и недовольство, а внезапно проснувшаяся злость вдруг сильно цапнула где-то в груди. Не на Криста конкретно, а на саму ситуацию в целом, на себя, на чёртову болезнь, на холодность между ними… Он просто хотел выяснить, наконец, почему младший не рассказал правду, почему он… Сингто просто хотел знать, есть ли ещё что-то между ними, есть ли у него шанс.– И давно ты пьешь травяной чай вместо извечной любимой чашки сладкого кофе? - слова давались с трудом, старший еле держал себя в руках, а папка с документами, которую он спрятал за спину и которую Крист, лишь мельком мазнувший по нему взглядом, так и не заметил, словно жгла кожу на ладони.– Довольно давно, - не обернулся, не взглянул, только напрягся и разом подобрался, с глухим стуком опуская кружку на стол. И, наверно, это и стало последней каплей, а дальше все произошло настолько быстро и стремительно, что отчета Сингто себе уже не отдавал. Все скопившееся за день нервное напряжение требовало выхода и нашло его.С громким звуком бросив на стол прямо перед вмиг ставшим взволнованным лицом младшего злосчастную папку, Сингто застыл, крепко сжав руки в кулаки и вперившись расширившимися глазами в скованную фигуру мужа перед собой.– А как насчет этого? Не хочешь поделиться? Рассказать? - голос срывался на шипение, но было уже наплевать. Глаза Криста резко расширились, страх и паника плескались в них, а ладони вцепились в край стола так сильно, что Сингто на секунду испугался, не рухнет ли он на пол, и чтобы хоть как-то смягчить положение, уже более спокойно добавил: – Кит..?Младший тоже сжал кулаки и отвёл взгляд от документов, снова взял кружку и, крепче схватившись за ручку, глухо произнес:– А что ты хочешь услышать, Пи’? Судя по тому, как ты себя ведешь, я делаю вывод, что ты уже прочел содержимое, а значит, в курсе моей…ситуации и состояния в целом. Не понимаю, что еще должен сказать, - Крист быстро встал и, выплеснув оставшийся напиток в раковину, принялся споласкивать кружку, напряженно замерев и все так же не глядя на него.Это показное спокойствие, чуть ли не надменность и безразличие вывели Сингто из себя. Они ведь говорят не о какой-то мелочи, вроде просроченных счетов или продуктах, которые надо было купить, так почему же Крист ведет себя настолько равнодушно?– Ты, черт возьми, сейчас серьезно, Нонг’? Ты… Я не могу поверить, Кит. Я узнаю об этом совершенно случайно, более-менее в курс ситуации меня вводит мой менеджер, который, в отличии от меня самого, знает о моем муже в тысячу раз больше, и… Черт! - Сингто ударил по столу, не рассчитав силу, и Крист вздрогнул. – Почему ты молчал, Кит? За что ты так со мной?! После всего, что между нами было… Ты ведь не собирался говорить мне, так? Неужели я заслужил подобного отношения, Нонг’? Неужели я…– А я, Пи’? Я заслужил то, как поступил со мной ты, Туан? - сердце пропустило удар, и Сингто словно сдулся. Нет, Кит не мог, не мог ведь…– О чем ты гово…– Я же все знаю, Сингтуан. Знаю о измене, о тебе и Пуймек… Только слепой не заметил бы, как изменились ваши отношения, - Крист говорил спокойно, тихо, а Сингто казалось, что его будто окатили ледяной водой, одновременно с этим подожгли и бросили на острые скалы. Стало душно, дышать было нечем, тошнота уже в сотый раз за этот день подкатывала к горлу, а голос младшего доносился словно откуда-то издалека.– Ты спрашиваешь у меня, почему я не сказал тебе… А как я должен был об этом рассказать? ?Эй, Сингтуан, мало того, что у нас в последнее время проблем личных навалом, так вот спешу тебе сообщить до кучи – у меня обнаружили рак!? - пока Сингто тяжело и загнанно дышал, ожидая и в то же время страшась продолжения, Крист выключил воду, поставил кружку и застыл. Он низко опустил, почти обессиленно повесил голову и, почему-то Сингто был в этом уверен, прикрыл глаза.Сожаление окатило и чуть не сбило с ног. Он все сделал неправильно, пошел на поводу эмоций, хоть всегда считал себя сдержанным, но… Не стоило вот так, грубо и резко, словно предъявляя претензию. Крист перенёс довольно утомительную суточную поездку, а его болезнь... И Сингто было потянулся, протянул руку к мужу, желая забрать слова и извиниться, как тот обернулся, поднял взгляд, и Прачая едва не отшатнулся. Наигранно фальшивая улыбка искажала черты красивого лица, а усталость, нехорошая усталость в нём будто имела физический вес. – Я не хотел, чтобы ты знал. Только не ты, - и как кипятком ошпарило на последних словах, а старший захлебнулся воздухом и не мог вздохнуть, пока Крист не продолжил: – Сначала испугался, не знал, как быть и что делать… А потом… Все это стало не важно. У нас ведь в последнее время совсем не ладилось, да? - младший чуть отступил назад, и Сингто дико захотелось протянуть руки и вернуть того обратно. Стоило Кристу отойти, как пустота душила, кутая в свои ледяные объятия, и Сингто ничего не мог с этим поделать.– Мы отдалились, каждый погряз в своем мире, и как бы я ни пытался убедить себя в том, что все наладится – все только становилось хуже. А после… У тебя появилась она, и я понял, что опоздал с признаниями, - Крист как-то грустно усмехнулся и отвел взгляд. И Сингто так хотелось закричать ему: ?Смотри, я здесь, я рядом, только не уходи, не отдаляйся и смотри, ты только смотри на меня?, но язык словно онемел и гортань свело противным спазмом.– Я не хотел давить на тебя, не хотел обременять, связывать по рукам и ногам, словно обузой висеть на шее мертвым грузом, во всех смыслах, - все маски слетели с лица младшего, как шелуха, обнажая настоящего Криста – напуганного, растерянного, потерянного, беспомощного. Таким Сингто его не видел никогда, и не хотел видеть, потому что это заставляло бояться и его.– Я хотел дать тебе шанс на нормальную жизнь, без боли, страха и переживаний. Хотел, чтобы ты был счастлив, чтобы не чувствовал на своих плечах этот гребаный груз вины и ответственности за чужую жизнь. Ты достаточно настрадался в прошлом, и создавать новые проблемы я не горел желанием. Ты ведь был счастлив с ней, я знаю, Сингтуан, я видел. Таким счастливым со мной ты не был уже давно, а она смогла... - Перават тихо рассмеялся, а Сингто захотел провалиться сквозь землю и исчезнуть, лишь бы не видеть эту обреченность и смирение на любимом лице. – Человек, который вечно создавал другим проблемы, наконец, нашел их и на себя. Забавно, если подумать. Я ведь не боец, Туан, кто бы там что не думал и не говорил. Это скорее по твоей части, а я...не хочу, не вижу смысла. И то, что ты сейчас все знаешь, не изменит ровным счетом ничего.Сингто не понимал. Пытался изо всех сил, но не мог понять, каким образом его возможное неведение и бездействие самого младшего является, по мнению Криста, лучшим вариантом. Это было глупо и неправильно, и уж точно никак не лучше для всех.– Я много читал, наводил справки, шанс к полному выздоровлению в моем случае – единичный, - глухим, но спокойным голосом продолжал Крист. Сердце старшего трусливо пропустило удар. – Мне это и не нужно, я не хочу мотаться по больницам, гнаться за ложной, призрачной надеждой и по итогу – проиграть.– А я? - Сингто тяжело сглотнул и хрипло продолжил, стараясь контролировать срывающийся голос: – Что делать мне, Кит? Как жить дальше, зная все то, что знаю сейчас? Что…– Ну, ты, вроде бы, уже начал строить свое вполне возможное ?долго и счастливо?, разве нет? - Крист обернулся, глянув на него с блёклой улыбкой на судорожно сжатых губах и усмехнулся. – Я не стал тем, кто смог бы дать тебе шанс на нормальную жизнь. Вероятно, у нее это получится, - Крист не произносил ее имени, но Сингто и не хотел этого. Голова шла кругом от всего происходящего, и старший уже абсолютно ничего не понимал. – Я ведь не идиот, Туан. Может, я плохо разбираюсь в чувствах и людях, но…понять всё оказалось не так уж и сложно, - идиотом здесь себя почувствовал Сингто. Неужели всё было так…очевидно? И, как уже говорил Кит, не только он один понял, что Сингто изменник. Это объяснило бы и тяжёлый взгляд Пи’Юи, и те мимолётные, осуждающие взгляды Пи’Джейна, которые тот порой кидал во время разговоров, и укор вперемешку с ожиданием в глазах Нью, словно он ждал, когда же Сингто одумается или хотя бы сам признается младшему. И если они все знали, то как же тогда смотрели на Криста..? С сожалением? Жалостью? Состраданием? Стало понятно, почему Кит старался как можно реже появляться в агентстве. А может, и потому, что не хотел пересечься с НЕЙ, после того как узнал, к кому и куда Сингто регулярно сбегает.Стыдно. Стало чертовски стыдно и противно от самого себя… До тошноты, до желания умыться, содрать кожу, насквозь пропитавшуюся ложью, обманом и чужим запахом.– Знаешь, я ведь сначала хотел убить ее, - усмехнулся Крист, а Сингто с трудом смог разобрать его слова за шумом в ушах, стоял и смотрел, широко распахнув глаза, едва дыша. – Хотел плюнуть на все свои принципы, на то, что я мужчина, и поднимать руку на женщину, вроде как, не хорошо. Хотел ее уничтожить, стереть с лица земли, чтобы ничто не напоминало о ней, словно её и не существовало вовсе…а потом тебя. Прийти домой, схватить за шкирку и выбить из тебя всё дерьмо, всю дурь, все… - Крист покачал головой, тихо посмеиваясь, и громко вздохнул. – А после – развестись. Вычеркнуть тебя из своей жизни, забыть совсем о тебе. Хотел не знать о тебе, не знать тебя, начать жизнь с чистого листа и…Младший судорожно дышал, в уголках глаз блестели слёзы, но Крист не позволил им сорваться, крепко зажмурившись.– У нас ведь уже тогда было не все гладко, но я не мог понять, почему ты поступил...так? Почему сразу не пришел и не сказал о том, что все кончено, о том, что больше не нуждаешься в моем присутствии в своей жизни? А после осознал – ты боялся. Жалел меня, не хотел терять и разрушать то, что мы с таким трудом когда-то выстроили, все, через что прошли. Ты не решался разорвать ту последнюю, связывающую нас ниточку, но... Год, целый год я жил как на пороховой бочке, ждал, накручивал себя, ненавидел тебя, хотел отомстить, даже пару раз ходил в кафе с Нонг’Джейн, зная о ее чувствах по отношению ко мне, но тупо используя лишь для собственной выгоды. И мы засветились, нас сняла парочка журналистов, фото моментально слили в сеть, и я надеялся, что ты увидишь, начнешь беситься, или хоть как-то проявишь эмоции, но… Ты даже внимания не обратил, настолько был поглощен ЕЙ. Потом, за каким-то чертом, принял букет из сладостей от Дрейка… Весь ГММ поднял его на смех, и с моей стороны было жестоко так поступать с парнем, ведь я знаю, что он вроде как мой фанат и всего лишь проявил поддержку, внимание и заботу, дабы поднять настроение, потому что одним из первых заметил мое подвешенное состояние, чудной мелкий… - Крист зажмурился и тряхнул головой. – Тогда я еще не знал о… О своем состоянии. Но потом самочувствие внезапно ухудшилось, Пи’Джейн потащил меня в больницу, а спустя несколько дней пришли результаты анализов, и всё это перестало иметь смысл, - выдохнул он после недолгого молчания. – Выяснение отношений, развод – всё стало казаться таким глупым, таким… Что бы тогда у меня осталось? Ничего. Ни…никого. И я решил оставить как есть. Тогда была бы хотя бы видимость того, что всё хорошо, что всё как раньше, - дрожащим голосом, быстро, словно боясь не успеть, говорил младший. – Так хотелось верить в иллюзию, пусть и заниматься самообманом, что нет никакой болезни, что у меня…у нас всё нормально. Я не хотел ничего менять, терять тебя, но и подпускать близко тоже. Думал, что ты…что так ты отдалишься, отстранишься, считал, что ты сблизишься с…ней и не будешь потом, после того, как я…Крист замолк на несколько мгновений, будто боялся произнести что-то, но должен был, хоть и не мог подобрать слова. Сердце Сингто стучало суматошно и громко, ему казалось, этот стук набатом грохочет по всей комнате.– А потом понял, что так я, все же, не могу. Это сложно, чертовски тяжело, Туан, знаешь? В итоге, идея о разводе пришлась очень даже кстати, хоть я и до последнего оттягивал с этим. Надеялся, что если стану держать тебя на расстоянии от всего этого и от себя в том числе, то после того, как мы разойдемся и все выяснится, тебе будет проще, легче смирится со всем, - наконец выдохнул Крист.И слова эти для Сингто были сродни приговору. Старший был уверен, что лишь чудом удержался на ногах. Его трясло, и дышать стало не просто трудно – невозможно, словно воздух превратился в жидкость или исчез совсем. Даже узнав об измене и болезни, младший думал о нём, о Сингто, о том, как будет лучше для него. Думал, как помочь ему избежать разрушающего чувства потери… В глазах темнело с каждым ударом сердца, и Сингто поймал себя на мысли, что его нынешнее состояние наверняка близко к сердечному приступу. И уж лучше и правда чёртов приступ, уж лучше задыхаться и раздирать грудину, лучше находиться на грани потери сознания, чем переживать то, что происходило здесь и сейчас. Потому как это было слишком, просто слишком. Невозможно, невыносимо, страшно и нереально.Как, как же их жизнь могла превратиться в такой кошмар? Как они это допустили?– Теперь ты знаешь все, но это уже не важно, - хрипло прошептал младший, возвращая Сингто в действительность. Он смотрел прямо на Прачаю, куда-то вглубь и с тоской, от которой хотелось сбежать, лишь бы только не видеть. И Сингто знал, чувствовал, был уверен, что это не всё, и есть что-то ещё, но не хотел слышать. Потому как он не вынесет больше, не сможет, не справится. Да он, черт возьми, уже не справлялся, еле удерживая себя от…то ли от не покидающего его желания разнести всё вокруг в щепки, то ли от желания исчезнуть, раствориться, пропасть. Но Кит все продолжал смотреть, словно впитывая в себя его образ, прожигал взглядом таких родных, любимых глаз, и как-то тихо, так спокойно произнес:– Я подаю на развод и знаю, ты тоже думал об этом. В противном случае не стал бы рыться в документах, в которых никогда и ничего толком не понимал. Наверняка планировал сказать мне перед тем, как узнал о…обо всем, - сказал он глухо, но уверенно. – И то, что ты сейчас знаешь, не меняет ровным счетом абсолютно ничего. Мне не нужна жалость, не нужна забота и поддержка только из чувства душащей тебя вины и сострадания. Ты ничего и никому не должен, ничем не обязан, и уж точно не мне, так что… Иди. Просто иди к ней. Я не буду удерживать, осуждать или винить. Я всё понимаю, Пи’, и не хочу, чтобы ты оставался здесь, мучимый совестью и... Мне это не нужно, ты не обязан жить в хосписе, а моя жизнь теперь именно в таком ключе протекать и будет, - Крист ободряюще улыбнулся, но Сингто видел лишь крепко сжатые челюсти и влажные глаза.И надо было что-то ответить, сказать, что никуда он не уйдёт, не бросит, и вина с жалостью здесь совсем ни при чём, обнять, прижать близко-близко и не отпускать от себя ни на шаг... Сингто не мог. Физически не мог вдохнуть нормально, не то что произнести хоть слово или же сделать малейшее движение. Как будто душу вышибли из тела, и только глаза Криста напротив помогали понять, что он всё ещё здесь, все еще жив, все еще чувствует. А Крист молчал, смотрел и молчал, резал без ножа, вспарывал и оголял каждый нерв одним взглядом, а после словно пригвоздил заживо одной лишь простой фразой: – Тебе действительно пора, Туан. А я пока пойду, дам тебе время собрать вещи, - Крист грустно усмехнулся, опустил взгляд и, не оборачиваясь, вышел из кухни, скрывшись за дверьми, а в следующую секунду Сингто услышал, как хлопнула входная дверь, и пустота темной, вязкой пеленой медленно заполонила собой каждую частичку его уже и так порядком измученного этим тяжелым днем сознания.