Я целый грузовой склад ехидства (1/1)

Ночной вызов застал Джима в кабинете, когда он уже выключил свет и собирался идти спать. Адмирал Чехова. Кирк подумал, принимать ли вызов, но ведь бабуля – дама упорная. Не примешь звонок, позвонит Споку или пришлёт своего внука… Да и то правда, просто так бабуля не звонила. Или звонила, но – удивительно – угадывала, когда у Кирка было время поболтать о том, что творится в космосе, о новых слухах в командовании или о том, как ловко Спок Прайм на даче делает морковные грядки. Но сегодня… После сумасшедшего дня, когда на корабле вдруг начало всё ломаться, а Крис в обед плакал не переставая… И после. Ревел на любых руках, у Пашки, у Спока, даже у МакКоя. Последний оказался этим обескуражен и тут же полез за трикодером. Трикодер ничего опасного не выявил, но от рёва у Джима всю оставшуюся смену голова раскалывалась. По словам няни, Крис успокоился только ближе к вечеру – так умаялся от собственных криков, что заснул, обессиленный.И вот на тебе ещё, подарок под гамма-смену…– Сейчас немножко не до вас, простите, – сказал Джим, приняв вызов. Поморщился, сделал глоток обжигающе-горького кофе, поморщился ещё раз. – Ещё как до меня, – бабуля строго постучала по столу пальцем. – Про твою беду уже слышала от Павла, но здесь я тебе помочь не могу. Юриста уже посоветовала, ты с ним разговаривал.– Да?..– Да. Стивенс. Толковый малый. Я его сразу к тебе заслала, как только узнала, что происходит. Но мне с тобой поговорить надо насчёт другого.– Угу, – сказал Джим, запуская пальцы в волосы. – Мне так мало сейчас проблем…– А ты не груби. Новости важные. Помнишь, ты всё о судьбе Хана сетовал? Дескать, он мимо побережья на своём корабле в залив свалился, почти никто не пострадал, а судили его как военного преступника… Там ещё это грязное дело с заговором Маркуса. Ну так вот. Прошёл слух, что Звёздный флот больше не собирается содержать криокапсулы сверхлюдей. Вот аккурат все семьдесят три вместе с Ханом либо уничтожат, либо разморозят и закинут горемычных на какую-нибудь далёкую полудохлую планету. Чтобы там перемерли как мухи осенью. – Ой-ёй… Это относилось к новому приступу головной боли. Из-за приоткрытой двери кабинета Джим услышал, как снова заплакал Крис, и тихое пение Спока. Ну хоть немедленно не бежать, и на том спасибо.– Мне этот Хан не больно-то нравится, – продолжила бабуля, – но и решение командования попахивает плохо. Избавиться решили от проблемы, понимаешь? Чтобы не пыльно. Но ты, герой Федерации, мог бы на что-то повлиять. – И как? – Джим потёр виски. Он любил бабулю, но сейчас, во втором часу ночи, с раскалывающейся головой он ненавидел даже Спока. Какой уже там Хан… – Что я-то могу сделать против командования?– Убеди послать сверхов в одну из новых колоний хотя бы! – бабуля всплеснула руками. – Чтобы пользу приносили, помогали строить и осваивать! Да что же мы, изверги, что ли, семь десятков разумных существ на смерть обречь? Флот совсем с ума посходил со своей экономией, криокапсулы, видите ли, содержать затратно…Она села прямее перед экраном.– Что бы там ни натворил Хан, его люди не виноваты. Так что думай, Джим, думай. Если кто-то что-то и может сделать, так это ты. А я докучать больше не буду.Она отключила связь со своей стороны. Джим, несчастная голова которого была забита ребёнком, внезапными поломками на корабле (четырнадцать за одну неделю!) и Споком, который не желал вообще обсуждать Криса, о Хане тут же забыл. Он склонился низко над столешницей и побился о прохладную поверхность лбом. Легче не стало.Шла первая неделя пребывания Криса на корабле. И Кирк уже сомневался, что выдержит вторую.Утром в столовой Джим даже головы не поднял, когда напротив плюхнулся неприлично бодрый Боунс с подносом. Продолжил копаться в своей яичнице.– Ну, как поживает молодой папаша? – осведомился МакКой саркастически. – Ты же так мечтал об этом, что-то счастья на лице не видно.Джим вяло отмахнулся от него вилкой с куском яичницы. К чёрту подначки МакКоя, спать хотелось до безумия, голова от недосыпа просто раскалывалась, и…Да и аппетита не было.Осознав, что от вида распотрошённой яичной массы в тарелке его тошнит только сильнее, Джим отложил вилку и подтянул к себе кофе. От кофе пока не тошнило.– Ты, корзинка ехидства, не подавись, – пробурчал Боунсу, который принялся за свою кашу с салатом.Боунс тут же отложил вилку.– О нет, Джим, я не корзинка, – произнёс прочувствованно. – Я сумка, бачок, к чёрту, я целый грузовой склад ехидства! Получил? Всё ещё считаешь, что твои желания безобидные и никаких последствий не имеют? Джим поболтал кофе в кружке.Да, недосыпы, вопли, головная боль, кормления, подгузники… Работа капитаном начинала казаться сладким отдыхом по сравнению со всем этим. Обычно родители перед появлением ребёнка проходили курсы.От кофе тоже затошнило.Джим отставил кружку. Он как никогда остро чувствовал, что на него свалилось нечто слишком неожиданное. К чему он не был готов.– Чего надо? – спросил он напрямую. – Боунс, раз ты был в моей ситуации, то знаешь, в каком я состоянии. Мне не до твоего злорадства.– Да просто, радость моя, наконец-то и ты поймёшь, что всё во вселенной имеет свою цену, – сказал Боунс.– Так говоришь, будто в случившемся виноват я! – Джим вспылил, но тут же понизил голос – они были в столовой, и хотя смена приближалась и ближайшие столики уже опустели, их с МакКоем ссора посторонним ушам не предназначалась. – А кто ещё, Джим? – МакКой склонился над столом, встретив его взгляд. – Кто, м? Я? Или, может, Спок? Это ты захотел детей, а вселенная тебя услышала, как слушала десяток раз до этого. И не говори мне, что это бред! Ты захотел асексуала и зануду Спока? Ты его получил. Захотел свадьбу с собственным старпомом? На, в обход всех правил флота! Хотел поскорей пон-фарр? Получил, да так получил, что я до сих пор об одном воспоминании содрогаюсь! Он умолк, потому что мимо проходила группка позавтракавших энсинов из научного, а когда они прошли, зашептал с новой силой:– Ты получал всё, чего хотел, Кирк, и без всяких для себя последствий. Зато для окружающих этих последствий было завались. И вот наконец-то, в этот сладостный миг ты сам пожинаешь плоды своих безрассудных желаний. В кои-то веки. – Боунс бросил вилку на поднос, скрестил на груди руки и уставился поверх головы Кирка. – Спок мне рассказал, – начал как бы между прочим, – аборигены видели, как светилась пещера во время активации машины, и теперь хотят вернуть себе ?дитя разбуженной богини?. И я очень надеюсь, у тебя хватит мозгов оставить ребёнка на планете и улететь отсюда подальше. – Правда? А Джо ты им оставить не хочешь? – Кирк резко поднялся, проигнорировав взбешённый взгляд МакКоя. – Как у тебя только язык повернулся, Боунс?! Это мой ребёнок, как можно оставить своего ребёнка?!В порыве эмоций он не заметил, что повысил голос. Теперь все в столовой смотрели на него, но остановиться уже было невозможно.– Да, мне тяжело! Ребёнок – это тяжело, – продолжал он, всё сильнее распаляясь, – но я думал, уж ты-то поймёшь! Ты – отец, ты – мой друг, а раз… иди к чёрту. Не нужна мне твоя помощь. Сам справлюсь.Он отодвинул стул – стул упал – и широким шагом пошёл к выходу из столовой.Спок молчал, как пень, с самого возвращения с планеты. Командование давило. В коридорах Джим видел перешёптывающихся людей, которые умолкали, завидев его. Конечно, Джим врал. Ему сейчас как никогда нужна была помощь. Но не от человека, предлагающего бросить своего ребёнка.Полдня в капитанском кресле Джим не находил себе места. Он порывался несколько раз сорваться с места и сходить проведать Криса. Альфа-смена тянулась и тянулась. Спок пришёл практически перед обедом – нечитаемый и прямой, как и всю последнюю неделю. Всю чёртову проклятую неделю, когда на корабле всё ломалось, взрывалось и падало, а Крис ревел день и ночь. Даже укачивая его, Спок молчал, он ни словом не обмолвился о том, что у них теперь ребёнок, и прикрытая связь…Джим выругался, и только по тому, что бровь Спока поползла вверх, догадался, что сделал это вслух. – Джим, новые данные по планете, – Спок вернул бровь на место и обратился не по-уставному, пользуясь тем, что во время дрейфа на мостике была только половина смены, да и те не особо прислушивались к происходящему, занятые рутинными сверками. – Мои группы в последние четыре дня исследовали нижние залы пещерного комплекса, мы получили доступ к данным по этим машинам. И сегодня утром расшифровка закончена. Теперь я знаю, откуда берутся дети. Прозвучало это на полном серьёзе и до уставшего мозга Джима не сразу дошла абсурдность фразы. Ещё неделю назад он бы рассмеялся или подколол Спока, но теперь только заметил:– Неужели я, наконец, об этом узнаю? Ну рассказывай…– Расу, которая раньше обитала на этой планете, поразила болезнь, из-за чего в каждом поколении становилось всё больше бесплодных особей. Пещеры, подобные этой, были их биолабораториями по искусственному поддержанию расы. Но это ещё не всё.Спок зачем-то взял падд. Джим знал, что память у него идеальная. Значит, надо было куда-то деть взгляд.– В пещере два десятка таких биомашин, каждая давала около пяти десятков детей в год. И одна машина для выведения детей, которым суждено было стать лидерами нововыведенного человечества. Проще говоря, для создания генетически усовершенствованных детей. Носители ДНК для таких детей подбирались самым тщательным образом. Именно на такую машину вы, капитан, сели. Вот. Снова это. Взгляды. Джим чувствовал их, ему даже не надо было смотреть вокруг. Вместо этого он закрыл лицо ладонями и сполз немного ниже в своём кресле.Голова, будто притихшая с утра, снова заболела.Генная инженерия. Стоит верхам узнать про это, и всё. Кристофера будут вырывать из их рук с удвоенной силой.А Споку, кажется, без...Джим выгнал эти мысли из головы. Усилием воли заставил себя сесть прямее и взять из рук Спока падд. Пробежал глазами последние строки – чёрт его знает, зачем.– Что ж, это важная информация. Подменишь меня на мостике?– Разумеется. – Спок взял свой падд обратно, дождался, пока Джим поднимется с кресла. – Распоряжения будут?– Да. Проследи, чтобы эта информация не ушла дальше корабля ближайшие пару часов.…Посидеть с Крисом ему не дали. Уже через пятнадцать минут, когда Джим, укачивая хныкающего сына, подумывал об обеде, ему на падд пришла новая весточка из инженерного. На этот раз, как писал Скотти, при попытке выйти на варп у них просто взорвутся двигатели. ?Клянусь, капитан, происходит какая-то чертовщина?, – шла приписка в конце, и у Джима даже не было сил ругаться. Он знал, что Скотти прав. – Теперь ты к этому ещё и мою дочь припахал?! – МакКой устало плюхнулся в кресло напротив Кирка. Смена выдалась та ещё, после он зашёл к Джиму поговорить и застал… Джо, которая вовсю возилась с остроухой мелочью. Таскала по комнате на руках, укачивая и что-то напевая. Надо сказать, получалось у неё ловко, но…Кирк, сидящий за столом, запустил пальцы в волосы и принялся массировать голову.– Она сама вызвалась. Захотела помочь. И знаешь, Боунс, не считая Пашки, твоя дочь первый человек, который не орёт на меня ?верни откуда взял?. И уже за это я ей благодарен.– Вот насчёт верни откуда взял… Выслушай сначала! Та девушка, которую ты взял няней для мелкого, уже второй день подряд обращается в медотсек с головной болью, – МакКой кинул хмурый взгляд на прикрытую дверь кабинета. Из-за неё доносилось тихое пение Джо. – Девушка здорова, до сих пор обращений в медотсек с головной болью не было. Это само по себе странно, но я вспомнил, что в первый день, когда ты только притащил мелкого на корабль…– Крис, – повысил голос Кирк. – Не ?эта мелочь?, у него есть имя.– Хорошо! – вышел из себя МакКой. – Все, кто таскал Криса, у всех болела потом голова. Я, ты, Пашка. Теперь ещё эта девочка. Надо у Джо спросить ещё, но я уверен, что то же самое. И у тебя, судя по всему, который день… Кирк поднял на него глаза. Сейчас, вблизи и при этом освещении стало особенно хорошо видно, насколько измученным он выглядит. Даже как будто похудевшим.Контакт взглядов продолжался не более трёх секунд, после чего Джим вздохнул, прикрыл глаза и слегка сгорбился, продолжая массировать голову.– Ладно. Добивай меня. Что ты думаешь по этому поводу?Голос звучал глухо и убито. Но не удивлённо.– Что мелкий… ладно, ладно, Крис вызывает у людей головную боль. Учитывая, что он вулканец, это что-то из разряда телепатии. Споку должно быть видней. Хотел поговорить, но он у себя закрылся. Медитирует, наверное, вот я и пошёл сюда, а тут Джо… Только её не хватало в это впутывать. МакКою было не по себе. Он поднял со стола Джима стеклянный кубик и повертел в пальцах, чтобы не смотреть на Кирка. Кирк помолчал.– Я поговорю с ней, – сказал тихо. – Но она уже взрослый человек, сам понимаешь. Приказывать я не стану. А со Споком говорить смысла нет, он сейчас постоянно… в щитах. Закрылся, и…– А ты-то что думаешь? – решился МакКой. – Джим, дети – такое дело… даже кто их хотел, иногда потом жалеют. А вы со Споком не ждали и не планировали, на вас это всё свалилось как метеорит на голову. А местные требуют вернуть им рождённого на планете, и… Может, это всё же логичней? Ты не ори на меня, ты подумай. Выглядишь хуже некуда, а ведь это только начало. А на планете туземцы о ребёнке позаботятся, брошенным не останется. – Да-да, о ребёнке позаботятся, какое классное оправдание…Джим – видно – с усилием стащил себя с кресла и направился к репликатору.– Кофе хочешь?– Первая директива? – сделал последнюю попытку Боунс. – Планете ребёнок принадлежит намного больше, чем тебе.Кирк только раздражённо головой мотнул. Видеть его таким измученным и похудевшим было тяжело.– Не надо кофе, Джим. Я поговорю с Джо и пойду к себе, уж извини… И всё-таки подумай. Насчёт оставить на планете.– Через пару лет ты будешь смотреть в его голубые глаза и тебе будет стыдно, старик, – пробурчал Джим, забирая из репликатора кружку исходящего паром кофе. – Но я тебя не сдам, обещаю. Дуй уже отсюда, дуй.Он устроился в кресле и развернул голографии бумаг, лежавшие перед ним на столе.МакКой плотно прикрыл за собой дверь. Джо уже не ходила по комнате – стояла у иллюминатора, машинально покачивая зелёный свёрток. – Голова болит? – спросил МакКой, садясь в кресло. Наблюдать за Джоанной, качающей на руках ребёнка, было слишком странно. – Немного, – бодро откликнулась та. Подняла свёрток так, чтобы лупоглазое личико младенца смотрело прямо на МакКоя, и заворковала, – а кто это у нас тут пришёл, а, Крис? Это пришёл дядя МакКой, он хмурый и ворчливый. И он не хочет, чтобы ты был на этом корабле.– А ну цыц, – МакКой и так чувствовал себя не в своей тарелке.Легко говорить о том, чтобы оставить ребёнка, наедине с Кирком. И совсем другое, когда ты видишь этого ребёнка перед собой. А он смотрит на тебя голубющими папкиными глазами…Споп. С каких это пор у недельных детей такой осмысленный взгляд?– Не хочет и папку твоего уговаривает, – продолжала наговаривать Джо, будто не слышала его. – Смотри, Крис, какой нехороший дядя. Папке твоему и так тяжело, давят на него со всех сторон, а дядя его поддержать не хочет. Плохой дядя, плохой.Нет, ребёнок определённо не мог ещё понимать речь. Точно не мог. И всё равно, когда его личико сморщилось в попытке заплакать, МакКою стало совсем дурно. Джо же аккуратно перехватила Криса и начала укачивать. Но вот замолчать – не замолчала.– И не стыдно ему, – почти напевно говорила она, укачивая ребёнка и расшагивая туда-сюда, – ты же у нас телепат, да, малыш? Всё чувствуешь. А тут ходит дядя, который тебя не любит. И половина корабля тебя не любит, маленький. Никто почти не любит, а ты ведь не виноват. Не виноват, да?Ребёнок плакать перестал, доверчиво ухватился за её протянутый палец.– Ты чего добиваешься, маленькое чудовище? – спросил МакКой у дочери. Джо вместо ответа подошла и сунула мелкого ему под нос.– Пап, а пап. Не стыдно тебе? Смотри, какой маленький и беззащитный. Ему нужны родители, ему дом нужен. А у этих, внизу, даже ушей нет, они же на гуманоидов не похожи! Как он среди них жить будет?Она ловко сунула свёрток отцу в руки. МакКой машинально прижал мелкого к себе.– Ну? – Джо упёрла руки в бока. – Что – ну? – шёпотом огрызнулся МакКой, принимаясь на автомате покачивать Криса. – А ничего! Сейчас вот, глядя ему в глаза, скажи, что хочешь оставить его аборигенам.– Я ничего не хочу! – взвился МакКой. – Я думаю, как будет лучше! Он генетически усовершенствованный, а ты знаешь, как к таким относятся после Хана! Вы в школе должны были проходить по истории Евгенические войны, и ты знаешь, что в Федерации модифицированных людей запирают в лабораториях на всю их жизнь! А генные модификации считаются одним из тягчайших преступлений! Можешь сказать, как хорошо этому ребёнку будет житься в Федерации с таким-то отношением? А как будет его родителям - Джиму и Споку? Кто поверит, что такой ребёнок получился у них случайно?На напоминание о генетическом усовершенствовании Джо как-то странно дёрнулась и посмотрела на МакКоя несчастным взглядом. Ей всё ещё было тяжело после истории с трибблами.– Я знаю только, что лучше, чем у Джима, ему нигде не будет, – как-то беспомощно ответила она и забрала ребёнка из рук МакКоя. – Всё, иди отсюда. Ты его расстраиваешь, я укачивать замучаюсь.– Нет уж, – МакКой встал, мысленно говоря себе, что это только ради Джо. Только из-за неё. – Все, кто с ним сидел, жалуются на головную боль. Будем таскать по переменке.Джо глянула на него с подозрением, но ребёнка в протянутые руки отдала. МакКой прижал к себе тёплый лупоглазый комок, и этот комок тут же хватанул его за форменку, крепко так вцепился. – Кстати, заяц, – заговорил Боунс тихонько, предупреждая поползновения Кристофера захныкать, – твои трибблы. Я добился, чтобы родилось нормальное цветное потомство. Хотел сказать завтра, но раз такое дело… Ребёнок спал. Джоанна и доктор стояли над кроваткой, из чего Спок сделал вывод, что Джим всё ещё работает. Девочка вскинула голову и приложила к губам палец, стоило войти, в чём не было нужды: Спок и так вошёл бесшумно. – Можете идти, – сказал он ?сменщикам?. Джоанна кивнула, а доктор сморщил нос:– Да, можем? Ваше величество намедитировалось? Ну спасибо за разрешение, командир остроухий, – выпалил шёпотом и первым зашагал к двери. Джоанна ещё проверила, плотно ли Кристофера закрывает одеяльце, потом догнала отца.Когда они ушли, Спок приблизился к кроватке. Ребёнок спал на животе, распластав руки и ноги, и так напоминал лягушку. Спок в который раз задался вопросом, почему Джим может что-то испытывать к этому существу, выглядящему абсолютно чужеродным в их каюте. Он прошёл к двери кабинета и приоткрыл её. Джим действительно работал и не обратил на него внимания. Его рабочий стол был окружён несколькими голографическими экранами видеосвязи. Некоторых людей Спок знал – юрист по федеративным правам, юрист по правам представителей человеческой расы, юрист по основам и законам гуманного поведения, их с Джимом семейный юрист, и… конечно же, Спок Прайм. Ещё нескольких Спок видел впервые. Значит, Джим не прибегал к их помощи, когда организовывал их свадьбу.Конференция шла на приглушённых тонах.Джим выглядел уставшим и больным, но крайне сосредоточенным. Он закусил кончик стилуса и, слегка кивая, слушал одного из незнакомых Споку специалистов.– Как ты понимаешь, права генетически усовершенствованных существ в Федерации… – человек замялся, – тема очень скользкая. Хотя то, что генетическое улучшение было произведено не вами…– На треть ребёнок вулканец, – заметил другой, и Прайм на своём экране кивнул. – Кроме юрисдикции Земли он попадает под юрисдикцию Нового Вулкана как представитель вымирающей расы…Спок ещё раз посмотрел на Джима и вышел, прикрыв дверь. Ясно было, что отвлекать его сейчас не лучший выход. Разговор необходимо отложить. – Боунс говорит, ему по каким-то там характеристикам скоро стукнет три месяца… Машина, кажется, сотворила его не новорождённым, – негромкий голос Джима прервал размышления Спока.Спок, отпустив доктора и Джоанну, стоял над кроваткой и разглядывал ребёнка, с головой уйдя в свои мысли, поэтому появления Джима не заметил.– Это действительно объяснило бы многое, – отозвался Спок, вскидывая голову. – Джим. Нам необходимо поговорить. Я обдумывал сложившуюся ситуацию и пришёл к выводу… что не готов. Я не готов принять ответственность в виде этого ребёнка. В кухонной половине каюты что-то упало на пол, но Джим не обратил внимание. Он смотрел на Спока в упор, и его взгляд не поддавался однозначной трактовке. Спок назвал бы его напряжённым, недоверчивым… но удивления там не было. – Так, и… – в наступившей тишине голос супруга звучал сухо и надтреснуто, – ты не готов. Понял. Дальше.– Я размышлял над проблемой в остаток смены на мостике и пришёл к выводу, что логичнее всего будет сделать так, как того требуют правила. В частности, первая директива. Ребёнок принадлежит планете и туземцам, которые считает его сыном богини, намного больше, чем нам с тобой. Такие дети – их культурное наследие, на которое мы не вправе претендовать. Насколько я понимаю, командование также поддержит эту точку зрения. Ребёнка следует отдать в руки его народа.Джим отвёл взгляд. На его лице не проявилось никакой мимической реакции. Разве что зубы сжались сильнее.– Это не культурное наследие. Это наш сын. Он даже генетически им не принадлежит.– На треть он принадлежит вымершей расе, культурный слой которой унаследован нынешним народом. Ребёнок на треть принадлежит им физиологически и полностью – ритуально, – Спок слегка повысил голос, но не настолько, чтобы разбудить спящее существо. – У этого народа множество легенд, посвящённых подобным детям, они считаются посланцами богов. Говоря об ответственности, я имел в виду это – необходимость нести её за то, что мы вмешиваемся в чужеродную нам доварповую культуру. Я не готов идти на осознанное и настолько вопиющее нарушение первой директивы и отнимать у этого народа его полубога. Джим склонился над спящим ребёнком и поправил сползшее одеяльце.– Дети принадлежат родителям. Даже туземцы не отнимали своих полубогов у родителей. А мы с тобой – родители. И я не оставлю его, не отдам инопланетянам, даже отдалённо не напоминающим гуманоидов.Оставив одеяльце, Джим осторожно прикоснулся к пухлой оливковой щеке. Так осторожно, что Спок не был уверен, было ли вообще это прикосновение.Спок протянул руку и осторожно коснулся руки Джима. Они неделю не касались друг друга даже случайно, и Спок скучал по этим прикосновениям. Но он не был уверен, что Джим не воспримет касание враждебно. – Это ошибка. Доктор предположил, что ты так привязался к этому ребёнку из-за того, что в детстве сам рос без родителей. Но ты не только генетический донор для данного существа, ты в первую очередь капитан, представляющий Федерацию, и должен понимать, что не всё определяется родственными связями. Пожалуйста, подумай об этом.Джим сбросил его руку, и сам, ухватив за запястье, потащил Спока к двери, ведущей в спальню. Когда за ними закрылись её створки, Джим толкнул Спока к стене и схватил за воротник. Он был похудевшим, а в глазах горел злой и решительный огонь.– Долг, да, Спок? Это долг толкает тебя к тому, чтобы отдать нашего сына ходячим грибам? А о нём ты подумал? А? Я, чёрт возьми, по горло сыт речами о долге – от командования, от Боунса, да каждый на этом корабле точно знает, что нужно сделать с моим ребёнком! Все уже решили, для них всё просто! А знаешь, почему просто? Потому что на самого ребёнка им плевать. Им плевать, что эти грибы даже не знают, чем его кормить. Что его голосовые связки не будут способны воспроизводить их речь. Что они даже не теплокровные, они не смогут брать его на руки и успокаивать, когда он будет плакать! Ты об этом думал, или тебя волнует только Первая Директива?– Не только, – Спок взял его за запястья, не пытаясь убрать руки от своего воротника. Он смотрел в знакомые голубые глаза, и все, что понимал – ребёнок в соседней комнате может быть и впрямь опасен. Если не напрямую, то для положения Джима в обществе, для его капитанской должности. – Я неделю медитировал и обдумывал ситуацию. Ты забываешь, что я, в отличие от тебя, знаю, что такое – расти с клеймом генномодифицированного межрасового гуманоида. Но у меня была защита в виде разрешения властей вулкана на генетические модификации. Их проводили с согласия и ведома моих родителей. У этого ребёнка не будет никаких лимитов. Он генетически модифицирован. Он дитя трёх миров. У него не будет мирной жизни в нашем мире, возможно – вообще не будет жизни. Да, меня беспокоит нарушение первой директивы. Но также меня беспокоит и наша неспособность дать этому ребёнку безопасное будущее. Всё, что его ждёт – жизнь под постоянным наблюдением, контроль каждого шага и изоляция при малейших проявлениях агрессии. Федерация столкнулась с мутантами раз и оказалась не готова. Позиция командования такова, что второй раз неготовности не будет. На этой планете ребёнок будет в безопасности, Джим. Это истина. Тень этого существа упадёт на тебя, и чем больше станешь его защищать… Всё, чего я хочу – защитить тебя и ликвидировать вероятность того, что тебя лишат капитанского кресла. Это твоя жизнь.Джим отпустил его воротник. Его глаза были широко и страшно открыты.– Я не собираюсь просто откупиться от… всех жизнью сына. А ты… раз помогать не собираешься, то не мешай.Ответа дожидаться он не стал – стремительно развернулся и пошёл к выходу.– Джим, – позвал Спок, ощущая, как внутри что-то рушится. – Есть… ещё одно. Почему этот ребёнок опасен. Джим замер. Закаменела спина, и даже складки форменки на ней начали казаться высеченными из гранита.Но он не обернулся.– Связь. Вулканские дети нуждаются в ментальной связи с родителями… с любым взрослым, замещающим родителя. Такой взрослый – их ментальный якорь, поскольку инстинктивная телепатия нуждается в сдерживающем факторе, пока ребёнок не научится её контролировать. Я попытался стать якорем для этого ребёнка во второй день его жизни… И у меня… не вышло.Джим обернулся так резко, что Спок вздрогнул.– Что значит… не вышло? – спросил на грани шёпота.– Он настолько сильный телепат, что я не могу с ним связаться. Он… как это сказал бы Чехов… вывернул мне мозги наизнанку. Поэтому я закрылся щитами. Поэтому у всех пси-нулей, контактирующих с ребёнком, начинаются головные боли. Он пытается зацепиться за чужие сознания, но ни одно из ваших ментальных полей ему не подходит. Моё тоже. Я не знаю границ его ментальной силы, но меня они… пугают. Джим смотрел на него через полумрак комнаты. Спока этот взгляд ранил. Поднимал со дна души забытое за годы чувство одиночества. Как, как это крошечное существо разом забрало у него Джима?– Я… – он запнулся. Сглотнул внезапно пересохшим горлом. – Я отправил всю информацию по ребёнку, включая эту, о якоре, командованию. Они будут принимать решение.Джим смотрел на него ещё две секунды, и это время нелогично казалось бесконечным. А потом развернулся и вышел из комнаты. Не говоря ни слова.Боунс вытряхнул трибблов из коробки, и они принялись расползаться по столу. Зелёные, красные, жёлтые, пятнистые, в полосочку, в клеточку… Джо выглядела как в пять, когда лезла под рождественскую ёлку за подарками. Она хватала со стола то одного, то другого триббла, подносила на ладони на уровень глаз, опускала, брала следующего…– Они не едят друг друга. Со вчерашнего дня сидят в этом ящике, уже успели размножиться. Питаются обычным зерном…Договорить он не успел. Джо подскочила к нему и стиснула в объятиях.– Ох, заяц… Дух из меня вышибешь… – просипел МакКой, обнимая её в ответ.– Ты это для меня сделал?!– А для кого же ещё?– Так ведь незаконно!– А мы никому не скажем, заяц. Оставишь себе парочку, а Печеньку вернёшь наконец Пашке…Джо стиснула его ещё раз, и МакКой подумал, что дочери явно идут на пользу занятия в спортивной секции. Сильнее она точно стала. – Я их могу оставить? – пролепетала Джо, вне себя от счастья, кажется, и выпустила его наконец.– Можешь, – МакКой взял со стола одного триббла. Фиолетового. – Правда, не больше двух, и следить за ними будешь сама. Чтобы никаких перекармливаний и трибблят по всей каюте…Джо склонилась над столом. У неё, кажется, дыхание перехватывало.– Расскажешь, где была ошибка в кодировании? – Конечно, – МакКой наблюдал за ней с улыбкой и ощущал, что вот теперь всё по-настоящему правильно. – Хоть завтра, после смены.Джим смотрел на сына, преспокойно спящего в кроватке, и пытался – действительно пытался подавить злость на Спока. Отчаяние, обиду, непонимание того, как собственного ребёнка можно оставить на планете разумных грибов – но злость ни в какую не подавлялась. И в какой-то момент, когда шквал негативных эмоций достиг какой-то звенящей точки, малыш открыл глаза и сморщил личико в готовности захныкать.Джим поднял его на руки и прижал к себе, покачиваясь.Он любил сына. Полюбил, едва увидел. Часть его сердца уже была безраздельно предана этому крохотному беспомощному существу. Он не мог его отдать, нет, только не это. Не обрекать ребёнка на жизнь, в разы хуже той, что вёл сам Джим на ферме. Ни ради Спока, ни ради чего угодно на этом свете, Джим не пошёл бы на сделку с собственным сердцем.Ребёнок тихо и неуверенно хныкал, а в голове Джима уже поднимался знакомый шум. Но теперь Кирк знал, что это значит.– Якорь тебе нужен, мой хороший, – он ласково поглаживал детскую спину. Осознание своего бессилия стало почти что обжигающим, и он старался подавить и его, чтобы не тревожить маленького телепата. – Я стал бы для тебя якорем, если бы смог… тихо, тихо, папка тут. Я сделал бы что угодно, всё, что смог бы. Хороший мой, родной… угораздило тебя родиться таким сильным у такого слабого человека, а? Тихо, тихо, не плачь. Всё хорошо. Я тебя не оставлю. Никогда и никому. Папка здесь. Папка всегда будет с тобой. А если понадобится… я просто останусь здесь на планете. С тобой. Командование благодаря Споку обо всём узнало. Оно и без Спока узнало бы, слишком много человек были против того, чтобы Крис остался на корабле. Группа лингвистов и культурологов наслушалась и напереводилась местных легенд, где ?особых? детей пещеры называли чуть ли не исчадиями местного подобия ада, и по кораблю поползли слухи. Суеверия лучше всего действуют, когда подкреплены научными фактами. В данном случае история Евгенических войн очень хорошо ложилась на байки местных об опасности модифицированных детей из пещеры. О том, что эти дети, вырастая, творили, местные насочиняли таких сказок… Джим им не верил. Но весь остальной корабль явно верил. И он больше не мог запрещать Споку отправлять отчёты по изучению планеты командованию.Через три дня пришёл приказ не покидать орбиту. Оставаться на месте. Представители командования ввиду сложной ситуации собираются прилететь сами – поскольку не считают возможным судить обо всём на расстоянии. Для Джима это значило одно: в жуткой безвестности торчать здесь ещё неделю, пока корабль долетит от Земли в этот удалённый сектор. Джим медленно, но верно забывал, что такое нормальный восьмичасовой сон. Два из его юристов уже отказались ему помогать – у них не было времени заниматься ?твоим провальным делом?. Кристофер вёл себя всё более беспокойно. Ему было плохо без якоря, без стабильной ментальной опоры, а Джим… как ни хотел, не мог не думать, что представители флота его заберут. За этим и летят – забрать, чтобы скандальный капитан больше не мог чинить им препятствий. Спок как будто ещё больше замкнулся в себе – но видит великий космический разум, у Джима просто не было сил думать ещё и об этом. Он лишь надеялся, что в недельном ожидании появится больше свободного времени, но и этого не вышло.Корабль будто взбесился. Поломки, участившиеся в последнее время, стали происходить ещё чаще. Почти без перерывов, то одно, то другое, как будто крошка Энтерпрайз эмпатировала разбитому состоянию капитана. В медотсеке не хватало свободных рук – люди шли туда с обострившимися болезнями, с мигренями, тошнотой и общей слабостью. МакКой больше не заговаривал с Кирком насчёт ребёнка и его влияния на людей, но Джим-то знал – он думает. Об этом все думали.В конце отведённой недели Джим вдруг осознал себя стоящим у обзорного окна и смотрящим на плывущую под ними планету. Мысль была одна, но ясная до непривычного одурения – жить там, внизу, с ребёнком не так уж и плохо. Хотя бы тихо. И нет противников генетических модификаций.Ему в плечо ткнулся прохладный стакан. Джим вздрогнул. Но это оказался всего лишь Пашка – серый, похудевший, но ясноглазый, как и всегда.– Вот. Вам не помешает, – сказал он с сильным акцентом. Выглядел уставшим.– Ты от Криса? – Джим принял стакан. Поболтал. Внутри была янтарная жидкость, похожая на виски.– Да. Джоанна сменила, – Павел перехватил его взгляд. – А, это моя новинка. Сок с кофеином. – Ммм…– От вкуса кофе уже тошнит. Должно быть, Джим выглядел совсем уж худо, раз навигатор решил его побеспокоить. Обычно он отличался тактичностью. Джим отхлебнул из стакана. По вкусу это действительно был обычный яблочный сок. – Сейчас разрабатываю молоко с кофеином, – продолжил Чехов негромко. Он пил сок и смотрел на планету. – И… чай с кофеином. Хотя, вроде, в нём и так есть кофеин… в зелёном, да?– Кажется. – Я ещё водку с кофеином разработал. Но это если совсем уж…Они замолчали. Стояли, потягивая сок. Смотрели на планету и бездну холодного космоса за ней. Голова почти не болела, но в ней было так тихо и пусто, как вот в этом самом космосе. – Бабуля вам привет передаёт, – снова подал голос Павел, всколыхнув пустоту в голове Джима.– Ммм…– Говорит, что она тоже на вашей стороне. Семья есть семья, и за неё нужно бороться. Она и носки ему уже связала.– Кому? – не понял Джим. Пашка посмотрел на него, как на идиота.– Крису же.– А…– И сказала передать вам… – Пашка слегка замялся, – чтоб вы не забывали про Хана. Время на исходе. В ответ на эти слова внутри Джима резко вспыхнула злость. Так резко, будто она только и ждала своего часа. Он смял стаканчик, облив соком руку, отбросил его в сторону и резко развернулся к Пашке.– Да пусть идёт к чёрту со своим Ханом! – рявкнул в его испуганное лицо, – будто мне до него сейчас! Можешь так ей и передать! У меня сына забирают! И, вытирая руку о штаны, размашистым шагом пошёл к выходу с обзорной. В висках стучало, лицо горело огнём, но ещё пара минут здесь, и Джим, кажется, начал бы избивать стены. Дело было совсем плохо.