9 (1/1)

—?Эмс, сегодня уже десять дней, как ты здесь,?— подал голос Ремингтон со своей кровати.Они только вернулись с завтрака и теперь ждали приема у Курцио. На улице подсыхала роса в теплых лучах солнца, а в палате царила уютная сонная атмосфера. Окно было приоткрыто, и духоту помещения разбавляли ветерок и щебетание птиц. Это был один из самых жарких дней мая, поэтому парней разморило.—?Ты не поленился посчитать? —?Эмерсон перекатился на бок, поворачиваясь лицом к соседу. Ночью он снова плохо спал, поэтому чувствовал себя вымученно. Может, стоит обговорить это с психотерапевтом и попросить другие медикаменты?..—?Ага,?— Лейт сел и потянулся, хрустя суставами, а потом, резко изменив решение, упал назад, возвращаясь в плен теплого одеяла.Эмерсон немного помолчал, перепроверяя вычисления Ремингтона, и возразил:—?Вообще-то десятый день был вчера.—?Да, я помню, что мы первый раз встретились в пятницу, но твое лечение началось с субботы, поэтому я не считаю тот день.—?Получается, прошла уже половина срока моего лечения,?— Барретт зевнул на последнем слове, но суть предложения не потерялась.—?Тебя определили лишь на три недели? —?спросил Рем с удивлением.—?Ну, да. А есть какие-то стандарты, что ли? Я не сильно просвещен в теме психбольниц.—?Обычно лечение длится около пяти недель. Если пациент госпитализирован по своей воле, то он может прервать свое нахождение здесь в любой момент.—?Ты говорил, что лечишься второй месяц,?— немного неуверенно начал Эмерсон.—?Но также я упоминал, что оказался здесь из-за попытки суицида. Это означает принудительную госпитализацию, и меня выпишут, лишь когда будут уверены, что я не причиню себе снова никакого вреда.—?То есть ты на ?бессрочном??—?Получается, что да.Парни ненадолго замолчали. Барретт обдумывал полученную информацию и представлял себя на месте соседа, а Ремингтон просто разглядывал уже до одури знакомый потолок.—?На свой десятый день я и попытался совершить побег, о котором тогда не смог рассказать тебе,?— тихо произнес Лейт. —?А ты как себя чувствуешь?Эмерсон ответил не сразу.—?Знаешь, лучше, чем было до этого.Ремингтон невольно улыбнулся.—?Я искренне рад это слышать.—?Когда я только попал сюда, каждый день был сплошным приступом тревоги,?— тихо заговорил Эмерсон. —?Себастиан в какой-то момент понял, что дело совсем плохо и уговорил меня лечь в больницу. Сначала было страшно и непривычно, я ведь даже в обычных больницах ни разу не лечился. А потом мне открылись некоторые прелести этого места, и выписанные антидепрессанты реально помогают. Многое зависит от восприятия. Если ты не можешь изменить ситуацию, то измени свое отношение к ней.—?Знакомая мне истина.На часах было одиннадцать, а прием, как всегда, проходил в двенадцать. Эмерсон открыл книгу, собираясь дочитать ее. Ремингтон закрыл глаза, проваливаясь в дрему. В палате стояло умиротворение. Пахло лекарствами, маем и лимонными конфетами.***Идиллия была нарушена резко открывшейся дверью. Барретт вздрогнул из-за неприятного звука, а Лейт тут же проснулся, приподнимаясь на локте.—?Утра доброго, мальчики,?— Курцио уверенно вошел в палату, подхватывая стул, стоявший в углу. Он уже шарился по карманам халата в поисках ручки, а его пациенты все еще не сдвинулись с места. —?Решайте быстрее, кто первый.—?Давай ты,?— Ремингтон легко кивнул, надел тапочки и покинул помещение. Эмерсон вставил закладку между страниц и отложил книгу. Курцио поставил стул рядом с его кроватью, и его пациент подтянул ноги, устраиваясь поудобнее.—?Как ты себя чувствуешь? —?врач первым нарушил молчание и откинулся на спинку, складывая руки с планшетом на колени.—?Нормально,?— Эмерсон знал, что от него ждут более развернутого ответа, но понятия не имел, что добавить, поэтому лишь пожал плечами, потупив взгляд в пол. Доктор немного улыбнулся.—?Разговорчивее ты не стал. Давай, я помогу? Как часто ты ощущал тревогу в течении дня после предыдущего приема?Немного помолчав, Барретт тихо сказал:—?Ее почти не было.—?Вот как? —?Курцио удивленно выгнул бровь. —?Это впечатляет в положительном смысле. Значит, антидепрессанты работают.?Не только в них дело,?— проскользнуло в мыслях Эмерсона. —?Мой главный антидепрессант сейчас сидит в коридоре и ждет, когда вы закончите мой допрос?.—?Есть потребность в седативных медикаментах? —?тем временем продолжал психотерапевт.—?Нет, все хорошо. Побочка давно прошла.—?Что ж, это не может не радовать. Дозировка пока будет прежней, посмотрим, как ты будешь себя чувствовать дальше. Пока что я вижу, что тебе комфортно с назначенными препаратами,?— мужчина быстро чиркнул что-то на листе. —?Ты хочешь спросить меня о чем-то? —?Барретт тут же поднял глаза, сталкиваясь со взглядом доктора. Он впал в ступор от этой фразы, потому что один вопрос действительно вертелся у него на языке еще с начала приема.—?Эмерсон, ты неосознанно поджимаешь пальцы ног и растираешь запястье. Язык тела всегда выдает намерения или мысли человека. Мы можем молчать, но наше собственное тело расскажет все за нас,?— врач даже подался вперед, понижая тон голоса, будто открывал великую тайну. —?Знаешь, особенно легко считать твоего соседа. Хотя это даже не приходится делать, ведь многое он легко выдает и сам. А вот с депрессивными людьми иначе. В вас мало эмоций, поэтому я много внимания обращаю на неосознанные жесты. Так что ты хотел спросить?Эмерсон набрал в легкие побольше воздуха и постарался сосредоточиться. Он вдруг ясно ощутил, как майская атмосфера палаты вдруг будто сменилась на февраль?— месяц, когда холод уже осточертел, праздники прошли, и осталось лишь терпеть и ждать тепла. За окном был будто бы другой мир. Эмерсон замерзал среди собственных мыслей.—?Вы уже знаете о моей проблеме бессонницы. Только в последнее время она чередуется с кошмарами. Если нет кошмаров, то есть очень глупые сны. Я просыпаюсь уставшим. Я не чувствую в себе сил бороться. Мне кажется, будто бы я живу на две реальности. Одна здесь. Другая во снах. И та мне откровенно не нравится.Курцио нахмурился, слушая его.—?Сны?— это переработка информации, полученной за день. Обычно в них фигурируют вещи или люди, о которых ты думал больше всего,?— доктор говорил неторопливо, пытаясь решить, что делать с проблемой пациента. —?Дело в том, что от этого нет лекарства. Я могу выписать тебе еще более сильные снотворные и снова подсадить на седативные. Но от первого ты будешь хотеть спать целые сутки, а второе может причинить вред проявлению эмоций. Плюс это все будет сложно сочетать с антидепрессантами… Кстати, возможно, яркие сны — лишь побочка от препаратов, которые ты сейчас принимаешь. Но я не могу отменить их, переход на другие антидепрессанты займет время и не факт, что даст плоды, —?с каждым словом психотерапевта надежда на нормальный сон погибала все сильнее.—?Здесь поможет лишь терапия,?— вынес вердикт Курцио. — По крайней мере стоит попытаться.?Я предлагаю провести ее сегодня вечером. Сейчас мне нужно обойти еще многих, но приходи часам к пяти в мой кабинет. Мы можем проработать твои сны и постараться найти их причины,?— психотерапевт снова отвлекся на планшет, записывая на нем время встречи. —?У тебя есть еще какие-нибудь вопросы? —?получив отрицательный ответ, он закончил,?— тогда можешь идти. Позови Ремингтона и постарайся вспомнить, что снилось тебе сегодня. Если ты хочешь что-то записать, то подойди к Триш?— она сегодня дежурная. Можешь попросить у нее бумагу с ручкой под присмотром.Эмерсон тихо поблагодарил мужчину и неслышно вышел из палаты. Ремингтон обнаружился в коридоре. Он лежал на скамейке, сложив руки на груди, и его губы двигались, рассказывая какие-то строчки никому. Заметив Барретта, Лейт резко вернулся в вертикальное положение, тут же хватаясь руками за закружившуюся голову.—?Все в порядке? —?Ремингтон отметил некую растерянность Эмерсона.—?Да. Он тебя ждет.Проводив глазами ушедшего Лейта, Эмерсон опустился на ту же лавочку. В коридоре было прохладно и тихо. Барретту захотелось завернуться в толстовку и надеть мягкий капюшон, чтобы спрятаться от мира. Он вдруг почувствовал себя одиноким, будто оставшись один на один с этой больницей. Эмерсон передернул плечами от сквозняка и решил сделать то, что предложил Курцио.Он неуверенно постучался и зашел в комнату, где в данный момент находилась дежурная врачиня. Она улыбнулась парню, узнав его, и выполнила просьбу. Барретт устроился на кушетке в конце кабинета и, подложив под лист ненужную папку, начал фиксировать некоторые остатки своего сна.Обычно все его сны начинались на позитивной ноте, а заканчивались кошмаром. В этот раз Эмерсон помнил прогулку по берегу бурной реки, а потом он как-то оказался прямо в воде, захлебываясь и не имея возможности выплыть.Рядом со словами на бумаге появилось дерево, склоняющее ветви к потоку, и берег реки, покрытый выцветшей травой. Почему-то это изображение отпечаталось в памяти парня, заставляя выводить шариковой ручкой контуры по листу. Эмерсон не заметил, как прошло больше получаса, пока он рисовал одну линию за другой.Возвращаясь в палату, он обратил внимание, что маленькая стрелка часов перешла за единицу, что означало приемные часы и возможность доступа к телефону. Но почему-то желания отвечать на сообщения не было, как и слушать музыку. Эмерсон был очень загружен попытками вспомнить, что он видел в последних снах.В комнате снова было уютно, как до утреннего обхода. Ремингтон лежал на кровати, согнув ноги в коленях, и смотрел в потолок. Увидев соседа, он оживился и поднялся, не сразу заметив его состояние. Барретт, не поднимая головы, бросил сложенный лист на тумбочку, и сел на свою кровать, наконец-то встречаясь взглядом с соседом.—?Что-то случилось? —?Лейт заговорил первым. Эмерсон помотал головой, но потом задумался, не будучи уверенным в том, что готов обсуждать эту тему с кем-то помимо психотерапевта. Отношения с Ремингтоном были доверительными, поэтому скрывать тоже не хотелось.—?У тебя было такое, что ты не хочешь видеть сны? —?художник начал издалека.—?Эротического содержания? —?хихикнул Лейт, пытаясь разбавить ставшую тяжелой обстановку, но его попытка провалилась.—?Не важно какого, Ремингтон. Просто сны, когда ты просыпаешься уставшим, потому что всю ночь будто бы существовал в другой реальности?—?Может только если несколько лет назад… —?неуверенно ответил Рем. —?Обычно мне ничего не снится, кроме редких кошмаров.—?Что ж, можешь порадоваться за себя,?— Эмерсон потер глаза, пытаясь отогнать сонливость. Сегодня он даже не нашел в себе сил, чтобы подвести глаза, поэтому сейчас синяки на нижнем веке неправильно контрастировали с бледной кожей. Повисла тишина, пока Лейт заламывал пальцы, не зная, что сказать, а Барретт просто смотрел в окно уставшим взглядом. У него даже не было желания идти на прогулку, хотя она точно будет разрешена сегодня, ведь погода прекрасная.—?Я могу чем-то помочь тебе сейчас? —?вопрос прозвучал тихо, словно Ремингтон боялся спугнуть парня напротив.—?Не знаю, Реми. Просто не дай мне скатиться в яму загонов.Они снова сидели в тишине, но если Эмерсон пытался не уснуть и уже рассматривал идею забить на все и лечь спать, то его сосед напряженно думал, как исполнить просьбу. Вдруг он ударил по одеялу руками и вышел в коридор. Барретт пытался быть безразличным к этому, но любопытство не давало сомкнуть глаза, и он стал ждать возвращения соседа.Ремингтон появился минут через пять. В руке он сжимал свой побитый телефон и не отрывал от него взгляда, быстро скользя пальцем по экрану. Из динамиков по нарастающей зазвучали сначала тихо ударные инструменты, а потом присоединилась гитара. Лейт откинул девайс на свою кровать, и протянул Эмерсону руку. Тот продолжал непонимающе смотреть на него.—?Давай, одуванчик. Чай, кофе…—?Потанцуем? —?закончил за него Барретт.—?Оу, считай, ты сам предложил,?— Ремингтон легко рассмеялся, но Эмерсон продолжал сидеть. Ему не хотелось двигаться, пусть предложение было заманчивым.You talk your talk like your something elseYou walking down the street all by yourself—?Эми… —?но Лейта резко прервали.—?Стой. Это твой голос? —?удивлению Барретта не было придела.—?Да,?— легко признал Рем. —?Так ты будешь танцевать? —?его рука все еще была вытянута в приглашающем жесте. —?Ты сказал, чтобы я помог не попасть тебе в депрессивное состояние. Это лучшее, что мне пришло в голову.Эмерсон отрицательно помотал головой.—?Можно я просто посмотрю на тебя??— художник откинулся на стену и хитро прищурился.—?Как хочешь,?— и Лейт резко сделал шаг назад, начиная двигаться в ритме песни.I don't feel quite rightThere's something in the air tonightОн пел строчки, делая рваные движения руками и плечами. Ремингтона штормило из стороны в сторону, но этот хаос из жестов и шагов выглядел так гармонично и подходил ему, что Эмерсон буквально не мог оторвать взгляда. Взгляд Барретта цеплялся за звенящие на запястьях браслеты, закрытые глаза соседа и двигающиеся губы. Он пытался отпечатать в памяти этот момент, находя Лейта красивейшим существом в мире.Рем запнулся за свою же ногу, падая на койку, но тут же со смехом подскочил назад и обратил свое внимание на Эмерсона, снова энергично встряхивая головой.Must be the way she's looking at meIs there something wrongIs there something wrong with meБарретт искренне восхищался парнем, с которым делил палату и свое времяпровождение здесь. Ремингтон умудрялся отрываться, даже находясь в психиатрической больнице. Он нарушал тишину, включая музыку и начиная петь. Он пытался заставить Эмерсона почувствовать себя лучше, дурачился и танцевал.Рем подмигнул, делая поворот вокруг своей оси, и Эмерсон не выдержал, аккуратно спуская ноги с кровати. Лейт тут же понял его намерения и протянул обе ладони. Как только Барретт положил на них свои, его утянули в объятия. Эмерсон не смог не улыбнуться, прислоняясь к соседу, но совсем ненадолго.Chemically it’s running through my veins you see?Romance of the ?plastic scenes?I can’t see you breatheThey’re coming after meРемингтон продолжал держать их пальцы сцепленными, но теперь они стояли друг напротив друга. Поочередно вытягивая то одну руку, то другую вперед, парни поворачивались, скользя по полу в носках.Это было необычно и до смеха забавно. Барретт не помнил, когда последний раз танцевал, тем более с кем-нибудь. Ему нравилось чувствовать тепло чужих ладоней, видеть карие глаза, окруженные морщинками, и повторять за Лейтом незамысловатые движения. Эмерсон слышал голос Ремингтона как из дребезжащих динамиков, так и совсем рядом. Не такой надрывный и громкий, но очень приятный и знакомый.Рем поднял их сцепленные руки вверх, заставляя Эмерсона сделать оборот вокруг себя, а потом оказаться прижатым слишком близко, чтобы их лица разделяли считанные сантиметры. Have you heard the newsThat you're on your own?Have you heard the news?You got nowhere to go, go, go, go, noВ какой-то момент Эмерсон даже вскочил на кровать, оставляя Рема одного на полу. Теперь художник сам руководил своим телом, попадая ровно в ритм. С каждым поворотом головы волосы падали на глаза, скрывая лицо, а движения были плавными и будто затянутыми, в отличие от резкой манеры Ремингтона. Эмерсону очень нравилось водить руками по воздуху из стороны в сторону и поднимать перед глазами, складывая причудливые фигуры из длинных пальцев. Пусть он и подпрыгнул на припеве, заставив пружины матраса жалобно скрипнуть, все его действия были элегантными и медленными.Теперь была очередь Ремингтона неверяще наблюдать за скрытой в обычное время красотой соседа. Да, на нем были полосатые носки, широкие пижамные штаны и слишком большая футболка, но это лишь подчеркивало его самого. Через движения проглядывал характер Эмерсона: аккуратный и манерный, неспешный и немного пугливый, но открытый рядом с дорогими людьми. Он танцевал, отдаваясь музыке и атмосфере. Такой дорогой и уже близкий сердцу. Будто родной. Он слишком быстро привязался.В сознание закралась мысль, что Ремингтону будет сложно расстаться с Барреттом. Он не сможет просто отпустить. Лейт постарался скорее отогнать это чувство, но оно осталось холодом в легких, заставляя сердце сжаться. Он не хочет отпускать.Песня резко смолкла, погрузив палату в тишину. Эмерсон остановился, вопросительно глядя на соседа. Рем тут же поднял телефон, нажимая кнопку включения, но девайс никак не среагировал, продолжая показывать черный экран.—?Что ж, у меня сдохла батарея,?— расстроенно сказал Лейт, поворачиваясь к Барретту. Тот спрыгнул с кровати, делая шаг вперед.—?Плевать,?— и его неожиданно заключили в объятия. —?Это было охуенно,?— голос звучал совсем близко к уху. Ремингтон крепко сжал руки на талии, кладя голову на плечо парня. —?А еще мне нравится твой голос,?— Барретт отстранился, оказываясь чертовски близко к лицу. —?Ты говорил, что поешь, но я не думал, что это звучит настолько… Волшебно.—?Ты сомневался в моих способностях? —?губы непроизвольно сложились в улыбку.—?Если только чуть-чуть,?— Эмерсон рассмеялся. Оба понимали, что это наглая ложь, но,?— АЙ, НЕТ, РЕМИ, НЕТ,?— расправа не заставила себя долго ждать.Снова как дети. Снова живые. Снова смех, тычки, щипки, щекотания.Они оба в чертовой психушке. Они оба сидят на таблетках. Они оба зависимы. Оба?— друг от друга.***—?Расскажи мне о своих снах. Что тебя в них пугает?—?Их правдоподобность. Не в том смысле, что они когда-то происходили, а в их яркости. Остроте ощущений. Не верю, что это просто сон.Стены кабинета были выкрашены в белый, холодные лампы освещали помещение, а Эмерсон сидел на такого же цвета софе, почему-то пряча глаза от Курцио. Терапия началась около пяти минут назад, а парню очень хотелось сбежать. Он уже успел несколько раз пожалеть, что заикнулся о своей проблеме и теперь вынужден сидеть один на один с психотерапевтом и говорить на неприятную тему. Но если это поможет, то стоило потерпеть?—?Обычно такие люди, как ты, начинают искать в них скрытый смысл.—?Как я?—?Ты обратил внимание не на ту часть предложения, Эмерсон. Но я имел ввиду творческих и суеверных.—?Я не суеверен,?— немного резко сказал Барретт.—?На самом деле многие из нас даже не замечают этого за собой, потому что подчиняются своим убеждениям с самого детства и на протяжении всей жизни. Тревожные люди в большинстве случаев суеверны, поэтому я предположил это о тебе. Не хотел тебя обидеть.—?Все нормально. О каких ?скрытых смыслах? вы говорили?—?Я сам когда-то увлекался этим,?— доктор откинулся на спинку стула, отбросил ручку и сложил руки на груди. —?Я думаю, тебе знакомо понятие ?сонник??Воздуха в легких стало резко не хватать. Как он мог забыть?..***—?Эмерсон, все в порядке,?— женщина стояла посередине кухни, успокаивая маленького сына. —?Видишь, я здесь. И я жива. Я не умру, я рядом,?— она мягко улыбнулась и подняла на руки мальчишку, который никак не хотел отпустить ее ногу, прижимаясь ближе.Он плакал тихо, лишь изредка шмыгая носом. Старался тут же стирать слезы, хотя мама всегда говорила не бояться показывать эмоции.Маленький Барретт тут же спрятал личико, касаясь замерзшим кончиком носа родной теплой шеи. Он доверительно обнимал женщину за шею, пытаясь доказать самому себе, что страшные сны?— лишь сны.—?Но… Оно казалось, таким правдоподобным… Мам, мне постоянно снится, как ты умираешь… —?говорить было сложно, в горле стоял ком.—?Ну эй, солнце. А ты знаешь, что такие сновидения вообще-то означают скорую удачу? —?она немного наклонила голову в сторону, чтобы заглянуть в большие зеленые глаза сына.—?Кто придумал такую глупость? —?удивленно возразил Эмерсон. Женщина рассмеялась, поражаясь здравомыслию своего ребенка.—?Люди. Убеди себя в том, что они правы. И тогда удача придет к тебе,?— она поцеловала его в лоб, продолжая немного укачивать. —?Спи, милый. Мама всегда будет рядом.***—?Эмерсон? —?голос психотерапевта добирался до него словно через слой воды. После слова ?сонник? Барретта будто парализовало, и он прекратил даже моргать, погружаясь в воспоминания. —?О чем ты думаешь?Какое-то время в кабинете стояла тишина.—?Детские воспоминания. Моя мама верила в толкования снов.Психотерапевт понимающе кивнул, бездумно перекладывая конверт с документами на другой.—?Я считаю подобное отношение ко снам полным бредом и склоняюсь к научной точке зрения на данную проблему, но само убеждение играет очень большую роль в нашем отношении к миру. Это некий обман себя, который имеет свои пределы, но может повлиять на восприятие происходящих событий,?— Даниэль снова замолк. —?Что тебе снилось сегодня?—?Вода. Бурная река,?— голос Эмерсона был глубоким и мерным, но за ним скрывалась тревога, жгущая изнутри все тело. —?Сначала я шел по ее берегу. В следующий момент оказался в потоке. Тонул. Захлебывался. Не хватало воздуха. Ну и к чему это, доктор? —?парень позволил себе зло и расстроенно усмехнуться, сталкиваясь взглядом с чужими глазами. Бесило, что пока что ему никак не помогал этот разговор, заставляя лишь распаляться бессильной ненавистью.—?Реки?— к переменам.—?А утопление? —?парень положил ногу на ногу и приподнял подбородок.—?Ничего хорошего не сулит.—?И как это поможет разобраться с херней, что творится у меня в башке?—?Пока что я и сам не знаю,?— Курцио рассеянно еще раз обвел взглядом свой стол, прикусив кончик карандаша, а Эмерсон просто закатил глаза, теряя последнюю надежду на нормальный сон.***Он вернулся в палату озлобленным. Ощущение тупой ненависти к окружающему миру зарождалось в груди. Бессилие и агрессия снова постепенно заполняли его. Безвыходность.Эмерсон с силой провел по волосам, открывая дверь. В палате стояла тишина, никого не было. Барретт упал на кровать, тихо завыв в подушку. Столь открытое проявление эмоций было чуждо, но казалось нужным сейчас. Парень резко перевернулся на бок, начиная сверлить взглядом кровать напротив. Его состояние напоминало вспышки агрессии при побочке, но в этот раз у него были причины.Взглядом Эмерсон зацепился за клочок бумажки, лежащий на тумбочке рядом. Странно, что он не сразу его заметил. Он протянул руку, пододвигая листок к себе, и даже нашел силы, чтобы сесть.Буквы скакали по строчке, но были вполне разборчивыми, складываясь в четверостишие.No, I can't tell you how to say goodbyeCause' I've been waiting most of my lifeBehind the curtain, he's staring at my graveHe slowly dances on his hospital bed, hospital bed*Эмерсон шокированно выдохнул. Он определенно знал, кому принадлежит написанное, ошибиться было невозможно. Барретт почувствовал, как раздражение покидает его, заменяясь теплом. Глубокий вдох и выдох.Все будет в порядке.