X. Пётр Каховский / Т/и (1/1)

Т/и познакомилась с Петром в самом начале 1825 года. До этого Каховский находился за границей, и теперь вернулся в столицу, где на первом же балу встретил её?— княжну Т/и. Он был старше неё, и от того казался девушке невероятно эрудированным и приятным молодым человеком. Т/и видела в нём пылкого и преданного делу мужчину, любила слушать его рассуждения о жизни в Европе и судьбе России. После бала, заинтересованные друг другом, молодые люди стали регулярно встречаться.—?Я вас ждал! —?воскликнул Пётр, ещё издалека заметив Т/и, идущую к нему по усадебной алее. На ней было лёгкое белое платье, юбками шуршащее от дуновения ветра, и собранные в замысловатую причёску локоны. Она пряталась от обжигающих солнечных лучей под миниатюрным зонтиком. —?Как же я по вас скучал!—?Не смущайте меня, Пётр Григорьевич,?— со смехом ответила зарумянившаяся Т/и, поправляя причёску и прикладывая ладонь к, разгоряченной от ходьбы по жаре, щеке. —?Мы виделись с вами не более часу тому назад.—?Такова моя участь: стоит вам уйти?— я уже скучаю,?— развёл руками Каховский, задорно блеснув глазами и приглашая княжну идти дальше вместе. Т/и, чувствуя, как её локоть невесомо касается его, испытала то самое волнующие трепетание, которое появлялось всякий раз, стоило Петру оказаться рядом с ней. Каховский выждал паузу, а затем спросил:?— Вы нынче вечером будете у Салтыковых?Салтыкова была знатной дамой, по совместительству близкой подругой Т/и, и сегодняшним вечером звала многих светских людей на ужин.—?Буду,?— кивнула Т/и, и тут же подумала о том, что, вероятно, Каховский ещё не имел чести быть представлен Салтыковой, и посему мог быть не приглашён на вечер. Возможное отсутствие Петра взволновало юную особу:?— А вы, вы будете? Вы знакомы с нею?Каховский усмехнулся в усы, видимо, поняв переживания Т/и, и поспешил её успокоить: да, он будет на вечере в салоне Салтыковой. Т/и тут же смутилась своего яркого волнения и поспешила сменить тему:—?Вы писали мне не так давно о том, что вам нравятся греки и римляне, что вы хотите воплотить в жизнь некие античные идеи, и желаете уехать в Грецию бороться за её независимость. Я не совсем поняла, что это значит…—?Уезжать я никуда больше не собираюсь,?— Пётр остановился откровенно близко к девушке, чуть улыбаясь и смотря ей в глаза. На секунду Т/и заметила странный блеск в его взгляде, но тут же подумала, что ей почудилось. Близость Каховского одурманивала, или же виной был жаркий летний воздух. Молодой человек занёс руку и прикоснулся к горячей щеке Т/и, вызывая в той дрожь. —?Я остаюсь здесь, у меня другие цели…Спохватившись, что они могут быть замечены, Т/и отскочила и прошла дальше мимо Каховского, чувствуя как ещё больше горит кожа в том месте, где касались его пальцы. Пётр, усмехнувшись, помедлил, но спустя мгновение снова оказался подле Т/и, которая невероятно ускорила шаг. Взволнованная его словами она чувствовала восторг: почти все за её спиной поговоривали о том, что молодой человек непременно сделает предложение в самое ближайшее время, и теперь самой Т/и это казалось как никогда реальным.—?Куда же вы так бежите? —?засмеялся Каховский, и Т/и одёрнула себя: ?Веду себя, как маленькая девчонка?, и с трудом замедлила шаг. Он же, пытаясь загладить ситуацию, пустился в интересные разговоры, и совсем скоро Т/и забыла о своём смущении.***Весь вечер у Салтыковой Т/и была как на иголках. Каховский опаздывал, что за ним никогда не наблюдалось. Но стоило ему появиться на пороге, девушка сразу расцвела. Он обхаживал её и весь вечер был подле, и Т/и нравилось видеть, как многие её знакомые считают их пару решённой. В эти часы ей всё казалось радостным и симпатичным, Каховский в свою очередь был живее, чем обычно. Когда общество разделились на кружки, Т/и не без разочарованного вздоха ушла от Петра к женской половине, обосновавшейся на мягких диванах. Девушка, сама не осознавая этого, села так, чтобы ей было видно молодого человека. Он время от времени посылал ей смущённые улыбки и быстрые взгляды, заставляющие девушку краснеть. От сидевшей рядом Салтыковой эти переглядки не остались незамеченнымм. Она, отодвинувшись немного от других женщин, потянула за собою Т/и, наклонилась к ней и удостоверилась, что больше их никто не слушает.—?Я слышала, что Каховский проиграл почти целое состояние,?— понизив голос доверительно сказала девушке Салтыкова. —?Нынче он попросил в долг огромную сумму у графа Р****ого.—?Проиграл? —?Т/и сильно удивилась: ей не казалось, что такой умный человек, как Пётр, будет играть, да ещё и до той степени, когда на кону стоит целое состояние. —?Ты, наверное, что-то путаешь, он бы мне сказал…—?Об этом знают все, Т/и,?— так же тихо, но твёрдо ответила Салтыкова, взглянув на разговарившего с мужчинами Каховского. —?Постой, ты даже не знаешь, что у него за душой ни рубля? Он, будучи за границей, распродал всех своих крепостных!.. Поговаривают, он ищет, каким бы способом ему достать денег.—?Я этого не знала,?— задумчиво сказала Т/и, и тоже посмотрела на Петра, сразу же поймав его смеющийся, как всегда, и тёплый взгляд. Она же в свою очередь не смеялась, её лицо было серьёзно как никогда, и вся радость ото дня мигом пропала. Ей вдруг стала понятна вся картина, так долго не хотевшая складываться у неё в голове. Она со слезами на глазах и нахлынувшим отчаянием обернулась к подруге, крепко сжав её ладони:?— Ma chérie, ты не обидишься, если я уйду раньше?Всю ночь Т/и провела в бессоннице, прокручивая в голове неприятные мысли и чувствуя, как слёзы обиды снова и снова подступают к её глазам. Пётр всегда был для неё честным человеком, и теперь понимание своего положения, того, как она была жестоко обманута им, с каждым часом ухудшало её состояние. Следующим же утром в приёмные часы, Каховский объявился на пороге дома. Т/и сидела одна в гостиной, где о приходе молодого человека ей доложил швейцар. Секунду девушка колебалась, но желание узнать правду из уст самого Петра взяло вверх, и через пару минут он стоял перед нею. В отличии от Т/и он выглядел свежим и бодрым, глаза его сверкали безудержным счастьем, и в комнату он вошёл с широкой улыбкой и еле заметным волнением. Сняв цилиндр с головы, он поцеловал руку княжны и взволнованно отошёл к камину. Т/и ждала. Сердце её трепетало, она чувствовала, что именно этим утром он скажет то, что любая девушка хотела бы услышать от любимого человека.—?Милая Т/и, приехав в Петербург, я понял, на сколько я одинок. У меня нет не друзей, не родственников. Но я встретил вас, и, право, ничего не тая: вы стали для меня собственным солнцем в пасмурный день… —?Пётр говорил с неподдельным восторгом, ходил взад и вперёд по комнате и нервно сминал поля своего цилиндра. Он замолчал, видимо собираясь силами, а затем выговорил почти скороговоркой:?— Я хотел сказать, что очень сильно люблю вас. Я хочу стать вам опорой и поддержкой, и я предлагаю вам свою руку. Он выдохнул в попытке перевести дыхание после признания. Т/и была также взволнована, как и он. Но теперь слова Каховского казались ей большой несправедливостью, и её глаза против воли наполнились слезами. Пётр, не понимая её реакции, тут же подскочил к ней и сел в ноги, взяв холодные ладони девушки в свои. Т/и тут же вырвала их и вскочила с места.—?Скажите мне правду, Пётр Григорьевич! Вы хотите брать меня в жёны лишь потому, что у вас нет денег? Из-за того, что это ваш единственный путь выйти из плачевного положения, за счёт меня — богатой княжны с хорошим приданным?Именно это она поняла вечером у Салтыковой. Мать и отец Т/и не полюбили Петра с самого начала их знакомства, называя его ?глупым бунтарём?, и не были в восторге от встреч молодых людей. Как-то отец обронил фразу о том, что считает Каховского лишь ловцом богатства, и, по его мнению, только за этим Пётр и вернулся в столицу после скитаний за границей. До этого момента Т/и не замечала этих разговоров или вовсе не хотела и не могла в них верить: Каховский всегда был мил с ней, обходителен и не мог так низко поступить.Пётр молчал, испуганно смотря на неё снизу, всё ещё оставаясь на коленях.—?Что же вы молчите? —?воскликнула разочарованная Т/и, всплеснув руками.—?Всё правда, что мне не хватает средств, у меня нет денег… —?пролепетал он, поднимаясь на ноги, и, вместе с тем, казалось, обретая прежнюю уверенность. —?Но я люблю вас, искренне и нежно!Т/и схватилась за голову. Ей так хотелось верить ему, верить, что перед ней тот же обходительный, пылкий молодой человек, но всё однозначно говорило против него.—?Уходите… —?прошептала она, качая головой. —?Я не могу принять вашего предложения!Каховский помедлил, но потом резко кивнув головой на прощание, вылетел из гостиной. Т/и рухнула на диван.***?Дорогая моя Т/и, пишу Вам перед самой своею смертью. Я не обижен на Вас за то, что Вы отвергли тогда, год назад моё предложение: Вы были правы, — я не Ваш человек. Вы не смогли бы быть со мною, и мала вероятность того, что всё бы случилось иначе, если бы Вы поверили мне и приняли мою руку.Я думаю, Вам известно, что я сделал на Сенатской площади. Совершив сей поступок, я пал в Ваших глазах, я знаю. Но Вы до сих пор не понимаете мотивов моих, как и не понимали идей про греков?Это хорошо, ибо Ваше чистое сердце не должно быть запачкано.Я Вас люблю по-прежнему. Бог с Вами, дорогая, Т/и. Ухожу на смерть и не на секунду не жалею о том, что было сделано?Т/и, чувствуя, как её покидают последние силы и присутствие духа, стояла среди толпы и, не сводя глаз, смотрела на тело Петра Каховского. Перед казнью никто из товарищей не подал ему руки... Она знала, что даже приняв бы его предложение тем утром и подарив всю любовь, которую она чувствовала по сей день, ей было бы не под силу уберечь его от этой участи.Верёвка оборвалась, Пётр Каховский сорвался с петли и упал наземь. Затеплилась надежда.