Осложнения (1/1)

В дверь тихо, но настойчиво постучали. Галрос, что обычно славился крайней чуткостью, расслышал далеко не с первого раза. Погруженный в свои мысли, он бездумно поглядывал то на раскрытую книгу, в которой не прочел ни единой строчки за все утро, то на небольшой осколок янтаря, лежащий у края стола.Стук повторился. — Войдите, — рассеянно отозвался маг, не потрудившись встать и поприветствовать гостя, что также было для него несвойственно.В комнату вошла Селеста. Обычно ее точно выверенная, немного резкая поступь действовала на него успокаивающе, однако на сей раз Галрос ощутил легкое раздражение, когда избранница Второй Звезды быстро приблизилась, замерев у самого стола — подобно солдату, ожидавшему приказа. Правда, Селеста не была намерена выполнять ничьих указаний, о чем выразительно говорили строго сдвинутые брови и холод, затаившийся в глубине темных глаз. — Чем я могу тебе помочь? — осведомился Галрос, усердно делая вид, будто читает раскрытую перед собой книгу. — Скорее уж, чем я могу помочь тебе, — сердито проронила Селеста. — Все это слишком затянулось! Маги жаждут продолжения войны: Вилмер упрямо настроен отбить у некромантов Урргос, а Птарг ждет не дождется испытать свое новейшее изобретение — усовершенствованных ?слонов?, которых он с гордостью кличет ?механическими драконами?. Правда, на драконов эти твари мало чем смахивают. Ближе всего они мне напоминают причудливых шестилапых ящериц, что, в принципе, маловажно.Куда важнее то, что с этим всем намерен делать ты, Галрос. Наши союзники недовольны, и моего влияния уже не хватает на то, чтобы держать их в узде, в то время как ты целыми днями развлекаешь свое ненаглядное привидение. — Я что, слышу в твоем голосе ревность? — издал тихий смешок Галрос. Впрочем, не очень искренний. — Ты слышишь в моем голосе недовольство, — процедила Селеста. — У меня на руках все еще нет полезных сведений, что могут помочь нам в войне. Ты узнал что-то новое о слабостях некромантов? Об их обороне? Что они ценят превыше всего и что является источником их силы? Можем ли мы ею завладеть? Хоть что-то из этого ты узнал? Нет? Ну тогда я действительно не понимаю, чего ты хочешь этим всем добиться.?Я тоже? — подумал Галрос, сказав вслух: — Селеста, мне требуется время. Войти в доверие не так-то просто, а уж тем более к некроманту, которого мы схватили прямо во время войны, почти что посреди битвы. Катория делится со мной информацией, но неспешно и помалу. Я не могу вырвать у нее все и сразу. — А ты пробовал? Насколько я знаю, раньше ты не испытывал проблем с заклинанием ?Истины?. Ты волен делать все, что захочешь — солнечный янтарь и пыточные дворца в твоем распоряжении, а если не желаешь марать руки, то я всегда к твоим услугам. Знаешь ведь, что по части допросов мне нет равных.Последнее было сказано не с бахвальством, а с сухой констатацией факта. Действительно, Селеста всегда умела добиваться от своих пленников желаемой правды. Раньше Галроса это восхищало, но сейчас, погруженный в свои мысли, он лишь рассеянно ответил: — Спасибо, но думаю, что справлюсь сам.Между ними повисло тяжелое молчание. — С тобой все в порядке? — внезапно вопросила волшебница. Небывалое участие, как для Селесты. — Ты сам на себя не похож.Отсутствие бывалого красноречия Галроса было так же заметно, как дракон посреди замка. Обычно он готов был говорить не смолкая. Ничего удивительного, что Селеста вмиг заметила перемену. Странным была лишь тревога, прозвучавшая в ее голосе — вот уж чего Галрос никогда не ожидал от нее услышать. — Может, некромант сумела наложить на тебя проклятие? — предположила волшебница, видя, что он все никак не найдется с ответом. — Это часть их силы, так что я бы не удивилась, если… — Нет-нет, уверяю, ни о каком проклятии и речи быть не может, — поспешил успокоить ее Галрос. — Видишь ли, я просто немного задумчив. Все размышляю, как быть в этой непростой… ситуации.Селеста недоверчиво нахмурилась, и он поспешил добавить: — Все мысли о том, как эффективней использовать наших пленниц, когда возобновим войну с Культом Смерти. Глупо было бы утратить такое преимущество. Следует понять, как правильней всего им распорядиться. — Неужели? — отозвалась она, ничуть не обременяясь тем, чтобы скрыть нотки скепсиса в голосе. — Что ж, тогда размышляй лучше. Я не смогу долго выгораживать тебя перед остальными. Так что поспеши.Она отдалилась, развернувшись к выходу. Глядя ей вслед, Галрос почувствовал столь огромное облегчение, что на миг даже устыдился. Селеста остановилась у самого порога, приоткрыв дверь. Обернувшись через плечо, тихо проронила: — Ты ведь знаешь, что если тебя что-то тревожит, ты можешь сказать мне об этом? Какими бы хитроумными, безумными или запутанными не были твои планы, мы всегда сможем их воплотить. Вместе. Как это было раньше. — О, разумеется, — отозвался он, малость поощренный словами Селесты. Похоже, она ценила его гораздо больше, чем он рассчитывал. Полезно знать. — Бывай, милый Галрос. Сообщи, как только что-то надумаешь.И ушла, закрыв за собой дверь, оставив его в еще большем смятении. Ранее он частенько поддразнивал ее, называя ?милой Селестой?, так как это весьма раздражало волшебницу. Но что же это получается, теперь она использует его же приемы против него? Что это могло значить? О звезды, неужто Селеста действительно в него влюблена??Только этого мне не хватало!? — раздраженно подумал он, поднимаясь. У Галроса не было ни малейшего желания думать о том, что делать с новым увлечением Селесты и как использовать его в свою пользу. Раньше он был бы счастлив вплести эту новую переменную в свои планы, но сейчас?.. Сейчас он не знал, к чему стремился, а потому странное поведение Селесты было скорее осложнением, нежели новой возможностью.Взгляд упал на крохотный желтый осколок на столе. Галрос судорожно вздохнул, колеблясь. Наконец, тряхнув головой, будто это могло помочь избавиться от нежеланных мыслей, взял солнечный осколок и спрятал его в манжетах, рядышком с еще одним волшебным кристаллом, с которым никогда не расставался. По привычке заглянув в зеркало и поправив одежды, маг решительным шагом вышел из комнаты, ступая по столь знакомому маршруту.***Они побывали почти что во всех местах замка, достойных посещения. В этот день Галрос не был в настроении придумывать новую захватывающую прогулку, а потому просто привел Каторию на широкую террасу, что была на крыше одной из башен дворца. Сюда допускались лишь маги Девятки, а потому место всегда пустовало.Пройдя вдоль беспорядочно расставленных столов и скамеек, Галрос подошел к самому краю, облокотившись на перила — отсюда открывался превосходный вид на город. Солнце уже катилось к закату, благодаря чему терраса оказалась затененной — ее прикрывали собой другие башни.Город внизу купался в мягком золотом сиянии. Как и всегда, его безмятежный вид подействовал на Галроса умиротворяюще. Аллеи и скверы, торговые ряды и павильоны — все это выглядело с высоты таким аккуратным, таким выверенным и слаженным. Тонкая вереница людей, разноцветные навесы купцов, похожих на яркие цветы, распустившиеся прямиком посреди города и ничуть не уступавшие красками тем растениям, что росли в их садах. Превосходное зрелище — с высоты никогда не было видно темных сторон города. Ни нищих, ни бедняков, ни грязи. Лишь чистый, слаженный механизм, что купается в лучах славы дворца Девяти Звезд и его магов.Катория замерла неподалеку, точно так же облокотившись о перила и глядя на город внизу. Ее потусторонняя внешность выглядела неестественной среди бежевого камня и ярких крыш, выложенных из синей мозаики. Казалось, словно какой-то художник просто взял, и добавил ее к нарисованному пейзажу, не заботясь ни о сохранении стиля рисунка, ни о цветосочетании.Поющие камни хранили молчание. — Ты что-то непривычно тихий сегодня, — наконец проронила Катория, скосив на него недоверчивый взгляд. — О, так ты и вправду скучаешь по моей болтовне? А я уж начал было думать, что она тебя раздражает. — И правильно думал.Это было сказано без привычной злобы, так что маг позволил себе усомниться в правдивости ее слов. — Ну так в чем дело? — повторила она. — Неужто тебе больше нечего мне рассказать? Или может, стало сложней подыскивать аргументы в пользу того, что маги и некроманты не так уж различны между собой?..?Мои союзники желают возобновить войну, а я хочу, чтобы все оставалось как прежде?. — Скажем так, в последнее время я несколько отвлекся от дел, что творятся во дворце, и теперь все они навалились на меня разом. Стоит уделить чуть больше времени тому, что тебе интересно, как все остальное начинает рассыпаться на глазах. Никогда бы не подумал, что однажды столкнусь с подобной проблемой. — Ох уж эта незавидная участь правителей, да? — не повременила поддеть Катория. — Остальные и вообразить себе не могут, сколь тяжкое бремя возложено на ваши плечи. Воистину, страшная судьба — и врагу не пожелаешь! — Смейся-смейся, — ничуть не обиделся Галрос. — Если однажды тебе будет суждено возглавить Культ Смерти, ты еще вспомнишь мои слова. — Вот уж сомневаюсь. Если опустить тот факт, что у Культа нет единого предводителя, то среди нас есть куда более достойные кандидаты на эту роль, чем я. — То, что они более достойны, не значит, что им это будет по силам — уж поверь мне на слово. Некоторое время назад во дворце Девяти Звезд были маги, намного превосходившие меня по силе, но где теперь они, а где я? А все потому, что мне хватило смелости возглавить союз, а им — нет. — Если это попытка завуалированно намекнуть на то, что я могла бы захватить власть среди некромантов, а ты бы через меня манипулировал Культом, то можешь заранее отбросить эту идею — твоей марионеткой я не стану ни при каких условиях.У Галроса не было таких намерений, но он счел эту идею весьма интересной и взял ее на заметку. Поставить Каторию во главе Культа в качестве своего амбассадора и править таким образом всеми некромантами? Пока что это была наименее кровопролитная возможность разрешить текущий конфликт.?Весьма недурно, Катория, весьма недурно…?Вслух он сказал: — Я думаю, что будь среди вас единый правитель, нам было бы куда легче понять друг друга. Впрочем, уже не имеет значения. — Галрос тяжело вздохнул. — Все равно сейчас есть проблемы куда более насущные, чем пустые загадывания о том, что могло бы быть, и чего не произошло. — Ты — и не желаешь разглагольствовать о том, как некромантам правильней существовать в этом мире? Я начинаю всерьез о тебе беспокоиться, Галрос. — Стоило немного отвлечься, как все стало валиться из рук, — мрачно произнес он, проигнорировав насмешку. — Почуяв мнимую свободу, остальные маги Девятки окончательно распустились, напрашиваясь на то, чтоб их приструнили. И ведь к каждому из них необходим свой подход! Один воспринимает лишь понятие силы, второму следует напомнить об имеющемся на него компромате, третью припугнуть, четвертого задобрить… Галрос умолк, переводя дух. Он не привык к подобным откровениям — это было в новинку. Катория молчала, не сводя с него выжидательного взгляда. Маг не мог разгадать ее мыслей, а потому решил, что раз уж позволил себе риск быть откровенным, то стоит довести дело до конца. Тяжело вздохнув, он досадливо выпалил: — И, будто всего этого было мало, теперь мне кажется, что моя помощница в меня влюбилась. — Не может быть! — изобразила испуг Катория. — Бедняжка! Неужто вокруг нее совсем нет достойных мужчин, раз пришлось остановить свой выбор на ком-то вроде тебя? — Если бы слова могли причинять физические увечья, то ты бы сейчас проткнула мне сердце. — Я все еще могу это сделать, Галрос — только попроси. — Не сомневаюсь, дорогая моя, не сомневаюсь.Запало молчание. Пока он пытался понять, не слишком ли много сказал и как скоро об этом пожалеет, баньши задумчиво смотрела на город вдали, о чем-то размышляя. Наконец, придя к определенному выводу, громко фыркнула: — Твои жалобы нелепы до безобразия. Я надеюсь, ты это понимаешь? — Да, но оттого мне не становится легче… Ладно, довольно об этом.Он вздохнул, поправив одежды, надеясь привести в порядок не только их, но и мысли. Сожаление о том, как многое он ей поведал, неотвратимо наступало. Не желая быть единственным, кто слишком многое рассказал и теперь об этом сожалеет, Галрос попросил: — Расскажи мне о себе. Чем ты занималась раньше, что приносило тебе радость? Какой была до того, как… ну, ты понимаешь.Катория долго размышляла перед тем, как ответить. — Не думаю, что я была интересным человеком при жизни, — пожала она плечами. — Единственным увлечением мне служило обучение некромантии. Днями напролет я просиживала за учебниками — вот и вся моя жизнь. Послушно выполняла то, что требовали наставники, не нарушала правил, не перечила. Меня устраивал такой порядок вещей, мир вокруг был спокоен и уравновешен. Другие ученики считали меня зазнайкой и подхалимкой, и, наверное, так оно и было. Я не признавалась в том, что мечтаю стать лучше всех — самой умелой, самой мудрой и сильной, однако остальным это и так было понятно.Пожалуй, если бы не мой лучший друг, я бы и в самом деле стала такой — невыносимой выскочкой, не видящей дальше собственного носа. К счастью, Рафир всегда умел опустить меня с небес на землю и не давал зазнаваться. Так что, я все еще мечтала однажды стать мудрым и уважаемым некромантом в рядах Культа Смерти, но уже не стремилась быть лучше всех. Я прилежно училась, временами даже поддавалась на провокации Рафира, нарушая вместе с ним какие-то пустяковые запреты, и с нетерпением ждала дня, когда нас посвятят в некроманты. А потом я умерла.Катория запнулась, напряженно глядя перед собой. Длинные пальцы на краткий миг коснулись светлого пятна на груди, будто оно причинило ей боль. Галрос не знал, что за картины сейчас всплывали в памяти баньши, но в их мрачности он не смел сомневаться. — Мне жаль, — без тени насмешки произнес маг. — Как давно это было и каким образом… произошло?Взгляд Катории ожесточился. — Какая теперь разница? — отрезала она, отняв руку от груди. — После смерти все взмахи, луны, годы и века сливаются в одно целое, имя которому — ?Вечность?. Поверь, мое нынешнее существование не стоит того интереса, который ты к нему проявляешь. Смерть скучна и однообразна, она не таит в себе ни сокровенных знаний, ни всемогущей силы. — И все же, в ней есть свои преимущества. В определенном смысле, ты наделена бессмертием, и можешь посвятить это время всему, что только заблагорассудится. Для ученых и изобретателей это — предел мечтаний. Все, чего они желают — непрестанно разгадывать тайны окружающего мира. Неспроста ведь столько сил было вложено в поиск так называемого ?эликсира вечной жизни?, пускай и покамест это не принесло видимых результатов.Кроме того, после смерти вовсе необязательно обрекать себя на пребывание в вечном одиночестве. Если я правильно понял, ты упоминала о друзьях из прежней жизни — разве их наличие не способно скрасить даже самые мрачные будни? — Жизнь можно делить с кем-то, но вот смерть всегда одинока, — безразлично отвечала Катория, не особо проникшись словами мага. — Наличие кого-то рядом не изменит того, что ты нежить, и таковой останешься. Ты все еще мертв, и компания друзей не способна повернуть время вспять. — Все зависит от восприятия. Если изначально делать ставку на гордое одиночество и сосредоточиться лишь на страданиях, то действительно — ничего другого ты не получишь. Но если же попытаться отыскать в своем новом существовании определенные преимущества и, что немаловажно, цель, то все станет в разы интересней. Ну вот, к примеру: что могло тебя порадовать при жизни? Может, какая-то еда или украшения? — Я никогда не была прихотлива. Ни в пище, ни в одежде. — Но должно же существовать хоть что-то, что не могло оставить тебя равнодушной? — Огнекапли, — после недолгих раздумий сказала Катория. — Это единственный фрукт, от которого я никогда не могла отказаться. Их всегда было сложно достать, и потому каждый плод высоко ценился. Таким сложно пресытиться. — Интересный выбор, — задумался Галрос. — Огнекапли и впрямь не самый распространенный товар — даже здесь, в Золотых Дюнах. Андорцы тщательно берегут свое право поставлять те редкие диковинки, что растут в их землях. Такими даже при всем желании не пресытишься… разве что, рискнув поселиться в самом Андор-Нау. — Никогда не встречала человека, что по доброй воле согласился бы там жить, — усмехнулась Катория. — Я тоже[1], — улыбнулся в ответ Галрос.В разговоре наступила приятная пауза. — Знаешь, говоря о других городах и государствах… — нарушила ее баньши. — Мне тут вспомнилось, как сильно я мечтала побывать в одном из вольных городов. Побродить по здешним улицам, посмотреть на людей и то, как выглядит жизнь посреди пустыни. Глупо, наверное, побывать во дворце Девяти Звезд, так и не посетив при этом сам город. — Что я слышу? — восхищенно отозвался Галрос. — Мой слух меня не обманывает: ты и вправду просишь о том, чтоб я показал тебе Небесную Бухту?.. — Даже не знаю, после этих твоих слов как-то сразу расхотелось… — Поздно, дорогая моя, — обольстительно улыбнулся маг. — Сказанного не воротишь. Итак, решено: завтра я отведу тебя в город, показав самые прекрасные его закоулки. Есть лишь одна небольшая проблема, которую нам придется решить прежде, чем покинуть замок. — И что же это?Галрос долго обдумывал свой ответ. — Видишь ли, в городе мне не удастся создать для нас идеальных условий, как это было во дворце. Чтобы не привлекать лишнего внимания, придется держаться незаметно, а твой облик… мягко говоря, бросается в глаза. Здешние жители не слишком привычны к мерцающим призракам. — Так и знала, что ты меня стыдишься! — ликующе усмехнулась Катория. — Да нет же, пойми, я готов разгуливать с тобой под руку даже в том воплощении, которое ты считаешь самым устрашающим из своего репертуара, но обычно лишнее внимание не способствует мирной прогулке. К сожалению. — Как бы там ни было, с этим я ничего не могу сделать: я не способна влиять на то, как выгляжу. Это оболочка высшей нежити, и изменить ее мне не по силам. — Так ли это? — с сомнением вопросил Галрос. — На моих глазах ты по нескольку раз на день способна менять вид, то состаривая себя, то омолаживая, то выглядя как мертвец, то будучи почти неотличимой от живого человека. Прости, но верится с трудом, что эти метаморфозы настолько уж неподвластны тебе, насколько ты утверждаешь. — Думаю, мне все же лучше знать, — отозвалась баньши. Правда, уже без той непоколебимой уверенности, что была раньше. — Что ж, так тому и быть, — примирительно вздохнул Галрос. — Значит, завтра мы отправляемся в город? — Завтра отправляемся в город, — утвердительно кивнула Катория, стиснув каменные перила.[1] Нравы и обычаи Андор-Нау сильно отличались от тех, к которым привыкли жители Королевства. Там вовсю процветала работорговля и царили крайне жестокие порядки, что казались неправильными, едва ли не варварскими для северян Дауэрта.