ЧАСТЬ ПЯТАЯ. До развилка. Глава 9 (1/1)

Наверх, в комнату, где она оставила свои вещи, Рыска подняться не смогла?— просто обессилила и приросла к месту, обнявшись с мечами, там, где присела, в кабинете старого путника. А потом напилась какой-то настойки по брови и банально упала с табуретки, но мечи так и не выпустила. Глава Пристани со вздохом уложил её на старый шаткий топчан и укрыл покрывалом. Забрать у девушки мечи так и не получилось. Глава Чеговицинской Пристани очень жалел Рыску, как и всех женщин на свете, не смотря ни на их возраст, ни на статус, ни на национальность. Дело было в том, что за прошлый год у него овдовела одна дочь и умерла вторая?— упала с коровы и сломала шею. Стоически пережив эти страшные события, наглядевшись на почерневшую от горя супругу, он теперь не выносил женских слёз и готов был сделать что угодно, лишь бы успокоить несчастную. Да и письмо, адресованное Альку Хаскилю, он читал, и байки о Рыси и Вернувшемся тоже слышал, справедливо полагая, что истина в этой истории где-то рядом. Скорее всего, пришёл он к выводу, ничего такого в этих двоих нет, они просто несчастные, вечно их друг от друга то одно, то другое отводит, а произошедший на его глазах эпизод их жизни был тому ярким подтверждением. Когда путник засиделся в своём кабинете за полночь, за ним пришла жена, благо, жилище Главы Пристани в Чеговицах располагалось в том же здании, только с с другой стороны. ?— Я тебя заждалась,?— с укоризной бросила сухопарая, рано постаревшая саврянка. Вообще-то она была привычна к задержкам мужа: раньше он и подавно редко бывал дома, всё больше по трактам разъезжал, но в последние семь лет осел, приняв управление Пристанью. Однако сегодня женщине не спалось. ?— Тут… беда приключилась,?— признался муж, указывая на девушку, спящую в обнимку с мечами,?— Девочка вот… Плохо ей,?— мужчина едва сдержался, чтобы не пустить слезу. Жена путника принюхалась. ?— Так она ж пьяная! —?склонив голову на бок, заметила женщина. ?— Так я и напоил,?— не стал отпираться путник. А потом рассказал жене вкратце всё, что увидел, услышал и понял. ?— Почему ж ко мне не привёл? —?выслушав, спросила жена,?— Я б хоть уложила нормально… ?— Ей сейчас всё равно, где спать,?— махнул путник рукой. —?Слезами умывалась, сердешная. Её бы воля?— поехала бы с ним, не раздумывая, да вишь ты, служба. Служба… —?он помолчал, вспомнив горестный момент из своей жизни, а так же всё то, что сам из-за своей путничьей службы упустил, и продолжал:?— Она плачет, никак не успокоится, а он тоже стоит, лица на нём нет. И туда надо?— дитё с женой помирают, и тут не бросишь. Сам чуть не плачет… А потом всё же мечи ей отдал и уехал. Знаешь, кто он? ?— Кто же? ?— Посольский сын. А она из весчан, ещё и из Ринтара. Вот родители его им пожениться и не дали, и мечутся они с тех пор, бедолаги,?— он снова помолчал, борясь с комом в горле. —?И чего к детям лезть? Сами, что ль, не разберутся… —?и всё же пустил слезу, хотя и сразу её отёр. ?— Уже и не юная,?— вздохнула женщина, тоже некстати вспомнив старшую, недавно погибшую дочь: вот столько же ей примерно было лет… ?— Где ж тут юность, раз уже путница? Лет тридцать, почитай… Пошли уж, пусть спит. Утро вечера мудренее. —?Глава Пристани поправил на девушке покрывало, подул на свечу и вышел вслед за женой.*** Рыске снился сон. Она?— и словно бы не она входила в покои Её Величества. Она?— и вроде бы не она, как всегда, при оружии и с длинными чёрными косами открыла дверь в комнату для совещаний, ту самую, у лестницы, вошла, поприветствовала тсарицу. Косы привычно хлестали по спине при каждом шаге. Исенара встала ей навстречу?— и тут стало темно. …А когда лампы снова загорелись, Её Величество, вся окровавленная, лежала на полу возле кресла. Алые капли крови расплескались по светло-бежевому ковру… ?— Ваше Величество, нет!!! —?закричала она?— теперь уже точно она. А потом вбежали стражники, заломили за спину руки и потащили вниз по лестнице. ?— Это не я! Не я! —?слышала Рыска свой голос. Но её никто больше не слушал… …А потом открыла глаза. Было так темно, что Рыска не сразу и поняла, где находится. Руки онемели, сжавшись на чём-то длинном и холодном. Пошевелившись, она упала с узкого топчана, неплохо приложившись об пол боком, бедром и виском: была бы трезвая, поранилась бы! Одновременно с падением, раздался жуткий звон. Рыска с трудом поднялась, потирая ушибленное и шипя от боли. Зато сразу почти всё и вспомнила! Но мир был настолько нереальным и чужим, словно она впервые в него попала. В кармане обнаружилось огниво, на столе нашлась и свечка. Путница высекла искру, затем осветила комнату. На глаза попался старый гобелен, изрядно пыльный и рваный, зато изображающий лесное озеро и пару лебедей с птенцами. ?— Эх, лебеди, птицы белокрылые… —?прошептала она сама себе. Всё вспомнилось… Рыска, шатаясь, подошла к валяющимся на полу мечам, бережно подняла их, словно это были не мечи, а её родные дети, уложила их на топчан и уселась рядом. Чем дольше разлука, тем радостнее встреча, но тем и тяжелее будет новое расставание. Кто это сказал? Кто-то из великих. И он был прав: теперь ей было намного хуже, чем раньше, до этой встречи. КАК ЖЕ БОЛЬНО!!! Как будто все нутро выдрали. Ничего не осталось… Пустая жизнь, ненужная. И не носить бы ещё дар (и кто его даром только назвал?), не иметь понятия о завтрашних злоключениях?— так нет же, всё известно наперёд, и чем дальше, тем точнее. Кажется, можно что-то изменить, но либо выбор не велик, либо приходишь другим путём к тому же самому разбитому корыту! И с годами напрашивался вывод: а стоит ли вообще что-то менять? Может быть, жизнь и даётся только для страданий? Но как же подло?— после таких дней, после таких слов снова остаться одной! И как оказалось, если прощаешься по-доброму, то это ещё больнее, чем расставание со скандалом. Слёз, во всяком случае, проливается ещё больше: ведь плакать о том, кто струсил?— недостойно, о том, кто бросил?— стыдно и глупо, а о том, кто уехал к умирающим родным и поклялся вернуться?.. В самый раз, но ещё горше! Слёзы снова потекли по щекам, словно вопреки воле хозяйки. С трудом, преодолевая одеревенение во всём теле, Рыска вышла на улицу и решила немного пройтись по двору,?— может быть, на свежем воздухе станет хоть немного легче, хотя бы алкоголь слегка отпустит? …Судя по положению луны, время близилось к рассвету, но, видимо, здорово вчера приложилась к стакану, раз до сих пор было так плохо. Девушка обошла двор, присела на скамейку, взглянула на небо. Всё та же луна, что светила им двоим в Зайцеграде, стояла над городом, но от неё осталась половинка. И на луну эту хотелось выть… Стоило лишь представить Алька, как в виски стрельнула боль, да такая сильная, что она чуть было со скамейки не упала, однако справилась, отдышалась. Вроде прошло… Это временно, подумала Рыска, это из-за похмелья. Завтра этого уже не будет. Затем она поднялась, сделала несколько шагов. Дождь давно закончился, но ночь была холодная. Холодно вообще в ней, в этой Саврии, настолько холодно, что непонятно, как они тут живут? А замок Хаскилей ещё и севернее, два-три дня пути отсюда, как она поняла, и наверное, там ещё холоднее. И вдруг,?— даже представлять не понадобилось, само пришло! —?благообразный старик-саврянин в белых одеждах, возникнув в её сознании, развёл руками и отошёл от постели больной, а светловолосая девушка осталась лежать, раскинув руки с закрытыми глазами, и на лице её застыл покой… Не успел Альк. Умерла Дамира. Наверняка он уже знает, так помоги ему, Хольга: успокой его, защити! Защити, о Пресветлая, от беды лихой, от врага невидимого, от себя самого… Что её саврянин благополучно доберётся до замка, путница точно знала, но беда была совсем не на этой дороге: она должна была случиться дальше… Намного дальше. Слишком далеко. Там, где поменять его дорогу будет невероятно трудно. А потом, если предположить, что у неё получится помочь, их пути надолго разойдутся. Возможно даже навсегда… И пусть. Лишь бы только он остался жив. А выбрали они эту дорогу сами. Ведь всем путникам известно: если планируешь с кем-то совместное будущее, никогда не выбирай развилок: он непременно разведёт в разные стороны… Но у них и выбора-то считай не было: другие дороги на самом деле были ещё хуже этой… А если бы она последовала за ним вчера, беда случилась бы не только с ним и не только здесь. А вот с кем ещё, пока было так и не ясно. Теперь же по крайней мере был хоть небольшой шанс?— и для них двоих, и для всего тсарствия. Мелодия вплелась в сознание как-то внезапно, словно ниоткуда. В голове это звучало или на самом деле?.. Пожалуй, всё-таки, кто-то пел неподалёку, потому что слова были немного другие и на саврянском языке: не узнай она мотив, и не поняла бы даже, что это за песня. Рыска подошла ближе к забору, обняла одной рукой дерево и прислушалась. Пели совсем рядом. Завтра наше время закончится… Похоже, Альк, наше с тобой завтра было вчера… Не судьба нам быть вместе, и ты понял это ещё тогда, много лет назад, потому и не подпускал меня близко так долго. </i>…Следы мои ветром сгладятся…</i> Невозможно горевать всю жизнь, и если ты ушёл навсегда, то я тоже рано или поздно успокоюсь, приму своё одиночество, стану жить дальше… Тем более, такое в моей жизни уже бывало. Я не хочу этого!.. Упав на колени и вцепившись в древесный ствол, она снова разрыдалась, на этот раз беззвучно и судорожно. Тот первый вечер в Зайцеграде, в кормильне ?Очаг?, представился так отчётливо, словно щепку, а не десять лет назад там была… Вот когда она поняла, что значит для неё этот человек: в тот самый момент, когда испытала одновременно и страх за него, и ревность, и благодарность за спасение, и отчаяние от того, что скорее всего сама помочь ему не сможет!.. И эта песня… О, такие не приходят на ум просто так! Они всегда навеяны душевными переживаниями, а значит, он тоже боялся, что в любой момент они могут расстаться навсегда. Почему она поняла это только теперь, через столько потерянных лет? Ведь он пел ДЛЯ НЕЁ, и эту песню, и другие. Права была Её Величество… Её Величество?! Рыска резко вскинула голову. Наконец она ясно увидела, кому ещё грозит беда и почему ей срочно надо возвращаться в Ринстан. Произошло нечто непонятное, и в голове путницы всё сложилось в одну чёткую картинку: Рыска вдруг поняла, с кем имеет дело и от кого исходит опасность. Девушка, так похожая на неё, носящая дар, путешествующая с Береком и сумевшая легко парализовать волю Алька. Полукровка, талантливая видунья, учившаяся вместе с Рыской, одинаково хорошо владеющая и оружием, и даром, закончившая Пристань с отличием два-три года назад… Они не дружили и не общались с Рыской, но подруги называли девушку Витка. Витка… Витка?.. Виттора!!! Виттора. Тсарица-видунья. Дочь покойного тсаря Ринтара, что был так же отцом Его Величества, и саврянской княжны, двоюродной тётки нынешней тсарицы. Законная наследница Савринтарского престола в случае смерти Шареса, Исенары и их детей. Дело за малым: эту смерть организовать. И не понадобится никакого войска, если она таки сумеет подобраться к монаршей семье! Каким образом Виттора собирается это сделать, пока является вопросом, но намерение её ясно и без всякого дара, иначе зачем ей в Ринстан? Уж не родню повидать, это точно! Да и не бывает таких совпадений. А уж что дар все эти соображения подтверждает, нечего и говорить. В следующую щепку Рыска поднялась и быстрым шагом направилась к крыльцу гостиницы. Жаль, что они с Альком снова расстались, но ведь она и не надеялась, что будет иначе. Просто расслабилась слегка. Просто судьба дала им возможность увидеться и… попрощаться?.. И не о чем тут жалеть: оба всё знали, оба чувствовали. Что не забыть его уже до самой смерти, давно ясно, иначе забыла бы уже. Хорошо, что простились наконец по-доброму, с надеждой на лучшее… хотя путникам надежда, как обычно, не полагается. Но надо жить дальше! И думать о личном?— не время. Нужно спешить в южную столицу, прямо сейчас, не дожидаясь утра, потому что счёт, похоже, идёт на дни. Поздно может стать в любой момент, потому что Виттора выехала из Чеговиц ещё вчера?— эх, догадаться бы, выехала бы следом, вместо того, чтобы реветь тут коровой и напиваться! А перед Главой Пристани как неудобно! Напилась ведь как свинья! Даже как спать ложилась, не запомнила. Но вообще, спасибо старому путнику, огромное и безграничное за то, что не остался глух к её страданиям,?— хороший, наверное, человек. На учителя чем-то похож, как похожи между собой все неравнодушные к чужой беде, хорошие люди, невзирая ни на возраст, ни на пол, ни на… цвет волос. Рыска вернулась в оставленную комнату, зажгла масляную лампу, начала спешно собираться в дорогу и… не обнаружила на месте своих мечей. По-хорошему, нужно было прямо сейчас поднять на уши всю Пристань, но ей было не до этого: уверенность в том, что её предположение по поводу Витторы верно, крепло с каждой щепкой, и поэтому нужно было торопиться. Мечей, безусловно, жалко: она их не просто купила в оружейной лавке, а заказала год назад, отдала за них довольно круглую сумму и очень к ним привыкла. Да только чтобы выяснить, куда они подевались, нужно будет остаться здесь ещё на некоторое время, возможно и надолго, да и это вряд ли поможет. Тем более, сама виновата: дверь надо было закрывать! Потом можно с этим разобраться, да и оружие у неё теперь есть. А вот времени?— нет. Рыска подхватила сумку, взяла крысу и вернулась в кабинет Главы Пристани за Альковыми мечами. Старый путник уже проснулся и вошёл в кабинет следом за ней. ?— Ты как, девонька? —?спросил он участливо. Видно было, что он, похоже, даже не проснулся рано, а вообще ещё не ложился, переваривая печальную историю, произошедшую на его глазах. ?— Всё уже хорошо,?— учтиво кивнула Рыска. —?Большое Вам спасибо! —?она закинула на плечи мечи и сразу же прогнулась немного назад: ну и тяжёлыми же они оказались! Но было не до выбора, ибо других теперь не было. ?— У меня мечи украли, разберитесь пожалуйста,?— бросила девушка уже из дверного проёма, на ходу. ?— Как?! —?возмущённо воскликнул путник, идя за ней следом. —?Давай я сейчас всех подниму, выясним! ?— Думаю, уже поздно. И я, кажется, догадываюсь, кто их взял. ?— Кто?! ?— Некая Виттора,?— сообщила Рыска и остановилась. Да, конечно, следовало же рассказать Главе Пристани подробнее! —?Она вчера здесь была. Не ночевала, только поела. Такая же полукровка, как я. Она ренегат,?— и путница рассказала то, что имела право рассказать, предъявив для подтверждения своих слов тсарскую грамоту. ?— Я понял,?— выслушав и ещё больше помрачнев, произнёс мужчина. —?Я немедленно сообщу в Северную столицу, не беспокойся,?— пообещал он. ?— Да, конечно. А мне пора в путь, я теперь тороплюсь,?— произнесла Рыска, уже направляясь в нетопыриный сарай, а путник всё так же шёл за ней. —?Я и сама попытаюсь встретиться с ней и… пообщаться. —?Она улыбнулась, открывая дверцы стойла. —?Лада, подъём! —?позвала она, и животное, по-кошачьи потянувшись, поднялось на лапы и, подойдя к хозяйке, потёрлось мордочкой. —?Ах, ты моя красавица! —?похвалила её Рыска, почесав нетопыриху за ухом, и сняла со стены седло. ?— Действительно, красивая какая,?— заметил Глава Пристани. —?А моя сдохла в том году… Дорого они сейчас стоят? ?— Я не знаю… —?покачала головой Рыска, затягивая седло на Ладе. —?Я не покупала её. Мне Альк подарил,?— сказала она, и лицо её на миг словно осветилось. Душа наполнилась тихой нежной грустью. —?Как думаете, встретимся мы с ним ещё? —?спросила она у старика, глядя в его глаза прямым взглядом. ?— Не знаю, девонька,?— покачал он головой, отворяя ей ворота на улицу,?— но от всей души желаю этого тебе… вам обоим. ?— Спасибо Вам за всё,?— ещё раз повторила путница, вскакивая в седло. Путник в ответ лишь кивнул и помахал ей рукой на прощание. Рыска пришпорила Ладу, и та, хорошенько отдохнувшая, молодая, сильная и здоровая, с удовольствием сорвалась с места, проскакала до городских ворот, а как только оказалась за ними, радуясь дороге, а особенно тому, что впереди лежал крутой спуск, расправила крылья и спланировала вниз. Всадница еле сдержалась, чтобы от неожиданности не завизжать, когда почувствовала отрыв от земли. ?— Ну ты даёшь! —?только и сказала она, похлопав скакунью по шее. Та на миг обернулась, хитро взглянув на хозяйку: ?Я что? Я ничего!??— и устремилась вдаль. —?Жаль, ты в самом деле летать не умеешь, придётся паром через реку ждать,?— посетовала Рыска. Небо уже было совсем светлым, звёзды меркли; луна ушла. Природа начинала просыпаться. В кронах деревьев робко запевали свои утренние песни ранние птахи. Путница на нетопыре мчалась через сонный лес и думала лишь об одном: она должна успеть! Не дать врагу добраться до столицы! Остановить тсарицу-видунью любой ценой! И теперь Рыска была уверена: у неё всё получится, даже при том, что её самый надёжный друг теперь далеко, и ему угрожает опасность, даже при том, что его мечи слишком тяжелы для женской руки: главное?— они есть! Вспомнилось, как когда-то Альк говорил, что может сражаться на всём, на чём угодно… ?— Я тоже теперь могу,?— тихо проговорила она. —?Я теперь всё могу, Альк.