IX. Сергей Трубецкой / Т/и (1/1)

Дворцовый дом Трубецких неожиданно ожил после двухгодовалого пустования. С мебели снимались чехлы, чистилась, накопившиеся за долгое время, грязь, мылись дорогие полы и золоченые статуэтки, выбивались ковры, поднимая в воздух облачка пыли. Прислуга со дня на день ждала хозяев.Т/и Трубецкая возвращалась в карете со своим мужем в новый дом и испытывала ту тихую радость, которая появляется всякий раз при возвращении на Родину, когда за окнами проплывают знакомые и родные сердцу виды. Почти два года супруги Трубецкие прожили во Франции, и, несмотря на то, что чувствовали там себя прекрасно, родная земля делала её?— Т/и?— счастливою?— она искренне её любила и скучала по ней.Дорога из Франции занимала несколько дней, и в последнюю ночь было решено остановиться на постоялом дворе местного помещика, поменять лошадей и немного отдохнуть: ежедневная трясучка в экипаже давала о себе знать. Ложась с облегчением спать, Т/и думала лишь о том, как скоро они окажутся в Петербурге, и сколько распоряжений нужно будет отдать, чтобы их жизнь, встревоженная переездом, вошла в свой обычный ритм. Но заботы её не пугали?— ей хотелось как можно скорее взяться за дело.На протяжении всей дороги из Парижа Сергей Трубецкой был необычно молчалив и задумчив. Он рассеянно отвечал на вопросы жены, и, казалось, был расстроен возвращением домой. Т/и же знала истинную причину поведения и переживаний своего мужа и старалась не мучить его разговорами, и, поэтому, на утро после ночлега на постоялом дворе, с радостью отметила, что Сергей немного оживился, и уже более охотно обсуждал с ней будущие дела и даже сам пару раз сказал о том, как ему не терпится скорее оказаться в имении.Вместе с их приездом в Петербург возвращались и старые привычки, которые совсем забылись во Франции. Каждый вечер, если погода соблаговолила, супруги?— порой в компании друзей и родственников?— выходили на летнюю террасу и за обсуждением самых разных тем пили чай прямо из самовара, которым очень почему-то гордились. Жизнь Трубецких потихоньку вставала в рабочую колею, и Т/и наконец почувствовала настоящее счастье. Ожидая мужа на террасе, она с удовольствием вспоминала их знакомство. Сначала он ей не понравился. Однако вскоре она поняла, что за этой его угрюмой молчаливостью, давящей озабоченностью скрывается пытливая, страстная, волевая натура.—?Как чудно, что мы вернулись,?— говорила она Сергею, когда они вдвоём сели на террасе. Стоял необычно тёплый и по-настоящему летний вечер.—?И я рад,?— Сергей за долгое время облегчённо улыбнулся и накрыл своей ладонью ладонь Т/и. —?Как ты сегодня провела свой день?—?Прекрасно,?— ответила Т/и, но заметив не верящий и лукавый взгляд Сергея тут же заверила его:?— Правда-правда, не смотри так на меня. Я очень счастлива, что наконец-то я дома, и мне только в радость бытовые дела. В обед заходила Долли и Алексей (нужно бы пригласить Волконских на обед!), мы поговорили с нею, Алекс выразил глубочайшее разочарование?— он хотел было застать тебя дома, а тебя нет. И право, день пролетел очень быстро,?— Т/и мягко улыбнулась мужу и, спохватившись, спросила:?— Но что мы обо мне? Ты сегодня ходил к Рылееву?Будучи во Франции Трубецкой не прерывал своей ?политической? деятельности. В Петербурге оставался Союз Благоденствия, одним из создателем которого он являлся, но за то время, пока Сергея не было в столице, произошли большие перемены, и теперь, не теряя своей лидерской позиции, ему нужно было наладить деятельность организации. Он никогда не скрывал от Т/и факт существования Союза, и был рад тому, что жена разделяет его взгляды. Они много спорили о Французской революции; Т/и полностью её отвергала, резко критикуя насилие и террор. Трубецкой во многом был согласен с молодой супругой, но к достижениям этой революции относил факт ликвидации дворянских привилегий и феодальных крестьянских повинностей, закрепление за крестьянами земли. В итоге Трубецкой и Т/и сошлись на том, что строить свое счастье на несчастье и крови других?— безнравственно. А еще он был очень удивлен: такие любознательные и образованные женщины ему раньше не встречались. Она же ещё больше убедилась в правоте намерений Союза после посещения Франции, отметив, насколько жизнь за границей лучше, чем на родине. Но Трубецкого, как бы он не был превержен своим идеям, и как бы ни отстаиваил их, деятельность общества начинала немного угнетать, особенно теперь, когда Союз распался на две части: Северный?— во главе с ним и Кондратием Рылеевым, и Южный?— под руководством Павла Пестеля. Последний не нравился ему слишком, на его взгляд, радикальными мерами.—?Составляли свод правил,?— пожал плечами Сергей. —?Нужно постараться как-то наладить связи между нами и Югом, объединить наши силы. Таю надежду, что это скоро получится: здесь разрозненность нам ни к чему. К тому же надо установить связь с польским обществом, их помощь однозначно будет нам на руку.—?А состоялась ли переписка с Пестелем? —?Т/и хотела отпить чаю, но фарфоровая кружка оказалась слишком горячей, и девушка, чуть шипя, одёрнула пальцы. Трубецкой привстал, но Т/и успокоила его, сказав, что всё хорошо, и она готова слушать дальше.—? Полноценная переписка сейчас невозможна в целях нашей безопасности. Я слышал, что государь знает про общество, и, уверен, в любой момент может проверить всё, что нас скомпроментирует… —?заметив, как Трубецкая старается незаметно помахать обожёнными пальцами, Сергей воскликнул:?— Т/и, да ты сильно обожглась, пойдём в дом!Девушка не успела ему ничего ответить: в глубине дома раздались торопливые шаги, и через мгновение на летнюю террасу с поклоном вышел слуга?— старый Матвей Матвеич.—?Князь, княгиня… —?склонил он голову, а после обращатился только к Сергею:?— Приехал Сергей Муравьёв-Апостол, говорит, что с важным сообщением. Что прикажете-с?..—?Впускай, Матвеич. И, пожалуйста, проведи его в мой кабинет?— я сейчас буду. —?Слуга склонил голову и вышел. Лицо Сергея посерьезнело, он со вздохом и чуть виноватым видом обернулся к Т/и:?— Я ненадолго. Думаю, он расскажет что-то про Юг. Попроси обработать тебе ладонь,?— он мягко прикоснулся губами к её пальцам и вышел.Поджав губы и ничего не ответив, Т/и смотрела в след Трубецкому. В этот вечер стало понятно, что их мирной жизни непременно приходил конец. Непритронутый более чай остывал в фарфоровой кружке, на яблоневый сад опускались сумерки. Т/и продолжала сидеть на террасе, погруженная в самые тревожные мысли.Сергей Трубецкой попрощался с Муравьевым-Апостолом только глубокой ночью.Отступать было некуда.Началась активная деятельность Союза. Дом Трубецких, как и Рылеевский, был одним из центров. Здесь успели побыть все члены общества и состоялись внеочередные собрания. Сергей Трубецкой становился всё более и более серьёзным: всё, что до сей поры было лишь словами, громкими идеями?— начало воплощаться в жизнь.Т/И стала своим человеком в среде заговорщиков. Она внимательно слушала их споры, волновалась за мужа. ?Что сулит будущее всем этим хорошим и, видимо, смелым русским офицерам, которые хотят ввести в Российской империи конституционные свободы? Что ждет её саму?— она ведь жена Трубецкого, человека, наиболее уважаемого заговорщиками?..? Т/и с тревожностью замечала нервозность мужа, и всё больше переживала за него. Она знала всё об их планах, о их разрозненности внутри организации. Трубецкой пытался всё держать под контролем, но события развивались слишком быстро, чтобы какие-то его планы успели осуществиться.В декабре стало известно, что император?— Александр I, скончался. Новость застала супругов на балу у знакомых. Т/и заметила, как сомнением сверкнули глаза Сергея, и всю следующую ночь он провёл в какой-то нерешительности, изредка подходя к Т/и, прижимая её к груди и целуя в лоб. Т/и, казалось, чувствовала его душевные метания и была с ним одним целым.На утро стало ясно?— это шанс реализовать все идеи Союза, добиться, наконец, своих целей. В кабинете Трубецкого почти беспрерывно шли совещания членов тайного общества. Т/и молилась за мужа и его товарищей.—?Мы начинаем действовать,?— твёрдо сказал вместо приветствия Сергей, возвратившись из кабинета поздно вечером. Т/и ждала его в гостиной. Его слова прозвучали для неё словно приговор, и она с отчаянием обняла застывшего мужа.Сергей Трубецкой был идейным вдохновителем выступления и избран ?диктатором? по предложению Рылеева. К десятому декабря был составлен план действий и написан Манифест к народу. Трубецкой был убежден в необходимости проведения реформ в России, но в проектах стремился к умеренности, в отличие от Южного общества. Он был противником кровопролития, надеялся, что будут возможны переговоры с правительством.Тринадцатого декабря он поделился с Т/и своими переживаниями: ?вся затея обречена на провал, сил слишком мало и никакого плана из-за поспешности нет? . Т/и с ужасом понимала, к чему это всё ведёт. Сергей был совсем не спокоен.—?Завтра… —?он сидел и смотрел перед собой, его мысли были где-то далеко, на лице застыла непонятная Т/и маска. Девушка сидела рядом, поглаживая плечи мужа, и невероятно желая разделить с ним всю тяжесть будущего события. —?Завтра надо выйти на Сенатскую площадь, поднять не присягнувшие Николаю полки, и… Надо говорить, говорить, чёрт возьми, с правительством!.. —?с досадой прорычал он, ударив ладонью по столу. —?Но они поручили Каховскому убить завтра же утром цесаревича. Т/и, видит Бог, крови будет много…Он опустил голову на её грудь и пролежал так, не двигаясь, долгое время.***С утра Т/и сидела в ожидании, страшно её тяготившим. Она выбегала на улицу, смотрела в окна, ожидая увидеть его?— её Серёжу, целого и невредимого.—?Что известно, Матвей Матвеич? —?схватила она за руку слугу, стоило тому возвратиться в дом: ему было поручено разузнать новости с Сенатской площади. Старик выглядел взволнованно, и, казалось, плакал:?— Ну же?—?Князя на Сенатской площади не было-с…—?Где же он? —?вопрос повис в звенящей тишине. Т/и чувствовала, как быстро колотится её сердце, она часто дышала, и в голове её был один туман. Всё, что происходило, казалось ей страшным сном. Она беспомощно и с мольбой смотрела на Матвей Матвеич, отчаянно сжимая его плечо:?— Что с ним?День никто не появлялся на пороге их дома, Т/и в смутном и всё время в приобморочном состоянии ждала каких-то известий. Она не могла ни спать, ни есть: восстание было подавлено, Сергей исчез. На следующий день стало известно об его аресте. ?Жив! —?с радостью подумала сначала Т/и, но после первой же радости появился страх:?— Арест!.. ?. Страшные мысли закрадывались ей в голову: остальных главных участников восстания и Союза допрашивали, и, ходили слухи, что предписывали мужчинам смертную казнь. Её пугала судьба мужа. ?Я буду жив и здоров??— написал позже Сергей.Это краткое письмо затеплило в Т/и искорку надежды. По резолюции государя смертная казнь Трубецкого была заменена для него вечной каторжной работой.—?Т/и, да ты с ума сошла! —?воскликнула Долли, приехав к Трубецкой на следующий же день, узнав, что та была у государя. —?Это Сибирь, холодный край. Ты живёшь здесь во всех благах, ни в чём не нуждаясь, там тебе придётся нелегко, дорогая!..—?Долли, зачем мне тут оставаться? —?вопрошала Т/и. Нынче она ездила к императору и просила разрешения последовать за мужем на рудники. Она и не думала оставаться здесь, без него. —?Поэтому я еду туда, ему там будет тяжело, я хочу ему помочь. Я поклялась быть ему верной и в горе, и в радости, это мой супружеский долг…— Государь?Николай разрешил вам разводы,?— графиня Долли умоляюще схватила Т/и за руку. —?Откажись от этой идеи, останься здесь.—?Я не могу, Дарья,?— покачала головой Т/и и, закрыв лицо ладонями, впервые дала волю слезам. Долли прижала её к себе, утешающе гладя по спине, как маленького ребёнка.—?Ты хорошо делаешь, что хочешь последовать за своим мужем, это очень мужественный поступок,?— тихо и с уважением сказала ей Долли на прощание.***Дорога на рудники казалось невыполнимым испытанием. Была зима, холод пробирал до костей: большую часть пути девушке приходилось идти самой. Но Т/и шла с мыслью о Сергее без долгих остановок, почти без отдыха; меняя, если повезёт, лошадей на почтовых станциях, короткая трапеза?— и снова в путь. Денег она не жалела, лишь бы поскорее увидеть его… Дорогой Т/и простудилась и тяжело заболела. Но она ехала с одной мыслью: ей непременно хотелось сделать жизнь Сергея хоть чуточку лучше.Иркутск. Мороз доходил до невероятного минуса; не привыкшей к такой среде Т/и было не по себе. Трубецкой находился здесь же, в тюрьме. Не теряя времени, девушка добилась встречи с ним.Когда она увидела его изможденным и худым, то не признала, покуда Сергей не воскликнул:—?Т/и, родная! — Он даже и надеяться не мог на такое счастье.Слёзы брызнули из её глаз, и она бросилась к мужу. Упала ему в ноги и стала целовать его звенящие кандалы и исхудавшие руки.