помоги мне (1/1)

Прогуляться с утра после завтрака — было не лучшей идеей, потому что Сал замёрз. На двор он пошёл один. Посидел на лавочке, посмотрел на серое небо, посмеялся, поплакал и вернулся в палату, в которой меняли постель. Он скривился, когда увидел, что его подушка в крови. — Сал Фишер, следите за своим лицом, — произносит санитар, прежде чем уйти из палаты. Он шумно сглатывает и хватается за свой протез. Он очень холодный, можно сказать, что почти ледяной. Голубоглазый быстро уходит в ванную, где, слава сатане, никого нет. Он снимает его и смотрит в зеркало. Шрам под глазом лопнул. Фишер болезненно вздыхает и начинает холодной водой вымывать засохшую кровь, которая испачкала всю левую щеку. И вдруг в ванную кто-то заходит. Сал, на секунду, перестаёт дышать, а потом видит, что пришёл сюда Трэвис. В руках у него пластырь, мази и ещё что-то. — Ты... — тихо произносит Сал. — Не нужно было, Трэвис, это пройдёт, — объясняет ему Фишер, но тот даже слушать не хочет. Пройдёт, конечно.Он аккуратно обрабатывает рану и заклеивает её пластырем. — Спасибо, — говорит Сал, взяв протез в руки, собираясь нацепить его на своё лицо. Но Фелпс забирает его и дезинфицирует спиртом, а потом вытирает сухой салфеткой. Блондин отдаёт протез и легонько дотрагивается носа младшего. — Эй, — смешно морщит нос Сал. — Спасибо, — снова повторяет он и крепко обнимает блондина.— Не за что меня благодарить, Сал. Я постараюсь всегда быть рядом, — говорит ему Фелпс, а голубоглазый сильнее его обнимает.***В палате, пока Трэвис читает какую-то книгу, выпрошенную у санитаров, у остальных завязался разговор о прошлом. — Я тут лечусь три года, — кивает Сал. — У меня нет дома, чтобы вернуться туда, допустим, на неделю. И, пока я не вылечусь, меня никуда и не отпустят. А лечится, я, наверное, буду до конца своих дней, — горько усмехается Фишер. — У нас тоже нет дома, — тихо говорит Эшли. Трэвис захлопывает книгу и кладёт её на прикроватную тумбу. Сал заинтересованно смотрит на блондина, кусая губу изнутри. — А тебя, извини за этот вопрос, один раз отец изнасиловал? — спрашивает Джонсон девушку. Эшли вздрагивает.— Хотелось бы, — она горько усмехается. — Почти каждый день он это делал и, когда мне исполнилось шестнадцать, я уехала к бабушке. Пол года я там жила, но он приехал меня забрать и снова начал это делать, — она всхлипывает. — А потом я сорвалась и ночью пришла в спальню родителей с ножом и, пока он спал... Я хотела его зарезать, но, мама это увидела и... — она вцепляется руками в одеяло и громко плачет. Девушка кричит в одеяло, захлёбываясь собственными слезами, её всю трясёт, толи от страха, толи холода. Или от нервов — парни не знают.Сал и Трэвис поджимают губы, а Ларри подходит к ней и дотрагивается до плеча, чтобы обнять. Только Кэмпбелл просит уйти, потому что слишком боится. Она запросто может потерять сознание, может спрыгнуть с окна или сделать ещё что-то похуже.И не важно, сделают ей что-то или нет. Немного успокоившись, она вытирает слёзы и смотрит на парней, не зная, что говорить дальше. И почему её вообще поселили в палату с парнями?— Простите, — Кэмпбелл шмыгает носом и обнимает свои колени. — Мама увидела это и позвала соседей на помощь. Ей всегда было всё равно на меня, она очень сильно любит отца. Потом я снова уехала к бабушке, и через год она умерла, — она стеклянным взглядом смотрит на свои колени. — Я... чуть не повесилась тогда и, соседи увидев это, позвонили в скорую. Меня изолировали от людей и вот, теперь я сижу здесь. — Как ты вообще всё ещё можешь называть его отцом? — спрашивает Ларри. — Чтобы вам легче было бы понять, о ком идёт речь, — пожимает плечами она. Сал улыбается. — Поверь мне, назвала бы ты его мудилой, все бы сразу поняли, о ком речь идёт, — говорит голубоглазый. — Или уебком, — поддерживает Ларри. Фелпс кивает соглашаясь, а Эш издаёт смешок и снова вытирает слёзы. ***— Салли, дорогой, — звучит голос женщины. — Ты не сможешь выжить. Фишер идёт по какой-то тропинке в лесу и резко падает с обрыва вниз. Он летит вниз, чувствуя, как конечности леденеют, как глаза обдувает сильный ветер, как кровь стынет в жилах.Ты не выживешь.Сал начинает кашлять кровью. Он осматривает свои руки — они тоже в крови. Ноги в крови, всё его тело в крови.Он ходячий фарш. Голубоглазый чувствует как из глаз тоже льётся кровь. Весь мир в крови.— Салли, дорогой, — голос женщины заставляет парня кричать. — Ты умрёшь. Он снова кашляет и поднимает взгляд на какое-то дерево. Как вдруг ему в глаза летят стрелы.Голубые глаза взрываются, пачкая лицо кровью сильнее. Всё. Вот и пришёл конец, всё что он видит — это ничего. Он больше не может видеть.Он даже не пытается кричать. И плакать тоже не пытается. Сил у него уже попросту нет. Из глаз льётся что-то тёмное, что-то чёрное и липкое, как смола, а рот застыл в немом крике. Фишер умирает. — Салли, дорогой, ты умер.И это первый раз когда ему хочется жить.***Сал резко садится на кровати. Его сон как рукой сняло. Он смотрит на спящего Джонсона, которому кошмары почти и не снились. Смотрит на Эшли, которой сны вообще не сняться. И смотрит на Трэвиса, который даже крепким сном никогда не спит. Всего лишь лежит, глаза закрыв.Фишер понимает, что это был очередной кошмар, что он может видеть и что он не умер. Что всё хорошо. — Всё в порядке? — тихо спрашивает Трэвис, не открывая глаз. В ответ лишь странные звуки. Блондин садится и смотрит на Сала, который прижимает к своему лицу подушку. И тихо кричит. — Эй, — блондин поднимается с кровати и подходит к нему, легонько гладя по спине. — Эй, не плачь, — он убирает подушку и сразу же оказывается в крепких объятиях Сала. Он прижимается очень сильно. И плачет. Плачет так, как не плакал никогда.Он старается не кричать, потому что боится разбудить друзей. — Слышишь? — нет, не слышит. Ничего не слышал, что говорил блондин. — Всё хорошо, успокойся, — старший не сдерживается и легонько целует его макушку. — Всё хорошо. — Я хочу жить, — вдруг шепчет Сал. А Трэвис не понимает, что происходит. Глаза его широко распахиваются и он на секунду застывает.— Ты будешь жить, Сал, — гладит его по голове старший, отвиснув. — Всё будет хорошо. Всё должно быть хорошо.Голубоглазый хмурится несколько секунд, а потом с мольбой смотрит на старшего. — А можно мне... спать с тобой? Трэвиса снова прошибает табуном мурашек. Блондин несколько секунд смотрит на младшего, а потом кивает. — Мы поместимся? — Мы можем, — он шмыгает носом, — придвинуть мою кровать к твоей. Если не поместимся.Черноглазый думает ровно минуту, а потом качает головой. — На твоей же поместились. Идём спать, — тихо говорит он. Уложившись на кровати, Сал прижимается к старшему и потихоньку засыпает. Трэвис тоже засыпает, зная, что младший не упадёт с кровати. Потому что он будет его держать. ***На следующее утро, они просыпаются позже всех, в десять утра, пропустив завтрак. — Вы такие милые, спали в обнимку, — говорит Эшли, обнимая подушку. — Моё сердце прям растаяло! — восхищённо говорит она. — Да, вы правда милые, — поддерживает Ларри. — Я кстати, вас нарисовал, — широко улыбается патлатый и протягивает Трэвису рисунок. На рисунке Трэвис и Сал, с протезом на лице, сидят плечом к плечу и держат цветочки. Мило.Сал вздыхает и благодарно кивает Джонсону. Ему, чёрт возьми, нравится этот рисунок. — Так ты у нас художник, я так понимаю? — спрашивает блондин. Ларри активно кивает и начинает рассказывать о своём хобби.Ларри попал в психушку из-за того, что в один прекрасный день, вернувшись из университета, не нашёл маму дома. Тогда он решил, что она задержалась на работе и что повода для паники нет. Но когда он спустился в подвал, чтобы забрать банку с джемом, увидел мать, которая резала человека. Как оказалось, отца, который пропал без вести много лет назад. Тогда он позвонил в полицию, когда выбежал из подвала. Когда полиция приехала и ничего не нашла в подвале, работники позвонили Лизе, маме Ларри, которая как раз ехала домой. Приехав, ей не осталось никакого выбора, как попросить, чтобы сына забрали в психушку, на лечение.После рассказа, Ларри остается в палате вместе с Эшли, а Трэвис с Салом уходят на улицу, прогуляться. Сегодня на улице теплее, чем было вчера. — Спасибо, что разрешил мне спать с тобой, — говорит Сал. — Мне... больше не приснилось ничего. Спасибо.— Я же ничего не сделал, — вопросительно поднимает бровь старший. — Сал, я тебе всегда помогу. Я всегда буду рядом.— Так за это я и благодарю, — улыбается глазами Фишер. — Спасибо, — кланяется он. — Ребёнок, — смеётся старший. — Хватит благодарностей. — Я бы по другому благодарил, но, не думаю, что ты одобришь, — подмигивает он. — Укусил бы, — и смеётся, направляясь к скамейке. А у Фелпса внутренности все перемешиваются. Его щёки покрываются румянцем, а уголки губ в приподнимаются. Что же этот парень с ним творит? Ответ прост.Сводит с ума.Они сидят на скамейке, рассказывая о своих жизнях. Пентаграмму на шее блондин получил после того, как сказал, что бога не существует. А его отец является священником. Парень получил пиздюлей тогда и вот это украшение на шее. Она (пентаграмма) начинает болеть, когда черноглазый слишком сильно нервничает и предчувствует смерти. Неважно чьи. Знакомых ему людей или нет. — И я, знаешь, — говорит Сал. — Один раз разбил зеркало. Из-за тупой галлюцинации. Фелпс качает головой. — А зачем ты режешь руки? Сал застывает на несколько секунд. — Я не специально, — тихо говорит он. — Я вам троим завтра расскажу, хорошо? — умоляет глазами он. — Ну, возможно сегодня. Но... лучше завтра. Трэвис заинтересованно смотрит на синеволосого, а потом аккуратно заправляет его синюю прядь за ухо. — Снимешь протез? — тихо спрашивает блондин. — Ладно, — вздыхает Сал и щёлкает нижним креплением протеза. Затем и верхним. Он немного трясёт головой и поправляет чёлку. Старший заворожённо смотрит на него, тяжело сглатывая слюну, которая мигом заполнила его рот. Ему так хочется дотронутся до его щеки, так хочется её поцеловать. Каждую ранку на его лице поцеловать. — Чего ты пялишься? — улыбается младший. — Просто ты очень красивый, — он всё-таки дотрагивается до его щеки. Сал усмехается. — Я? Красивый? — он кладёт свою ладонь поверх ладони Трэвиса. — Ты заблуждаешься.— И слава сатане, что заблудился, — он придвигается ближе к парню. — Потому что если бы не заблудился — не узнал бы такую прелесть, как ты. И не влюбился.Сейчас точно мог бы произойти их первый поцелуй, но... Трэвис не знает, как к нему относится Сал. — Прелесть, — смеётся Фишер. — Мне до прелести ещё далеко. Я минимум... — Красавец, — вместо Сала договаривает старший. — А так — ты прелесть. Я люблю тебя, прелесть.Сал чувствует как его кровь становится теплее, как непонятное приятное чувство растекается внутри организма. — Тогда кто ты? — вскидывает брови Фишер. — Решать тебе, — улыбается блондин. — Решать мне? — он смеётся. — Ну тогда ты... Первая и последняя любовь моей жизни.— Ты... — думает Сал. — Ты похож на... На солнце! — и широко улыбается. — Будешь солнцем! Ха-ха! — смеётся он. — Ладно...Теперь ему ещё больше хочется впиться в эти сухие и потрескавшиеся губы.— У тебя был первый поцелуй? — спрашивает Сал спустя время. Черноглазый удивлённо поворачивается к нему, почесав свой затылок.— Нет, — отрицательно мотает головой парень. — А у тебя? — Ты стебёшься? — возмущённо смотрит на него Фишер. — Я жизни толком не видел, у меня даже друзей не было. А ты... — пауза. — Какой ты ориентации? — в его глазах загорается какой-то огонёк. — О, сатана, Сал, — он трёт переносицу и смотрит парню в глаза. Какие же они красивые.— Прости, я не...— Меня интересуют только парни, — отвечает он спокойно. Сал незаметно облизывается. — А ты? — А мне нет разницы. Трэвис улыбается уголком губ. Вот и узнал.Фишер, спустя несколько минут, начинает пристально смотреть на лицо старшего. — Ты чего? В ответ молчание. Только шум ветра тишину нарушает.— Сал? — Мне нравится твой шрамик на левой щеке, под глазом, — улыбается он, одевая протез. — Пошли в палату, ветер поднимается.Блондин дотрагивается до того места, чувствуя маленький шрам. Он даже не знал. Парень встаёт со скамейки, а Сал широко и довольно улыбается. Но этого не видно. Или видно?