Дополнение: ?...из записей мастера-бальзамировщика Намона, стр. 365? (1/1)

?Она была единственной, кто смеялся над моими шутками. Причем, вполне искренне (насколько я могу судить). Уж не знаю, делала это Катория из жалости или ей действительно нравилось мое чувство юмора, но девочка определенно умела завоевывать сердца наставников. Как сейчас ее помню: маленькую и хрупкую, склонившуюся над пухлым манускриптом, что выглядел во много раз тяжелей ее самой.В книгах она готова была утонуть с головой - Катория всегда отличалась поразительным рвением, когда дело касалось обучения. Неудивительно, что среди остальных учеников она первой открыла одну простую истину: в некромантии играет роль не какой-то там талант или "предрасположенность", а усидчивость и упорство.Когда Катория впервые прибыла в Урргос, она походила на крохотное тщедушное привидение: избегала других детей, много молчала и постоянно замыкалась в себе. Помнится, мы с остальными старейшинами не раз задавались вопросом, все ли в порядке с душевным равновесием девочки. У меня были определенные опасения касательно того, что с ней могло произойти, но когда я поделился своей догадкой с Кезаром, он лишь покачал головой...Все дети, которых мы берем к себе на обучение, так или иначе пережили потрясения, застав множество смертей и утратив своих близких, но некоторым из них могло прийтись хуже, чем другим. Полагаю, не мне рассуждать о жестокости человеческой натуры, но я никогда не перестану твердить: в некоторых из людей есть побольше от чудовищ, чем в кровожадных василисках. Последние, по крайней мере, не истязают беззащитных детенышей. Впрочем, я отвлекся...Что бы там не произошло в детстве Катории, Кезар твердо вознамерился спасти не только ее жизнь, но и душу. Ради этого он пошел на отчаянный шаг, взяв себе второго ученика — одногодку Катории. Поступок крайне рисковый — стоит ли говорить, что в кругах Культа Смерти не принято брать сразу двух подопечных? Мало кто решается взять под свою опеку одного ребенка, а тут - целых двое! Но Кезар был упрям: он полагал, что наличие друга сможет вытянуть Каторию из пучины безмолвного страха. И, хвала Госпоже, его мудрость не подвела и на этот раз, вновь доказав всем нам, что звание "Советника Смерти" Кезар получил вполне заслуженно.Лишь Рафиру, являющему собой полную противоположность Катории, удалось пробудить в ней интерес к детским играм, сделав так, что она стала больше походить на ребенка, нежели на ожившего призрака. Дружба этих двоих стала достойным предметом обсуждений среди жителей Урргоса (хоть бы и потому, что больше обсуждать здесь особо-то нечего). Катория сторонилась других учащихся, но делала исключение для Рафира. Они были разными, но в тоже время идеально подходили друг другу: она всегда умела ловко осадить его, если он начинал чересчур шуметь и мешать на уроках, а Рафир, в свою очередь, то и дело подталкивал Каторию к совершению глупых проделок, на которые должен решиться каждый ребенок их возраста.Но вернемся к обучению. Как я и сказал ранее, Катория стала первой, кто догадался, что внимательно слушать наставников и прилежно трудиться — главный ключ к успеху в ремесле некромантов. Все свободное время она проводила над книгами и медитацией, практикуясь призывать мертвых и ухаживать за живыми. На моих занятиях она была лучшей и, сложись все иначе, могла бы стать выдающейся лекаркой: никто не понимал анатомию и внутренние процессы в человеческом теле так хорошо, как она. Я даже всерьез задумался над тем, чтобы сделать ее своей преемницей: из Катории вышла бы отменная наставница по уходу за телами, живыми и мертвыми. Однако не у меня одного были виды на девчушку: она ходила в любимицах у многих учителей, сумев покорить даже столь сурового наставника, как Эреб. Прядущая Тени не раз положительно отзывалась о Катории, упомянув о ее небывалом таланте к созданию проклятий.Помимо прочего, наставники также отмечали ее неординарный подход к использованию привычных заклятий, которые она всячески пыталась комбинировать и сплетать между собой. Разумеется, подобное рвение не могло не вызвать восхищения — мало кто из адептов додумывался объединить заклятие тления с боевым или вплести немощь в призванные останки мертвых, сделав так, чтобы та воздействовала не на саму нежить, а на тех, кто ее окружает. Хотя, должен признать, интерес к подобным манипуляциям у нее обострился лишь после того, как Рафир начал делать большие успехи на поприще боевых заклятий, требующих "грубой силы", а не концентрации. Впрочем, конкуренция всегда имела место между старшими адептами - от нее есть толк до тех пор, пока она не перерастает во вражду. К счастью, Катория вовремя спохватилась, уяснив, что нельзя быть хорошим во всем: кому-то лучше удаются проклятия, другому подчинение воли или призыв духов — и это нормально.С тех пор, как она исчезла, не проходит и дня, чтоб я не задавался вопросом: что с ней стало? Жива ли она, или же водоворот слепой мести успел окончательно затянуть ее в себя, сгубив не только разум, но и душу?.. Если, конечно, от последней хоть что-то осталось... Признаться, никто из нас не ожидал перемен, что настигли Каторию после смерти. Кто бы мог подумать, что самая лучшая адептка некрополиса, извечно спокойная и рассудительная Катория, превратиться в... ну, в то, чем она стала.Я долго ломал голову, раздумывая, что же могло пойти не так, и пока что наиболее вразумительной кажется теория о том, что мы переоценили способность девочки к самообладанию. Все, что она держала внутри себя годами, после смерти излилось в сущность Вестницы Смерти. Подумать только!Не следовало мне уступать Эреб. Нужно было настоять на том, чтобы вернуть девочку как обычного некроманта, а не истязать ее бедную душу оболочкой высшей нежити. Чего ради Эреб вздумалось так поступать? Вероятно, понадеялась на спокойный нрав Катории, желая заполучить могущественного некроманта для Культа.Что бы сказал Кезар, увидев, во что превратились оба его ученика после смерти? Иногда мне кажется, что мы все его подвели... ?