Сердце ведьмы (1/1)

В кромешной темноте был различим только свет приборной панели. Было уже далеко за полночь, и глаза Марка горели от сонливости. По стеклу хлестал сильный дождь, но его тихая музыка была почти не слышна в салоне автомобиля. По крайней мере Донхек беспробудно спал, повернувшись к дверце, и тихо сопел. Несколько часов назад они сбежали от неизвестности, и капля страха все еще ворочалась внутри. Марк сжал руль в сильных руках. Всего его пронизывало током бешенства и ярости.?Его внимательный взгляд зацепился за экран телефона. Если в приложении не было неточностей, это означало, что до конца сегодняшнего пути им осталось несколько миль. Дождь не стихал, но когда Марк съехал с главной дороги на поросшую травой тропинку, обступивший со всех сторон лес защитил от морозных капель. Дорога была узкой и изворотливой, и на кочках подбрасывало, но Донхек не просыпался, и то, вероятно, было от нежелания возвращаться в опустевший мир.В окнах горел свет. Свет горел и на крыльце. Дома не могло никого быть, но Марк испуганно остановился у кромки леса. Дождь походил на мутную стену. При каждом повороте дворники издавали ноющий звук. Марк отстегнул ремень безопасности и бросил взгляд на спокойное, разглаженное лицо Донхека. Прежде чем он заснул, он попросил Марка никогда его не покидать, и потому Марк не знал, что ему следовало сделать. Вести его в незнакомый, полузаброшенный дом совершенно не хотелось, но Марка тянуло в эти стены, словно бы далекий голос разума шептал, что только там он сможет найти ответы на часть незаданных, упущенных вопросов.Толкнув его, Марк замер. Донхек нахмурился сквозь мутную дымку сна, его ресницы затрепетали, и мгновением спустя его глаза, сощуренные от яркого света, раскрылись. Тишина салона наполнилась недовольным выдохом. Руки взметнулись к шее, к лицу, оттянули ремень безопасности. Несмотря на то, что черная лента душила его, а на дороге не было никого, кроме них двоих, Донхек все еще пристегивался, словно бы боялся того, что Марк был достаточно отчаянным, чтобы заставить их умереть.?Донхек выгнулся и зевнул.—?Где мы? —?спросил он, пытаясь разглядеть сквозь пелену дождя очертания крыльца, окон и двери. —?Домик лесника?—?Не совсем,?— ответил Марк. —?Скорее хижина ведьмы.Донхек вздрогнул. Марк завел двигатель и подъехал к широкому крыльцу. Даже стена дождя не могла скрыть того факта, что древесина, из которой состояла короткая лестница, была прогнившей и разбухшей. Не лучшее место для ночлега, но Марк не мог проехать мимо. Казалось, даже шелест мокрой листвы звал его в это место.?—?Идем? —?спросил он. —?Переночуем и двинемся в путь.?Донхек подхватил рюкзак и выскочил вместе с Марком под ливень, хлестающий холодными каплями. На покрытые многолетней слизью досках едва не поскользнулся, но ухватился за перила; облупившаяся краска впилась в ладонь. Было необычно врываться в чужие дома; еще необычнее?— врываться при свете ламп над головой. Марк замешкал лишь на секунду?— и тут же раскрыл скрипучую дверь. Дом оказался не заперт, и краем сознания Донхек понял, что хозяйка дома пропала в этих четырех стенах. Растворилась в воздухе, ничего за собой не оставив.—?Так что ты имел в виду, когда сказал, что это была хижина ведьмы? —?спросил Донхек. Дома было не так страшно, как он того представлял. Кое-где валялись разбросанные вещи, диван в гостиной и ковер были покрыты грязными, почти черными пятнами, на полках лежал слой пыли, у самого потолка Донхек заметил пушистые лохмотья паутины. Он повернулся к Марку. К застывшему на пороге комнаты и безмолвному Марку.?Донхек подошел ближе и заглянул в спальню, вытянув шею. И тут же бросился прочь, врезавшись спиной в дверь противоположной комнаты. Не устояв на ногах, он повалился на пол, и взор его уставился в чернильный потолок, оклеенный тонкими потертыми постерами с неизвестными рок-группами. Так он и остался лежать. Пахло чем-то омерзительным, словно бы в комнате совсем недавно кто-то умер.?—?Испугался меня? —?спросил хриплый голос старухи.Именно ее увидел Донхек. Разбухшую до такого состояния, что кожа на ее ногах лопнула, засохла и теперь отшелушивалась белоснежными чешуйками. Она лежала на кровати, расплывшись лужей, и под ее растекающимися оголенными бедрами были видны темные нити пролежней. Дыхание ее было громким и прерывистым, и Донхек удивился тому, что сразу же не услышал этот шум.?Марк все еще стоял в дверях.—?Почему вы не исчезли? —?спросил он. Донхек приподнялся на локтях и оглядел комнату, больше похожую на свинарник. —?Все человечество исчезло, а вы…—?Создатели не подвергаются воздействию собственной магии.—?Вот только не говорите, что вы из всего мира выбрали именно меня и его,?— пальцем Марк ткнул в сторону Донхек,?— для каких-то своих личных целей.—?Почему же личных? —?казалось, ей было трудно даже говорить. К тому моменту Донхек уже поднялся на ноги, смахнув осевшую на джинсы пыль. —?Это все еще месть.?Донхек выловил взгляд Марка.—?Так вы знакомы,?— осенило его. —?Как это произошло??Марк не ответил. Он застыл каменной статуей. Донхек пугливо вытянул шею и вновь окинул взглядом маленькую комнату с широкой кроватью и огромной женщиной, лежащей на смятых простынях. Вероятно, одежду на нее уже невозможно было сшить, и потому ее накрывали ткани, широкие и длинные, пропитавшиеся потом. Ее сальные волосы чернильными потеками спадали на оголенные плечи.Добравшись взглядом до ее лица, Донхек задумчиво хмыкнул. Может, она и была провидицей, но у нее не было зрения?— два ее белоснежных глаза уткнулись в такой же белоснежный потолок.?—?Подойди ближе,?— позвал ее голос. Она вытянула руку, кожа на которой просто висела. Донхек посмотрел на Марка, но тот избегал любого его взгляда. Обогнув его, Донхек осторожно приблизился. Ногти женщины были поражены неизвестной болезнью, и от того они были желтыми, тонкими и ломкими. Поморщившись, он вложил свою руку в ее. От нее исходил сладковатый запах разложения. —?Так, так…?Ее бельмянные глаза зашевелились, и в одно мгновение?— лишь на несколько секунд?— Донхеку показалось, что она увидела его. Его испуг и страх неизвестности, исказившие черты его лица. Ее рот раскрылся в кривой улыбке.?—?Хороший мальчик,?— выговорила она. —?Вот только виноват.?Донхек вздрогнул. В поисках поддержки он взглянул на Марка, но так и не смог в его пустом взгляде найти и крохи помощи. Он ничего не понимал, и от того становилось хуже, а хватка толстых пальцев сделалась болезненной.?—?Что ты знаешь о нем? —?раздался ее голос.?—?О Марке? —?уточнил Донхек. Она кивнула, улыбка не сходила с ее лица. —?Мы учимся в одной школе, он старше меня, подвергается издевательствам со стороны моих друзей… недавно я узнал, что он диллер…—?Вот! —?воскликнула она, словно это было самым важным.?Марк виновато опустил взгляд в пол. Однажды он уже приходил в этот дом с целью выбить деньги из ее сына. Тогда дом не был столь запущен, хотя и уютным его невозможно было назвать. Марк обходил комнаты. С женщиной он столкнулся первее всего. Тогда она полусидела, уставившись слепым взглядом в работающий телевизор, и широкая туника на ней была кроваво-красного цвета, и в первое мгновение Марк подумал, что ее же сын убил ее.?Она развернулась в его сторону голову. В ее глазах блеснули слезы. Она была ведьмой, и все соседи шептались о ней, как о злой и угрюмой старухе, но Марк понял, что в первую очередь она считала себя матерью, и потому она желала отомстить за мертвого сына, лежащего на сбитых простынях своей комнаты.?Где-то в глубине дома было слышно, как выругался Джено.?—?Подойди ближе,?— послышался голос женщины. Ломкий и скрипучий, как иссохшие ветви деревьев. Марк не знал, чего она хотела, но он понимал, что она ничего не сможет ему сделать. Даже если она была ведьмой, то, вероятно, никудышной, и люди боялись ее лишь от того, что она никогда не выходила из дома.?И все же в другую руку он вложил пистолет. Женщина дернулась, когда он подошел ближе.?—?Убери оружие.В воздухе витал омерзительный запах разлагающегося трупа.Рука Марка в ее руке выглядела смехотворно маленькой. Марк поджал губы. Женщина гладила его кожу, что-то тихо проговаривая себе под нос. За окнами комнаты было темно и холодно, и сильный ветер качал тонкие деревья; краем глаза Марк увидел, как в небо взметнулись птицы.?Женщина вскинула голову. Марк увидел россыпь капель пота на ее старом лице.?—?У тебя почти нет души,?— сказала она.?—?Что это значит?—?Испортили тебя в детстве,?— она поморщилась. —?У детей душа хрупкая, от нее легко оттяпать кусок. Тебя всего разнесли по крупицам, ничего не оставили. И не смотри на меня так! —?воскликнула она. —?У тебя колючий взгляд. Всех врагами видишь?Марк инстинктивно повернул голову на раздавшийся где-то в глубине дома звук; вероятно, Джено выронил из рук что-то большое и стеклянное, и хрупкая вещь разлетелась на осколки. Ведьма не обратила никакого внимания, словно бы два человека не врывались в ее дом и не крушили внутренности интерьера. Вместо этого она вцепилась отросшими руками в кожу его рук.—?Нет, не все для тебя враги,?— прохрипела она. —?Неужели тот парень?.. Нет, нет, вижу другого. Он… светлый… Волосы у него… серебристые… —?ее слепой взгляд опустился ниже. —?Это удобно??Марк нахмурился.?—?Что?—?Поклоняться Богу.?Он опустил голову и увидел, что крестик возлежал на его груди. Марка так резко попросили приехать, что он не успел спрятать ни нить, ни сам крест под высоким воротом водолазки, и теперь потемневшее серебро блестело в слабом свете ламп.?—?Это удобно в том случае, если ты остался одинок во всем необъятном мире,?— ответил Марк. —?По крайней мере Бог тебя не покинет. Не посмеет. Он ведь вот,?— пальцы его свободной руки потянули нить,?— болтается у меня на шее, весь пробитый, окровавленный.Ее тонкие губы расплылись в омерзительной улыбке.—?Думаешь, это тебе хоть как-то поможет??—?Я лелею надежду, что когда-нибудь стану счастливым.В соседней комнате с глухим звуком рухнуло нечто тяжелое. Кряхтения Джено разносились по всему дому. Зашелестел целлофан, зашуршала одежда, по полу покатились банки и шприцы. Марк видел мать, разбухшую, одинокую, зависимую от собственного сына; ему было жаль, пусть даже если выражение лица его так и не поменялось. Пусть не он набрал в шприц наркотик и не он продал пакетик,?— Марк все еще был виноват. Хотя бы тем, что прямо сейчас забирал труп.?Женщина прикрыла глаза.—?Не быть тебе счастливым,?— скрип ржавых петель был ее голосом. —?Мертвым?— да, но счастливым?— ох…Теперь же Донхек стоял перед ней. Тот самый Донхек, которого Марк хотел защитить. Его рука все еще лежала в ее руке, и женщина гладила нежную кожу. Если она была настоящей ведьмой, она должна была увидеть связь; непрочную, как нить белоснежной паутины, но все еще существующую. Марк сделал неосторожный шаг. Лицо Донхека было бледным. Он не ожидал увидеть людей и, вероятно, присутствие Марка его уже давно не привлекало, так что он, переборов страх, осторожно спросил:?—?А вы можете увидеть прошлое?—?Мальчик, я даже не знала, что ты пришел с этим парнем, пока не услышала тебя. У тебя нет прошлого.?Марк увидел, как оголенная шея Донхека покрылась мурашками.?—?Я лишь вижу светлую душу,?— другая ее рука уверенно взметнулась к его лицу. —?Придешь на помощь, даже если не попросят. Но знаешь что? —?она вцепилась в его руку. —?Люди ведь в случае аварии в самолете первым делом кислородную маску надевают сначала на себя, потом на других. Так и в жизни надо?— сначала помочь себе, потом другим.?Лицо Донхека удивленно вытянулось.?—?Ты мне знаком,?— поняла женщина и чуть наклонилась в сторону. —?Я уже видела твои волосы…?—?Ну все, хватит,?— рыкнул Марк и вырвал руку Донхека из когтистых лап женщины. —?Вы просто слепая поехавшая дура.?Она захлопала тем, что у нее осталось от ресниц. Лицо ее перекосила боль, давняя, древняя?— боль матери, потерявшей сына. Он не был воином или спасателем, он был просто наркоманом, агрессивным и озлобленным; Марк видел, что кожу женщины до сих пор покрывали пожелтевшие синяки.?—?Отдай… отдай,?— горько заплакала она.?—?Я ничего у вас не забирал.—?Ты отнял у меня сына! —?взревела женщина.?Ее голос утонул в белом шуме резко включившегося телевизора. Сальные волосы, словно наэлектризованные, взметнулись вверх, свет лампочки над головой задрожал, и весь спертый, жаркий воздух в комнате словно бы разрядился, наполнившись запахом озона. Донхеку показалось, что в крике, долгом и громком, он различил тяжелые перекаты грома. В ужасе он прильнул к спине Марка, оглядываясь по сторонам.?Когда же свет окончательно погас, а лопнувшая лампочка упала на пол, впившись в расплывшееся тело женщины, входная дверь резко раскрылась, хлопнув о стену. Донхек стоял на пороге, прижимаясь к Марку. Краем глаза он заметил в вспышках приближающейся грозы очертания домашнего животного. С покрытого шерстью тела капала вода. Сердце Донхека болезненно сжалось.?Это не было похоже на собаку. Собаки не могли быть подобных размеров. На медведя тоже мало походило. Но это было существо, и оно двигалось, вонзаясь когтями в то, что осталось от пола. Это словно был совершенно другой вид. Сильнее, опаснее. Донхек попытался закричать, но из горла вырвался хриплый стон.?В то же мгновение существо бросилось к нему. Всего несколько метров?— мизерное расстояние для безжалостного хищника. Донхек отпустил руку Марка и толкнул его в спину. Он принял весь удар на себя. Вжался в стену, съехал в сторону, упал на пол. Под мощью существа затрещали доски дома. Врезавшись в стену, оно опустилось на пол.?И тут же развернуло к нему свою лохматую, отвратительную голову. В его глазах Донхек увидел собственное отражение, испуг и страх. С его распахнутой пасти свисали нити вязкой слюны. Где-то вдалеке, словно бы под водой, Донхек услышал крик Марка. Раздались выстрелы, и существо взревело. Марк пытался переключить все внимание на себя, но существо так и не развернулось; вместо этого оно оттолкнулось от пола и нависло сверху, впившись когтями в плечи Донхека, и его распахнутая пасть с острыми зубами сомкнулась в нескольких дюймах от шеи.?Марк приставил пистолет к голове ведьмы.?—?Убери своих псов,?— рявкнул он. —?Сейчас же!Он взвел курок, прижался дулом к виску; женщина перестала кричать и яростно смеяться, и вся она сжалась, пытаясь уйти от ощущения холодного пистолета. Ее губы превратились в тоненькую полоску, словно она хотела заплакать, но всеми силами сдерживала себя.?Марк схватил ее за горло.?—?Не вынуждай меня,?— процедил он. Донхек не кричал, но Марк слышал, как он всхлипывал.?А затем вернулся свет. Телевизор погас, воздух наполнил грудь обжигающим вдохом. Донхек не поднимался. Его дыхание было шумным и быстрым, и его накрывало истерикой. Подкравшись, она окатила его волной, бросила на скалы, разбила на куски, потянула на самое дно. Донхек подавил всхлип. Ладони и плечи горели огнем, и мгновением спустя Донхек понял, что его подрагивающие пальцы почувствовали битое стекло.?—?Верни человечество,?— послышался голос Марка. —?Верни наши прежние жизни.—?Я мертва, у меня нет магии кроме той, что еще осталась в этом доме.Вместе с ее словами затрещали доски где-то в глубине, больше похожие на грозовые глухие перекаты. Марк вскинул голову.—?Зачем ты сделала это с нами?—?Нельзя,?— ее голос сорвался на безумный смех,?— нельзя переходить дорогу ведьме.Громко треснули бетонные плиты. Донхек увидел, как изогнутая в нескольких местах линия перечертила потолок; посыпались мелкие куски камня.?—?Так если ты хотела отомстить, то зачем его в это втянула? —?Марк кивнул головой в сторону комнаты ее сына, на полу лежал Донхек, хватающий ртом воздух. Он увидел, как в розетке заискрило; электрический ток бежал по проводам неизменно, как неизменно в жилах Донхека струилась горячая кровь.?—?Марк,?— тихо позвал Донхек, надеясь, что он услышит. Но он не слышал.—?Он ведь не приходил сюда до этого и не имеет к твоему сыну никакого отношения!Послышался всхлип. Громкий и продолжительный?— и лишь мгновением спустя Донхек понял, что то ныли ржавые водопроводные трубы.—?Отвечай!—?Меня попросили…Ярость Марка бушевала жарким огнем.—?Кто мог тебя попросить об этом?!?По дому прокатился резкий, оглушительный звук?— и тут же накрыло вакуумной тишиной. Донхек услышал влажный шум собственного сердца. Казалось, все в мире за пределами стен исчезло; не было слышно ни шума листвы, ни музыки дождя, словно кто-то поставил мир на паузу.?—?Я не знаю, как его зовут,?— раздался голос женщины. —?Но он здесь. И он был здесь. И он пришел с тобой. Он приходил с тобой и до этого.?И тогда по окнам постучали. Тихо и мягко, и это не было звуком треснутого от перепадов температур стекла, совсем нет; кто-то стоял за пределами дома. Стоял во тьме и наблюдал. Донхека окатило холодным потом. Не оборачиваясь и даже не обращая внимания на жгучую боль в ладонях, он кинулся в коридор и прикрыл уши. Это было невыносимо. Каждый стук словно бы раздавался внутри головы, множился и накрывал нескончаемым гулом, и сердце Донхека отдавалось подобной трелью, быстро и хаотичной.Не выдержав, Донхек громко заплакал, и где-то во внутренностях дома звук отразился эхом.??Сквозь когтистые лапы истерики и терновые венки паники он почувствовал, как Марк подхватил его, поставил на ноги, и как его пальцы сжались на растерзанных плечах, но Донхек так и не смог услышать его голоса. Дом собирался рухнуть. Со стен скатилась паутина, дверцы шкафов раскрылись, и на пол, разнесенные на осколки, посыпались тарелки и блюдца. Марк толкнул его в спину. Ноги не слушались, но Донхек продолжил бежать. Кроссовки заскользили по влажной траве, Донхек упал на колени, и мелкие камни врезались в его израненные стеклом ладони. Донхек взвыл от боли.И тут же почувствовал, как Марк схватился за его локоть и потянул на себя, и где-то над головой раздался его оглушительный крик. Отяжелевшие и потемневшие от воды волосы упали на лицо. Донхек не разбирал дороги. Поскальзываясь, падая, но поднимаясь вновь, он не заметил, как они добрались до леса, и лишь когда широкая крона скрыла их от дождя, Марк остановился, а вместе с ним остановился и Донхек.?Жадно хватая ртом воздух, он смотрел на то, что осталось от дома; полуразбитый кирпичный каркас, разнесенный на щепки скелет здания. Стелющаяся по земле пыль, разлетевшие в стороны куски дерева и бетона, и поблескивающие в лунном свете разбитые куски стекла.?—?Он забрал ее сердце.Донхек обернулся.—?Чтобы мы не могли ничего вернуть. Я никогда не верил… но если она ведьма…Донхек вздрогнул. Марк дышал шумно и громко, и этот звук заполнил ту пустоту, что воцарилась после того, как пыль улеглась, а дом стал больше походить на брошенную колоду карт. Донхек же глотал слезы. Он слабо ощущал собственное тело. Боль, подобная огню, вспыхнула в изрезанной ладони. Донхек истерично вскрикнул:?—?Отпусти, отпусти! —?и испуганно отскочил в сторону.?Марк увидел, что ладони Донхека все были покрыты кровью, грязью и впивающимся в кожу стеклом.