ЧАСТЬ ВТОРАЯ. "На дорогах судьбы распутица". Глава 10 (1/1)

Покидая квартиру Крысолова, Рыска пыталась было прибраться, потому что при взгляде на постель сразу было понятно, что за действо совсем недавно в ней происходило, и, разумеется, девушка умирала от стыда, но Альк остановил её. ?— Тебе что, делать нечего? Мы же скоро сюда вернёмся. Тогда и приберёшь… если тебе будет до этого, конечно,?— сказал он с ухмылкой. ?— А если экономка придёт? —?краснея, возразила Рыска. ?— Вот и хорошо: тогда она и приберёт. —?Его, с детства привыкшего к расторопной прислуге, быстро и незаметно исполняющей любое желание господ, уборка и подобная ерунда вообще мало интересовали. ?— А если учитель вдруг вернётся? —?ужаснулась девушка. ?— Не должен. Но если ?вдруг?, то он же не дурак, всё поймёт… Пошли уже! —?велел он ей тогда. Теперь же, оказавшись там снова, Альк удивился было наступившему порядку, но быстро всё понял, увидев аккуратно застеленную кровать и догорающие угли в камине: что ж, довольно долго они отсутствовали. Рыску Альк со вздохом сгрузил на кровать, снял с неё шубу и сапоги, укрыл одеялом. Жар топтался рядом, словно чуя: сам он уже не тот в их коалиции. Теперь Альк для Рыски намного ближе и главнее,?— как муж. Покачав головой, саврянин отвернулся от спящей девушки и протянул руки за мечами, которые Жар продолжал держать перед собой, так и не решаясь никуда положить. ?— И ведь сколько я раз говорил, что ей пить нельзя! —?вздохнув, проговорил Жар, лишь бы что-нибудь сказать и хоть немного поддержать крайне раздосадованного Алька. —?Раньше она хоть слушалась, а как родила?— всё, взрослая стала… Саврянин вздрогнул и выронил свои клинки, чего раньше с ним никогда не случалось. ?— Кого родила? —?не своим голосом спросил он и в упор уставился на Жара. ?— Мальчика… —?глупо ответил тот, на полпути поняв, что Альк ничего об этом так и не знал. Саврянин на пару щепок замер на месте, словно аршин проглотил, переводя изумленный взгляд с Жара на бесчувственную Рыску. Но так ни слова и не сказав, развернулся и выскочил вон из квартиры. …Далеко Альк не ушёл: просто присел на заснеженную скамейку, привалившись к стене дома. На душе было паршиво как никогда раньше. А ведь он вчера обо всём догадался! Просто не придал значения: радость от встречи вышла на первый план, заслонив собой всё остальное. Едва увидев Рыску, он тут же отметил, как она изменилась даже на лицо: стала милее, мягче, нежнее. А когда она оказалась обнажённой в его руках, Альк сразу обнаружил и изменения фигуры: груди у Рыски стали полнее и круглее, бёдра раздались, а талия за счёт этого всего казалась теперь ещё тоньше и стройнее. Если б раньше у него была возможность сравнить одну и ту же женщину до и после родов, Альк сразу бы всё понял, но таких долгих отношений у него раньше не случалось, и он списал все изменения на то, что девушка просто повзрослела. Да и не долго он ломал над этим голову, тут же и обо всём и забыл: слишком счастлив был её видеть и ею обладать. Ну, а теперь просто сидел, словно к месту приросший, и не мог поверить… И поражало его не само известие, а то, каким образом он об этом узнал. В том, что Рыска забеременела, если разобраться, не было ничего особенного или странного: после недели регулярных занятий любовью странным было бы скорее, если бы этого с молодой здоровой девушкой не произошло. Да и то, что не сказала ему сразу, не удивляло: слишком мало времени прошло, она скорее всего, и сама этого не знала, тем более, что была так молода, неопытна, могла просто не сообразить или не подумать о таком. Но вот… почему она не сказала вчера? Или хотя бы сегодня утром? Ну хорошо, хотя бы в кормильне, когда уже напилась? Почему он вообще узнал это не от неё?! Вопрос, его ли это сын, у Алька даже не возник: зная Рыску, вряд ли она могла после той сумасшедшей недели просто взять и всё забыть, отдавшись другому. Ну вот просто не могла она выбросить из головы те дни и ночи, раз уж он сам этого не мог! А значит, и ребёнок?— его. Вот только что теперь с этим делать? Честное слово, расскажи она ему обо всём сегодня, и завтра же утром, не смотря ни на какое сопротивление, он забрал бы Рыску с собой вместе с ребёнком. А жена… Да развёлся бы он с ней?— и всё! Чего тут думать-то? А вот теперь неизвестно, правильно ли это было бы или нет… Раз не сказала, значит не доверяет, не любит, не хочет быть с ним вместе, а тогда пусть всё так и остаётся.*** Смеркалось. Скрипнула входная дверь, послышались шаги, а затем Жар опустился на холодную скамейку рядом с Альком. Саврянин лениво повернул голову. ?— Простудишься,?— тусклым и безразличным голосом предостерёг он. ?— Ты тоже,?— так же бесцветно уронил Жар в ответ. ?— Ну и ладно. Помолчали. Злился ли Альк на Жара? Пожалуй, нет. Тайна была не его, он не мог сообщить ему летом; всё правильно. Он настоящий Рыскин друг, почти что брат… Он и сейчас бы промолчал?— случайно, видимо, вырвалось… Да всё равно уже! Раз он, Альк Хаскиль, в глазах любимой женщины выглядит недостойным знать о сыне, всё остальное не имеет значения. ?— Как пацана-то хоть зовут? —?спросил Альк со вздохом. Жар немного помолчал, словно бы изучающе разглядывая белокосого, а потом решил, что скрывать всё равно уже нечего. ?— А сам как думаешь? —?вопросом ответил он. ?— Что, в честь меня назвала? —?несколько оживился саврянин. ?— Ну, а то ж… ?— Сильно переживала? Жар цокнул. ?— Ну и вопросы ты задаёшь! —?помолчал и добавил глухо, понизив голос:?— Почитай, год ревела, как по покойному… Я сам не видел, тётка Рыскина рассказывала. Альк вздохнул и посмотрел на друга, в поздних сумерках показавшись тому постаревшим лет на двадцать. ?— Похож на меня паренёк-то? У Жара сердце уже разрывалось от безнадёжности в голосе Алька. Но и не отвечать теперь он тоже не мог: начал?— так рассказывай до конца! ?— Одно лицо, с рождения. А сейчас еще и косы отросли… —?Жар тепло улыбнулся. —?Я его пару месяцев назад видел. Бойкий такой, как волчок: везде и сразу. Но хороший, ласковый. Рыску обожает… ?— С кем он сейчас? —?Альк тоже едва заметно улыбнулся, но вечерняя мгла успешно скрыла это от Жара. ?— С тёткой… Она Рыске не родная, но хорошая. Мальчик её бабушкой называет… Это не в столице. Альк закрыл руками лицо, посидел так пару щепок. ?— Ну почему она не сказала? —?спросил он, словно у самого себя. ?— А почему ты её не удержал? Почему не вернул назад, когда ушла? —?Это были резонные вопросы. Но саврянин промолчал. Признаться, что пытался найти и не смог, что долго ждал у столичных ворот, вымок под дождём до нитки, заболел и чуть не сдох? На такое он был не способен: уж лучше оставаться подлецом или правда сдохнуть. Да и вообще… не о чем тут больше разговаривать. ?— Жар, у тебя есть корова? —?резко сменил он тему. ?— Ну… Да,?— пожал плечами Жар, не понимая пока, при чём здесь это. ?— Сколько стоит? ?— Я за два злата брал… а что? ?— Продай мне,?— просто сказал белокосый. ?— Зачем? ?— Мне пора ехать. ?— Сейчас? —?удивился Жар. —?Но… а как же Рыска? ?— Ничего,?— как можно безразличнее ответил саврянин,?— жила же она без меня как-то раньше и будет жить дальше. —?Альк поднялся со скамейки. —?Так продашь или нет? Жар вздохнул. ?— Если я скажу ?нет?, это что-то изменит? Ты останешься? ?— Не изменит. —?спокойно произнёс белокосый. —?Твоё право помочь мне сейчас или не помочь. Не продашь?— я другую найду. ?— Ну, собственно, я так и думал… —?вздохнул Жар. ?— Ну, тогда, пошли, что ли? Пришлось со вздохом подниматься и выполнять просьбу, однако Жар до последнего надеялся, что Альк остынет и передумает. Но когда деньги были переданы, корова осёдлана, а белокосый всё продолжал молчать и спокойно собираться в путь, он взмолился: ?— Альк, пожалуйста, не бросай её! Не злись, что молчала о ребёнке! Она столько пережила! Только Пристань её и спасла, да ещё сын. Не уезжай! ?— Ты грамоте обучился? —?словно не слыша и глядя мимо друга, спросил Альк. ?— Да при чём здесь… Ну обучился! —?со вздохом ответил Жар. ?— Если с ней или с сыном что-то случится, найди меня по путничьей почте,?— проговорил Альк бесстрастно, как раз закончив сборы в дорогу и остановившись рядом с новоприобретённой коровой в круге света от уличного фонаря. Мороз крепчал. С неба снова начинало сыпать, и снежинки, кружась, плавно приземлялись на одежду белокосого и устилали его предстоящий путь. ?— Это как?— по путничьей почте? —?переспросил Жар, ?— Письмо для меня в Пристань отдай и укажи, в каком городе меня искать. —?Альк накинул капюшон плаща, повернулся к корове. ?— Это в вашей столице, о название которой язык сломать можно? —?попытался пошутить Жар. ?— Да, в Брбржисще. —?всё так же бесстрастно подтвердил Альк. ?— И… что? ?— И я тогда приеду. —?Альк вздохнул, постоял ещё, глядя в пустоту… А потом вскочил в седло и натянул поводья. ?— Альк, ну пожалуйста, не уезжай! —?Жар, понимая, что это бесполезно, заступил дорогу корове. —?Вдруг с тобой случится что-то?! Темно ведь уже! И мороз… Как я ей скажу? ?— А ты не говори,?— повторил саврянин. И добавил:?— Я у неё седло оставил?— пусть себе возьмёт. Или продаст. А то будет хранить сто лет, я её знаю,?— буднично добавил он. ?— И как, по-твоему, я могу ей не сказать? ?— Значит, скажи,?— голос у Алька снова был всё таким же?— безнадёжно-спокойным. ?— Прошу тебя, останься! Ночь ведь на дворе! Альк вдруг мягко, по-дружески, очень тепло улыбнулся: ?— Зачем ты тратишь слова? Я всё равно уеду, ты меня не удержишь. Жар вздохнул и отошёл с дороги. ?— Я знаю,?— уронил он. —?Но ты… ещё вернёшься? ?— Время покажет. А пока… береги их. —?Альк пришпорил корову, тут же сорвавшуюся с места, и через пару щепок след его простыл. Даже перестук копыт стих слишком быстро: снежная шуба, которую надел Ринстан, поглощала любой звук. Жар долго смотрел в ночь, туда, где скрылся всадник и не мог понять, почему такие люди как Альк всегда вызывают настолько странные чувства, вроде непреодолимого желания следовать за ними или беспрекословно подчиняться? Почему они правы, даже если неправы? И почему любимее понятных, милых и домашних? Ну почему?.. ?— Эх,?— горестно вздохнул он наконец. А потом протёр снегом глаза и пошёл обратно к Рыске. Когда она проснётся и поймёт, что любимый её всё же уехал, узнает истинную причину этого, будет море слёз и соплей. Его долг быть рядом.