Временное неудобство (1/1)

Когда она пообещала свою помощь Оривиану, согласившись подыграть Галросу c его играми в ?дипломатию?, Катория и представить себе не могла, как тяжело ей придется. Отвечать на расспросы и общаться с тем, кого хочешь разорвать на кусочки в сию же минуту? Просто невыносимо! А если к этому еще и прибавить совершенно неправдоподобную любезность Галроса, в которую Катория не поверила бы ни при каких обстоятельствах, то становилось совсем уж тошно.После прогулки в саду надоедливый маг сдержал свое обещание, принеся ей около дюжины книг и свитков. Какие-то из них были о магии и истории Золотых Дюн, другие рассказывали о древних легендах Дауэрта и его прошлом. Так что теперь Катория могла несколько разнообразить свой досуг, разбавляя изучение дневника Бавроса легкими рассказами о том, как менялись границы государств Дауэрта с течением времени, и россказнями о таинственных существах пустыни: начиная от пожирателей маны мав-даккар и заканчивая драамонами, что были якобы прокляты богами.На следующий день они отправились в библиотеку. Хоть Катория не хотела в этом себе признаваться, но когда Галрос сообщил, что покажет ей архивы дворца Девяти Звезд, она стала ждать с предвкушением. Дело в том, что о библиотеках старинных городов ходили легенды, а Небесная Бухта была едва ли не самым древним поселением Золотых Дюн, что сумело уцелеть до этих дней. Кроме того, Катории было любопытно, как именно маги обустроили свои архивы: если брать в расчет остальную архитектуру дворца, над библиотекой они должны были еще как постараться.Как и в предыдущий день, коридоры, вдоль которых они шли, оказались пусты. Баньши заприметила это еще во время прошлой прогулки, но пока решила промолчать. Когда же огромные двери, скрывающие за собой библиотеку, отворились, она даже порадовалась тому факту, что никто не станет мешать ей лицезреть столь прекрасное место.У самого входа их поджидал огромный механизм, необычный вид которого заставил Каторию непонимающе нахмуриться. Нечто на подобии огромного куба из железа и древесины парило над землей, скрипя множеством шестеренок. Вокруг него стояло пять невысоких столпов, на каждом из которых располагался крупный кристалл. От них исходил яркий свет, что тянулся прямиком к кубу и удерживал его над землей. И, словно этого было мало, куб опоясывало несколько колец разного диаметра, сверкающих от разноцветных рун, что точно так же, как это делали шестеренки, постоянно сменяли друг друга, находясь в непрестанном движении. Эта чудаковатая машина одновременно устрашала своей непонятной природой и притягивала изяществом и утонченностью, с которой была выполнена.Пронырливый Галрос легко разгадал ее чувства, и с готовностью произнес: — Он прекрасен, не правда ли? Одно из лучших воплощений того, какие чудеса могут случиться, если объединить воедино магию и точные науки. Его прозвали ?Библиотекарем? — это плод многолетних усилий наших лучших инженеров и волшебников. Единственное, что необходимо ему для существования, это энергия. Видишь вон те кристаллы? Каждый цикл наши люди восполняют их маной, которая подпитывает Библиотекаря. — Зачем он здесь? — спросила Катория, не переставая разглядывать причудливые руны и щелкающие детали внутри куба. — О, сейчас сама все увидишь.Галрос приблизился к волшебному механизму, ступив в небольшой круг, начерченный на полу. Библиотекарь не обратил на него внимания, продолжая вращать кольцами и шестернями. Волшебник обернулся к Катории: — Скажи мне, о чем ты бы хотела узнать?Она с трудом отвлеклась от куба, задумавшись над вопросом. Отвечать правдиво не было смысла — все равно присутствие Галроса не позволит ей со спокойствием изучить ту или иную книгу. Что бы тогда назвать? Катория долго размышляла прежде, чем определилась с ответом. На этот раз она решила не просто подыграть магу, но и ?пойти ему навстречу? — как обещала Оривиану. Пускай Галрос считает, что она помалу поддается на его чары… — Можно взглянуть на то, что во дворце Девяти Звезд пишут о некромантах.Галрос удивленно поднял брови, так что на долю мгновения Катория даже засомневалась в том, не слишком ли поспешила. Однако маг довольно быстро взял себя в руки, развернулся обратно к кубу и произнес: — Найди книги об искусстве некромантии.Библиотекарь громко щелкнул, шестеренки закрутились усердней, а свет, который он поглощал от кристаллов, переменился со светло-желтого в ярко-голубой. Кольца несколько раз перевернулись, руны замерцали одна вслед за другой, пока наконец куб не выпустил вверх три тонких лучика света, походящих на сияющие нити. Все они устремились куда-то вперед, в глубины библиотеки, светясь у самого потолка, так чтоб их можно было разглядеть с любого закоулка.Удовлетворенно улыбнувшись, Галрос пригласил ее следовать за собой, после чего нырнул в нескончаемый лабиринт из аккуратных деревянных полок и шкафов, на которых громоздились тысячи книг. Время от времени он поглядывал вверх, сверяясь с голубыми нитями света, указывающими направление. — Получается, этот ваш Библиотекарь хранит знания обо всех работах, что хранятся здесь? — спросила Катория. — Можно и так сказать. Считай его своего рода… каталогом, в который мы вносим информацию, и который умеет самостоятельно отыскивать ее среди книг библиотеки. — Но… как такое возможно? — Как я сказал ранее, механизм объединяет в себе магию и инженерию, совокупность которых позволила создать нечто подобное, но если же мы говорим о том, как именно он отыскивает книги… Как бы это объяснить попроще… Когда создали Библиотекаря, все содержимое библиотеки было заново изучено и классифицировано. На каждый фолиант стала наложена своеобразная… волшебная метка, назовем это так. Когда ты сообщаешь Библиотекарю название книги, автора или ее содержимое, он выпускает заклинание, на которое откликаются лишь те метки, что соответствуют искомому.Если же говорить о том, как именно все устроено внутри механизма, как он хранит и распределяет информацию — тут уже легко объяснить не получится. Возможно, наши инженеры справились бы с этим заданием лучше, но я не настолько хорошо осведомлен в тонкостях их работы. — Понятно.Катория мысленно признала, что осталась под впечатлением. Прежде ей никогда бы и в голову не пришло, что подобные чудеса могли существовать. Конечно, проживая рядом с магией, могло показаться, что ей под силу совершенно все, однако лишь хорошо осведомленные знали, что это далеко не так. Магия не могла самостоятельно хранить информацию и знать о том, где следует искать ту или иную книгу — раньше это было привилегией исключительно сознательных существ, но теперь… Кто знает, на что еще будут способны творения инженеров вольных городов?Вскоре лучи привели их ко всем трем книгам, в которых упоминалось о некромантии. Собрав их, Галрос провел ее к верхним ярусам библиотеки, где располагалось подобие читательского зала. Катории пришлось мысленно смириться с тем, что даже великолепная читальня Мор-Анросс не шла ни в какое сравнение со здешними помещениями.Все стулья и длинные письменные столы оказались выполнены из лакированной темно-синей древесины, и каждый их угол, каждую черточку украшала простая, но элегантная резьба. Посреди столов и подле кресел, оббитых дорогими зелеными тканями, мерцали бледно-желтые светила, освещение которых превосходило то, что могли предоставить обыкновенные свечи. Тут и там на мебели изредка мерцали руны, напоминающие посетителям о правилах библиотеки и необходимости соблюдать тишину.Так странно было здесь находиться одним, когда вокруг не было ни души… Катория и сама не знала, рада она этому или нет. С одной стороны, лицезреть множество незнакомцев было последним, чего она сейчас хотела, но с другой, столь уединенная тишина начинала действовать на нервы. Когда Галрос провел ее в одну из наиболее уединенных и богато обставленных читательских комнат (вероятно, для старших магов и учителей), она насмешливо проронила: — Это уже вторая наша встреча, а вокруг по-прежнему ни души. Еще немного, и я начну считать, что ты стыдишься моей компании, Галрос Эйвени.Вопрос застал его врасплох, подарив ей несколько удовлетворительных мгновений. Маг не сразу нашелся, как ответить, но когда заговорил, то не забыл добавить к своему голосу ноток озадаченности: — Я не стыжусь тебя, Катория — ни в коем случае! Мне казалось, что присутствие остальных может тебя смутить, поэтому велел освободить для нас библиотеку и сад накануне. Прости, если все это время ты считала, что я тебя стыжусь! Ох, мне так неловко… — Не утруждайся, — усмехнулась Катория. — Твое вранье меня не переубедит. Ты знал, что нежить умеет определять ложь? — Неужели? — улыбнулся в ответ Галрос. — Тогда я спокоен, потому как все, что я говорю тебе, идет от чистого сердца.?Ну-ну? — подумала баньши. ?Хоть на самом деле нежить и не способна определять ложь, твою я могу разглядеть моментально. Неужели ты все еще не устал от своего же лицедейства??Так и не услышав этого мысленного обращения, Галрос протянул ей все книги, в которых говорилось о некромантии, после чего сделал неслыханную милость, убравшись в противоположный угол комнаты. Взяв книгу, что лежала на небольшом столике, маг сел в кресло, принявшись за ее изучение. Катория не сразу сообразила, что тем самым он великодушно позволил ей насладиться чтением в условном одиночестве и позабыть о его присутствии на несколько драгоценных мгновений. Приятно удивленная этой возможностью, она взяла верхнюю книгу из стопки и рассеяно опустилась на ближайшее кресло, как бы это сделал живой человек.Последующие пару сотен взмахов прошли почти что идеально. Галрос не досаждал ей, делая вид, что увлечен своим чтивом, и Катория со спокойствием могла изучить то, что предложил Библиотекарь. Книги эти хоть и не были особо увлекательными, но порой читать их было даже забавно.Первый фолиант оказался написан неким Мерланором Калтрисом — вольным странником, путешествующим по миру. Он попытался собрать воедино все слухи и сплетни о некромантах, добавив к ним парочку своих. Судя по описаниям, ему довелось побывать в Нудрармире и Урргосе. В главах, посвященных посещению некрополисов, Мерланор с завидной фантазией попытался объяснить те или иные факты о некромантах, большая часть которых была вымыслом.Катория искренне позабавилась, изучая заметки, в которых странник объяснял связь между пауками и некромантами. По его словам, страшная правда заключалась в том, что пауки, оказывается, были трупоедами и откладывали свои яйца в мертвечине, таким образом насыщаясь энергетикой смерти. Некроманты же, в свою очередь, употребляли пауков в пищу, присваивая себе их ?смертельную энергетику?, благодаря чему им открывались способности повелевать мертвыми. Катория попыталась вспомнить, не видела ли когда-то в своей еде пауков, и не замечала ли за остальными некромантами привычки их поедать. К сожалению, ничего такого ей на ум не пришло, и безумные теории Мерланора, в которых он зачем-то приписал паукам свойства трупных червей, так и остались лишь безумными теориями, пускай и не лишенными толики оригинальности.Вторая книга вышла из-под пера какого-то магистра по волшебству, Уфариса Зимма, который пытался приравнять искусство некромантии к обыкновенной магии и объяснить ее с точки зрения маны. Вероятно, он желал овладеть способностями некромантов, отсюда и столько труда стало вложено в то, что являлось вымыслами чистой воды — достойный предшественник Галроса, ничего не скажешь. Теории Уфариса хоть и не были столь нелепы, как у вольного странника Мерланора, но в них невежество прикрывалось не дикими домыслами, а заумными терминами.Магистр отчаянно пытался обосновать некромантию с точки зрения обычной магии, и временами это даже звучало правдоподобно, если бы только не было в корне неверно. Дело в том, что все его разъяснения о воскрешении души и управлением мертвых были однобокими, то есть объяснялись исключительно со стороны маны. Таким образом почтенный магистр Уфарис считал, что некроманты открыли новые стороны управления маной, которая позволяет иметь полный контроль над телом, и что нежить – это лишь иллюзия, в которой маг-некромант подчиняет себе мертвеца и делает с ним все, что заблагорассудится.Возвращение души же он трактовал не в буквальном смысле, а как процесс, в котором некроманты научились собирать образ некогда живого человека из магического следа, что он оставил после себя в этом мире, и с его помощью воссоздавать иллюзию возвращения, то есть копию, которая якобы продолжала существовать вместо прежней души. Или же — это было второе допущение Уфариса — некроманты открыли, как с помощью маны отыскивать душу умершего и возвращать ее обратно, опять же, пользуясь какими-то магическими следами. У него вообще было много упомянуто об этих ?магических следах? — интересно, это еще один вымысел или реальный термин, которым маги пользуются в своем ремесле?Когда Катория добралась до третьей книги, то наткнулась на мемуары фанатичного человека, что был послушником и прожил какое-то время в некрополисе, желая стать полноценным некромантом. Имен и названий упомянуто не было, но судя по стилю письма и его обрывочности, автор был одержим некромантией до абсурда, но в то же время смыслил в ней настолько мало, а домыслы его были казались настолько оторванными от реальности, что здравость разума горе-послушника осталась под большим вопросом. Его записи было сложно читать, и почти сразу Катория отложила их, решив себя не истязать.Больше читать было нечего, а Галрос, который раньше болтал без умолку, теперь старательно изображал из себя внимательного читателя, поглощенного книгой. Катория не собиралась радовать его тем, что заговорит первой, поэтому решила развлечь себя еще парочкой домыслов странника Мерланора.Она не знала, следил ли втайне за ней маг или нет, но не успела она заново раскрыть первую книгу и начать чтение, как Галрос подал голос: — Я вот все думаю… Способна ли ты управлять своим внешним видом, или же он зависит от чего-то другого? — О чем ты вообще? — безразлично отозвалась Катория, не отрывая глаз от книги. — Видишь ли, я успел подметить, что в мгновения, когда ты чем-то увлечена — чтением, к примеру, — твой лик меняется, демонстрируя молодую и задумчивую девушку. Когда же ты на прогулке или говоришь с кем-то, твое лицо становится старым и устрашающим, словно одной только внешностью ты желаешь отогнать от себя врага. Вот мне и стало интересно: зависит это от твоего внутреннего состояния, или ты лишь для меня так стараешься? — Лик старухи видят те, кому скоро суждено умереть, — правдоподобно солгала баньши. — Так что если глядя на меня ты видишь старую мертвую женщину, то заранее примирись со своей кончиной. Она не заставит себя долго ждать, обещаю. — Ох, дорогая моя Катория, если бы я только верил в каждое обещание и угрозу смерти, что мне предрекали друзья и враги! — рассмеялся Галрос. — К счастью или к сожалению, я обучился их игнорировать — таким образом, остаюсь сосредоточенным на проблемах более насущных. — Как знаешь, но я бы не стала пренебрегать словами Вестницы Смерти в таких вещах. — Постараюсь запомнить, — сверкнул улыбкой Галрос, захлопнув свой фолиант. — Как тебе книги? — В наивной глупости, с которой их писали, есть капля своеобразного очарования, но если же говорить об их достоверности, то… все очень печально. — А я о чем говорю: мир знает недостаточно о некромантах, и это надлежит исправить. — Не думаю. На протяжении многих столетий мы не страдали от того, что не делились своими познаниями со всеми вокруг. Если бы не ты, Галрос, мы бы и дальше пребывали в блаженном спокойствии. — Боюсь, что тут ты заблуждаешься. Верь мне, Катория, волшебники уже давно точили зуб на Культ Смерти. Он дразнит их своей непостижимостью и манит загадками — как отбившийся от стада олень привлекает дракона. Не я, так кто-то другой предпринял бы первый шаг, желая до вас добраться. Мое предложение началось с мира, но остальные могли бы сразу напасть… — Да-да, ты являешься самим воплощением милосердия — это я уже слышала. Повтори еще дюжину раз, и быть может, это станет звучать чуть более правдоподобно. А еще знаешь, я не хотела этого признавать, но автору вот этой книги, страннику Мерланору, почти удалось добраться до истинны.Он узнал наиболее запретную из наших тайн — о том, как некроманты черпают свои силы, поедая пауков. Лишь одного Мерланор не знал: чтобы все сработало, пауки должны быть неимоверно ядовитыми — чем крепче яд, тем большую силу заполучит колдун. Так что возьми на заметку и попробуй как-то досуге перекусить парочкой — вдруг тебе откроется истина и ты овладеешь искусством некромантии? — В твоем стремлении меня убить есть что-то по-своему очаровательное, — усмехнулся Галрос. — Признаться, я польщен. Раньше меня не пытались прикончить со столь жгучим рвением. С твоего позволения, я сочту это за комплимент. — Я надеюсь, Госпожа обречет твою душу на вечные муки, — почти доброжелательно отозвалась Катория, мысленно упрекнув себя за то, что вышла из роли примирившегося со всем некроманта. Хотя… Галрос не то, чтобы выглядел огорченным — попробуй пойми этих волшебников! — А что насчет остальных трудов? — спросил он тем временем, рассматривая отложенные книги. — Было в них хоть что-то достойное внимания или близкое к истине? — Едва ли. Заблуждение, построенное на заблуждении. Домыслы, что основывались на еще больших домыслах — понять хоть что-то о некромантах из этих книг невозможно. Отдам лишь должное тому, что временами читать этот вздор бывало занятно.— Тогда я тебе завидую, — Галрос перевернул свою книгу, взглянув на обложку в красном тиснении. — Мне вот пришлось все это время с упоением наслаждаться ?Особенностями северных грунтов и земледелию холодных краев?. Весьма… занимательное чтиво. — Да какие там могут быть особенности земледелия? На севере все, что не вереск и не колючая трава, с большой вероятностью не приживется. Потому орки там и живут разбоем, грабя людские селения. — Ты говоришь как истинная северянка. Неужто доводилось бывать у Пустошей? — Лишь в детстве. Единственное, что я запомнила о тех местах, это камни, холод, ветер и… страх перед ордой. — Подумать только! — искренне обрадовался Галрос. — Получается, ты моя землячка? Я ведь тоже родом из тех краев. — Поздравляю, — сухо произнесла Катория. Отчего-то одна лишь мысль о том, что у нее может быть что-то общее с этим магом, вызывала отвращение. — Получается, ты жила на севере Дауэрта до того, как… некроманты забрали тебя к себе? Или же ты погибла там, и присоединилась к Культу после воскрешения??Просто подыграй ему, это не так уж и сложно?. — Нет, погибла я в ином месте, при иных… обстоятельствах. У Пустошей я провела детство, где-то до шести лет, пока орки не разорили нашу деревню. После я оказалась в городе Нёва-аб, где выпрашивала милостыню и ютилась вместе с остальными, кто остался без дома из-за нашествия орды. Там же меня и нашел мой бывший наставник, некромант Кезар. Он увидел, что я стала отмечена дланью Госпожи — даром, позволяющим изучать некромантию — и решил взять к себе в ученицы. — Эта ?длань?… ее как-то можно заполучить? — мгновенно заинтересовался Галрос. — Нет, это своего рода благословение, которым Госпожа одаряет своих подданных — ты не способен получить его по своему желанию. Лишь Смерть решает, кому суждено пользоваться ее силой, а кому нет.Катория не стала упоминать, что зачастую Длань заполучают те, кто стал свидетелям массовых убийств или множества смертей — незачем искушать извращенный разум волшебника подобными фактами. Кто знает, как он решит исковеркать их в своем стремлении овладеть некромантией? — Получается, никто не может стать некромантом без этой… силы? — задумчиво пробормотал Галрос. — И говоришь, что вы не способны самостоятельно наградить кого-то такой меткой? — Нет. На все воля самой Госпожи. — Понятно… А что насчет тебя? Ты способна чувствовать эту ?длань? у других? — Да, но ее наличие еще не значит, что человеку суждено стать некромантом. Мы не берем на обучение взрослых, да и не каждый ребенок обязан стать последователем Культа Смерти. Если некромант того пожелает, он может оставить наделенного Дланью в покое — и тогда, со временем, его дар пропадет, и он даже не узнает об этом. — Это звучит несправедливо, — покачал головой Галрос. — Как вы можете решать, кому суждено обучаться некромантии, а кому — нет? Получается, все зависит от вашего желания и симпатий: этого я возьму в ученики, а того не возьму. Где же тут честность? — Взять к себе ученика — огромная ответственность, — холодно парировала Катория. — Тем самым ты возлагаешь на себя множество обязанностей. Не только обучить ребенка, но и воспитать из него достойного человека и верного последователя Культа. Мы берем к себе лишь сирот, жизнь которых была бы обречена без нашего вмешательства — а это значит, что потребуется стать не только учителем, но и в какой-то мере родителем. Если бы некроманты брали к себе всех подряд, Культ Смерти утонул бы в хаосе. Наше искусство непростое, Галрос, а потому мы вправе решать, кому суждено стать некромантом, а кому нет. Если бы мы брали всех подряд, как вы, маги, то рисковали бы однажды вырастить кого-то, подобного тебе. — Во-первых, маги не могут оставить без внимания ребенка, у которого обнаружилась предрасположенность к использованию маны. Он должен обучиться контролировать свою силу, иначе станет опасным для окружающих. Во-вторых, — и тут Галрос самодовольно ухмыльнулся, — я оказался здесь не потому, что волшебники взяли меня на обучение, а по воле Фладрио. Так что можешь винить ее в моем присутствии — без благословения Первой Звезды меня бы не пустили за порог дворца.На эту напыщенную речь Катории было нечего ответить, а потому маг с удовольствием продолжил: — Возвращаясь же к некромантии… Я никогда не понимал, отчего ваш Культ, имея на руках столько влияния, не пользуется им в соответствии? Столько возможностей упущено, столько великих дел не свершено. Что этому виной? Ваша гордость? Старые традиции? Почему те, кто способен повелевать жизнью, так и не стали самой влиятельной силой Дауэрта? — А что бы это нам дало? Силу? Власть? Только больше войн и конфликтов, от которых мы хотим держаться как можно дальше. Кроме того, я не совсем понимаю, что ты подразумеваешь под ?влиянием?. — Ну как же? Ведь вы способны превратить смерть во временное неудобство! Подумай, сколько золота готово вам предложить королевство людей или эльфийские кланы, лишь бы только вы вернули их почившего владыку к жизни! Представь себе, как многое бы изменилось, если бы смерть справедливого монарха не стала камнем преткновения для множества сил, что бурлили вокруг него при жизни. Никаких войн за наследие, никаких потерь. Война переменит свое значение, когда смерть великого полководца может обратиться вспять. И все это — вся власть над жизнью и миром — могла бы лежать в руках некромантов, если бы они того захотели. — В твоих словах есть доля правды, — нехотя согласилась Катория. — Однако ты недостаточно хорошо понимаешь тонкости возвращения души, чтоб о таком говорить. Сколь бы ни был справедлив король, это не даст гарантии, что его возвращенная душа останется такой же. Смерть обнажает в нас все самое худшее, Галрос. Она берет наши пороки и выставляет их на всеобщее обозрение — и ты не в силах с этим совладать. Смерть это не ?временное неудобство?, как ты выразился ранее. Смерть — это конец, необратимый и единственный. После нее уже ничто не будет прежним.Мы не возвращаем жизнь умершим, а обрекаем их души на еще большие муки, ибо тому, что мертво, никогда не будет места среди живых. Хранилище Госпожи дарит вечный покой, а некромант, что вырывает из него душу, заключает ее в холодное тело и заставляет вести это жалкое, неестественное существование. Ты уже никогда не сможешь взглянуть на мир так же, как прежде. Ты будешь ощущать теплоту солнца, но никогда не согреешься. Ты будешь есть самые вкусные яства, но все они на вкус будут напоминать горечь и тлен. Ты не сможешь любить, не сможешь радоваться и чувствовать то, что чувствуют живые. Все, что у тебя останется — это мертвая оболочка и израненная душа. Ты станешь ее пленником, беспомощным и несчастным. И никто не сможет тебе помочь. — И все же, я считаю, что если бы все было так скверно, как ты описываешь, то некроманты перестали бы существовать, — осторожно заметил Галрос. — Прости, но мне сложно поверить в то, что все воскрешенные последователи Культа пребывают в подобных муках. Иначе они бы не стали оставаться в этом мире. Возьмем, к примеру, твоего бывшего наставника. Как, говоришь, его звали?.. — Кезар, — едва слышно проронила Катория, старательно скрыв ненависть в голосе. — Так вот, разве за время обучения тебе казалось, что Кезар непрестанно страдает? Или что ему не нравится то существование, которое он… ведет? — Нет… Пожалуй, нет. — Ну вот, — удовлетворенно заключил Галрос. — Значит, не все некроманты обречены на столь печальную участь, как ты описала, но даже если ставки так высоки, это не отменяет тех возможностей, что вам открыты. Только подумай, как переменился бы мировой устой, если бы Культ Смерти предложил воскресить какого-то достойного владыку!Вспомни, сколь многое смог переменить один-единственный мертвый дракон в битве при Мор-Анросс — а если перейти на масштаб королей или давно забытых существ?.. Взять хотя бы последнего древнего дракона, Гар-Тадариса, чья гробница лежит к северу от Вайнорских гор. Разве тебе не интересно, что может случиться, если бы ты попыталась его воскресить? — Я никогда не думала в этом ключе… — тихо отвечала Катория, даже не заметив, как неумышленно призналась в том, что способна призывать высших кадавров.Глаза Галроса жадно сверкнули, но он не стал давать ей время на то, чтобы понять свою ошибку, и быстро заговорил дальше: — Представь, как много можно узнать от столь старого существа, как Гар-Тадарис — а ведь он должен был застать еще времена Катаклизма! Сколько мудрости, должно быть, хранится в его душе… — А ведь ты прав… — тихо проговорила Катория. — Я вспомнила еще один занимательный факт о древних драконах. Вспомни, как их описывали в легендах: огромные чудища, чьи размеры могли раза в два превышать теперешних драконов. Только представь, какой перевес в битве способен дать один древний дракон. Я думаю, такое существо и камня на камне не оставит от твоей обожаемой Небесной Бухты! — Быстро учишься, — довольно хмыкнул Галрос. — Раз уж мне удалось за одну беседу привить миролюбивому некроманту немножко житейской алчности и холодного расчета, то быть может, эти переговоры не столь обречены, как всем казалось поначалу? Кто знает — возможно, Культ Смерти и союз Девяти Звезд в будущем еще смогут прийти к согласию? — Посмотрим, — отозвалась Катория, наступив на горло своей гордости.?Мы может и придем к согласию, но только после твоей смерти? — мысленно добавила она. — Говоря же о разрушенных городах, — добавила баньши через некоторое время, — я все еще жду новостей о том, что маги оставили Зольмарк. — Я уже говорил тебе, что не смогу быстро решить этот вопрос. Вилмер упрям, и остальные ему потакают. Потребуется немало сил и влияния, чтоб его переубедить. — Ну так чего ты ждешь? Ты вроде как говорил, что считаешь себя непревзойденным дипломатом, но пока мне в это верится с трудом. Дипломатия ведь заключается не только в том, чтобы морально истязать свою пленницу пустыми разговорами и расспросами о ее ремесле. — Неужели моя компания настолько отягощает? Я всегда считал себя интересным собеседником. — Ты глубоко заблуждался. — Жаль, ведь я как раз хотел сообщить, что сумел устроить твою встречу с маленькой ученицей. — Когда?.. — Спустя несколько дней. Терпение, Катория, — добавил он, увидев, как она напряглась. — Ты повидаешься с ней, но всему свое время. Во дворце Девяти Звезд привыкли к жизни размеренной и неспешной. Тебе придется приспособиться к подобному порядку вещей.Баньши недовольно поджала губы. Галрос же, верный своей привычке непринужденно сменять тему в самый накаленный момент, обвел читательскую комнату мечтательным взглядом, спросив: — Как тебе наша библиотека? Достойная восхищения, не так ли? — В библиотеке важен ее книжный состав, а не разукрашенная облицовка, — равнодушно пожала плечами Катория. — Когда ты ищешь знания, тебе не должно быть дела до всего окружающего. — И все же сидеть в опрятных, красиво разукрашенных покоях куда приятней, не так ли? — подмигнул маг. — Напускной лоск отвлекает от сути. Ваша библиотека красива, не спорю, но с не меньшим удовольствием я бы провела время в читальнях некрополиса. — И что же в них такого, чего не достает дворцовой библиотеке? — Как минимум, там нет этого назойливого звука!Она раздраженно взглянула на драгоценные браслеты на руках Галроса. Весь день ее сопровождал их навязчивый перезвон от так называемых ?поющих камней?. Их мелодия хоть и не была неприятна, но со временем начинала сильно надоедать.Галрос тоже перевел взгляд на свои наручи, после чего добродушно рассмеялся: — Боюсь, от их песни мы не сможем отделаться до тех пор, пока ты желаешь причинить мне вред. Так что все в твоих руках, Катория.?О Госпожа, помоги мне вытерпеть и не прикончить его раньше времени!?