Пустошь манит к себе (1/1)

—??Позвони мне утром?,?— ворчал Донхек, пытаясь в ворохе одежды найти хоть что-то чистое. —??Ты же знаешь, что я не проснусь так рано после вечеринки, Ренджун, поэтому я возлагаю на тебя всю ответственность?!Но Ренджун не позвонил. Ни утром, ни до десяти поставленных будильников, ни после них же. Телефон предательски молчал, показывая время. Донхек безбожно опаздывал уже на второй урок. Чертыхался и пытался понять, достаточно ли было одних лишь футболки с рубашкой для того, чтобы выйти на улицу. Теплые солнечные лучи прогревали темнеющий после недавно пройденного дождя асфальт. Тонкие стволы деревьев шатало от сильного ветра.Донхек застегнул кожанку под самым горлом.Ренджун не ответил ни на один из его бесчисленных звонков, пока Донхек натягивал на ноги кроссовки.Как и папа, работающий в ночную смену в больнице. Вместо его веселого, звонкого голоса Донхек услышал хрип автоответичка. ?Отлично?, подумалось Донхеку. ?Все решили меня сегодня игнорить за то, что вчера я перецеловал добрую половину школы?.Достал из гаража старый, покрытый ржавчиной на тонких металлических спицах велосипед. Закрыл дом, поражаясь тишине внутри?— обычно Донхек уходил до отца либо же после того, как он возвращался,?— и щелкнул ключом в дверном замке, оставив ключ под ковриком. Оказался рад, что его не заметил сосед Ким?— обыкновенно он выгуливает собаку в то время, как Донхек идет в сторону автобусной остановки, и Ким рассказывает ему что-либо интересное из своей молодости, а его старая, чахлая собака петляет позади. Но в это время он должен уже возвращаться домой, и он был достаточно хорошо знаком с отцом Донхека, чтобы любезно поинтересоваться, где сегодня утром был его сын.Донхек включил музыку и осторожно двинулся в сторону школы. Путь пролегал через несколько пешеходных переходов, низкий деревянный мост и узкую петляющую тропинку в парке, темное нутро деревьев которого было этой ночью действительно пугающим. Но сейчас зеленая крона переливалась в лучах солнца, когда тихий ветер ласкал листья. Донхек видел кованные железные ворота парка вдалеке, когда остановился на последнем пешеходном переходе и достал из кармана кожанки телефон. Горящий красным светофор показывал полторы минуты, и Донхек потратил время на то, чтобы быстро пробежаться по сообщениям в социальных сетях.Несколько из них были от Ренджуна. Из разряда ?напиши мне, как придешь домой? и ?я обижусь, если ты мне не расскажешь в эссе на пять страниц, какие на вкус губы у Йери!?Донхек кривовато усмехнулся. Теперь стало понятно, почему друг не позвонил утром и не отвечал на звонки?— обижаться он действительно умел и вечно строил из себя королеву драму.Но его сообщения заставили задуматься. В действительности Донхек не помнил, как вернулся домой. Из всех событий, которыми полнилась вчерашняя ночь, Донхек запечатлел в памяти лишь одно?— то, которое он даже не видел. Но ощушал. Даже сейчас. Губы горели от воспоминаний жаркого, глубокого поцелуя, самого сладкого из всех, что Донхек когда-либо получал.Тело помнило столкновение с мягкой обивкой дивана. Помнило приятную тяжесть сверху и помнило запутавшиеся в серебристых волосах тонкие пальцы, перебирающие локоны. По отдельности Донхек мог бы пережить это все, но вместе это было просто невыносимо. Слишком… хотелось еще. Больше. Жарче. Глубже. Пусть даже если на этом чертовом диване и пусть даже если прежде Донхек так далеко никогда не заходил.Донхек тряхнул головой. Светофор загорелся зеленым, и Донхек убрал телефон в куртку и коснулся проржавевших педалей велосипеда.Кто-то должен из старших хоть что-то знать. Они должны были следить за тем, кто и когда выходил и приходил. Они не могли просто так пропустить парня, даже если бы тот был низким?— хотя Донхеку пришлось привстать, чтобы коснуться его искусанных губ. Либо же этот незнакомец сам себя обязательно выдаст в ближайшие дни. Взглядом или же неосторожным действием. Он не сможет этого не сделать просто потому, что должен быть удивлен ответной реакцией Донхека.На первую ступень Донхек поставил эту задачу. Выловить человека, о котором Донхек знает лишь то, что у него самые мягкие губы среди всех девушек старшей школы.Это хотя бы не так финансово тяжело, как вторая ступень?— добиться снисходительства Ренджуна. Одной лишь пиццей королева драмы сыта не будет. Донхек с сочувствием вспоминал свой исхудалый кошелек, пока ставил ржавый велосипед у здания школы и поправлял лямки рюкзака.Парковка оказалась практически незаполненой?— на секунду Донхек вспомнил, как она выглядела прошлой ночью, когда он сбежал в лес. Оба вида ничем не отличались друг от друга?— все те же машин, все то же их расположение,?— и это было тем единственным, что показалось Донхеку странным в то майское солнечное утро, прежде чем он вошел в здание родной школы.Телефон показывал несколько минут до звонка.В коридорах было темно и пусто.Донхек остановился у шкафчиков и со сворачивающимся в груди раздражением открыл железную дверцу, скидывая в неглубокое нутро книги и тетради из рюкзака. Отправил Ренджуну сообщение о том, что займет ему место рядом с собой на следующем уроке. И, ожидая звонка, досмотрел социальные сети.Новые фотографии. Часть из них?— с вчерашней вечеринки. На фоне серебристой, переливающейся бриллиантами стены. Одна странная и смазанная фотография от Лукаса, на которой он держал в руках стаканчик с колой. Слишком светлой колой. Почти что янтарного цвета. У кого вечер задался, так это точно у друга. В непрочитанных лежало несколько его сообщений. Последнее было отправлено за минуту до полуночи. С содержанием: ?Ща расскажу прикол?Он его так и не рассказал.Донхек усмехнулся и не придал этому никакого значения. Лукас и в трезвом состоянии был забывчивым?— в пьяном виде он было похож на старую бабушку с прогрессирующим Альцгеймером.Сообщения Джонни привлекли внимание. Они были отправлены незадолго до того, как Донхек покинул прошлой ночью здание школы, собираясь уйти домой.?Чувак, ты мне не поверишь, но в твою секретную комнату идет пацан!?Сердце забилось быстрее. Донхек почувствовал, как взмокли пальцы. Когда он набрал ответное сообщение, над головой раздался громкий звонок, но ему было просто не до этого. Джонни под своим сообщение добавлял, что Донхек ?будет в ахуе, когда узнает, кто это был?Донхек с раздражением отметил то, что Джонни в последний раз был онлайн за несколько минут до полуночи.Он поднял выкрашенную в пепел голову, отрывая взгляд от яркого экрана телефона.В коридорах продолжало оставаться пусто.После оглушающегося звонка привычно не скрипнули ржавые петли в дверях кабинетов. Не послышался топот бесчисленных ног и тяжелый гул толпы. Из классов не рванули самые неусидчивые, едва не сбивая на своем пути хиленькую, старую уборщицу. Все в этом мире оставалось точно таким же, каким оно и было до прогремевшего над головой школьного звонка.Донхек оттолкнулся от стены и огляделся.Пусто. Тихо. Невыносимо.Собственное набатом стучащееся о ребра сердце было намного громче, чем весь оставшийся мир за пределами тела Донхека.Донхек включил телефон. Время близилось к обеду. Будний день. Единственное, что выбивалось из всего привычного, так это то, что Донхек просто опоздал на первый урок. Мир не может измениться из-за этого глупого опоздания. Не может затихнуть, не может опустеть, не может остаться лишь тем, что человечество возводило годами.Донхек нервно засмеялся. И зашагал в сторону кабинетов.Раскрыл дверь. За ней никого не оказалось. Ни сидящих за столом учеников, ни стоящего у доски учителя. В следующем кабинете?— тоже. И в следующем. И во всех остальных. Донхек метался от двери к двери, пытаясь создать звуки, потому что от долгого безмолвия медленно начинала сдавать обороты психика. Никого не было. Донхек кинулся ко второму этажу. Ударами ноги выбивал двери. Кто-то должен прийти на такой погром. Охранники, учителя, ученики. Хоть кто-нибудь…Но никто не приходил.—?Очень смешно! —?закричал Донхек в порыве ярости. —?Самая ахуенная шутка из всех!Его развернуло в сторону спортивного зала. В раскрытых дверях была видна лишь часть ночного великолепия. И в свете дня это было уродливо. Донхек сделал несколько шагов. Пока вспоминал сегодняшнее утро. Каждую чертову деталь, которую он не заметил.Ренджун не ответил ни на один из звонков. Папа?— тоже. Мистер Ким не выгулял свою собаку?— жалюзи на окнах были опущены, как он всегда делал, когда ложился спать. По пути в школу Донхек не заметил ни одной проезжающей мимо машины. Никого из прохожих.Мир не просто наполнился пустотой?— он стал безлюден.Донхек наступил на упавшую с потолка бумажную звезду, когда сделал первый шаг в зале. Под ногой лопнул хрупкий деревянный каркас. Все казалось обычным. Не таким, каким Донхек представлял мир, если бы люди в нем просто вымерли. Создавалось ощущение, словно в любую минуту в зал может кто-то войти. И, наверное, прибраться, как это и должны были сделать ученики. Но никто не прибрался. Все осталось таким, каким оно и было полночь.Донхек рассматривал искрящуюся серебром сцену.—?Стой где стоишь.Донхек вздрогнул и замер. Он услышал щелчок. Который не смог бы ни с чем спутать. Внутри все покрылось тонким слоем льда. Если шутка продолжается, то она начинает медленно выходить за рамки. Потому что Донхеку ни черта не смешно. Ему страшно и боязно, ведь единственный человек, которого Донхек даже не надеялся встретить на свое пути, упирался ему в затылок пистолетом.—?Подними руки и медленно повернись.Предательски задрожали губы. Донхек шумно вздохнул. И все же не спешил исполнять указ. Голос оказался не просто знакомым?— Донхек узнал бы его из тысячи других голосов. Стальной, холодный, но низкий, удивительно спокойный. Пришлось утихомирить гулкое биение сердце, прежде чем Донхек осторожно повернулся и вскинул голову.И застыл, рассматривая снайперскую винтовку, длинную и точно тяжелую, в сильных руках Марка.Он стоял в темноте дверного проема, приложившись щекой к холодному металлу и прикрыв один глаз. Что-то в Донхеке подсказывало, что даже если Марк и не готов был спустить пулю прямо сейчас, он определенно убивал раньше. То, как винтовка упиралась ему в плечо, и то, как уверенно и твердо Марк стоял на ногах не было обыкновенным совпадением. Краем создания Донхек посчитал его красивым, как бывает всякий красивым в том, что умеет делать лучше всего в своей жизни.Он был в той же одежде, что и вчера?— черная водолазка обтягивала твердые, вздувшиеся мышцы на его руках. Он так и не смыл кровь, и она засохла темно-бордовой корочкой у разбитой брови.—?Твои приколы? —?грозно спросил Марк. Его голос дрожал, но дрожал не испугом, а злостью и бешенством. Донхек не смог разобрать его настроения. Ведь это был кто угодно, но не тот Ли Марк, которого он знал. Или же хотя бы думал, что знал. —?Я догадывался, что твои друзья могут дойти до масштабного буллинга, но чтобы настолько серьезно?— никогда.У Донхека пересохло горло. Поднятые над головой руки затекли. Под дулом винтовки Донхек соображал медленнее, чем прежде?— все боялся, что в темноте вспыхнет огонь, а затем весь мир перестанет быть. Марк разглядывал его, дрожащего, такого слабого и хрупкого, и тонкие пальцы его опасно коснулись спускового крючка.—?Отвечай.Донхек втянул судорожный вздох и почувствовал, как все тело невыносимо затрясло. В горле заклокотал звук. Донхек прежде никогда не чувствовал, чтобы истерика подкатывала так быстро и так сокрушительно, словно резко накрывая высокими волнами беспощадного цунами. Но вот глаза обожгли слезы; вот первые капли сорвались по щекам; вот Донхек зажмурился, лишь бы не видеть перед собой собственного палача, словно выкованного из железа и стали.—?Я,?— задохнулся Донхек. Слезы выжигали на губах струпы. —?Я не знаю… правда… они мне не отвечают…Марк двинул головой. Прошла невыносимо долгая секунда, прежде чем он решил медленно опустить винтовку. Донхек чувствовал, как дрожат его плечи под тонкой кожанкой. Когда грозное оружие одной своей частью коснулось пола, Донхек запоздало осознал, что этот же пол врезался ему в колени. Затрясло сильнее. Из горла рвались громкие всхлипы.Пустота мира не пугала так сильно, как осознание того, что Марк, стоящий напротив и внимательно разглядывающий бьющегося в истерике Донхека, готов был минуту назад забрать его хрупкую жизнь.Он аккуратно опустил оружие полностью, и оно стукнулось своей тяжёлой частью о пол. Неуверенно подошел ближе?— Донхек скорее почувствовал, чем увидел,?— и присел на корточки совсем рядом.—?Успокойся,?— сказал он. Громко и требовательно. Без какой-либо мягкости в голосе. Донхек так не мог. Не сейчас, когда он его боялся. Марк?— опасный хищник, и за видом побитой собаки скрывался голодный волк. —?Донхек!Он вознёс руку к небесам и в следующую же секунду она опустилась ладонью на щеку. Голова дернулась в сторону, Донхек пошатнулся и упал, врезавшись грудью и подбородком в пол. Больно. Чертовски больно. Горела тонкая кожа, но неприятное жжение отрезвляло, возвращая к ясности мысли. Донхек восстанавливал дыхание, пока пальцами комкал упавшие с потолка серебристые нити под собой. Рот полнился металлическим привкусом крови.—?Успокоился? —?спросил Марк, словно это не он сейчас оставил обжигающую пощечину и громкий звон в ушах. —?А теперь поговорим.Донхек перевернулся. Марк стоял над ним?— холодный, отстраненный, в глазах плясали искры злости,?— и протягивал руку. Как много раз до этого Донхек протягивал руку ему.Удивляло то, как резко они поменялись местами.Донхек отряхнул одежду, и взгляд его невольно упал на лежащую на полу винтовку.—?Откуда она у тебя? —?спросил он Марка, словно сейчас это действительно было важно. Его голос отражался эхом. Если прямо сейчас Донхек выйдет на парковку и закричит?— а долгий вой так и царапал изнутри глотку?— весь мир также ответит эхом.Марк мог бы придумать какую угодно ложь, но вместо этого он криво улыбнулся.—?Издержки профессии.Донхек почувствовал, как все тело покрылось холодным потом.—?Красивая вчера вечеринка была, ничего не скажешь,?— протянул Марк, подходя ближе к серебристой стене и перебирая пальцами пайетки. —?Похоже на твои волосы.Донхек замер за его спиной. Марк заметно хромал, пока шел к стене, и Донхек это увидел. Он увидел и темно-лиловые синяки под кожей, покрывающие предплечья?— рукава водолазки на Марке были закатаны до локтей.—?Ты был в больнице? —?спросил он. Словно… словно весь мир вокруг так и не поглотил собой все человечество. Словно Донхек как и прежде волнуется о Марке, хотя это он был виновен в части издевательств над парнем. Если Марк прямо сейчас с отвращением выплюнет ему в ноги отчаянное ?Ты доволен??, все будет как прежде, верилось Донхеку.Но Марк этого не сделал.—?Я просидел там до половины первого ночи, ожидая того момента, когда вернется врач, который обещал прийти через несколько минут. Но он не возвращался, а за дверью стало удивительно тихо даже для такого позднего часа. Я вышел в коридор, но никого там не увидел. Все было как в самых интересных фильмах ужасов, я даже ждал, что из-за угла вот-вот выпрыгнет привидение, только вот,?— Марк сжал ткань в руке, и пайетки впились в мягкую кожу его ладоней. —?Никто из-за угла так и не выпрыгнул.Когда он обернулся, Донхек заметил, каким уставшим он казался в бледном луче солнца. Тонкая кожа лица опасно натягивалась на острых скулах, искусанные губы готовы были лопнуть при каждом неосторожно произнесенном слове. Взгляд был мутным, как если бы Марк через силу долгое время заставлял себя бодрствовать.—?Я доехал до дома и меня просто вырубило на несколько часов. Проснувшись, я вновь вернулся в больницу, только в этот раз прихватил с собой… игрушки,?— он кивнул в сторону лежащей на полу винтовки.—?У меня дома из игрушек только плюшевый медведь в половину моего роста, у нас с тобой явно разные понятия,?— вскинув бровь, заметил Донхек.Марк усмехнулся.—?Потом я приехал в школу. Вошел в здание и услышал, как на втором этаже кто-то ломает двери и очень громко кричит. Затем оказался здесь,?— он задумчиво закусил губу. —?Никогда бы не подумал, что скажу это и скажу именно тебе, но я рад тебя видеть. И… прости за пощечину. И за то, что держал на прицеле.Донхек прикоснулся к горячей коже лица. Марк проследил этот жест и поднял взгляд чуть выше, и они неизбежно столкнулись и замерли, разглядывая глаза друг друга и то, что кроется на темном дне.—?Я до последнего не понимал, что что-то изменилось,?— тихо признался Донхек и пожал плечами. —?В плане… это должно было быть заметно, но я,?— он неуверенно вскинул руки,?— был попросту слеп. Искал всему оправдание. Ренджун не отвечал на мои звонки и я решил, что это из-за того, что я так и не написал ему, когда вернулся вчера домой поздней ночью. Думал, он обиделся. Я не видел мистера Кима сегодня и решил, что это лишь потому, что я и так опаздывал на первый урок, а он выгуливает свою собаку чуть раньше. Я не встретил ни одной машины по пути, но я этого даже не заметил, я… я еще какое-то время жил по инерции.Никому из них не могло прийти в голову мысль о том, что однажды они проснутся, как просыпались тысячи раз до этого, а люди во всем мире просто перестанут быть. Это могло было и должно было случиться с кем угодно. С кем угодно, только не с ними.Эта мысль и сейчас кажется абсурдом. Люди просто не могут не быть. Как в таком случае переключаются светофоры? Как в таком случае работает электричество? Звенит этот чертов школьный звонок? Если люди в один момент исчезнут, исчезнет и все, что они делали, оставив лишь оголенные каркасы и пустующие коробки зданий.Марк присел на возвышение сцены. Его колени заметно дрожали даже под тканью черных джинс.—?Может я просто перебрал с дозой? —?тихо и скорее себя спросил Марк и запустил пальцы в собственные волосы.Донхек почувствовал, как все внутри заиндевело. Он оглядел руки Марка, но не нашел красных точек, не нашел вообще ничего, чтобы могло доказать, что Марк употреблял наркотики.—?Я точно ничего не принимал,?— вскинул руки Донхек. —?Так что это не фантазия.—?Но другого нормального объяснения у меня нет,?— пожал плечами Марк. Он был похож на себя вчерашнего, когда едва держался за остатки сознания, сидя на мотоцикле и упираясь дрожащими ногами в асфальт. Он задумался, уперся локтями в колени, а голову опустил на ладони. Донхек все так и стоял посреди зала, боясь даже дернуться, хотя холодное грозное оружие лежало у него за спиной и взывало к себе. —?Если же это действительно шутка, то… почему я и ты?..Марк тряхнул головой, спрыгнул со сцены и поравнялся с Донхеком.—?Возможно, если есть мы с тобой,?— сказал он,?— значит могут быть и другие.Когда он наклонился к винтовке, Донхек заметил, как опасно он качнулся в сторону, и ему хватило всего двух шагов, чтобы перехватить Марка за талию и потянуть на себя, и упасть вместе с ним на колени, прижимая к груди обессиленное тело.Марк закрыл глаза. Донхек почувствовал, как взрывается набатом его сердце. Страшно. Мурашки бегут по позвоночнику и взрываются искрами в голове. Марк не умер, но он потерял сознание, и Донхек почувствовал, как судорожно сжалось его горло. На секунду голову прострелила беспощадная мысль: если Марка когда-либо не станет, Донхек будет один во всем необъятном, невообразимо огромном мире. Он не успел подумать о том, что он будет делать в таком случае. Он громил школу в поисках людей, а, найдя, боялся его потерять. Даже если это был Марк. Он уложил его на пол и прощупал пульс, и только убедившись, что все в порядке, он выпрямился в спине и прислушался к пустоте, наполняемой тихим дыханием Марка и шумными биениями сердца Донхека, причиняющими боль. Винтовка переливалась бликами в золотистых лучах солнца. Донхек невесомо дотронулся до спокойного лица Марка и зарылся пальцами в его черных волосах. И, склонившись ближе, тихо спросил, словно спящий Марк мог дать ему ответ на раздираемый изнутри вопрос.— Кто же ты есть на самом деле, Марк Ли?