Глава 5. В темноте (1/1)

"There's no godLife is a trapUnlock your mindTrust in yourself"Meshuggah "Terminal Illusions"Долго. Слишком долго.Я не засекала время, но по ощущениям могла сказать?— прошло не меньше часа, а лестница всё не кончалась и не кончалась. Здание то и дело содрогалось от раскатов грома. Где-то в глубине души мы оба чувствовали, что нужно бы повернуть назад?— и даже один раз заговорили об этом?— но всё равно продолжали путь. Нам казалось, что выход где-то рядом, что, должно быть, осталась всего пара этажей… но ни на одной из лестничных площадок нам не встретилось ни дверей, ни коридоров.Постепенно Ян начал отставать. К тому времени я давно забрала у него фонарь и шла впереди, а потому не сразу заметила, что он еле переставляет ноги и всё чаще держится за стену, оставляя тёмные кровавые отпечатки.—?Отдохнём? —?предложила я, хотя сама не устала ни капли. Адреналина в моей крови было столько, что хватило бы на марафонскую дистанцию.—?Отдохнём,?— ответил он и буквально рухнул на площадку.Я выпотрошила рюкзак и с трудом, на самом дне, разыскала сумочку с медикаментами. В кои-то веки я не забыла положить перчатки; длины бинта хватило бы на десятерых, а вот сменной иглы к инжектору не оказалось. Если бы я поставила укол кому-то другому, то возник бы риск самой остаться без лекарства в критический момент. Однако когда я взяла Яна за руку, все сомнения мигом рассеялись. Рука была буквально раскалённой, а кровь из раны продолжала сочиться тонкой струйкой. Я потрогала его лоб?— и перепроверила губами, так как результат мне совершенно не понравился.—?Ну ты нашла время,?— сказал он,?— Давай подождём, пока не станет ясно, что эта лестница бесконечная, и нам не выжить. Тогда сможем целоваться сколько влезет.—?Иди к чёрту. Ты весь горишь, хоть прикуривай.—?Кстати говоря…—?Не смей! —?я стукнула его по здоровой руке, которая была уже на полпути ко внутреннему карману,?— Антибиотики хорошо переносишь?Вскоре его рана была промыта, обколота и перевязана, а я в мыслях ругала себя на чём свет стоит. Всё это стоило сделать сразу же. А что теперь? Насколько опасна эта зараза, и как глубоко успела распространиться? Как мне быть, если Ян не сможет идти?—?Благодарю,?— сказал он,?— Пойдём дальше.—?А ты сможешь?—?Выбора нет. Должно быть, осталось немного. Потерплю.Но надолго его не хватило. Через семь с половиной этажей Ян упал и больше не смог подняться. Не жалея своей брендовой кожаной куртки, я расстелила её на бетонном полу и уложила сталкера сверху. Его рюкзак с горем пополам сгодился в качестве подушки.—?Тебе нужно поесть и поспать,?— заявила я не допускающим возражений тоном,?— Дай лекарству время подействовать.—?Но Влад…—?Я не думаю, что он остался нас ждать. Слышишь, что творится снаружи?Вой ветра в этому моменту перерос в душераздирающий надсадный рёв, а безумный ливень что-то издевательски нашёптывал у него за спиной?— и шёпот этот проникал даже сквозь бетонные стены. В воздухе стоял тяжёлый влажный запах, а гром по своей мощности словно пытался сравниться с сейсмическими толчками.—?Это шторм, тот самый. Пришёл раньше положенного. Если Влада действительно ждёт семья,?— сказала я и удивилась, как спокойно мне дались эти слова,?— То он уже давно уехал.—?Скорее всего…—?Вы же так и договаривались?—?Да…Я ни разу не посмотрела, который час. Даже убрала часы в карман, чтобы ненароком не наткнуться взглядом на циферблат. Когда неприятности только начались, когда ситуация ещё не стала смертельно опасной, когда уже хочется выть вместе с ветром, но настоящая паника ещё пока лишь поджидает за далёким поворотом?— нет смысла следить за временем. Скажу даже больше?— осознание проведённых в страдании часов может стать последней соломинкой и обрушить то, что с таким трудом удерживалось на грани. Какая разница, два часа мы провели здесь, или семь. Наше время?— сейчас, и от ежеминутных действий, от каждой секундной мелочи теперь зависит всё.Яна вопрос времени тоже не интересовал?— к сожалению, по совсем другой причине. Он залпом выхлебал одну из трёх моих полулитровок минералки, а вот поесть почти не смог: с трудом сгрыз половину сухого пайка. Я тоже выпила немного воды, но от еды пока решила воздержаться. Конечно, мы выберемся отсюда, но как скоро?..—?Слушай, когда я умру… —?начал Ян.—?Во-первых не ?когда?, а ?если?,?— оборвала я,?— А во-вторых, я сама решу, как тогда быть.Он не ответил. Я слушала его дыхание, быстрое и прерывистое, и чувствовала, что нужно сказать что-то ещё. Что-то, что помогло бы ему через несколько часов снова встать на ноги хотя бы с моей поддержкой. Я выключила фонарь,?— поэкономить батареи не помешало бы,?— и легла рядом. Жар от его тела был такой, что я, начав было мёрзнуть без куртки, моментально согрелась. Хотелось думать, что и ему от моего холода стало хоть немного легче.—?Наверху ты говорил, что если умрёшь?— не почешется ни одна собака. Но сейчас это не так. Я знаю, что вдвоём мы выберемся?— не важно, полезем ли назад или продолжим спускаться. Но в одиночку… я не знаю… —?я попыталась представить собственные мысли и чувства, которые возникли бы, останься я наедине с трупом, но образы получились очень тревожные и расплывчатые,?— В одиночку могу и не справиться. Поэтому держись. Ты мне нужен.Я обняла его так, чтобы удобно было отслеживать пульс на сонной артерии. Страх притаился совсем рядом, за углом, готовый наброситься в тот самый момент, когда биение остановится?— но не сейчас, далеко не сейчас.Чтобы не думать ни о том, как мы будем добираться до машины под ураганом, ни о том, цела ли моя машина вообще, ни даже о том, с каким ужасом мои родители будут утром смотреть погодные сводки из этого района, я тоже решила заснуть. И мне почти удалось.Внезапно с самого края забвения меня выдернул тихий, но настойчивый шёпот. Ян пытался что-то сказать. Он говорил, говорил, говорил без конца, прерываясь только для того, чтобы наполнить лёгкие воздухом. Я наклонилась ближе, но не могла разобрать ни слова, пока наконец не поняла: он говорит на английском?— мёртвом языке этого мёртвого города:—?File double quotes straight slash opt straight slash projects straight slash vi four straight slash run underlinig infer point py double quotes comma line one comma in left angle bracket module right angle bracket from component import infer file double quotes straight slash opt straight slash…Сон как рукой сняло. В тот момент я была уверена?— это конец. Отёк мозга, остановка дыхания, остановка сердца, медленное трупное окоченение, и вот?— человек, который жил и чувствовал, был чьим-то другом, сыном, братом, необратимо превратится в человекоподобную массу медленно разлагающихся белков. Сейчас, пока он жив, это казалось невероятным, чем-то запредельно фантастическим… Но в голове промелькнула предательская мысль: сколько процентов человек из ста пятнадцати миллиардов, умерших на земле за всю её историю, в свой смертный час были полны уверенности пережить этот день? Смерть, должно быть, и приходит именно так, исподтишка?— и длится всего мгновение…-…logging underlining config underlining stream equals open left bracket conf underlining file comma single quote er single quote encoding equals single quote utf eight single quote right bracket…—?Продолжай в том же духе,?— я вскочила, достала из рюкзака ещё одну бутылку воды и вложила в его руку,?— неси какой угодно бред, главное, не замолкай. Я скоро вернусь.Я хотела убедиться, что лестница не бесконечна, и внизу есть хоть что-нибудь. Здание продолжало сотрясаться, но чем ниже я спускалась, тем слабее становились удары. И я бежала?— нет, летела?— вниз. Десять этажей, пятнадцать, двадцать, тридцать… от голода в желудке разлилось болото желчи, в голове помутилось, и я с тревогой думала об обратном пути?— но не позволяла себе остановиться. Казалось, не только все мои мечты и амбиции, но даже сама человеческая личность растаяли во влажном бетонном мраке, обнажив самое правдивое, самое коренное?— жажду жизни, света и воздуха…И моё изголодавшееся обоняние уловило новый запах. Я замерла на мгновение, не веря собственным ощущениям?— и поняла, что мне не кажется: пахло сырой землёй и ещё чем-то растительным, тяжёлым и сладковатым. А через несколько этажей я увидела свет?— тусклый, зелёный, таинственно и зловеще мерцающий в темноте. Отчаянными прыжками, не помня себя, я преодолела последние два этажа и вырвалась на свободу.Облако разноцветных огоньков ослепило меня, я споткнулась и упала?— и пальцы впились в самую настоящую, влажную, рыхлую почву. Напряжение, голод и внезапный свет сделали своё дело?— в районе глаз и переносицы возникло печально знакомое чувство разрастающегося вакуума. Последним усилием воли я подняла голову?— и где-то вдалеке, в призрачном светящемся тумане, разглядела человеческие фигуры. Внезапно они остановились, а затем направились в мою сторону. Быстрая ровная походка, открытые лица?— всё, что я смогла разглядеть, но и этого было достаточно.—?Сюда! Скорее! На помощь! Там, на лестнице… человек умирает…Они приближались, и земля хлюпала у них под ногами. Земля, столетиями не видевшая неба и солнца. Ни отвратительное самочувствие, ни удушливая тревога не смогли затмить восторга?— ведь передо мной простиралась самая сокровенная, практически легендарная часть Города, о которой говорили все, но так никто и не отважился исследовать.Нулевой ярус.