Давай уедем отсюда (1/1)

Когда Донхек проснулся, за окном было все так же темно. Устало разлепив глаза?— от долгого сна все его тело невыносимо болело,?— Донхек потянулся до едва различимого хруста. Зашуршало одеяло. Из звуков остался только этот. Донхек замер, прислушавшись к тишине. Из чуть приоткрытой двери лился слабый желтоватый свет. Сев на кровати, Донхек протер глаза. Огляделся. Сколько же он спал? Когда он заснул, у невыносимо далекого горизонта тлело закатное солнце, но вот он проснулся, а солнце так и не поднялось из-за кромки леса.Неспеша Донхек заправил кровать. Его голова оставалась пуста. Даже когда он скользнул в ванную комнату, включил белоснежный свет и поморщился от яркости, он все еще ни о чем не думал. В отражении заляпанного зеркала он увидел собственное лицо; некогда бронзовая кожа страшно побледнела, под глазами пролегли мешки?— невыплаканные слезы,?— а полные губы оказались искусаны до мелких кровавых ран. Прошло всего три дня, понял Донхек. Три дня, оставившие на нем неизгладимый след.Опустился ближе к кафельным плитам, держась за край раковины. Страшная усталость осела неподъемными мешками с цементом. Было тяжело просто существовать. У виска пульсировало. Но нужно было взять себя в руки и нацепить привычную маску?— маску, которая день ото дня истончалась и изнашивалась до дыр. Правда, Марк видел даже сквозь нее.Донхек почистил зубы и умыл лицо, и когда он попытался улыбнуться отражению в зеркале, кожа на его губах, словно бы вытканная из паучьей паутины, разошлась по швам, и несколько капель теплой и соленной крови, набухнув, как набухали перезрелые ягоды, разбились о дно раковины. Когда он вскинул взгляд, он увидел движение за спиной?— но звуков не оставалось, словно бы Донхек полностью оглох,?— и сердце на мгновение ухнуло вниз, прямо к стопам. Резко развенувшись, он оглядел Марка.—?Ты напугал меня,?— выдохнул Донхек. Коридор не был освещен, так что Марк оставался в тени. Три невыносимо долгих дня изменили даже его. Как жаль, что нельзя было смыть смертельную усталость получасовым душем, вырезать ноющие мышцы во время приготовления бутербродов или выдохнуть спертый воздух, выйдя на улицу в поисках людей.На бледном лице ярко выделялись карие глаза, столь темные, что казались выточены из обсидиана. Разлепив сухие губы, Марк сказал:—?Я приготовил завтрак, поешь и собирайся.И развернулся прежде, чем Донхек успел что-нибудь ответить. Когда он спустился по лестнице, то увидел, что Марк стоял у раскрытой спортивной сумки, спиной к Донхеку, и в его руках что-то звучало, похожее на перестук металла. Пули, понял Донхек. Он бы мог узнать этот звук из сотни других. Горло обожгло кислотой. На кухне горел слабый бледный свет.—?Какой вообще час? —?громко спросил Донхек. Он увидел на столе тарелку с желтоватым омлетом, стакан горячего кофе и тосты с джемом, и только тогда его прострелило острое осознание того, как же сильно он проголодался, словно бы спал как минимум сутки. Поспешно усевшись за стол, Донхек схватился за вилку. Еда была теплой, словно бы только-только приготовленной.—?Полдень,?— послышался голос Марка.Но на улице словно бы вместе с человечеством исчезло солнце. Пейзаж за окном?— одна серость. Кучерявые облака наполнились водой, и они, распухшие, потемнели до черноты.—?Так… темно.—?Молюсь Богу, чтобы так было лишь сегодня,?— ответил Марк, и с того места, где сидел Донхек, рыжеволосый увидел, как он вскинул винтовку и провел по корпусу длинными пальцами. Марк вырос в религиозной секте, и если он молился Богу, вполне вероятно, что Бог услышал его зов. Если, конечно, Он не исчез вместе со Своим самым сложным творением?— всем человечеством.Увидев, как аккуратно Марк складывал в сумку оружие, Донхек, вытянув шею, аккуратно спросил:—?Куда же мы собираемся?Донхеку не нравилась одна лишь мысль на долгое время оставить дом. Судя по всему, Марк собирался оставить даже город.—?В мое родное поселение,?— спокойно ответил Марк. Удивительно, что сегодняшним днем он не огрызался и не раздражался. Завтрак был вкусным и теплым. —?Это тоже может быть своеобразным истоком.Донхек поднялся и кинул грязную посуду в раковину. Обернувшись, он вцепился в края тумбочки. Марк вошел на кухню под бледный свет. Он был одет во все черное?— идеальная гармония с той мглой, что разинула свою пасть за окном. И лишь серебряный крестик, все еще не очищенный от засохшей темно-бурой крови, сверкал на впадинке меж его выступающих под тканью ключиц.—?Я… не…—?Не хочешь,?— подсказал Марк. —?Понимаю. Но так надо.—?Надо,?— Донхек попробовал слово на вкус и вскинул взгляд. —?Все будет нормально? —?спросил он.Марк собирался увезти его в то место, где изломалось его хрупкое детство. Это было больше похоже на добровольное возвращение дикого зверя в маленькую, тесную клетку. И пусть впереди их все еще ждало одиночество вдвоем, Донхека волновало то, что с Марком?— с тем, что ютилось у него внутри,?— сотворится нечто страшное.О том, что ему следовало беспокоиться и о самом себе, Донхек напрочь позабыл.—?Смотря что ты понимаешь под ?нормально?,?— задумчиво протянул Марк. —?Будем ли мы в безопасности? Сомневаюсь. Будем ли мы все еще теми же Марком и Донхеком, когда достигнем конца нашего пути? Мне кажется, мы станем другими.Но у Донхека было намного больше вопросов, которые он просто не мог задать. Ежели они станут другими, то какими же? Озлобленными, одетые в ярость, испившие ненависть? Или же их тонкие, как первый лист льда, души разобьются вдребезги, разлетятся на острые осколки стекла? Изменится ли вместе с этим их внешность, покроется ли их кожа синяками да ожогами?Донхек хотел бы найти ответы на каждый незаданный вопрос?— и при этом он хотел оставаться в неведении.Марк шелохнулся, и только тогда Донхек понял, что он внимательно смотрел в черные глаза, так и не продолжив разговор.—?Собраться, да? —?спросил Донхек, нервно улыбнувшись. Он верил, что так сможет разрушить ту гнетущую атмосферу, нависшую над ними сокрушающими перекатами грозы. Светлые эмоции заразительны. Счастье и смех отдаешь людям. Себе оставляешь лишь страдания.—?Да,?— кивнул Марк.Собрать вещи, пропитание, себя по крохам-кусочкам.—?И,?— Марк запнулся,?— нам нужна машина.Было похоже, что он думал, что Донхек вновь обругает его.—?Одолжим? —?неуверенно спросил он, и когда Донхек увидел ответную улыбку Марка?— столь бледную и тонкую, что сначала Донхек поверил, что ему показалось?— он слабо кивнул рыжей головой. —?Тогда я… пойду?..—?Да, конечно,?— сказал Донхек. Он все еще не отходил от тумбочки. Взгляд его был пуст, и, вероятно, именно это заставило Марка остановиться в дверном проходе. —?Все в порядке, Марк.Марк еще раз внимательно оглядел его бледное лицо?— несколько раз они столкнулись взглядами. Говорили они всегда как будто бы о разном. Молчали?— об одном. А затем Марк выскочил на улицу под чернильную темень.От грохота хлопнувшей двери Донхек испуганно дернулся в сторону.***Когда же час спустя пустоту улицы оглушил рев автомобиля, Донхек выронил из рук одежду, которую укладывал в спортивную сумку, и кинулся к крохотному окну. На подъездной дороге стояла машина?— черная, лакированная, переливающаяся светом даже в подобной темноте. Донхек совершенно не разбирался в машинах, но он сразу понял, что она была невероятно быстрая?— и, похоже, очень и очень дорогая.—?Марк! —?крикнул Донхек, бросившись из спальни?— он услышал, как хлопнула входная дверь. —??Одолжить? не значит ?взять чертовски классную машину?, ты разве не мог обойтись какой-нибудь… какой-нибудь другой?!—?Так ты согласен, что она чертовски классная? —?спросил Марк, и Донхек увидел его лицо?— яркая улыбка была ослепительна, и в той темноте, в которой они проснулись этим днем, даже дремлющее у горизонта солнце меркло на фоне Марка.Донхек замер. Такой улыбки он прежде не видел. И от того он застыл посреди коридора, внимательно всматриваясь в посветлевшее лицо Марка. Под кожей его прежде бледных скул распустились бутоны роз. Его губы блестели от того, что он часто проводил по ним кончиком языка. Его дыхание было шумным, почти оглушительным.—?Не могу поверить, что ты одолжил машину у какого-то бизнесмена! —?Донхек вскинул руки. Марк засмеялся.—?Сомневаюсь, что теперь она ему пригодится,?— фыркнув, парировал Марк.И тогда они оба замолчали. Улыбки погасли на их губах. ?Сомневаюсь, что теперь она ему пригодится?. У машины не было владельца. Как и у всех остальных вещей, что остались в этом мире: драгоценности, машины, дома, города и страны. Целый мир, пустой, покинутый всеми, достался в их хрупкие руки.—?Она,?— начал Марк,?— быстрая. Думаю, мы за несколько дней сможем объехать всю страну.Донхек кивнул. Снова между ними сгустились плотные тучи. Это не была неловкость, но было что-то такое, что сшивало их губы, разрушало слова, целые предложения ломались с хрустом.—?Хорошо,?— ответил Донхек. Он попытался развернуться в сторону лестницы. —?Я тогда… пойду?.. Нужно закинуть последние вещи и я буду… готов.—?Ага. Я буду ждать в машине.Когда же несколькими минутами спустя Донхек вышел на улицу, он увидел, что Марк укладывал вещи в багажник. Задумчиво разглядывая молнию на одной из сумок, Марк кусал губы. В итоге он все же выхватил из темноты пистолет и сунул за край ремня на его джинсах. Донхек прокашлялся, остановившись на дорожке, ведущей к дому.—?Давай сюда,?— сказал Марк и забрал сумки у Донхека. —?Закрой дом.Донхек вернулся обратно. Выключил свет на втором этаже. Запер дверь в собственную комнату. Живот наполнился прежде незнакомым чувством. Отринуть дом, уехать в поисках неизвестности?— а разве не через подобное бы прошел Донхек после поступления в университет? Пускай весь мир наполнился пустотой, а кровь в жилах кипела от липкого страха, в действительности, казалось, мало что поменялось. У Донхека осталось одно понимание?— независимо от того, куда они поедут, Донхек не будет счастлив.Как и когда-то давно папа говорил, что он никогда не будет доволен той дорогой, которую сам себе выбрал.Повернув ключ в замочной скважине, Донхек обернулся и выключил последний свет на широком крыльце. В ту же секунду Марк включил фары, ослепив ярким светом, и Донхек забрался на соседнее с ним место.—?Поехали? —?спросил Марк.Донхек кивнул. И, прикрыв глаза, почувствовал, как кислота обожгла горло.***Когда Донхек проснулся в следующий раз, над головой висела полная луна. Она следовала за их машиной, и Донхек впечатался в нее внимательном взглядом в попытке разглядеть темные шрамы от бесконечных столкновений. Боясь, что любое движение — даже поворот головы — вскружит его голову, он замер, так и не шелохнувшись.Даже если Донхека тошнило, его желудок был пуст, но он все еще держал в руках пакет.—?Ты поэтому никогда не катался со своим чикагским другом на его машине? —?послышался тихий, ленивый голос Марка. Донхек лишь разлепил глаза и уставился в окно, но он не двигался, и потому он, услышав вопрос Марка, неосознанно вздрогнул и развернул голову.—?Как ты понял, что я не сплю?—?Дыхание,?— ответил Марк. —?У спящих оно всегда едва различимое. Когда же ты бодрствуешь, ты всегда… дышишь так, как будто чем-то напуган.В машине было холодно от того, что стекло со стороны Донхека было чуть опущено, и струи морозного воздуха растрепали его волосы до спутанных локонов.—?Ненавижу ездить на машинах,?— простонал Донхек.Перед тем, как утонуть во сне, он помнил, что они проехали темный лес. Высокие деревья упирались зелеными пиками в чернильное небо. Стало намного темнее, чем когда Донхек проснулся. Машина плавно скользила по пустынной, пыльной дороге. Вдалеке от ослепительных фар словно бы ничего не существовало. Сейчас же они медленно ехали по узким улочкам маленького городка.Марк развалился на водительском сидении, и Донхек видел его неясный силуэт в отражении стекла.—?Вестибулярный аппарат у тебя, скажу честно, отвратительный,?— послышался голос Марка.Донхек закрыл глаза. У него не нашлось даже крохи сил на то, чтобы язвительно ответить. Плавная, длинная и ровная дорога да быстрый автомобиль?— самое беспощадное сочетание из всех возможных.—?Ты прав,?— наконец, согласился Донхек. —?Я именно поэтому не ездил с Джонни на его машине. Не хотел… опозориться.—?Опозориться? —?фыркнул Марк. —?Странно, что они не были такими… заботливыми по отношению к тебе.—?О чем ты?Марк кинул на него быстрый взгляд.—?Однажды я довозил им товар. Первую партию они растащили за пару часов. Когда я приехал к дому твоего друга, музыка все еще играла, но внутри из танцующих оставались только те, что пили алкоголь. Другие?— те, которые накидались наркотиками,?— сидели в уголках комнат с отупелым взглядом да собирали в ладони стекающие по подбородку слюни.Донхеку сделалось дурно, когда он представил своих друзей.—?Кто-то блевал в горшок с цветами, кто-то лежал прямо на лестнице с вывихнутой рукой и ничего не чувствовал, а кто-то трахался на кухонном столе, пока под ним сидел другой обдолбанный. И тут?— один из них засобирался, зашевелился, похлопал по карманам в поисках ключей, и когда я спросил у него, куда же он уходит, он ответил, что собирается к тебе. Ему было плевать, что в его венах текла ядовитая кровь, толкающая на бездумные поступки.—?Все, хватит, прекрати.В руках зашуршал пакет. Не успел Марк среагировать и сбавить скорость, как Донхека бросило вперед, и его, склонившегося над пакетом, вывернуло наизнанку.—?Ну вот,?— протянул Марк. Его голос оказался удивительно близко, и Донхек сквозь затуманенное болью сознание почувствовал, как чужие руки зацепились за его ремень безопасности. Черная лента перехватывала грудь. —?И для чего я готовил завтрак, если он оказался в пакете.Дыхание Донхека пахло кислотой. Он отвернулся в сторону и только тогда понял, что они остановились у маленькой заправки. В нескольких метрах от них ярким светом горел крошечный магазин.—?Не могу поверить, что они были такими,?— прошептал он.—?Вы же были друзьями,?— напомнил Марк. —?Кажется, друзья?— это как раз-таки те люди, которые чаще всего врут друг другу.—?Но Ренджун…Сердце Донхека болезненно сжалось. Ренджун. Ему он мог доверить собственную жизнь. Дыхание изломалось, глаза обожгли слезы. Он так сильно соскучился по его шуткам. Ренджун был его ровесником и одноклассником, и они ничего не скрывали друг от друга, а старшеклассники, с которыми Донхек поддерживал дружеские отношения, оставались старшеклассниками?— шумные и назойливые, любые запреты для них были подобны вызову.—?Я ничего не могу сказать про Ренджуна,?— ответил Марк. —?Мне казалось, он нормальный.—?Он хороший.Марк неопределенно пожал плечами.—?Спасибо,?— сказал Донхек.Марк тут же ответил:—?За что?—?За завтрак,?— Донхек сжато кашлянул. —?Я как-то… кажется, забыл поблагодарить тебя?—?А,?— протянул Марк.—?Я, наверное,?— Донхек неуверенно взмахнул свободной рукой,?— пойду подышу свежим воздухом?—?Да,?— услышал он в ответ. Марк выглядел немного ошеломленным. —?Да, конечно.Выбравшись из машины, Донхек наполнил грудь запахами бензина и леса. Подобное сочетание извечно кружило ему голову. Он выкинул пакет в мусорный контейнер и обернулся к магазину, за дверью которого только-только скрылся Марк. Высоко над рыжей головой зашумела листва, и мгновением спустя легкий и прохладный ветер коснулся его обжигающе горячих щек. Выдохнув, Донхек зашагал к магазину.Марк не вскинул черную голову, когда позади него зазвучал колокольчик над входом. Перегнувшись через кассу, он что-то искал. Донхек ничего не спросил, только пошел вдоль стеллажей с жевательной резинкой и водой.—?Пойду проверю поступление бензина,?— громко сказал Марк. —?Возьми что-нибудь перекусить!В третий раз за сегодняшний день Донхек слышал, как дверь за Марком захлопывается?— и всякий раз Донхек боялся, что он больше не услышит его.Когда Донхек набрал воды, несколько жвачек и треугольные пачки с сэндвичами и возложил все это на кассу, в его пустую голову пришла одна мысль, взволновавшая его. Что делать с деньгами? Он ведь взял с собой кошелек, но кому теперь отдавать деньги? Оставить? А кто к ним прикоснется? Кто-нибудь возьмет их, пересчитает и уберет в этот странный аппарат, или они так и останутся лежать, никем не тронутые? Донхек тряхнул рыжей головой и все же полез в карман за смятыми купюрами.Белоснежный свет над ним задрожал?— и в тоже мгновение погас, погрузив магазин во тьму. Вскрикнув, Донхек обернулся. Зрение долго привыкало к черноте, обступившей со всех сторон. Но вот он увидел силуэты полок, вот различил пачки с хлопьями и потухшие автоматы с газировкой и пивом. И вот развернулся к окнам, к стеклянной двери, и окинул взглядом малую часть парковки.И тогда он услышал шорох, каким он мог бы быть, если бы в этом мире остались крупные крысы. Появился другой звук?— чавкающий, хлюпающий. Сердце обрушилось к ногам, разлило по венам звон громкого биения. Донхек напрочь забыл о дыхании.За тонкими стеклами магазина шевельнулась тень.Донхек так и застыл на месте, вперев взглядом в то место, где паучьи по земле ползло неизвестное существо?— точно такое же омерзительное, какое оно было вчера?— лишь вчера! —?на подземной парковке торгового центра. Донхеку оставалось лишь разглядывать его. Из того, что у людей называлось спиной, у него торчали позвонки, обтянутые тонкой полупрозрачной кожей. Он был согнут, прижат к земле, он медленно продвигался вдоль стены, и ногти его соприкасались со стеклом, рождая отвратительный звук. Донхек вздрогнул, но он все еще не двигался. Существо обернулось к нему лицом, и Донхек до боли укусил губы, заглушив истошный вопль.И в то же мгновение оно исчезло, растворившись в воздухе. Его искаженное, уродливое тело рассеялось по ветру, обратившись в прах. Мгновением спустя задрожали автоматы с напитками, прошла еще секунда?— и над головой загорелся свет. Донхек вцепился в кассу; ноги сделались ватными. Кружилась голова, страшно стучало сердце. Кровь, казалось, скопилась во рту вместе с вязкой слюной; дыхание все еще пахло кислотой. Захлестнула волна истерики, к глазам подступили слезы, горло сдавило криком,?— но когда Донхек услышал звон колокольчика, он резко обернулся к вошедшему в магазин Марку.—?Ты чего так долго? —?спросил Марк, но, увидев его лицо, остановился. —?Что-то случилось?—?Нет? —?неуверенно ответил Донхек. —?Или… да?.. Я не знаю, но… все повторилось вновь.—?Оно вернулось?У Донхека страшно колотилось сердце, и вопросы Марка он слышал с трудом. Лоб покрылся холодным потом. Приди Марк чуть раньше?— всего несколько секунд раньше! —?и он бы столкнулся с тем неизвестным существом, и от одной подобной мысли ноги Донхек подкосились, и он сильнее вцепился в края кассы.—?Ты видел его?Донхеку не нужен было даже отвечать. Печально оглядев его, Марк выдохнул:—?Видел, конечно видел.—?Давай уедем отсюда,?— сказал Донхек и оттолкнулся от кассы. —?Умоляю, давай сейчас же уедем.Его голос звенел от страха.