Когда я говорил тебе влипнуть на планете, это была шутка (1/1)

Спок сразу сказал, что цепь пещер, где и были обнаружены древние технологии, – вовсе не пещеры. Это рукотворные помещения, оставшиеся от ранее населявшего планету высокоразвитого народа. Высказал ещё предположение, что эта цивилизация пошла по пути развития биотехнологий. Но это уже его предположения, пока что научный отдел только строил гипотезы. А пока он их строил, МакКой практически выпнул Кирка с корабля в очередную вылазку. Джим пользовался случаем зарыться в документы, и очередным вечером Боунс просто вломился к нему в каюту и потребовал в ультимативном медицинском порядке, чтобы капитан оторвал свою распрекрасную задницу от кресла и отправлялся на планету. "Давай-давай, – Боунс стянул его с кресла и потянул к выходу, – иначе свихнёшься тут со своими семейными планами. А там зелень, цветочки, дикая природа, гоблин в обтягивающей форме для высадок, всё, как ты любишь, Джим, и не смей отказываться, я тебе по медпоказателям прописал прогулку".– Это как? Прогулка-вылазка? – Джим пошёл сам. Всё лучше, чем кто-то застанет судового врача, тащащего на буксире упирающегося капитана. Несолидно.– Все вылезли, а ты гуляешь, всё верно, – фыркнул Боунс. – В темпе, пока группа без тебя не ушла. Спустишься, влипнешь в историю, отвлечёшься...– Чт...– А то в последнее время я начинаю сомневаться, что ты Джим Кирк. И ещё: я конечно, сказал "влипни", но умеренно, чтобы тебя до медотсека успели дотащить, а то я...Кирк наконец рассмеялся. Его слегка отпустило. Боунс похлопал его по плечу.– Вот так-то лучше. Давай в раздевалку, я передам Споку, чтобы задержал транспортацию. Может, в чём-то он был и прав. Джим присоединился к группе уже в транспортерной и поймал встревоженный взгляд Спока. Послал ему улыбку, но коммандера явно не успокоил. Перестарался он со своим семейным рвением, кажется... И только оказавшись на планете, понял, как скучал по твёрдой земле. Зелень, вкусный, напоенный запахом недавнего дождя и цветов воздух (антигистаминные были у него с собой, заботливо подсунутые доктором), сами цветы, покачивающие крупными венчиками под лёгким ветерком... Лес был пронизан солнечным светом и стрекотом насекомых, скалы, заросшие деревьями и кустарниками, в лучах полуденного солнца поражали величием и древностью. Они сами походили на нерукотворный храм, посвящённый самой природе. Но нерукотворный ли? Все камни здесь, согласно исследованиям, пронизывали кабели-провода из неизвестного в Федерации материала. Пещеры были буквально опутаны ими, как кровеносными сосудами. Такое само собой бы не возникло, Спок прав. Но и как их внедряли в камни, тоже оставалось загадкой. Неведомый материал как будто сам пророс сквозь породу.Джим даже от мыслей о юридических лазейках отвлёкся, пока они шли по заросшей тропе к пещерам. Он сам, Спок, Чехов (радостно тыкающий трикодером во всё подряд), двое из охранного и парочка биологов. Глядя на радостного Пашку, Джим хмыкнул, подумав, что Боунс на отвлекающий эффект и рассчитывал. Населявшие ныне планету туземцы, внешне напоминающие длинные зелёные грибы, считали, что пещеры были местом обитания могущественной богини-матери, но что она, богиня, в пещере делает, – тут переводчики уже забуксовали. Требовалось время, как пояснила Ухура, "у этого языка слишком сложная идиоматика". Их, впрочем, отпустили без проблем. И даже без сопровождения. Странно, но вроде как пещеры, по словам туземцев, давно заброшены. То ли богиня их покинула, то ли улеглась в спячку. Идиоматика опять не дала понять до конца. Всё это Спок рассказал Джиму по пути. А вот в пещере было темновато. Судя по всему, ?помещение? было оставлено без внимания создателей лет так тысячу. Стены изнутри затянуло пятнами лишайника, пол тоже, лишь кое-где, где лишайник отваливался от стен неряшливыми кусками, виднелись проплешины потемневшего металла. Что странно – ни пятна ржавчины.– Спок? – Кирк оглянулся, вылавливая глазами Пашку и охранников.Спок истолковал вопрос правильно.– Я думаю, основной массив здания находится под землёй, капитан, – он приятно застрекотал трикодером вдоль стен. – Там нами были обнаружены пустоты. Сейчас рано делать выводы, пока мы исследуем внешнюю часть сооружений.– Конечно…Быстро оказалось, что Кирку здесь делать было нечего. Спок с научниками занимаются своей непосредственной работой – изучают, наблюдают, фиксируют. Чехов рыщет по стенам в поисках чего-нибудь интересного в плане инопланетной техники. Один из охранников весело переговаривается с Пашкой, второй уныло пинает камни у входа. Чем заняться капитану?Ещё пару минут Джим сам потыкал трикодером в стены. Он немного понимал в технике, но в обычной, с проводами, транзисторами и электродами. А не в биоорганической.Джим порассматривал пейзаж – выходить из пещеры ему было нежелательно. Попинал камни по примеру охранника. И в конце концов уселся на один из плоских замшелых камней и стал просто наблюдать за работой своих людей.Ну ладно, ладно. Наблюдать за работой Спока. Он, работая с научными данными, полностью погружался в процесс. Связь – та тонкая ниточка, которую Спок не экранировал – в такие моменты почти пела, порхала за его прекрасными пальцами. И Джим любил это пение. И любовался Споком: прямой спиной, крохотной складкой между бровей, живейшей мимикой его губ. Губы находились в постоянном движении – сжимались, расслаблялись, иногда, когда вулканец получал чрезвычайно “удовлетворительные” данные, уголок губы слегка поднимался в намёке на улыбку.И сейчас, увидев это в очередной раз, Джим ощутил сильнейшее желание поцеловать этот улыбающийся уголок его губ. Спок обернулся на него, слегка приподнял бровь. Едва заметно. И слабо-слабо ощущением – беспокойство.– Капитан, на вашем месте я бы не трогал тут ничего без предварительного осмотра. Этот камень отличается от других.Джим улыбнулся ему. – Не думаю, что тут осталось что-то рабочее, Спок. Ты видел отчёт инженеров. Спок, тем не менее, подходит ближе, присаживается у камня на корточки и водит трикодером над поверхностью, покрытой слоем мягкого мха.– Капитан, тут, кажется, дверь какая-то, – окликает его Пашка. Научники уже соскребают лишайники с участка стены, куда указывает Чехов.Хмурый охранник, пинающий камни у входа, заглядывает внутрь. Из внешнего мира доносятся звуки… какие обычно с природы доносятся: шелест, стрёкот, тонкий звук, заменяющий здешним птицам чириканье.А камень всё ещё тёплый, будто даже нагрелся. Или только кажется. Может, дело в том, что день сегодня тёплый.Кирк смотрит на Спока, внимательно изучающего показания трикодера. Желание поцеловать его не угасает, хотя губы старпома теперь не расслаблены. Слегка сжаты. Морщинка меж бровей стала глубже, среди идеально уложенных волос чёлки затесалась одна выбивающаяся прядь.Кирк опирается одной рукой о мох на камне, второй возвращает эту прядь на место.Камень как будто стал ещё теплее.Спок ещё какие-то доли секунд вглядывается в показания трикодера, затем, оперевшись ладонью о мох, сталкивает капитана на пол пещеры, резко выпрямляется и отскакивает от камня, настороженно глядя на мшистую поверхность. Подлетает Пашка с трикодером. Прибор начинает громко, пронзительно пищать ещё метра за два до камня.– Ох, твою мать…Кирк резко поднимается с земли. Болит ушибленное плечо, локоть как будто вывихнут, но сейчас он об этом не думает. Камень гудит. И мох (а мох ли?) мелко-мелко шевелится.– Что происходит? – Кирк растирает ноющее плечо. Саднят ободранные ладони, одна сильнее. – Это мох?– Нет, – Спок демонстрирует свою ладонь. Ту, которой опирался об этот самый мох. Кожа исчезла почти начисто, и по запястью течёт зелёная кровь.Кирк смотрит на свою. Так и есть – уже кровью пол (который не пол) укапал, а из-за боли в локте не заметил.– Хочешь сказать, он сожрал нашу кожу?!– Я могу помочь с локтем, – Пашка кидает на него взгляд, не поднимаясь от камня.– Работай. – Ладони жарко и больно. По пальцам стекает кровь. Но это всё не смертельно, а камень продолжает гудеть, и других, смыслящих в инопланетных технологиях тут нет. – Всё система трубок в камнях. В стенах, в сводах... Всё проснулось, – шепчет рядом Пашка. Гудение медленно нарастает – низкий трубный звук, разносящийся вибрацией по всей пещере. Спок молча перевязывает ладони. Сначала обматывает свою, потом ладони Джима, после чего перехватывает руку, несколькими тычками пальцев обезболивая участок возле локтя.– Не уверен, что сумею вправить. В данной ситуации лучше будет вернуться на корабль…Затихло. Затихло гудение, исчезла вибрация, мелкие камешки, подпрыгивающие по полу, успокоились и легли на пол.Все замерли, уставившись на замолчавший камень. Даже Спок, продолжающий удерживать локоть Джима. А потом зелёная замшелая поверхность… разъехалась, выпуская прозрачную капсулу с…Ребёнок?!Через стенки капсулы было видно – нежная оливковая кожа, полностью гуманоидное строение тела, две руки, две ноги. Одна из биологов, оправившись от шока, уже направила на капсулу трикодер, Пашка поднялся и сейчас наблюдал за происходящим, прижав руку ко рту.Ошеломлённое молчание команды нарушается лишь звуками двух трикодеров - второй биолог присоединился к коллеге. Через стенки капсулы просматриваются тонкие трубки, подсоединённые к телу младенца. Пашка делает движение, будто порывается шагнуть навстречу, но останавливает себя.Молчание нарушает писк ребёнка.Это гуманоидКирк делает шаг вперёд, но Спок удерживает его за рукав. Осторожно, чтобы не тревожить локоть. ГолограммаИли нет– Он реален? Не голограмма? – Кирк озирается по сторонам, силясь разглядеть хоть кого-нибудь, кому предназначалось это дитя. Но вокруг по-прежнему никого нет, а младенец кричит. Тихо, тонко, как новорожденный, и сердце Кирка разрывается от этого жалобного писка беспомощного существа.– Нет, судя по показаниям трикодеров, – отвечает биолог, Кейша.– Показания тоже могут быть частью голограммы, – резонно отвечает второй.– Этот камень излучает сильные волны недиффиренцируемой прибором энергии, которая вполне может быть попыткой телепатического контроля, – быстро заговорил Спок, загораживая Джима собой и не сводя глаз с капсулы. – То, что мы видим, может быть всего лишь галлюцинацией.– Это ребёнок, Спок!Джим отодвигает его, делая шаг к камню. Один шаг. Ребёнок продолжает плакать, ему определённо никто не собирается помогать. Да и откуда – в пещере нет и следа живых существ.– Кажется, системы снова ушли в гибернацию.Чехов снова направляет свой трикодер на ребёнка. Не на ребёнка, конечно, на капсулу.– Мы можем просто не ощущать воздействие волн на мозг, если это часть программы гипноза. Мы не знаем, что за существо эта местная богиня... – Спок умолкает, затем добавляет тихо. – Прошу вас, капитан, тщательно взвесить своё решение. Мы можем собрать группу, необходимое оборудование и вернёмся сюда через два часа.– Спок, даже если это галлюцинация…Кирк пытается сказать, что он не оставит ребёнка без помощи, каким бы кажущимся он ни был, но Чехов опережает его. Он убирает трикодер в поясной футляр, делает шаг к капсуле и поднимает ребёнка на руки. Смотрит на них, двоих очень внимательно. И как будто испытующе– Я согласен, капитан, – говорит тихо. – Оставить его здесь на два часа – неоправданное насилие.– Именно. Давай… – Джим протягивает к нему руки, – Мало ли...Чехов улыбается и вкладывает в его руки живой, тёплый и пищащий комок. Джим инстинктивно прижимает его к себе.– Кэптин, – говорит ему лейтенант тихонько, – а вы… заметили? У него уши острые.Да, интересный факт, учитывая, что у туземцев ушей вообще нет.Боунс только сдал смену и собирался уже уходить в лабораторию, поработать с зелёным трибблом, когда двери медотсека разъехались и впустили (антисанитарию) грязного и окровавленного, чёрт бы его выдрал на ближайшем пне, капитана. В руках он пёр какой-то свёрток. За ним тащился такой же антисанитарный гоблин. И тоже в крови.А за ними шёл Пашка. Этот хотя бы без крови. Просто взъерошенный.– Боунс... у нас тут...И не договаривает. Свёрток в руках капитана пошевелился и начал тихонько пищать. Чёрт знает, что там, но Боунсу делается нехорошо. Вот то противное, гаденькое чувство, что точило всё последнее время, разом достигает апогея. Да, вот оно. Произошло. Прямо здесь и сейчас происходит. Он молча таращится на троицу. Троица на него.– Кирк, – словно бы со стороны слышит МакКой свой очень спокойный голос, – когда я говорил тебе влипнуть на планете, это была шутка. Шутка, понимаешь ты... – и срывается на вопль, – чёртов капитанский ушлёпок!..