Часть 18. Как на вулкане (1/1)
Тони Я глажу Пепла так страстно и долго, словно он сможет хоть на секунду отвлечь меня от мыслей о том, куда мы влипли… Но увы. Даже мой любимец, тревожно вглядывающийся в мои уставшие глаза и явно чем-то расстроенный, не в состоянии меня успокоить.?— Тони, ты прав. Мы с Алоизом рискнули и… фатально просчитались. Взволнованный и хрипящий от переживаний голос Гила все еще звучит в моей голове, не давая забыть. Я думаю о том, что вся эта история с кражами, нападениями и прочими ужасами не закончилась вчерашним происшествием. Нет, скорее беспримерно наглое и удачное, хоть и не без потерь, похищение артефакта, имеющего нереальную ценность, всего лишь начало, предвещающее куда более серьезные беды.?— Тони, прошу тебя, во имя нашей дружбы, прошу тебя, сохрани Оридильскую маффангу, я не могу больше никому доверить это сокровище.?— Гилберт, я не ослышался? Ты… Ты и правда считаешь, что один из самых могущественных магических артефактов, пусть даже и без основной части, представляющий собой практически автономную систему, способную изменить не только человека или любую другую сущность, но и вообще все окружающее в радиусе примерно десяти миль вокруг, будет довольно приемлемо оставить на хранение у меня? В открытом всем ветрам и ворам гостиничном номере, без сейфа и охраны? Ты и правда так думаешь, Гил?.. Удивление, шок и мое неприкрытое ничем сумасшедшее желание донести это до моего, несомненно, все же потерявшего свою легендарную невозмутимость друга перекрывают ослиное упрямство волшебника, почти помутившегося от попытки снова отрицать все, на всякий случай для верности позабыв и про собственные слова, сказанные не далее как пять минут назад, и Гил, многозначительно в сотый раз нервно взлохматив всклокоченную челку, смотрит мне в глаза и складывает руки в умоляющем жесте.?— Тони, прости. Прости меня. Прости за все, что я скрыл, но я… Я не могу иначе, Тони. И дело тут даже не во мне, не все тайны можно утаить без огласки. Тони, у нас...?— У нас? Нет, я не пытаюсь уйти в сторону или умыть руки, гордо заявив, что это все не для меня, вовсе нет. Я не люблю, когда меня держат в неведении, ловко закрывшись, как щитом, чужими вето.?— Тони, да, у нас… —?особо выделяет это ?у нас? Гилберт, в его глазах мелькает горечь и странная отрешенность.?— Хорошо. Пусть так, у нас, но может, ты назовешь мне хоть одну причину для того, чтобы так рисковать??— Тони, поверь, так нужно. Ты не представляешь себе, как важно, чтобы она была у тебя и ее удалось бы отдать клирику Эгмонта Сирри, ведь именно он убедил Гильдию отдать для тестов артефакт именно в нашу Академию. Алоиз не счел возможным оставить ее в стенах Академии в данных обстоятельствах. Мы не можем слепо уповать на удачу.?— Гил, раньше вам это ничуть не мешало. Ни скрыть ту вопиющую историю с ранением архивариуса, ни решиться на использование запрещенных приемов магии, ни на...?— Тони. Не надо. Я знаю. Знаю, что ты прав и знаю, что мы были несколько недальновидны, позволив себе заиграться во всевластие.?— Да неужели? Ты извиняешься таким образом или попросту берешь у меня индульгенцию на будущее? Гил обнимает меня за плечи и тяжко вздыхает.?— Ладно, Гил, не стоит. Я понял. Только прошу, постарайся все же больше не лгать мне. Договорились? Мы прощаемся на пороге его кабинета, бурливо шуршащего бумагами от легкого ветерка из окна и Гил согласно кивает.?— Тони, я обещаю. Ты будешь в курсе всего, только умоляю, поспеши домой, мы и так здесь задержались, Алоиз ждет меня, да и отчета перед Советом никто не отменял. Я сообщу тебе, когда можно будет принести его сюда, но пока... Нам нужна передышка. И никакой огласки. Я прихожу домой, ощущая, как голова плывет, утомленная таким объемом информации за каких-то полдня. Пепел, тоже почему-то вялый и словно выжатый, тихонько трогает мою руку лапой, словно говоря, что нужно отдохнуть. Я муторно тону, немного оттаивая от наших бед и погружаясь в уют вместе с ним, но... Стук в дверь так некстати прерывает наш недолгий перерыв. И что за день такой сегодня?.. Пепел Я не знаю, за кого я переживаю больше, за этот чертов камень, тяжелеющий в ошейнике с каждым днем или за Тони, вернувшегося с таким лицом, словно он был в аду. Он так бесконечно трудно глядит в пол, что я невольно придвигаюсь ближе, стараясь своим видом и мурчанием отвлечь его от дурных мыслей, но все напрасно. Нет, видимо, в этот раз дело не получилось замять. И Тони, удрученно сев рядом и как-то обмякнув, неприкаянно сам притягивает меня еще ближе, рассеянно шепча мне прямо в ухо: ?Пепел, это немыслимо... Нет, я не могу поверить...? Затем, словно вспомнив что-то, он идет в кабинет, я спешу за ним. Старк, выразительно хмыкнув, достает из внутреннего кармана пиджака что-то завернутое в серую тряпицу и явно очень маленькое, аккуратно кладет это неведомое в потайной ящик стола, странно глядя в никуда. Мы возвращаемся в комнату и Тони садится со мной на диван, снова провалившись в свои горестные думы, но перевести дух нам, конечно, не дают. Стук в дверь раздается почти одновременно с моим таким знакомым звоном. Тяжелой волной чего-то опасного от моей чертовой игрушки. Она тонко звенит в моей голове, намекая на новые проблемы. И она, как правило, не ошибается. Никогда. Вот только этого нам и не хватало..