7 (1/1)

В четверг Эмерсон чувствовал себя намного лучше. Психотерапевт ему поверил, но предложил оставить текущее лечение с антидепрессантами и глушащими их побочные эффекты психолептиками до субботы. Возможно, Барретт бы не согласился и постарался убедить Курцио уменьшить срок, но его мысли были заняты вовсе не приемом таблеток, а предстоящей встречей с братом, по которому он успел сильно соскучиться.Так как теперь им с Ремингтоном предстояло увидеться с одним и тем же человеком, они решили сначала провести время все вместе, а потом пообщаться с Себастианом каждый наедине. Прямо после обеда, не поднимаясь в палату, они последовали в холл. Ремингтон вел Эмерсона по путанным коридорам, показывая, как добраться до места, где проходят встречи с навещающими родственниками или друзьями. Барретт держался очень близко к нему, иногда задевая плечом. Если бы он сам знал, куда идти, то давно уже сорвался бы на бег. Сердце опять учащенно колотилось, но не из-за тревоги или одышки, а из-за предвкушения долгожданной встречи.Выход в холл он заметил в конце коридора, все-таки не удержался и, схватив Лейта за запястье, поспешил туда. Они сделали поворот и несколько шагов вниз по ступеням. Себастиан уже был там и ждал их, выбрав место в углу на зеленом диванчике. Он успел поднять взгляд от телефона вверх, замечая стремящихся к нему парней, а в следующее мгновение был придавлен весом брата, который с забавным счастливым писком уселся к нему на колени и обвил руками за шею, крепко обнимая.—?Ай, Эмс, задушишь ведь! —?тепло рассмеялся Себастиан. От этого родного смеха Эмерсону стало так хорошо в душе, что он не мог прекратить улыбаться, лишь сильнее обнимая брата. Рядом с Себастианом он снова чувствовал себя ребенком, которого защитят от всех проблем.Ремингтон, глядя на эту картину, лишним себя не ощутил. Он опустился на диван рядом с братьями и отчего-то почувствовал себя… частью их семьи. Губы Лейта растянулись в улыбку, пока он наблюдал за тем, как Эмерсон продолжает сидеть на коленях Данцига, не желая отпускать. Они молчали, но это вовсе не было неловко. Себастиан немного покачивался из стороны в сторону, закрыв глаза. Ремингтону было комфортно, но он понимал, что время встречи не резиновое, поэтому начал разговор:?— Рад тебя видеть, Себ,?— Ремингтон протянул ему ладонь для рукопожатия, но поймал недоуменный взгляд Данцига, который возмущенно сказал:—?Ну чего ты как неродной?! —?и тут же заграбастал его свободной рукой, прижимая вплотную к себе и Эмерсону. Ремингтон закрыл глаза, чувствуя, как лицо щекотали длинные волосы, и едва улавливался знакомый запах яблок и цветов. Парни так и продолжали бы сидеть большой счастливой кучей, но Себастиан все-таки отпустил их.—?Мне жаль, что мы не смогли увидеться вчера. Доктор Курцио позвонил мне и предупредил, что ты нехорошо себя чувствуешь после антидепрессантов, поэтому мне лучше не приезжать. Я все равно хотел навестить Ремингтона, но этот придурок позвонил и тоже сказал, что я могу не срываться сюда. Как ты сейчас? —?в его голосе слышалось неприкрытое волнение, так что Эмерсон поспешил успокоить брата, честно ответив:—?Вполне нормально. Лучше, чем вчера,?— он кивнул в подтверждение своих слов. —?Мне немного скорректировали лечение, и сейчас побочка переносится легче. Как сказал Курцио, есть много путей решения проблемы, и я здесь, чтобы найти самый удобный и действенный из них.—?Мне определенно нравится твой настрой,?— весело прищурился Себастиан. —?Вижу, ты уже освоился. Что насчет тебя, Реми? —?Эмерсон обратил внимание на форму имени, которой Данциг обратился к другу. Почему-то его брат любил называть самого Эмерсона сокращенным вариантом ?Эми?, и, видимо, не только Барретт пострадал от любви Себастиана к искажению имен.—?Все еще в маниакалке, поэтому я тоже окей. Но, по-моему, сейчас есть куда более интересные темы для обсуждения, не думаешь?—?Например? —?спросил Себастиан, хотя прекрасно понимал, что друг имеет в виду.—?Как так вообще получилось?! —?всплеснул руками Лейт. —?Давайте разбираться. Ты предложил мне лечь в эту больницу, а потом здесь же оказался твой брат, но я не был в курсе. Почему? —?Ремингтон звучал почти обвинительно.—?Помнишь, мы договорились, что не будем затрагивать тему семей? —?дождавшись быстрого кивка, он продолжил,?— кажется, я воспринял это слишком буквально,?— Себастиан надавил на опущенные веки пальцами одной руки, а другой мерно гладил все еще сидящего у него на коленях Эмерсона по спине. Тот молча наблюдал за сложившейся ситуацией, держа уши востро. Лейт тоже ничего не говорил и ждал продолжения объяснений. —?У всех нас были травмирующие события, связанные с семьей. Я решил, что лучше абсолютно не задевать эту тему, чтобы ничего не спровоцировать. Наверное, мне стоило спросить у тебя, но я был уверен в этом.—?Я же знал, что у тебя есть брат, но ты мне о нем почти ничего не рассказывал.—?А ты и не спрашивал,?— Себастиан открыл глаза и немного приподнял брови, поворачивая голову к Ремингтону и встречаясь с ним взглядом. Они буравили друг друга, будто ведя молчаливый спор, но Данциг первым разорвал этот контакт:—?Да, это я предложил тебе лечиться здесь. Слушая твои рассказы об этом месте, я решил, что оно надежное. Будто уже проверенная кем-то твердая почва, куда можно встать и не бояться, что она окажется болотом. Немного странно, что мой друг и брат оказались с психическими расстройствами, видимо, мне просто везет на таких людей. Я даже не предполагал, что вас определят в одно и тоже отделение, ведь ты, Реми, изначально попал в кризисное, а Эмс имеет тревожное расстройство. Про одну палату я вообще молчу! Конечно, когда Эмерсон написал о странном соседе и упомянул его имя, я понял, что это за человек, и во что я вляпался, а также что подобного разговора не избежать. Я решил оставить это до личной встречи, разбираться через сообщения не очень удобно. Кстати, когда вы выяснили, что знакомы с одним и тем же человеком?—?Вчера вечером,?— приглушенно ответил Барретт.—?Я думал, вы справитесь быстрее,?— хихикнул Себастиан, за что получил два тычка с разных сторон и дернулся, смеясь еще больше.—?То есть это было неким ?квестом? от тебя? —?Лейт разглядывал свои руки так, будто только что сделал маникюр, и продолжал строить из себя обиженного.—?Можешь считать так,?— Данциг пожал плечами, потому что все еще не видел своей вины. —?Ну сам подумай, Реми, что бы тебе дал тот факт, что ты в одной палате с моим братом?—?Плюс тему к обсуждению?—?А то ведь Эмерсон так много говорит,?— продолжал отстаивать свою позицию Себастиан. —?Сидели бы вдвоем и поливали меня дерьмом, да? —?он растянул губы в улыбку, но не искреннюю, а саркастичную и посмотрел на друга заебанным взглядом.—?Куда ж без этого,?— Ремингтон все-таки оттаял и рассмеялся. —?Наверное, сейчас это уже не так важно. Ты знаешь, что я почти никогда не жалею о случившемся, и эта ситуация не исключение. Наплевать, это было даже интересным поворотом, без которого мы бы с Эмерсоном не поссорились и не…Себастиан резко перебил его:—?Что, блять? Вы с Эмерсоном уже умудрились поссориться? —?он немного отклонился назад, чтобы взглянуть на пригревшегося у него на груди брата. Тот недовольно приоткрыл один глаз и посмотрел им на Ремингтона, напоминая, что у того очень длинный язык.—?Все в порядке, мы все здесь немного нестабильные, а я из-за маниакалки опять вспылил, и… ну, да, в общем, мы поссорились совсем чуть-чуть,?— Лейт отвел взгляд и потер заднюю сторону шеи, выдавая свою нервозность. Барретт подумал, что сейчас они больше похожи на отца и провинившегося ребенка, который сознается в своих проделках. Но вместо ожидаемой тревоги появилось абсолютно другое чувство. Чувство семьи. Будто сам Эмерсон?— второй ребенок, который тоже накосячил и должен извиняться, но вместо этого слушает оправдания брата и думает, что сказать в его защиту.Эмерсон настолько пропал в своих мыслях, что не сразу заметил, как разговор перетек на более нейтральную тему. Было хорошо лежать и слушать, как близкие ему люди обсуждают какие-то незначительные вещи типа желания Ремингтона высветлить свои волосы и уговоры Себастиана подождать до выписки; рассказ брата о новой кофейне, открывшейся в двух шагах от дома, с очень приятным и вежливым бариста, который сделал Данцигу бесплатный латте в обмен на номер телефона. Только бариста парень-гей, а Себастиан вроде пока находится в списке гетеросексуалов. Просто не смог отказаться от кофе на халяву.—?Дал бы ему мой номер, наверняка он миленький,?— рассмеялся Ремингтон, и на этой фразе Эмерсон поднял голову с плеча брата и посмотрел на него.—?О да, тебе же в психиатрической больнице только и делать, что соблазнять неизвестных бариста через сообщения,?— поддержал его шутку Себастиан. —?И с чего ты взял, что он миленький? —?парни продолжали разговор, как ни в чем не бывало.—?Иначе бы ты не дал ему свой номер,?— театрально развел руками Лейт.—?О нет, я просто очень люблю кофе. И пока что не готов вступить в ваши ряды.—?Однажды… —?Ремингтон самодовольно улыбнулся, складывая руки на груди.—?О чем вы? —?все-таки прервал их ?проснувшийся? Барретт.Данциг посмотрел сначала на него, а потом на Ремингтона.—?Ты еще не говорил ему?—?А он не спрашивал,?— Ремингтон передразнил ранее произнесенные Себастианом слова, наклоняя голову в разные стороны и заставляя того закатить глаза и подпереть голову рукой, ставя локоть на низкую спинку дивана. Эмерсон приподнял брови в недоумении и все же задал вопрос:—?Ты представитель ЛГБТК+?—?Неужели кто-то корректно сформулировал этот вопрос,?— он прикрыл ладонями щеки, а сомкнутые губы сложились в умиленную благодарную улыбку. —?Обычно в меня бросаются фразой: ?Ты гей???— и хорошо, если не перед тем, как начать бить мне рожу.—?Такое бывало? —?голос Барретта прозвучал очень тихо и глубоко, но все равно будто заглушил разговоры людей вокруг них. Ремингтон лишь быстро кивнул, а потом продолжил:—?Я бисексуал. Мне нравятся и парни, и девушки, хотя я думаю, ты знаешь, что такое ?бисексуальность?. Что насчет тебя? Раз уж зашла речь… Мне просто интересно,?— пожал плечами Лейт, но в его глазах снова сверкали искры, будто он что-то задумал.—?Я не знаю,?— и тут на Эмерсона уставились две пары удивленных глаз. —?Фактически у меня никогда не было серьезных отношений, но я считал, что я гетеро. Типа ?по умолчанию?, как и многие.—?Считал? —?переспросил Себастиан.—?Ага,?— Барретт посмотрел в глаза соседа, чуть прищурившись от хитрой улыбки, и добавил,?— пока не поступил на лечение в больницу,?— в повисшей тишине он потянулся за бутылкой воды, лежавшей рядом, но успел заметить, как Ремингтон немного приоткрывает рот в изумлении.—?Никогда не любил химию,?— вздохнул Себастиан.—?А как же химический романс*? —?Эмерсон пытался раскрутить туго сидевшую крышку.—?Ради них я сделаю исключение.—?Да ебаный в рот! —?мерзкая крышка так и не хотела поддаваться, царапая покрасневшие пальцы.—?Ты даешь мне слишком много поводов пошутить,?— Ремингтон забрал у него бутылку, мягко задевая тыльную сторону ладони, а потом повернул крышку в другую сторону, аккуратно раскручивая и снимая.—?Я здесь всего лишь неделю, а уже не помню, как открывать бутылки,?— вздохнул Барретт.—?Я здесь третий месяц, но все еще могу это делать, так что ищи проблему в другом,?— Лейт протянул бутылку с водой ему назад, наблюдая, как Эмерсон раздраженно-резко забирает ее и начинает делать маленькие глотки, закинув голову назад. Кадык двигался при каждом глотке, и Ремингтон немного залип на этом, теряя связь с реальностью. Себастиан лишь перевел взгляд с одного на другого, а потом выдал:—?Я сижу с вами лишь полчаса, а вы меня уже заебали.Ремингтон засмеялся, а Эмерсон подавился водой и закашлялся, закрывая рот рукавом кофты. Он испуганно посмотрел на брата, но быстро понял, что Данциг лишь шутит, поэтому подхватил смех друга.—?Но признайся, что ты скучаешь по нам.—?Иначе бы меня здесь не было,?— Себастиан снова притянул их обоих для теплых объятий.***До конца отведенного времени оставалось чуть меньше десяти минут, и они снова сидели вместе.Через час Эмерсон оставил друзей, давая им время, чтобы обсудить личные вещи, а по его возвращении Ремингтон сделал тоже самое, направляясь в палату. Себастиан уже собирался уходить, когда Лейт снова вбежал в холл, останавливаясь рядом все с тем же диваном в углу.—?Я совсем забыл, первый раз, блять. Ты принес, что я просил? —?он говорил через одышку, видимо, боялся не успеть, хотя бег запрещен правилами больницы.—?Ох, да, я уже думал передать через Эмерсона,?— тут же переполошился Данциг, доставая что-то небольшое из своей сумки. —?Я взял обычную черную и еще белую зачем-то… Она выглядела прикольно.Он протянул Ремингтону два вытянутых фломастера с подводкой для глаз, которую Эмерсон безошибочно узнал.—?И конфеты… —?прозрачный пакет со сладостями оказался в руках, но Ремингтон даже не заметил, разглядывая этикетку подводки.—?Серьезно? Ты взял белую, хотя я не просил? —?переспросил Лейт, на что Себастиан легко кивнул, прикусив губу.—?Не стоило?.. —?предположил он.—?Да ты шутишь?! Чувак, это ахрененно, новые эксперименты и белые стрелки! Спасибо,?— Лейт почти бросился на шею друга, крепко обнимая. Данциг немного отклонился назад так, что носочки Рема оторвались от пола, перемещая весь его вес на Себастиана.—?Знаю же, что ты такое любишь,?— проговорил тихо над ухом родной голос.***Прощание вышло не то, чтобы тяжелым, но Эмерсону было сложно отпустить брата, зная, что увидятся они снова только через неделю, и то, только если все будет в порядке. Он еще какое-то время стоял у выхода, до которого проводил Себастиана, но Ремингтон мягко утянул его за плечо в палату, сжимая в руках пакет с леденцами и новые приборы для нанесения макияжа.—?Моя подводка закончилась и засохла недавно, поэтому я попросил Себастиана купить ее, а то никаких ни крестов, ни стрелок на лице,?— объяснял, поднимаясь по лестнице, Лейт. —?Кстати, ты никогда не пробовал краситься? —?он обернулся к идущему за ним Эмерсону.—?Я подводил глаза лет в восемнадцать-девятнадцать, а потом перестал,?— на молчаливый вопрос ?почему??, он ответил, опустив основную причину,?— все-таки для рисования я предпочитаю бумагу.—?Хочешь, я накрашу тебя? —?предложил Ремингтон.—?Еще одна ебанутая идея? —?Эмерсон улыбнулся, мысленно уже согласившись на все.—?Ну, в этот раз нам за свершенное ничего не будет. Только придется построить глазки дежурной медсестре, чтобы забрать косметичку. Посередине дня это будет не так уж просто, особенно если попадется какая-нибудь сварливая старушка, но вроде сегодня там Триш, с которой я неплохо лажу,?— продолжал вслух рассуждать Ремингтон. —?Так что?—?Я в деле. Только ты тоже дашь мне порисовать на твоем лице.—?Сочту за честь,?— Лейт надавил на дверную ручку, пропуская Эмерсона вперед.Через двадцать минут Ремингтон уже наносил черные тени на веки Барретта, а тот старался не дышать, чтобы не мешать процессу. Они сидели на кровати Эмерсона, который привычно сложил ноги по-турецки, а Рем расположился перед ним, согнув ноги в коленях и сосредоточенно распределяя косметику, касаясь теплыми подушечками пальцев. Эмерсон не смел открыть глаза, уделяя внимание приятным ощущениям. Он почувствовал, как Лейт немного отстранился и выдохнул?— видимо, он тоже задерживал дыхание,?— и волна горячего воздуха задела кожу на уровне губ. Барретт без разрешения поднял накрашенные веки, тут же сталкиваясь взглядом с карими глазами. Лицо Лейта было непозволительно близко, но Эмерсон не чувствовал дискомфорта. Взгляд Ремингтона был серьезным, а из-за сведенных к переносице бровей на лбу образовалась небольшая складочка.—?Можешь посмотреть вверх, чтобы я подвел тебе нижнее веко?Барретт выполнил просьбу, позволяя соседу закончить с тенями и перейти к стрелкам. Ремингтону пришлось для удобства положить руку на скулу Эмерсона. Пальцы почему-то мелко тряслись, не давая нарисовать линию уверенно и делая ее контур неровным. Лейт несколько раз шепотом выругался, заставив свою ?жертву? хмыкнуть, но Барретт продолжал держать глаза закрытыми, позволяя творить искусство на своем лице.Нарисованные стрелки получились по-лейтовски широкими, с заостренными, уходящими вверх концами. Чтобы подводка быстрее высохла, Ремингтон легко подул на веки, придерживая чужое лицо обеими руками. Момент казался каким-то странным и интимным, но Эмерсон улыбнулся, испытывая удовольствие от происходящего. Он приоткрыл глаза, а чужие пухлые губы оказались так близко, что можно было разглядеть все их неровности и трещинку в правом углу, на которой хотелось оставить легкий незаметный поцелуй.Прошла лишь неделя с момента, когда они стали делить одну палату, но за это время произошло столько случаев и разговоров, что Барретт не удивился, в один момент осознав некое романтическое влечение к своему соседу. Он не стал придавать этому значения и тем более предпринимать попыток проявить свои чувства, считая это лишь игрой психики. Все его мимолетные влюбленности быстро заканчивались, и эта наверняка относилась к подобным, поэтому Эмерсон не видел смысла что-либо начинать, предпочитая промолчать и перетерпеть. Но от того желание поцеловать Лейта и мягко провести по его скулам, разглядывая рисунки из карих прожилок в глазах не становилось меньше.Ремингтон не остановился на стрелках, выводя под одним глазом перевернутый крест, а под другим вырисовывая другой, похожий на устаревший знак умножения. Он, явно оставшись довольным своей работой, закрыл подводку, выуживая из косметички закрытое крышкой зеркальце. Лейт протянул его Барретту, чтобы он оценил свой макияж. Эмерсон только сейчас обнаружил, что сосед использовал разные цвета теней: сверху веко было красным, а нижнюю часть покрывали темные тени.—?Чтобы не скрывать мои синяки под глазами, ты решил их лишь усугубить,?— ухмыльнулся Барретт.—?Обычно я использую черный карандаш, чтобы подвести глаза, но его нужно затачивать, а точилку у меня забрали,?— прокомментировал Ремингтон, пропуская шпильку от соседа. Эмерсон перевел взгляд с зеркала на парня напротив и по нервному перебиранию в руках фломастера заметил, что тот взволнован. Взгляд Лейта быстро перемещался с Эмерсона на подводку и лежавшую рядом косметичку, цеплялся за стены, снова переходил на пальцы и возвращался к сделанному макияжу. Барретт решил, что навязчивые действия соседа связаны с ожиданием реакции, поэтому сказал:—?А знаешь, мне очень нравится, как получилось,?— он снова вернулся к зеркальцу, поднося его ближе, чтобы разглядеть стрелки.—?Я решил нарисовать то, что обычно делаю себе. Меня чем-то привлекают эти кресты, и мне хотелось посмотреть, как это будет смотреться на тебе.—?Ты сам придумал этот макияж? —?уточнил Эмерсон. В ответ он получил кивок и, улыбнувшись, добавил,?— выглядит оригинально.Ремингтон с облегчением выдохнул и скопировал чужую улыбку.—?Твоя очередь меня красить,?— он довольно ухмыльнулся, пододвигая сумочку с косметикой Эмерсону, а сам разогнул затекшие от долгого сидения ноги и прижался спиной к стене, оказываясь к Барретту боком.—?Ну, ты молодец, конечно. Можешь поменять позу, иначе мне будет неудобно рисовать?—?Не-е-ет,?— захныкал Ремингтон,?— я поверну голову.—?Ладно, как хочешь,?— пожал плечами Эмерсон, разглядывая содержимое черной блестящей сумочки,?— но если получится криво, то виноват будешь ты.Ремингтон лишь раздраженно выдохнул, складывая руки на груди, и хотел отвернуться, но чужая рука легла на челюсть, поворачивая его лицо в другую сторону. Эмерсон оценивающе разглядывал черты, прикидывая, как будет лучше нарисовать задуманное им. В голове уже появилась идея, которую хотелось скорее воплотить.На щеке Рема осталось небольшое темное пятнышко от теней, поэтому для начала Эмерсон смочил найденные ватные диски мицеллярной водой и очень аккуратно провел по коже, смывая остатки макияжа.—?У меня же нет ограничений по тому, что я могу нарисовать? —?решил уточнить Барретт, продолжая свои действия.—?Абсолютно никаких,?— чуть хрипло проговорил Лейт.—?Даже член? —?Эмерсон отстранился и хитро прищурился, поймав на себе взгляд открывшихся карих глаз.—?Даже член,?— усмехнулся Ремингтон. —?Если это будет красиво, то я не против, но это слишком обыденно, поэтому я надеюсь, что ты не разочаруешь меня и даже превзойдешь.—?Уж не сомневайся.Пошарившись по дну косметички, Эмерсон наткнулся на несколько кистей для макияжа, которые Лейт игнорировал. Они выглядели новыми, и Барретт решил использовать их для удобства. Но как только кончик кисти несколько раз прошелся по чужому веку, оставляя черный след, Ремингтон дернулся и захихикал.—?Щекотно же, блин!—?Терпи,?— отрезал художник и продолжил издеваться над своей жертвой.Когда спустя пять минут у Ремингтона от смеха скатилась по щеке слеза, оставляя за собой темную дорожку, Эмерсон понял, что ему все-таки придется замарать руки, чтобы продолжить работать. Рем не давался, уходя от прикосновений кисти, и продолжал смеяться.—?Да ты заебал, блять,?— не выдержал Эмерсон, перекидывая свою ногу через чужие, и прижал дергавшегося соседа, сев ему на бедра. Ремингтон в тот же момент затих, удивленно смотря на Барретта. —?Я же попросил. Так что теперь сиди и не дергайся, пожалуйста.Он продолжил наносить и растушевывать черные тени у левого глаза, но теперь использовал для этого пальцы. Ремингтон больше не смеялся, но кончики его губ подрагивали в улыбке.На другом веке, выходя за его пределы, оказались красные тени. Красный оттенок распространялся до брови и выходил на скулу, образуя ?холст?, на котором в скором времени появится рисунок.Эмерсон оторвался от работы, чтобы достать фломастеры подводки. Принесенная Себастианом белая сейчас была очень нужна для узоров на одном из век. Барретт снова повернулся к Лейту, замечая, что тот следил за его действиями.—?Сейчас держи глаза закрытыми, потому что я не знаю, сколько будет сохнуть подводка, и ты можешь все испортить,?— обратился к нему Эмерсон.—?Как скажешь.Барретт немного приподнялся, чтобы устроиться поудобнее, и оказался еще ближе к Ремингтону. Между телами было не больше двадцати сантиметров, но расстояние между лицами стало еще меньше. По привычке, чтобы лучше видеть детали, Эмерсон наклонился вперед, следя, чтобы фломастер оставлял ровную белую линию. Парень задерживал дыхание, чтобы не сбиться, и аккуратно выводил белые стрелки. У него, в отличие от попыток соседа, они получились ровными и нарисованными будто по трафарету. Как Ремингтон до этого, он легко подул на веко для быстрого засыхания макияжа. Эта часть потрепала ему нервы, но впереди было самое интересное?— детальный рисунок.Эмерсон выводил небольшой полумесяц под бровью Ремингтона, когда почувствовал, как на его талию ложатся теплые руки, соединяясь за спиной. Барретт вздрогнул от этого, нарушая контур, но возражать не стал, стараясь скорее исправить ошибку в рисунке. Сердце забилось немного чаще, чем обычно.Они продолжали сидеть в столь близкой позе, а Эмерсон касался лица Рема, как подводкой, так и пальцами. Ему нравилось ощущение нежной кожи под подушечками, нравилось проводить по скуле и придерживать непослушные волосы. Нравилось слышать неровное дыхание и нравилось видеть длинные ресницы так близко. Нравился запах?— не одеколона, а естественный: немного терпкий, но тонкий и приятный. Осязание, слух, зрение, обоняние… Вкус. То, что так хотелось узнать,?— было запретным плодом.Эмерсон потянулся к косметичке, не покидая своего места. Он не знал, что конкретно ищет, но интуиция подсказывала, что ему это надо. Барретт понял, что чувство его не подвело, когда на ладони оказался бледно-розовый блеск для губ. Немного дрожащими пальцами он открутил крышку, в этот раз не ошибившись с направлением, и достал кисточку, пропитанную гелем.Эмерсон медлил. Почему-то позволял себе сидеть, просто смотря на Лейта и его веки, на которых красовался уже законченный шедевр. Он… Боялся? Боялся, что не сдержится, когда проведет по пухлым губам, оставляя на них розовый след. В голову пришла в какой-то мере безумная идея: Ремингтон не красил губы Барретта, поэтому быстро, будто совершая преступление, тот мазнул блеском по своим, тут же слизывая с нижней губы блеск. Химически-сладкий. Приступая к работе, Эмерсон уже знал, какой вкус бы остался во рту, поцелуй он Ремингтона.—?Наверное, на этом все? —?предложение прозвучало вопросительно, будто Эмерсон сам не был уверен в своем решении. Теперь была его очередь нервничать из-за будущей реакции соседа. Ремингтон тут же открыл глаза, забирая протянутое ему зеркало.—?Твою ж мать… —?произнес он. Веко над левым глазом было покрыто черными растушеванными тенями, образуя небесный свод, на котором белой подводкой были выведены звезды и небольшой полумесяц. С другой стороны лица расположилось красное закатное небо с белыми облаками и стаей улетающих черных силуэтов птиц. Непривычной формы стрелки дополняли всю красоту, которую успел сотворить Эмерсон, в данный момент взволнованный неоднозначностью произнесенного комментария. Но все сомнения Барретта пропали, когда он разглядел восторг в глазах напротив. —?Эмс, это прекрасно. Мне еще никогда и никто не рисовал что-то настолько красивое на лице.—?Все однажды случается в первый раз,?— улыбнулся художник и начал слезать, чтобы сесть рядом на кровать, но ему не дали это сделать, утягивая в объятия. Он немного неловко задел кончиком носа чужое ухо, но потом расположил голову на плече Ремингтона, в ответ обвивая руки вокруг его плечей.—?Спасибо огромное, это просто невероятно! —?слова звучали очень близко, заставляя покрыться мурашками. —?Ты невероятный. Я рад, что моим соседом оказался именно ты,?— Эмерсон счастливо улыбнулся, закрывая глаза.