До расстояния атома (1/1)

Когда Донхек пролезал через дыру в железном заборе, острые прутья вспороли курту?— и это показалось таким незначительным, что Донхек заметил это только после того, как разгоряченной кожи коснулся холодный ночной ветер. Но даже тогда он не остановился. Марк прихрамывал, но бежал впереди. В его руках, словно младенец в руках матери, покачивалась винтовка.Донхек не разбирал дороги. Его ориентиром был Марк, его широкая спина и звонкий голос.—?Не отставай!Как уж тут не отстать. Деревья стояли близко друг к другу, их тонкие ветви били по щекам и шее, оставляя горящие огнем красные полосы. Толстые коренья могучих деревьев были неразличимы в кромешной темноте, и Донхек несколько раз упал, зацепившись за жесткую кору или пробороздив ладонями по влажной траве.Вой раздался куда ближе, чем прежде, но все еще звучал отдаленно, как сквозь толщу воды. Это воодушевляло. Поезда просто так без машинистов не могут катить свои тяжелые колеса по железным рельсам. Марк понял это первым. Он и первым сорвался. Если у него и болела нога, он этой боли даже не заметил.Донхек кинулся за ним спустя мгновение. Не потому, что хотел проверить, действительно ли в кабине машиниста кто-то сидит, кто-то живой, существующий, ровно как и они сами в этом безлюдном мире. Нет. Причина была другая. Дело было в пронзившем все тело страхе, что Марк непременно исчезнет, как исчезли и все другие, едва Донхек потеряет его из виду.И лес однажды закончился. Вниз уходила поляна, полная распустившихся желтых цветов. Марк остановился, будто во что-то врезался. Донхек остановился лишь секунды спустя?— и, согнувшись и ударившись ладонями в колени, жадно втянул воздух. Огнем горели легкие. Над головой раскинулось звездное небо, как если бы художник неаккуратно взмахнул кистью с белой краской над черным полотном.—?Он приближается,?— раздался голос Марка.Донхек выпрямился, хотя сердце все еще безумно билось?— и вряд ли из-за одного лишь бега. Он кинул взгляд ниже, туда, где поляну разделяла на две половины петляющая нить автотрассы. А рядом с ней, будто параллельная прямая, шла железная дорога.Поезд казался лишь маленькой точкой. Донхек мог различить только его свет. Как и свет всего простирающегося вдалеке города. Горело все: от красных точек на крышах высоких зданий до ярких неоновых вывесок. Их ведь кто-то зажег. Они не могли включиться сами по себе. Город с высоты холма был как на ладони, и, если бы Донхек не знал, что мир стал безлюден, он бы подумал, что там, в самом центре, кипела насыщенная ночная жизнь.—?Мы должны опередить его! —?крикнул Марк и пустился в бег?— прямо вниз, к железной дороге.Донхек успел закатить глаза. Но он понимал Марка?— если поезд ехал и ехал верно, внутри кабины машиниста кто-то должен был сидеть.Трава была влажная, и Донхек несколько раз поскользнулся. Марк же со своей ушибленной ногой бежал так стремительно, будто порхал над цветочным полем. Он отдалялся, пока Донхек пытался его догнать.И это было чертовски сильно похоже на безумный бег их жизни.Раздался еще один долгий, протяжный вой. Медленно нарастал звук стучащих колес. Поезд приближался, как и приближалась асфальтированная дорога. Марк обернулся лишь раз?— он запутался в ногах, но сохранил равновесие,?— и Донхек сначала увидел, как распахнулся его рот, прежде чем его голос врезался в уши:—?Мы должны остановить его!У Донхека не было так много дыхания, как у него, чтобы возмутиться в ответ.Расстояние между автотрассой и железной дорогой было меньше ста метров, но под ногами росли не цветы и трава,?— земля была перевернута, и на некогда плодородную почву высыпали камни и сгнившие куски деревянных шпал.Донхек обернулся?— длинная железная дорога словно не заканчивалась. Он знал, что вдалеке пути должны расходиться на несколько пар, а еще дальше должен начинаться перон. Поезд приближался, и ему следовало сбрасывать скорость уже сейчас. Ни Марк, ни Донхек не успели бы добежать до вокзала?— слишком огромное расстояние.—?Как мы его остановим?! —?закричал Донхек.—?Я не знаю! —?признался Марк. Он стоял ближе всего к рельсам. —?Но мы не можем его упустить! Кто знает, может, этот поезд один такой… Мы не знаем, сколько людей осталось на этой чертовой планете, мы должны хвататься за все, понимаешь?Донхек понимал. Этот поезд мог быть единственным в своем роде, и человек в нем все катил тяжелые колеса, останавливаясь на каждой станции в поисках людей. Если не дать ему понять, что Марк и Донхек живы, он просто продолжит свой путь.Марк обернулся.—?Хватай! —?крикнул он, и Донхек успел только выставить руки.Винтовка оказалась тяжелой, хотя Марк держал ее так, словно бы та ничего не весила. Одним концом она стукнулась о камни, другим уперлась Донхеку в подбородок.—?Что ты собираешься делать? —?спросил парень. Марк что-то искал в карманах.—?Сколько требуется поезду, чтобы экстренно затормозить? —?спросил он, включив яркий экран телефона.Донхек почувствовал, как все в нем покрылось инеем.—?Все зависит от поезда, но метров семьсот-восемьсот.Марк поднял голову. Прикидывал расстояние. Поезд был ближе этих семьсот-восемьсот метров. Время на раздумья совсем не оставалось. Быстро рос стук колес.И тогда Марк взобрался на рельсы. Перешагнул их, встал на деревянные шпалы. И взмахнул рукой?— в пальцах он сжимал телефон с включенным фонарем.—?Что ты творишь?! —?взвизгнул Донхек и сделал несколько шагов к железной дороге. За спиной упала винтовка, небрежно откинутая в сторону.Слишком опасно. Поезд все увеличивался в размерах, из далекой, едва различимой точки он превращался в грозную, высокую машину?— и он точно летел по ржавым рельсам. Выйти ему навстречу?— подписать себе же смертный приговор. Марк не собирался сходить с путей, сколько бы Донхек не пытался до него докричаться. Он только смотрел на приближающийся свет.Под ногами сыпались мелкие камни.Поезд даже не завыл, как это обычно случается. Как это обычно должно быть, если на путях появляется человек. И он все еще стремительно приближался, пусть даже и сбрасывая скорость.Марк все еще не сходил с путей.Донхек прокричал его имя.—?Оно же тебя убьет!И в последний раз?— громко и долго:—?Марк!Донхек сорвался с места. Лицо Марка озарил яркий свет поезда, отразился в пустых глазницах. Донхек почувствовал, как врезалась нога в тонкую рельсу, как он сам, не взирая на боль, оттолкнулся от железа, как вытянул руки, как навалился всем телом на стоящего столбом Марка.И затем они покатились.Все тело словно стало состоять из одной сплошной боли. Мелкие камни вонзались в плечи, в ноги, в бока, Донхека несколько раз перевернуло, прежде чем он врезался спиной в бетонную плиту. Удар выбил весь воздух из легких. В ушах зазвенело?— и через этот звон послушался громкий стук колес.За поездом гнался ветер.Ободранные ладони горели адским огнем. Неприятно ныли кости. Донхек разглядывал звездное небо. Он не мог понять, терял ли он сознание, ведь перед глазами все было черно. Звезды были неподвижны. Лишь одна из них отделилась от созвездия и продолжила путь по бескрайнему небу.Донхек попытался вдохнуть в легкие побольше воздуха.—?Марк! —?хрипло позвал он.Тело все еще полностью контролировалось, и это было хорошо. Донхек приподнялся на локтях. Пошевелил пальцами рук, а затем и ног?— и их не пронзила боль. Несмотря на жестокое падение, Донхек отделался лишь испугом и несколькими синяками по всему телу.—?Марк!—?Я в порядке! —?послышалось кряхтение.Донхек перевернулся на живот и встал на четвереньки. Марка откинуло чуть дальше, чем его самого. Он уже пытался подняться на ноги?— в темноте Донхек видел лишь его согнувшийся силуэт и больше ничего, даже лица не смог разобрать.Затем настала пленительная тишина.Поезд уехал дальше.А над головой все еще плыла звезда.Тогда-то поднялась из глубин жаркая злость.—?Зачем ты это сделал?! —?прокричал Донхек хриплым голосом.Марк не отвечал. Он сделал несколько неуверенных шагов к Донхеку и протянул руку.Донхека пронзил этот жест насквозь. Всего месяц назад он точно также возвышался над Марком, которого старшеклассники толкнули прямо в коридоре, отчего все книги и тетради в его руках разметались по кафельному полу. Донхек помог их собрать?— он всегда помогал, и за это Лукас и Джонни говорили, что он слишком добр для этого мира.А когда он поднялся, Марк все еще стоял на коленях и пустым взглядом разглядывал кроссовки Донхека.Он никогда не поднимался с помощью Донхека. Все всегда делал один.Но Донхек?— не он, и помощь, заключающуюся в протянутой руке Марка, принимает.—?Я все еще жду от тебя ответа,?— напомнил он и попытался отряхнуться, но в темноте не видел пыли. Казалось, будто все тело было грязным и свинцовым. —?Какой бес в тебя вселился? Это было самоубийством!Марк хранил молчание. Донхек шумно и устало вздохнул, и в боку резко заболело. Он вскинул голову и проследил путь звезды. Он знал, что звезды не мигали ярким красным светом, похожим на вспышку кончика тлеющей сигареты во тьме.Донхек тыкнул пальцем в небо.—?Пустующий поезд, все еще мчащийся неизвестно куда, я, наверное, смогу хоть как-нибудь объяснить,?— проговорил он и заметил, как Марк шелохнулся и поднял голову. —?Но не самолет. Разве он не должен, ну, не знаю… упасть?—?Если он на автопилоте, он не упадет,?— раздался голос Марка. —?Но рано или поздно он все равно встретится с поверхностью земли.Донхек вздрогнул.—?Это значит, что в любой момент нам на голову может свалиться огромная, многотонная железная конструкция,?— хмыкнул он. —?Очень воодушевляет.—?Нужно выбираться отсюда,?— Марк огляделся. —?Пойдем обратно в школу?Донхек неуверенно пожал плечами.—?Сначала все же скажи мне правду,?— попросил он. —?Почему ты стоял до последнего?Некоторое время Марк хранил молчание.—?Я задумался и не увидел приближения поезда.Донхек прыснул со смеху?— или же его захлестнула новая волна истерики.—?Зрение у тебя, конечно, как у сокола, ничего не скажешь.Чем больше Донхек сходил с ума, тем больше он шутил. Марк посмотрел на него с сочувствием. И одна мысль поразила его сознание. Донхек долго в этом мире не протянет. Первым умрет не тело?— первым Донхек потеряет именно ясность ума.А там уже будет недалеко.***—?Я хорошо вожу.Донхек с недоверием оглядел мотоцикл. Двигатель мягко урчал, не так мурлыкающе, как двигатель в машинах, а скорее хрипло. Донхек прежде катался на машине Лукаса?— что было крайне опасно,?— и однажды прокатился на багажнике велосипеда, пока Ренджун вез его в сторону торгового центра.Марк смотрел ему в глаза.—?Долго будешь думать? —?спросил он. Сам он уже давно восседал на мотоцикле, удерживая равновесие одной врезавшейся в асфальт ногой. Он был без шлема?— отдал Донхеку. —?Я правда хорошо вожу.Донхек сдался. Застегнул шлем под подбородком и перекинул ногу. Было неудобно и все еще страшно. Когда они поедут, ветер будет бить со всей силы. Мотоцикл не сравнится со старым, ржавым велосипедом Донхека. Парень удобнее устроился за спиной Марка. И вдруг возник один очень важный вопрос.Куда. Девать. Руки?—?Чего застыл? —?раздался приглушенный голос Марка.Донхек неуклюже схватился за черную ткань его водолазки. Марк напрягся?— его спина стала твердой, Донхек почувствовал это костяшками пальцев,?— а затем он схватил руки Донхека и заставил его обняться себя. Под ладонями оказался плоский живот.Донхек выглядывал из-за его плеча, когда они плавно поехали. В свете фар был виден лишь узкий клочок земли. Школа осталась позади. Донхек не был уверен, что посетит ее снова. Он, на самом деле, уже ни в чем не был уверен.Он разглядывал виднеющийся профиль Марка. Фонари изредка освещали его нахмуренное лицо. Он о чем-то думал, но взгляд его не делался расплывчатым, он все еще внимательно следил за дорогой. Когда он привезет Донхека домой… что же будет дальше? Вопрос постоянно витал в воздухе и был несколько раз озвучен. Марк говорил, что им нужно найти других?— тех, кто остался.Иначе зачем эта параллельная вселенная существует, если она несет в себе лишь две живые души?Когда они оказались в центре, стало чуть лучше. Донхек начал тешить себя мыслями о том, что внутри заведений сидят люди, танцуют, смеются, живут насыщенной жизнью. Улицы, освещенные желтыми фонарями, все еще пустовали, но Донхек разрешил себе списать это на поздний час.Ложь не спасает, но ложь имеет удивительное свойство оттягивать самые болезненные моменты.Как и любого рода мысли. Едва Донхек переставал думать, в голове роились и множились незнакомые голоса. Все они шептали нечто ужасное, но пугающе правдивое,?— а правду Донхек сейчас ненавидел больше всего на свете. Было страшно, ведь прежде Донхека такие мысли не посещали.Какую цель несет в себе их существование? Человеческая жизнь?— она для чего? Есть ли в ней какой-то смысл? Для чего теперь в этом мире засыпать и просыпаться, если каждый день будет подобен дню сурка? И главное?— чем наполнить возникшую пустоту? Остатками человеческой цивилизации сыт не будешь. Нужно искать цели, пусть и маленькие. Из разряда ?прожить следующий день ради того, чтобы увидеть закат?.Потому что в одно мгновение гонка прекратилась. Донхеку теперь не нужно учиться. Не нужно думать о будущем. Не нужно переживать насчет поступления. То, что терзало его, отныне стало прахом. Жизнь повернулась так, что Донхек оказался к этому не готов.Он взглянул на Марка. Существовало ли что-то такое в его жизни до сегодняшнего дня, к чему бы он стремился? У него была вообще цель? Судя по тому, что он рассказывал, его гонка была еще опаснее. Марк не думал о будущем просто потому, что каждый день для него мог оказаться последним. В таком случае этот мир ему обязательно понравится. Если не уже.Мысли клубились в голове, как рой назойливых мух. Голова наполняла болью и звоном. Донхек рассматривал пролетающие мимо дома, в окнах которых горел свет. Потухнет ли он с наступлением нового дня? Донхек не знал наверняка.Широкая спина Марка защищала его от холодного ветра.Что же дальше, боже, куда приведет их путь? Скажи, Марк, не молчи… Почему ты и Донхек? Что же вас связывает? Параллельные прямые, что всегда подходили слишком близко друг другу?— до расстояния атома! —?но никогда не пересекались.—?Эй…Донхек оторвал голову от спины Марка. Он огляделся. Они стояли, но он этого не заметил. Слева вырисовывался родной дом?— Донхеку показалось, он не был здесь так долго, словно пролетели месяцы, а не часы. В окнах не горел свет?— его некому было включить.Донхек стянул шлем и вобрал побольше воздуха. Что-то распирало его, огромное, сокрушающее все тело, и Донхек почувствовал, как глаза предательски обожгли слезы. А в голове оставался лишь один вопрос: что же дальше, что же дальше?..Под ногами скрипнули деревянные доски крыльца. Донхек достал ключ оттуда же, где оставил его, когда уходил. Еще утром Донхек ехал в школу с огромным желанием заручиться благословлением обиженного Ренджуна и стремлением найти парня с чуть шершавыми губами. И сейчас это казалось таким… мизерным? незначительным? в какой-то степени неправильным.Теперь у Донхека было лишь одно желание?— выбраться из этого кошмара.И это может стать целью. Стать смыслом для того, чтобы просыпаться по утрам, чтобы встречать новый день, чтобы двигаться дальше, жить пусть и не полноценной жизнью, но все еще жить.Ключ в руках дрожал. Донхек из-за слез не видел замочной скважины. Марк не отходил от своего мотоцикла, словно собирался уехать, и едва Донхек подумал об этом, руки задрожали сильнее.Нет, Марк не должен уезжать.Он не может уехать!—?Ты идешь? —?дрожащим голосом спросил он, обернувшись.Марк вскинул брови.—?К тебе? —?в его голосе звучало удивление.—?А куда же еще? —?Донхек попытался улыбнуться. На него наваливалась не только усталость, но и измотанность нервной системы. Тело дрожало, но не от ночного холода. Слишком много всего за один день. А сколько этих дней ждало впереди…Марк оглядел себя.—?Возможно, мне следует отлучиться ненадолго, чтобы прихватить вещи.Донхек бы запротестовал, но все же кивнул. Сознание обжигали мысли о том, что Марк может не вернуться. Не потому, что он так захочет, а потому, что он просто исчезнет.—?Если что, я оставлю дверь открытой,?— сказал он. —?Ты только вернись, хорошо?..Ох, сколько же было измученности в этом голосе.Донхек захлопнул за собой дверь и прислушался к тому, как стихал далекий вой мотоцикла. Марк уехал. На сердце стало тяжело. Но он вернется, обязательно, он не может не вернуться,?— а пока следует успокоиться.Зажег свет. Везде где только можно. На кухне тихо работал холодильник. Живот свело неприятной болью?— Донхек долго не ел.Разогрел плиту. Нарезал помидоры, закинул на сковородку. Рядом положил жариться бекон. В кружке взбил яйца с мелко порезанной зеленью. Готовка отвлекла от тяжелых мыслей и принесла некое чувство безопасности?— тонкое, как мыльный пузырь. Простое блюдо получилось на двоих?— Донхек разделил яичницу по тарелкам и рядом положил горячие тосты. И, взяв в руки, понес в гостиную.Марк все еще не возвращался.Донхек вернулся на кухню за чаем. Жидкость обожгла язык. Донхек привалился к высокой тумбе и потягивал сладкую жидкость, посматривая на часы. Каждая минута тянулась вечность. Казалось, секундная стрелка просто издевалась над парнем.И наконец раздался дверной звонок.Донхек подавился горячим чаем?— горло обожгло, и он закашлял.—?Марк, я ведь говорил, что оставлю дверь открытой!Но дверь не открывалась.Донхек недовольно отставил кружку в сторону и вышел в коридор.Он был хорошо освещен. За полупрозрачным стеклом в двери рисовался темный силуэт. Едва различимый, но он все же был. Кто-то стоял там, за дверью, и не шевелился. Донхек?— тоже. Казалось, будто не шевелилось даже его дыхание. Сделать шаг он боялся?— как и боялся застыть до такого состояния, что не сможет убежать.И вдруг силуэт пропал. Донхек смотрел на полупрозрачное окно, за которым был виден слабый свет далекого фонаря. Может, все это лишь галлюцинации. И, боже, лишь бы это было действительно так.Нет страшнее монстра на земле, чем человек.Из оцепенения вывел рев двигателя. Донхек вздрогнул, приходя в себя. Он кинулся к двери и распахнул ее в тот самый момент, когда Марк взбирался по ступеням на крыльцо. В руках у него была тяжелая спортивная сумка. Он застыл, удивленно посмотрел в глаза Донхека и прочитал в них животный страх.—?Что случилось?Донхек смотрел ему за спину, и с каждой пройденной секундой становилось хуже.—?Ты только что приехал? —?спросил он.Марка не мог не насторожить этот вопрос.—?Да,?— медленно ответил он. —?Что случилось?Донхек не знал. Если что-то и случилось, то не было ли это лишь плодом его уставшего сознания? Сдавали натянутые до предела нервы. Донхек, кажется, функционировал уже на резерве?— неудивительно, что во всем он видел непонятные человеческие очертания. Быть может, поставь перед ним бетонный столб?— и Донхек увидит в нем фигуру старухи.—?Мне показалось, что здесь кто-то был.Марк шокировано уставился ему в глаза. А Донхек смотрел ему лишь за спину. Даже на улице не было так страшно, как дома. Казалось, каждый уголок жил собственной жизнью. Единственный оплот безопасности превратился в пугающее чудовище.И Донхек находился в его разинутой пасти.