Глава 4 (1/1)

Пять лет спустя...Главная площадь Илирии, столицы новой Империи, сегодня была заполнена людьми. Оживленная толпа гудела, точно растревоженный муравейник, каждый присутствующий пытался выбраться вперед, чтобы лучше видеть происходящее, однако на лицах всех людей без исключения сияли радостные, полные предвкушения улыбки.Площадь, вымощенная золотисто-розовым камнем, была украшена свежими цветами. Солнечный свет, отражаясь от ярких полупрозрачных витражей, рассыпался цветными бликами. На многих жилых домах красовались длинные белые или розовые ленты, а дворец украшал королевский штандарт. Все здесь было пропитано радостной и праздничной атмосферой.Алекса стояла в некотором отдалении от основной массы людей и с нескрываемым любопытством наблюдала за происходящим. Социальный статус не позволял ей занимать место в первых рядах толпы, и девочка пыталась разглядеть хоть что-нибудь за чужими спинами. Она недовольно откинула со лба выбившуюся из-за уха прядь огненно-рыжих волос и встала на носочки в тщетных попытках открыть себе обзор. На возвышении, обычно предназначенном для оглашения важных новостей, гордо стояла эльфийка. С ее иссиня-черными волосами время от времени играл легкий ветерок, глубокие зеленые глаза, сверкавшие, как изумруды, внимательно смотрели на длинную очередь, которой не было видно конца и края. Рядом с ней расположился юноша. Коротко остриженные темные волосы обрамляли его лицо, живые светло-карие глаза задумчиво перебегали с одного претендента на другого. На поясе у него висел меч в ножнах цвета морской волны. За спинами Всадников лежали драконы. Чешуя первого имела цвет циана, его хищные желтые глаза неотрывно следили за людьми на площади. Второй дракон был зеленым, и он явно был значительно старше своего крылатого сородича, о чем свидетельствовали впечатляющие размеры. Перед эльфийкой стоял широкий мраморный постамент, на котором лежало то, что и стало причиной всеобщего волнения: драконьи яйца. Первое, небесно-голубое, нежно сияло в лучах летнего солнца. Второе было ярко-оранжевым и более крупным, оно будто впитало в себя огонь и поражало многообразием теплых оттенков.К нему-то и было приковано все внимание девочки.– Сожалею, но мы не имеем права принимать участие в церемонии избрания, – сочувственно сказал ей отец, слегка сжав плечо в утешении. – Бедняки вроде нас с тобой никогда не пополнят ряды великого Ордена Всадников. Мы не достойны подобной чести.– Мы не бедняки, а ремесленники. – пылко возразила Алекса. – И зарабатываем себе на жизнь честным трудом, а вовсе не воруем деньги из королевской казны, как это делают наши многоуважаемые лорды и князья.Они с отцом жили в небогатом районе столицы в небольшом, но добротно отстроенном деревянном доме. Отец Алексы был гончаром, и девочка с ранних лет помогала ему в изготовлении различных глиняных изделий. Эта работа всегда доставляла Алексе огромное удовольствие и отвлекала от мрачных мыслей и грустных воспоминаний о рано ушедшей матери. Девочка также любила расписывать получившиеся горшочки и кувшины самодельными красками, и товары, украшенные ее прихотливыми рисунками, расходились в разы быстрее.Алекса с легким уколом зависти смотрела на отпрысков богатых господ, которым звезды сыпались в карманы чуть ли не с рождения, и душа ее пылала в огне от подобной несправедливости. Она не единожды замечала, с каким нескрываемым пренебрежением глядели на нее те, чье материальное положение, пускай и ненамного, но было лучше, чем ее. Поэтому девочка не любила ходить в город. Да, она всегда гордо протягивала продавщице на рынке немногочисленные монеты, заработанные собственными руками, но мысленно проклинала свою неспособность устранить царивший в обществе раздор.Всадница произнесла небольшую речь, и церемония началась. Очередь стала медленно продвигаться вперед, претенденты один за другим прикладывали руки к поверхности яиц и отходили в сторону с хмурыми лицами. Порой зрители разочарованно вздыхали или же шептали слова утешения молодым людям, не прошедшим испытание.Когда участники церемонии прикасались к оранжевому яйцу, Алекса испытывала неясный страх. Она вдруг поняла, что не хочет, чтобы дракончик проклюнулся для кого-то из присутствующих. Все ее естество тянулось туда, к постаменту, и девочка никак не могла найти логичного объяснения подобному стремлению. Только природная гордость и несгибаемая воля заставляли ее оставаться на месте, хотя по мере того как очередь сокращалась, Алекса осознавала, что сдерживаться становится все труднее.Она не выдержала и стала продвигаться вперед, бесцеремонно распихивая людей и слыша недовольные возгласы и ругательства в свой адрес. Отец попытался остановить ее, но девочка не обратила на его слова никакого внимания и довольно грубо высвободилась из кольца его рук. Алекса чувствовала – если она сейчас не испытает свою судьбу, то потом будет жалеть всю оставшуюся жизнь.Выбравшись в первые ряды, девочка замерла. Она пристально смотрела на огненно-оранжевое яйцо, которое неведомым образом призывало ее. Голубые глаза Алексы горели, к щекам прилила кровь, а из груди вырывалось неровное дыхание. Она незаметно втиснулась между двумя людьми и заняла место почти в самом начале очереди. Еще один разочарованный молодой человек пополнил ряды таких же бедолаг, не прошедших церемонию. Второй, третий. Шаг вперед… Время будто застыло, и девочка даже не сразу поняла, что очередь наконец дошла до нее. Алекса нерешительно поднялась на первую ступень и внезапно остановилась. Еще минуту назад она, кажется, желала только одного – прикоснуться к оранжевому яйцу, – но сейчас невесть откуда взявшаяся робость одержала над ней верх. В толпе начал раздаваться презрительный смех, кто-то даже осмеливался показывать на Алексу пальцем, подчеркивая ее незнатное происхождение. Взгляды всех присутствующих будто пытались пригвоздить ее к земле. Эльфийка посмотрела на нее с неожиданной теплотой и ободряюще кивнула, слегка махнув рукой в сторону постамента. Это решило все. Девочка за считанные секунды преодолела разделявшее их расстояние и склонилась над драконьими яйцами. Закусив губу, она приложила руку к оранжевой скорлупе. Весь собравшийся на площади народ невольно затаил дыхание.Вдруг Алекса почувствовала легкий толчок. По яйцу расползлась сеточка трещин, и оно покачнулось. Девочка не верила собственным глазам. Неужели это происходит наяву?Из оцепенения ее вывело тихое попискивание. Огненно-рыжий дракончик сидел на подушке и неотрывно смотрел на нее своими удивительно яркими голубыми глазами. По размерам он был чуть крупнее обычной кошки. Девочка интуитивно протянула к нему дрожащую руку и крепко зажмурилась. Малыш слегка неловко ткнулся мордочкой в ее ладонь, и в ту же секунду в воздухе возникла ослепительно-яркая вспышка света, заставившая всех присутствующих прикрыть глаза. Алекса взглянула на свою ладонь и узрела на ней серебристое пятно. Окончательно прийти в себя ей не позволил звонкий голос эльфийки:– Жители Илирии, поприветствуйте же новую Всадницу!Народ, как по команде, разразился бурными аплодисментами и радостными криками, будто не было сейчас всех этих презрительных взглядов и язвительных замечаний. Черноволосая Всадница кивнула своему напарнику, и тот подошел к девочке, все еще ошарашенно разглядывающей свою руку. Оранжевый дракончик удовлетворенно заурчал и вспорхнул на плечо Алексы, крепко вцепившись когтями в ткань ее рубашки.– Пойдем, – сказал ей юноша и протянул свою правую ладонь, на которой тоже сиял таинственный серебряный знак. Девочка мимоходом подумала, что, видимо, такой носят все Всадники, и робко приняла его руку.Они спустились с возвышения, провожаемые любопытными людскими взглядами, и скрылись в замке.Всадник привел их в пустые покои и приглашающе склонил голову в сторону кровати. Немного помешкав, Алекса все же опустилась на перину.– Тебе нужно немного прийти в себя. – ободряюще сказал юноша, заметив недоумение на лице девочки. – Задавай свои вопросы, я постараюсь ответить на каждый.– Выходит, я теперь Всадница? – тихо спросила она, прервав неловкую паузу.– В общем-то, да. – ответил ей юноша, добродушно усмехнувшись. – Настоящей Всадницей тебя можно будет назвать только после завершения вашего обучения, – он выразительно посмотрел на маленького дракончика, который уже слез с плеча девочки и затеял игру с одной из подушек. – Связь между тобой и твоим драконом будет усиливаться день ото дня, и вам обоим предстоит к ней привыкнуть.Алекса задумчиво посмотрела на оранжевого ящера. Тот, словно почувствовав ее взгляд, снова подошел ближе и взобрался к ней на колени, свернувшись в клубок. Девочка невольно улыбнулась и провела рукой по его чешуйчатой спине, украшенной рыжими шипами.– Скажи, а будущий Всадник может почувствовать, что дракон в яйце, скажем, призывает его?Юноша замолчал, изредка бросая на нее задумчивые взгляды, и Алекса уже начала опасаться, что сморозила какую-то глупость, но, к счастью, старший Всадник вскоре ответил:– Я слышал о подобном и знаю, что такое случается крайне редко. Да, Всадник действительно может чувствовать связь с драконом еще до непосредственного соприкосновения, и подобное является залогом особенно надежных и нерушимых уз.При этих словах девочка почувствовала себя немного польщенной. Она спросила:– Как зовут твоего дракона?– Меррик. Он бирюзовый. – на всякий случай уточнил юноша. – Меррик – сын Сапфиры и Фирнена. – девочка отметила, что последнюю фразу Всадник произнес с нескрываемой гордостью. – Кстати мое имя Ли?ам. Рад знакомству.– Алекса. – представилась она, вновь пожимая юноше руку и вкладывая в этот простой жест совершенно новый смысл.Она начала размышлять, какое имя могла бы дать своему дракону, но Лиам снова заговорил:– Твой дракон тоже особенный. Его яйцо пять лет назад подарила Эрагону сама королева небесных драконов. Точнее, ее. Это самка. – девочка понимающе кивнула, снова посмотрев на ящера, уютно устроившегося у нее на коленях. – Честно говоря, мы и сами сгорали от нетерпения, ожидая увидеть этого детеныша. Несколько лет назад Эрагон использовал заклинание, которое применяли члены разрушенного Ордена, и благодаря ему птенец должен был выбрать себе спутника, когда придет время.– Как же они выбирают? – глаза Алексы округлились от любопытства.– Вижу, поток твоих вопросов никогда не иссякнет. – Лиам рассмеялся. – На самом деле этого не знает никто. Но ты можешь спросить свою подругу, когда она начнет говорить с тобой, и, возможно, она объяснит лучше, чем я.– Хорошо, последний вопрос, – девочка шутливо подняла руки над головой, будто сдаваясь. – Сколько Всадников на данный момент есть в Алагейзии?– Ты третья Всадница нового поколения. А если брать в расчет Эрагона, Арью и Муртага, то нас шестеро.Девочка с трудом сдержала восклицание. Защитников Алагейзии все еще так мало! Алекса собственными глазами видела ту ?изнаночную?, темную сторону человеческого общества: нападения, грабежи и даже убийства были обыденными явлениями в бедном районе, где жила она, и девочка подозревала, что в других городах дела обстоят ничуть не лучше. Кого же обманывает королева, утверждая, что в государстве царят мир и благоденствие? Власти просто пытаются нацепить на обычных людей розовые очки и заставить следовать собственным порядкам. Да, со времен свержения Гальбаторикса ничего не изменилось. Это точно такая же тирания. Нежная, мягкая, но все же тирания!Голос Всадника заставил ее вынырнуть из мрачных размышлений:– Скоро вы полетите в Эллесмеру и начнете обучение у эльфов, а через полгода в сопровождении кого-то из старших Всадников отправитесь в Академию и поступите под начало Эрагона и Сапфиры.– Как скоро? – немного испуганно уточнила Алекса.– Думаю, завтра на рассвете. – ответил Лиам, прикидывая время. – Нет смысла откладывать ваше отбытие.В горле образовался колючий комок, хотя девочка прекрасно понимала, что ей не позволят остаться в городе с новорожденным дракончиком. Малышке элементарно могла грозить опасность. Это было бы ее наиглупейшим заблуждением.– В таком случае, могу ли я провести последнюю ночь дома, с отцом, и подготовиться к предстоящему путешествию? – голос предательски дрогнул, и Алекса мысленно пожурила себя.– Можешь, – девочка не ожидала услышать положительный ответ и благодарно склонила голову. Лиам мягко положил руку ей на плечо. – Я понимаю. Мы все отреклись от своего прошлого, хотя это и причинило нам огромную душевную боль, но дороги назад нет.?Дороги назад нет. – с горечью повторила Алекса, – Я самостоятельно выбрала свою судьбу и не должна ни о чем жалеть!?Однако печаль от предстоящей разлуки с домом уже надежно поселилась в ее сердце, и девочка попыталась отвлечь себя мыслями о грядущем обучении в роли Всадницы и о новых горизонтах, которые ей откроет этот почетный титул.Алекса осторожно взяла притихшую дракониху на руки, и та, моментально очнувшись от недолгой поверхностной дремы, аккуратно высвободилась из ее хватки и вновь устроилась на плече девочки, обвив длинным оранжевым хвостом ее шею. Юная дракониха нежно потерлась мордой о щеку своей Всадницы, словно пытаясь сказать, что Алекса не одинока в этом огромном мире. Подобный жест растрогал девочку до глубины души, и тщательно скрываемые чувства вылились в одинокую слезинку, незаметно скатившуюся по лицу. Одними губами прошептав: ?спасибо?, Алекса покинула просторную комнату в сопровождении Лиама.Когда они вышли на площадь, толпа снова взорвалась овациями и радостными возгласами, но Всадница не обратила на них ровным счетом никакого внимания. Все это мерзкое лицемерие ей уже порядком надоело, и девочка отлично знала, что все эти люди видят в ней лишь символ надежды, но не отдельную личность. С совершенно непроницаемым лицом она подошла к эльфийке и ожидающим их драконам. Когда Алекса рассказала им о своих намерениях, Арья промолвила:– Мы будем ждать тебя за границами города на заре. – Всадница Фирнена ласково улыбнулась. – Отдохни как следует дома, путь предстоит неблизкий.Девочка снова кивнула и отправилась искать отца. Она лихорадочно размышляла, как преподнести ему новость о грядущем расставании, но необходимость в объяснениях отпала сама собой. Увидев ее, Конрад улыбнулся и крепко прижал дочь к себе. Оранжевая дракониха едва успела вспорхнуть с плеча девочки и аккуратно устроилась подле ее ног.– Завтра на рассвете мы улетаем в Эллесмеру. – сказала Алекса, неохотно выскальзывая из отцовских объятий. – Мне нужно собрать вещи.– Что ж, тогда пойдем… домой? – голос отца тоже дрожал, но он и не пытался этого скрыть.– Пойдем, – Алекса взяла его за руку, и в ее глазах блеснули слезы.Дракониха снова заняла свое место по левую сторону от ее лица и заинтересованно посмотрела на человека, столь близкого ее Всаднице. Конрад тоже с любопытством разглядывал оранжевого ящера, и на губах его мелькнула по-детски восторженная улыбка, однако он не проронил ни слова и лишь сильнее стиснул руку дочери.До дома они добрались в полной тишине. Девочка зашла в свою небольшую спальню и окинула ее задумчивым взглядом. Ее огненно-рыжая спутница устроилась на столбике кровати и внимательно следила за действиями Алексы. Юная Всадница достала свою дорожную сумку и стала неторопливо складывать туда все необходимое. Комплект одежды, запасная пара кожаных сапог, первый собственноручно изготовленный и расписанный цветами глиняный кувшин и дорогой сердцу амулет, в котором был спрятан портрет матери, – в этом заключалось ее скромное имущество. Приготовив вещи для отъезда, девочка легла на кровать и бездумно уставилась в потолок. Она не могла сказать, сколько времени провела в таком положении, но из этого отрешенного состояния ее вырвал призыв к ужину. Поели в абсолютном молчании – каждый хотел запомнить эти драгоценные мгновения, еще отделявшие их от неизбежного расставания.Ночью Алекса ожидаемо не сомкнула глаз. Подперев голову рукой, она внимательно смотрела на свою дракониху, чье тело в темноте будто светилось неким внутренним пламенем. Ее спутница ответила ей таким же пристальным взглядом умных голубых глаз с вертикальными зрачками, резко контрастирующими с огненной чешуей. Юная дракониха перебралась со столбика кровати прямо на постель Всадницы и устроилась у нее под боком, тихонько мурча и явно пытаясь убаюкать ее. Нежная колыбельная вскоре подействовала, и, несмотря на отчаянные попытки Алексы остаться в сознании, организм сдался. Девочка провалилась в глубокий сон, будучи не способной справиться с огромным количеством потрясений минувшего дня.Алекса пробудилась примерно за час до зари. Она осторожно приподнялась на кровати и снова взглянула на свою крылатую спутницу, которая по-прежнему мирно посапывала рядом с ней. Радостная улыбка, озарившая лицо девочки, мгновенно угасла, стоило ей вспомнить о сегодняшнем путешествии. Она тихо и аккуратно поднялась с постели, дабы не потревожить дракониху, и надела подготовленные для отлета вещи. Алекса умылась ледяной водой, которая окончательно взбодрила ее, и уже хотела было неслышно выскользнуть из комнаты, как вдруг огненно-рыжая дракониха резко распахнула свои глаза и парой взмахов крыльев добралась до нее самой. Подобный прогресс в росте несказанно удивил Всадницу, юная летунья же смотрела на нее с таким видом, будто не совершила ничего из ряда вон выходящего.Держа в руках дорожную сумку, девочка прошла в кухню. Оранжевая дракониха не отставала от нее ни на шаг, уверенно взмахивая перепончатыми крыльями. Увидев дочь, Конрад встал и улыбнулся, но улыбка эта вышла болезненной и горькой. Алекса уже чувствовала вновь подкативший к горлу колючий комок.На столе их ждал простой, но сытный завтрак. Всадница честно пыталась расправиться со своей порцией, однако с трудом проглатывала каждый кусок. Дракониха же с аппетитом поела жареного мяса и теперь деловито облизывалась, удовлетворенно урча.Солнце уже почти наполовину показалось из-за горизонта, и им пришлось поторопиться. Волнистые рыжие волосы Алексы развевались на прохладном ветру, который нещадно резал глаза своими порывами, отчего те слезились еще обильнее. Девочка молчала, не в силах подобрать подходящих слов.– Еще вчера я и представить себе не мог, что ты станешь членом легендарного Ордена Всадников, однако твои несгибаемая воля и отвага в очередной раз доказали, что ты создана для высших целей. Я бы не смог удержать тебя здесь, в нашем маленьком доме, поскольку твоя душа всегда рвалась вперед. Алекса, у меня нет сомнений в том, что однажды ты станешь по-настоящему великой и принесешь на земли Алагейзии мир и справедливость. – серые глаза Конрада увлажнились, на лице обозначились четкие возрастные морщины и даже волосы, некогда огненно-рыжие как у нее самой, вновь вспыхнули серебром. – Я желаю тебе удачи в грядущем обучении. Вам обоим. Я безмерно горжусь тем, что ты моя дочь, Алекса, и если нам еще когда-нибудь доведется встретиться…Всадница не выдержала. Она бросилась на шею отцу, содрогаясь от беззвучных рыданий. Столь долго сдерживаемые слезы неудержимым потоком струились по ее лицу. Немного отойдя от нахлынувших чувств, она разомкнула объятия, шмыгнув напоследок носом. Неотрывно глядя в отцовские глаза, Алекса сбивчиво проговорила:– Ты же знаешь, что во всем мире для меня не найдется места милее, чем наш уютный маленький домик! Я обязательно вернусь к тебе, вернусь перед отлетом из Алагейзии, да и потом никто не посмеет запретить нам возвращаться сюда, а если все же найдется такой глупец… – девочка нервно усмехнулась. – Я люблю тебя, папа, и я не говорю: ?прощай?. Я говорю: ?до свидания.?– До свидания, моя девочка. – отец поцеловал ее в макушку. – Я тоже люблю тебя. Береги ее, – серьезно обратился он к драконихе. Та совершенно по-человечески кивнула и устроилась на правом плече девочки, обвив хвостом ее руку.Алекса сделала шаг назад и взмахнула рукой на прощание. Усилием воли она заставила себя развернуться и направилась за пределы города, стараясь не оборачиваться. Если она сейчас позволит себе подобную слабость, то точно не сможет расстаться с отцом и родным домом.Их силуэты постепенно удалялись, растворяясь в предутреннем тумане.