я глаз свести с тебя не в силах (1/1)

Харуки увлечённо смотрел в экран мобильника и скакал пальцами по поверхности, печатая сообщения. Его сосредоточенное, чуть нахмуренное лицо выглядело по-настоящему милым, поэтому, выйдя из дома, Акихико притормозил, чтобы какое-то время понаблюдать за ним, но вскоре был пойман с поличным.— Ой, извини! Ты долго ждёшь? — Кадзи умело скрыл смущение и будничным тоном поприветствовал друга. Харуки вздохнул. — Вообще-то я выдернул тебя в твой законный выходной, — он улыбнулся. — Ты вовремя! Но, кажется, тебе придётся сесть за руль. Его взгляд задумчиво концентрировался в телефоне.— Легко, — Акихико по-хозяйски уселся на водительское сидение фургона Харуки, и уже через пару минут они направились к точке сбора. — Всё нормально?Харуки устало вздохнул.— Она сначала одобрила одну концепцию, затем передумала. А сейчас ей кажется, что первый вариант лучше и поможет ей одержать победу, — он усмехнулся, поправляя волосы и наблюдая, как на экране каждую секунду всплывают новые оповещения о полученных смс. — Я надеюсь, что смогу помочь, но… В общем, постараемся! Несколько дней назад Таке-сан зашёл к нему выпить кофе, поболтать и попросить об одолжении. Знакомой с факультета дизайна нужна была помощь в проекте. Задача заключалась в том, чтобы создать свою коллекцию украшений по собственным эскизам в количестве три-пять штук, а также предоставить снимки. Полная творческая свобода, шанс поработать с фотографами и моделями. Короче, конкурс среди студентов, по итогам которого могла, без шуток, решиться дальнейшая судьба. Таке-сан был сильно занят работой, своей группой и колоссальной дополнительной нагрузкой, поэтому предложил Харуки заняться фотосессией, к счастью, подходящий навык имелся. Они познакомились, разговорились, пообедали вместе пару раз, обсуждая идеи для съёмки. Полная энтузиазма и желания победить, девушка решительно настаивала на поиске модели мужского пола для её прекрасных аксессуаров и взяла с Харуки клятвенное обещание найти какого-нибудь красавчика для этой роли, ведь сама она почти не общалась с парнями. Он долго думал, обзвонил пару знакомых, но занятость не позволила им присоединиться. Тогда Харуки, набравшись смелости, связался с Акихико и предложил ему необычную авантюру. Акихико, недолго думая, согласился. — Мафую приходил сегодня, сыграл несколько новых аккордов, — в надежде отвлечь Харуки от чрезмерных переживаний сообщил Кадзи, задумчиво всматриваясь вперёд и после в боковое зеркало. — Кажется, они нашли общий язык с моим соседом, поэтому я благополучно сбежал, хех. — Что?! — Харуки встрепенулся, удивляясь хладнокровию товарища. — Т-ты уверен, что это правильно просто оставить его совсем одного?!— Ага.— К-кстати, Акихико, у тебя есть сосед?— Есть. Харуки с опозданием среагировал на полученные сообщения и набирал ответ с неприкрытой озадаченной отречённостью, никак не ожидая, что за каких-то двадцать минут на него выльется столько новой шокирующей информации. — Как же Мафую продвинулся. Это очень тревожит. Как будто всё, что он сдерживал внутри до сих пор, начало вырываться наружу. Наверное, он в ужасе, — Кадзи аккуратно увёл разговор в прежнее русло. — Между прочим, он просто заявился рано утром, никому не сообщив, словно одержимый. В такие моменты поле зрения у гениев сильно сужается. Уэнояма тоже. Ну, знаешь, у него есть дополнительные занятия, но только по двум предметам. — О, да! — подтвердил Харуки. — И если хочешь знать моё мнение, хотя он и не прилагает особых усилий в подготовке к тестам, он, должно быть, очень умный, чтобы оставаться троечником в старшей школе. — На самом деле, у него тоже есть склонность к гениальности, — констатировал Кадзи и, заметив, что Харуки пришла очередная очередь смс, замолчал. — Я ходил на подготовительные курсы в старшей школе и был таким ужасным, — с неловкостью и стеснением Харуки повёл плечами и старался побыстрее набрать ответ. Затем поднял глаза на хмурого Акихико, зажмурился на секунду и, незаметно ущипнув себя за коленку, смог продолжить. — Акихико… хоть ты и сказал это, но всё не так, верно? Потому что ты смог присоединиться к университетскому оркестру. Ты по-настоящему хороший скрипач. А ещё можешь играть на гитаре, и на басу, не так ли? Как бы сказать… Ты талантлив сам по себе, но… ты словно мастер на все руки.1— О, так это было оскорбление, — в шутку обиделся Кадзи. — Нет, не было! — уверенно воскликнул Харуки, вызывая у Акихико улыбку. — В любом случае, это же так круто быть мастером на все руки! А я вот – просто чёртова заурядность! Но… в тоже время, я думаю, это причиняет тебе боль. В тот момент дыхание перехватило у обоих. Раньше Харуки мечтал бы раствориться в воздухе, или нырнуть в магический портал, или на худой конец, открыть дверь машины и выпрыгнуть на ходу, как в голливудских боевиках, только бы не смотреть в зелёные глаза и не чувствовать сковывающий тело жар и стыд. Нынешний Харуки вопреки восхищённому тону был предельно спокоен, так как говорил от всего сердца, желая избавить Акихико от гнетущих разъедающих мыслей. Харуки порой мог показаться наивным и чересчур жизнерадостным, но это лишь заблуждение. В подобных ситуациях он проявлял невозможную твёрдость характера и способен был спасти, защитить и вдохновить.Акихико задержал на нём свой взгляд. Позже, вспоминая этот момент, Харуки мог поклясться, что видел в этих глазах нежность, признательность, щемящую жалость и что-то иное, совсем холодное и тёмное. ?Больно?. — Ты словно судья. Способен воззвать к любому.Рука, что называется, сама дрогнула и потянулась к золотистым локонам. Харуки застыл, напрягся, внутри всё, как всегда, затрепетало. И в миг обвалилось после того, как Акихико провёл пальцами совсем близко, не касаясь, и усмехнулся.— Ха?! Что?!— Нет, просто говорю, что ты гораздо популярнее, чем думаешь, — уточнил Кадзи, вновь сосредотачиваясь на дороге. — Это всё.— И у кого же я пользуюсь популярностью? — непонимающе фыркнул Харуки и слабо дрогнул от внезапно раздавшейся мелодии. — Вот и ответ, — хмыкнул Акихико и придался собственным размышлениям и воспоминаниям, пока Харуки энергично вёл телефонный разговор. И даже сейчас, рядом с ним, Кадзи продолжал рыть всё глубже, словно стремился вскопать себе могилу. А Харуки ведь не слепой. Позвать Акихико на любительские съёмки он решился не просто так: в последнее время друг выглядел подавленным и пестрил изменчивым настроением. Как обычно, причины были неизвестны Харуки, но затея выбраться куда-то вместе казалась правильной. Получив от него согласие, Харуки испытал радость и в последующем приятное томительное волнение. Не то чтобы это выглядело, как свидание, скорее, как редкий шанс побыть с дорогим человеком, возможно, узнать его с иной стороны, понаблюдать за ним в непривычной обстановке. Господи! Харуки, действительно, сможет пофотографировать Акихико, и от одной мысли об этом внутри всё закипало и бурлило. ?Вот, что со мной делают сантименты… Успокойся, пожалуйста, тебе нужно сосредоточиться на деле, помнишь? Витать в облаках будешь потом?. Встреча около фотостудии с Сачико получилась максимально неловкой. Увидев высокого, мускулистого, прекрасно сложенного и симпатичного Акихико, она обомлела, раскраснелась, затем, отведя Харуки в сторонку, хлопнула его по спине с восторженным визгом и принялась осыпать благодарностями. Девушка была милой, активной, но излишне суетливой. — Итак. Конкуренция серьёзная, поэтому мы все должны постараться изо всех сил, ребята! — розовощёкая Сачико уверенно сжимала кулачки. — У нас есть два часа на то, чтобы отснять четыре украшения! Харуки кивнул и отправился настраивать свет, а Сачико смущённо подошла к Акихико и сказала:— Раздевайся.— Чё?..— Каждый дизайнер в этом конкурсе будет пытаться привлечь внимание к своим творениям всеми возможными способами. Тут не место скромности. Нужен секс. Много секса. И капля высокой моды. И тогда я смогу победить! Поэтому. Раздевайся. Не пыльная работёнка у этих дизайнеров, подумал Кадзи и принялся облачаться в образ, который для него подобрали.Сначала он облачился в широкие штаны, оставив торс оголённым, вытащил из ушей весь пирсинг, а также снял кольцо с губы. После чего Сачико велела сесть на табуретку и начала укладывать его короткие соломенные волосы, торчащие в разные стороны, придавая им гладкость с блестящим отливом и фиксируя в подходящем положении. Уши Кадзи ожидало настоящее испытание: серьги, которые придумала и воплотила в жизнь Сачико, были массивными, но по-настоящему эффектными и нестандартными. Застёжки из латуни, три округлых базиса располагались по размеру в порядке уменьшения, а на каждом из них красовались разноцветные обломки с рисунками, необычные камни, а также обточенные стёкла, зелёного и лазурного цвета. Сачико поясняла: всё было собрано ею и её напарницей на побережье, поэтому дизайн абсолютно уникальный. Она также призналась, что возможность подарить вещам, которые на первый взгляд кажутся бесполезными, вторую жизнь – это главное вдохновение. Акихико про себя усмехнулся, ощущая душевное родство с обломками и тайно мечтая о подобной удаче быть подобранным и одаренным целью и смыслом. Харуки же во всю роптал над светом для чёрного фото-фона. Неспроста он принял решение использовать именно такой цвет. Ведь главная задача сегодняшней фотосессии – наглядно продемонстрировать аксессуары, а так как все украшения были пёстрые, крупные и сами по себе являлись мощнейшим и важнейшим элементом композиции. Чёрный цвет фона выгодно покажет бледную кожу, светлые волосы и атлетическую фигуру Акихико, однако модель не должна затмить атрибут ни позой, ни внешним видом. Именно поэтому правильно подобранные настройки оборудования, такие, как светотень, контрастность и яркость, помогут перенести акцент целиком и полностью на украшения.Включив технику, Харуки принялся размещать её на глаз: сначала установил с правой стороны софтбокс, затем придвинул парочку отражателей – белый и серебристый, и в конце включил вспышку и отрегулировал до средних значений. Присоединив к камере радио-синхронизатор и отрегулировав на фотоаппарате диафрагму, выдержку и светочувствительность, Харуки с облегчением вздохнул. Настройка заняла не больше пяти минут, осталось только сделать несколько пробных кадров и подкорректировать значения параметров. Развернувшись к ширме, Накаяма застыл. Укладка, отсутствие пирсинга, оголённое по пояс тело, подкрашенные брови и ресницы. Словно перед ним стоял не Акихико, а прожжённый ветеран популярного модельного агентства, лицо парочки лейблов, пользующийся спросом у европейской аудитории, словом, притягательный. Во всех смыслах. Харуки не стеснялся преувеличивать, полностью отдаваясь потоку влюблённости, окутавшей его разум мягким пледом. Он улыбнулся. — Акихико, старайся не отходить от этой линии, — Накаяма указал вниз, где лежала красная полоска. — Ты не должен стоять слишком близко к фону. Садись на пол, я сделаю пробный снимок.Парень послушно опустился сначала на колени, затем принял позу лотоса, располагаясь поудобнее. Харуки прицелился, подкрутил объектив и нажал на кнопку спуска. Пространство озарилось вспышкой на мгновение и снова потемнело. Сачико нетерпелива подскочила к Накаяме и уставилась на дисплей камеры. Результат явно удовлетворил девушку: ахнув, она издала протяжный писк, покраснела и с заблестевшими глазами стала нахваливать Харуки. — Сейчас будем делать портрет, это лучше всего поможет выделить серьги, — пояснил Харуки, придвинув софтбокс чуть ближе и изменив его наклон примерно под сорок пять градусов. — Старайся не подключать руки, используй только мимику, меняй выражение лица, положение головы, можешь повернуться в анфас, в профиль. Поехали. Акихико наклонил голову чуть назад, выгнув шею и направил полуприкрытый взгляд в камеру, слегка оттянул нижнюю губу. Харуки сделал кадр, но затем покачал головой, дал ещё несколько рекомендаций. И дальше работа пошла активнее. Наиболее простой задачей было смотреть в камеру, держаться ровно и сделать грозный взгляд. После он развернулся в профиль. Снимок очень понравился Харуки: шея Акихико была достаточной длины, поэтому серьги не сминались и аккуратно ниспадали к его массивному плечу. Затем несколько кадров в анфас с наклоном головы вправо и влево. После Харуки решил ловко разбавить процесс какой-то нелепой шуткой из телешоу, вызвав у Акихико смех, в конце он игриво подмигнул в камеру, обнажая зубы и выставляя кончик языка. После Сачико вынесла парик с прямыми искусственными волосами, ловко нацепила на блондинистую голову и заправила пряди за уши. Харуки сделал ещё несколько кадров. — Отлично! Серьги есть. Следующий! — скомандовал фотограф. Сачико ловко стянула и отбросила парик, вынула серьги, затем принялась хлопотать над причёской, попутно рассказывая о следующем украшении, которым оказалась подвеска на плотном шнурке цвета тёмного шоколада. В качестве материала было использовано обточенное стекло, сам кулон был прямоугольной формы с ровными краями. На поверхности была отпечатана микро-фотография: подруга Сачико училась на эколога и благодаря доступу в лабораторию помогла сделать фотографию лепестка розы под электронным микроскопом. При повышенном контрастировании получилась интересная мозаика малинового цвета с полями тёмно-цианового цвета. Экспериментальный подход очень ценился, поэтому Сачико вынесла подвеску с гордостью и надела на шею Акихико. — Поскольку это подвеска, сначала поснимаем на шее, затем на руке, что-то вроде браслета. Снимаем по пояс, здесь нужно больше динамики. Старайся стоять на линии, двигать в основном верхней половиной тела, — объяснил Харуки, попутно регулируя настройки диафрагмы. — Сделаем несколько кадров так, потом можно с рубашкой и жакетиком! — хлопнув в ладоши, воскликнула Сачико. Акихико поймал себя на мысли, что это было только начало, а он уже утомился от ослепляющей глаза вспышки и быстрой смены обстановки. Хотя неизбежный сумбур, чего лукавить, приносил своеобразное умиротворение. Акихико чувствовал, как его разум сильнее и сильнее концентрируется на настоящем впервые за несколько месяцев. Обычно подобное случалось с ним только во время репетиций с группой, также на их выступлении, чего не скажешь об игре на скрипке, где давным-давно осталась только холодная механика. Казалось бы, как можно ощутить успокоение в царящем вокруг хаосе незнакомого мира с летающими по воздуху сверхзадачами? Кадзи не знал. Но от процесса получал долгожданную эмоциональную разрядку. Он старался внимательно слушать советы для поз от Харуки, двигался, перемещал руки, вертелся, демонстрируя изгибы хорошо натренированного тела, а когда облачился в рубашку, даже умудрился симпровизировать и выдать несколько динамичных кадров. А вот жакет из серебристых ленточек (явно ручной работы) скорее мешал, чем помогал, отвлекая на себя внимания. Но Харуки смог извлечь пару удачных кадров своей камерой и оповестил, что можно приступать к следующему атрибуту. Сачико передала Акихико кольцо, которое больше напоминало огромный агрегат с металлической основой, широкой площадкой с разложенным внутри неё орнаментом из цветных стёкол, камней и осколков, также подобранных на берегу океана. Надев рубашку, Акихико накинул сверху чёрный пиджак и натянул кольцо на указательный палец. На этот раз Харуки рекомендовал более представительные позы и сдержанное выражение лица, а сам решил поиграть с перспективностью кадра и сделал несколько снимков, где рука Акихико тянулась к камере, занимая большую часть композиции вместе с кольцом, оставляя тело с остальными конечностями в дали. На следующем кадре Акихико закрывал глаз одной рукой, сначала статично стоя в кадре, затем двигаясь и слегка ужесточая хватку. Выглядело эффектно, а главное, выгодно, потому что кольцо то и дело доминировало в кадре цветом и размером. Оставался последний аксессуар – крупная круглая брошь со вставкой из скрученных в маленькие трубочки медных проволок разных оттенков, формирующих светлый фон и тёмный алый круг по центру, символично демонстрирующий японский флаг. Брошка украсила тёмно-синий пиджак и была готова сиять в кадре. В костюме Акихико ощущал себя совсем не выпускником школы или офисным работником, а скорее хостом или пьяной знаменитостью на каком-то скучном приёме. Затем Харуки, явно смутившись, попросил Акихико снять галстук и расстегнуть рубашку на четыре пуговицы, чтобы кадры заиграли новой энергией. Под его чутким руководством Акихико послушно пытался в искусство позирования.Когда поза выходила никуда негодной, Харуки, конечно же, не ругался, а причудливо щурился, хмурил брови и совсем чуть-чуть надувал губы. Очаровательный вид – услада для глаз, но, к сожалению, временем на любование Кадзи не располагал, лишь записал воспоминание где-то в подкорке, чтобы проиграть как-нибудь в памяти за чашечкой кофе или сигаретой.Финальный кадр был ознаменован громким вздохом Харуки.— Пожалуй, мы закончили! — радостно оповестил он. — Спасибо за работу! — хором проговорили они, поклонившись друг другу. Пока Сачико с Харуки обговаривали примерные сроки, возможности построения коллажа и прочие рабочие нюансы, Акихико спешно переодел штаны, обулся и, взяв в руки телефон, стал проверять сообщения: два от Угэцу, в которых он сокрушался по поводу голода и дал понять, что рассчитывает на вкусный ужин в компании своего ненаглядного нахлебника, ещё несколько от девушек, с которыми Акихико иногда не за бесплатно коротал ночи. Кадзи быстро набрал ответ на смс Угэцу и стал размышлять над тем, что приготовить. — Я перед вами в долгу! — поклон Сачико получился низким и продолжительным. — Как только конкурс закончится, обязательно подарю украшения вам обоим! А сейчас предлагаю пойти перекусить, тут недалеко есть классное кафе! — То, что нужно, я безумно голоден! — Харуки воодушевился, взглянул на друга и сразу же отвернулся, увидев, как Кадзи надевает майку.— Акихико, присоединишься?— Эм-м, нет, на самом деле, я должен идти, — оповестил Кадзи. — О, вот как… — Харуки изо всех сил старался не подать виду, что огорчился. — Тогда я подвезу те…— Не стоит! — оборвал Акихико. — Лучше перекуси, отдохни. И обязательно присылай фотки, жду с нетерпением. Он наклонился ближе к другу и чуть тише добавил:— В следующий раз, когда приду к тебе в кафе, угости меня самым лучшим кофе.Затем громко попрощался:— Простите, но мне правда, нужно идти. Счастливо!Харуки и опомниться не успел, как они с Сачико остались наедине, собрались, сдали студию администратору и отправились прогулочным темпом до лапшичной. Квартал Симидзу, что в Сугинами, был в целом непримечательный и тихий, само кафе приятно удивило уютным интерьером и скромными габаритами. Сачико не мелочилась и заказала собу, якитори, овощи тэмпура и чай, а Харуки тактично отказался от предложения выпить саке, ссылаясь на водительский статус и решил обойтись рамэном, да и после ухода Акихико аппетит как-то пропал. И так всегда: как только возникает уверенность, что они прекрасно проводят время, веселятся и наслаждаются обществом друг друга, он внезапно срывается и исчезает, ничего не объяснив. Веду себя, подумал Харуки, словно имею право на него обижаться. Акихико вежливо дал понять, что располагает куда более важными делами и не может позволить себе коротать время в невнятной компании, с чрезмерной категоричностью пресёк любые попытки убеждения. И намёком не назовёшь. Прямой ответ. А ещё утренний разговор в машине. Может, молча размышлял Накаяма, я всё-таки его обидел? Внутри приятно покалывало от теплящейся надежды: через два дня они оба должны были встретиться с Таке-саном и парнями из других групп, провести время, как беззаботная распущенная молодёжь, за пивом, вкусной едой и бессмысленными, но весёлыми разговорами. Харуки кивнул себе в знак поддержки, мол, ничего страшного не случилось, сосредотачиваться лучше на хорошем и довольствоваться малым. По крайней мере, сегодня им удалось побыть вместе. А ещё прямо сейчас на карте памяти его фотоаппарата больше сотни фотографий полуобнажённого Кадзи Акихико, в которого Харуки, по традиции, влюбился ещё сильнее. Ночь, определённо, обещала быть занимательной.Самое важное после завершения фотосессии – отбор наиболее удавшихся и подходящих для концепции снимков. Именно данной работе Харуки посвятил всю ночь, оставив для сна пару часов, не в силах оторваться от человека, о котором давно мечтал. Он даже не расстроился, что Кадзи так и не удостоил его ответом на сообщения, полностью погружаясь в процесс просмотра, скрепя сердце, строго отбраковывая хорошие, но неидеальные кадры. Акихико, смотрящий на него с фотографий, казался ещё более неприступным и далёким, нежели разгильдяй-барабанщик, которого Харуки с недавних пор, как минимум раз в неделю, имел удовольствие лицезреть на своём диване. Наверное, если бы не пристрастие к музыке, Кадзи давно перекочевал бы с дивана прямиком на обложку ?Brutus?, ?Goout?, ?Cluel?, а потом упорхнул бы прямиком в европейское подразделение ?Vogue?, ?GQ?,? или ?Bazaar?, и поминай, как звали. К чему лукавить, Харуки нисколько не удивится, если через несколько лет увидит Акихико на обложке журнала, посвящённой музыкальным группам, или, кто знает, может, его звезда славы засияет под мелодию скрипки. И конечно же, будет до абсурда смешно, если он вдруг вернётся к тяжёлой музыке и засветится на обложке ?Shoxx?. Разыгравшееся воображение вынудило губы растянуться в ласковой улыбке. В конце концов Харуки не выдержал и рассмеялся. А после остановил нежный взгляд на избранных фотографиях. Очень кстати вспомнились слова Сачико:— Вы с Кадзи-куном, должно быть, очень близки! Харуки такому выводу неподдельно удивился.— Ну знаешь, дело ведь не только в вашем общении. То как вы смотрите друг на друга. Есть в этом что-то… И кадры какие получились. Он тебя понимает с полуслова. А ты как будто умеешь говоришь с ним на его языке. Я бы не смогла заговорить с ним в университете. Неудивительно, немногие смогли бы.— И не потому, что я наслышана о его персоне. Он симпатичный, но тяжёлый.Тяжёлый? И что это значит? Харуки был озадачен. — Окей, тот факт, что он встречается или встречался с мисс университет совсем малость, но давит. Согласен?! Не стоило мне так сплетничать… Но это я к чему! Приятно видеть, что такой, как он, так дружит с таким, как ты. Харуки до сих пор не мог понять, был ли это комплимент или же завуалированный намёк на то, что Кадзи – не в его лиге. Первое чувство – возмущение. А дальше он по накатанной системе пытался отыскать в себе достоинства, для аргумента в пользу первого варианта, но в связи с патологической склонностью принижать себя, таковых, конечно же, почти не нашёл, и со вселенской уверенностью выбрал вторую версию. Кадзи Акихико находился в высшей лиге. Ну, а Харуки находился дома и не мог насмотреться на фотографии с Кадзи Акихико.Время близилось к пяти утра, поэтому он снял очки, потёр глаза, смахивая выступившие слезинки, протяжно зевнул и отправился прямиком в кровать, не сомневаясь, что во сне увидит разодетого и вальяжного Акихико. Нужно непременно распечатать парочку снимков, подумал Харуки, засыпая. ?Меня переполняет любовь. Быть может, сначала я слепо восхищался и восторгался им, но с каждой нашей встречей стал всё отчётливее понимать, что не знаю Акихико. Исправить это я стремился с особой жадностью и рвением. Но он слишком далеко. Такой недоверчивый. Наверное, я с крахом провалился. Недостаточно старался или, может, просто не заслуживал знать. Когда меня пожирало изнутри желание спросить у него, что он думает обо мне, есть ли хоть шанс, что когда-нибудь мы могли бы… Господи! Почему он трогает мои волосы? Почему смотрит мне прямо в душу? Почему сжигает кожу прикосновениями? Сколько бы не пытался дотянуться – мне не по силам. И как только я прихожу к равновесию и смирению, он врывается и даёт мне очередной повод. Притягивает ближе, чтобы бездушно обжечь. И всё же меня переполняет любовь, и я продолжаю надеяться, что моя мольба будет услышана. Я верю в него. Я верю, что он никогда не будет жесток со мной.Акихико казался мне слишком крутым и надменным. Мысль о том, чтобы приблизиться к нему – пугала. Я бы ни за что не поверил, что заговорю с ним первым. Но я это сделал. Чуть не умер тогда. Но как же я был счастлив, ведь своими собственными руками построил нечто значимое. Стать основателем музыкальной группы, заботиться, руководить, нести ответственность. И если бы не Акихико, мне бы… Я ещё никогда не испытывал подобных чувств. Когда волосы отросли до плеч, я осознал, что никогда в жизни не смогу полюбить кого-то также.Когда Акихико улыбается и благодарит меня за всё, что я для него сделал, сознание отправляется в полёт. Внутри теплеет, и это очень смущает.Хочу обнять его и постоять так совсем недолго. Я – такой эгоист...Хочу сказать ему, что он – гениальный музыкант.Хочу стать ему близким другом.Хочу быть важным для него.Хочу, чтобы он открылся мне.Хочу, чтобы он знал, что я всегда буду на его стороне.Но почему? Почему я нуждаюсь в нём гораздо сильнее, чем он во мне??