Госпожа (1/1)

Прежде, чем уйти, он в последний раз заглянул в зеркало. Поправил наручи и на всякий случай перепроверил крохотный янтарный осколок, что таился в манжетах — осторожность никогда не бывала лишней. Галрос был почти наверняка уверен в том, что некромант не причинит ему вреда, пока все его увечья будут перекладываться на ученицу, однако иметь в запасе тайный козырь, которым он сможет прикончить ее в случае нужды, не помешает. В последний раз пригладив безупречные волосы и расправив скромную по меркам магов тунику с благородным темно-бордовым оттенком, Галрос покинул свои комнаты.Прогулка вдоль ясных коридоров дворца всегда доставляла ему наслаждение: он гордился тем, что нес ответственность за столь прекрасное место. Однако же в этот раз, шагая мимо расписных потолков и величественных дверей, Галросу пришлось сдерживать себя, чтобы не ускориться. Проходящим мимо ученикам и волшебникам незачем было видеть его в спешке и знать о том, с каким нетерпением он предвкушает предстоящую встречу.Доброжелательно кивая идущим навстречу неофитам, Галрос вышел к оживленному залу Солнца, потолком которому служил хрустальный купол, а посредине располагался роскошный фонтан, обвитый каменным чудовищем-левиафаном. Из его раскрытой пасти, ноздрей и жабр вырывался столб лазурной воды, что стремительно летела ввысь, и лишь самую малость не доставая до прозрачного потолка, была вынуждена лететь вниз, аккуратно приземляясь в бассейн. Это было излюбленное место учеников Академии, расположенной во дворце Девяти Звезд, который маги-избранники столь великодушно разделили с юными студентами.А еще именно через зал Солнца пролегал кратчайший путь к западному крылу — месту, в котором они содержали свою новую гостью. Бездумно раздавая улыбки студентам, что провожали его восторженными взглядами, Галрос поспешно поднялся по лестнице, оказавшись в долгожданном Аметистовом коридоре — эта часть дворца уже была закрыта для учащихся. Окунувшись в блаженную тишину и покой, Галрос позволил себе ускорить шаг, минуя статуи и барельефы, сплошь выполненные из лилового самоцвета. Ближе к концу стены коридора и вовсе превращались в две сплошные плиты из среза огромного аметиста, взращенного магией.Поднявшись еще выше, Галрос столкнулся с тем, кого меньше всего желал сейчас видеть. Напротив него отворилась темная дверь одного из залов, откуда вышла Селеста в компании Вилмера — еще одного избранника. Пожалуй, среди всей Девятки, это был самый неприятный Галросу маг. Вилмер стал выбран Четвертой Звездой — Крар — что поглощала истинное. Верный не самому благозвучному званию своей покровительницы, он был человеком крайне неприятным: жестоким и несговорчивым. Хоть за его плечами насчитывалось больше полутора сотен лет, Вилмер так и не стал хоть сколько-то значимым — не больше, чем остальные маги Девятки.В свое время Галросу было сложно заполучить его расположение: поначалу он видел в нем конкурента, что также мог претендовать на главенство в союзе. Однако очень скоро Галрос понял, что опасения его были преждевременны: несмотря на врожденное хладнокровие, Вилмер не обладал лидерскими амбициями, ну а кроме того, строить планы и плести интриги он не умел. Избранник Крар всегда шел напролом, и даже внешностью своей напоминал Галросу одного из людских генералов: с коротким ежиком темных, невзрачных волос и грубыми чертами лица.Заслышав шаги, Селеста резко подняла голову, устремив к нему пронзительный взгляд, чем сразу напомнила своего малойкльера-сокола. Галросу стоило больших усилий натянуть благодушную улыбку и с правдоподобным восторгом воскликнуть: — Селеста, а вот и ты! Я как раз тебя искал… — Здравствуй, Галрос.Стоящий подле нее Вилмер удостоил его сдержанным кивком, не расщедрившись на приветствие. Повернувшись к нему, Селеста сказала: — Докончим разговор позже.?Проклятье!? — подумал Галрос, не переставая улыбаться. У него не было никакого желания говорить с избранницей Вир, но, видимо, этим днем Судьба решила по-другому… — Чем он тебя донимал? — с участием поинтересовался маг Первой Звезды, провожая взглядом Вилмера.Селеста фыркнула, ни то раздражившись, ни то рассмеявшись. — Все по твоей вине: если ты не забыл, Вилмер организовал осаду Зольмарка, и теперь его люди сидят в городе. Он беспокоится, что ты прикажешь отдать город Культу. Признаться, я обеспокоена не меньше него. Какие бы ты игры здесь не вел, Галрос, лучше держи меня в курсе: нелегко прикрывать тебе спину, не зная, к чему мы стремимся. — О, разумеется! Можешь успокоить нашего дорогого Вилмера: я не намерен отдавать Зольмарк. Золотые Дюны — земли вольных городов, а значит, должны быть под предводительством союза Девяти. Следовательно, всякий город, включая Зольмарк, должен находиться под нашей властью — и в этом я не уступлю. — А в чем же ты тогда готов уступить? — вкрадчиво полюбопытствовала Селеста, не отрывая от него соколиного взгляда. — Маги были не в восторге, узнав о приостановлении войны. Таким образом мы позволим некромантам восстановиться, собрав силы, и… — Милая моя Селеста, с каких пор ты перестала мне доверять? Приостановление войны — лишь временная мера, необходимая для того, чтобы выведать у некроманта все, что может нам пригодиться в дальнейшем. Нельзя воевать против того, о ком ничего не смыслишь. Я хочу понять, что они из себя представляют: как думают, что чувствуют и на что надеются. И уж тогда, зная некромантов ?изнутри?, мы сможем нанести по ним последний — довершающий — удар. — Вот как… — протянула Селеста, не слишком проникнувшись его речью. — Что ж, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Постарайся не затягивать со своими… исследованиями. Мне, знаешь ли, непросто убеждать остальных в твоей правоте — особенно, когда ты бросаешь все силы на то, чтобы пленить одного-единственного некроманта. — Все окупится — это я тебе обещаю. — Увидим, — мрачно проронила она, махнув рукой в прощальном жесте. — Дай знать, когда сумеешь выудить из нее что-то интересное. Желательно, со стратегической точки зрения. — Обязательно, — серьезно кивнул Галрос.Когда Селеста почти скрылась от него за поворотом, он окликнул ее, кое-что вспомнив: — Как поживает наша пленница? — Под надежной охраной. Еда, питье и круглосуточная стража — что еще нужно ребенку для нормального развития? — зло улыбнулась волшебница, после чего окончательно исчезла из виду.Немного постояв на месте и обдумав ее слова, Галрос поспешил дальше, на ходу размышляя о том, как бы задобрить Селесту и поощрить ее за верную службу. Таких людей, как она, было мало — и за это он ее очень ценил. Селеста стала его преданной помощницей, разделяя с ним взгляды, но не претендуя на главенство. Лишь его задумка с пленением некроманта уж слишком пришлась ей не по душе, но Галрос верил, что по итогу сумеет переубедить упрямую волшебницу. Возможно, для начала было бы неплохо подкинуть ей парочку ценных артефактов, дабы отвлечь и смягчить…Наконец он оказался перед нужной дверью. Белоснежная древесина знаменовала покои для наиболее почетных гостей. Оставалось надеяться, что некромант смогла по достоинству оценить их радушие. Говаривали, что в Культе Смерти привыкли обходиться без удобств и прикрас, способных радовать душу и разум жильца, но Галрос не мог уверовать в это до тех пор, пока не ступил в до безобразия темные стены Урргоса. А ведь они привыкают к подобной жизни едва ли не с самого детства — бедолаги! Это лишний раз утвердило Галроса во мнении, что союз Девяти Звезд выступает едва ли не в роли избавителя, готового протянуть руку помощи скромным соседям-некромантам…С такими мыслями он отворил дверь, гордо ступая вперед, как никогда уверенный в том, что делает. Лишь пальцы, незаметно изготовленные к ?свету Исаи?, могли выдать в нем осторожность. Когда он оказался внутри, то застал свою гостью у балкона, задумчиво наблюдающей за пустыней снаружи. Ветер колыхал вуаль, отделяющую гостиную от террасы, и когда она обернулась, Галрос с удивлением обнаружил юное лицо, не искаженное старостью и смертью. Однако, едва завидев его, глаза призрака сердито блеснули, а миловидное женское личико исказилось жуткими чертами.?Получается, она способна менять лик по желанию? Интересно…?Галрос быстро пробежал взглядом вдоль комнат и, заметив нетронутый поднос с едой, озадаченно спросил: — Пища пришлась тебе не по вкусу, госпожа? Мне распорядиться, чтобы приготовили что-то другое? Фрукты, быть может? Или морепродукты? — Единственное, чего я не откажусь отведать — твое вырванное сердце. — О, боюсь, как раз этого в сегодняшнем меню нет, — улыбнулся он, готовый в любой момент извлечь солнечный осколок. — Может, тогда овощи?Призрак поморщился так, будто он предложил ей отведать тухлятины. — Я не нуждаюсь в пище. — Вот как… Прости, я отчего-то был уверен, что даже мертвым некромантам требуется еда. — Не для высшей нежити, — снисходительно проронила она. — Что ж, тогда еще раз приношу извинения. Это всего лишь маленькое недоразумение, что отлично отображает то, как мало мы знаем о вас. Тем больше поводов наконец узнать друг друга поближе, не так ли? — и он позволил себе обольстительную улыбку, против которой не могла устоять ни одна женщина, исключая разве что Селесту. Кто знает, можно ли соблазнить мертвых, но раз уж перед ним была девушка, то отчего бы не попробовать?К сожалению, некромант не прониклась его стараниями. Похоже, в ее глазах он был куда хуже упомянутой выше тухлятины — настолько красноречив был ее презрительный взгляд. Ладно уж, тем интересней. — Позволь пригласить тебя на прогулку в наши сады, госпожа, — учтиво поклонился Галрос подобно кавалеру, приглашающему леди на танец. — В эту пору как раз цвет огнедрево и синелист — тебе должно понравиться. У нас собрано множество редких видов и цветений со всего мира: начиная от холодной Ностэрии и заканчивая Мертвыми Землями.Похоже, что резкий ответ уже готов был слететь с уст призрака, но в последний миг она отчего-то сдержалась. Не удостоив его ни словом, ни кивком, баньши вылетела наружу, не особо утруждаясь тем, чтобы разминуться с Галросом. Ее прикосновение было схоже с тем, будто все его внутренности заморозили изощренным, неприятным пыточным заклинанием. Он вздрогнул, не сумев сдержаться, но к счастью, призрак этого не заметил. Глубоко вдохнув, маг поспешил за ней, указывая путь.Галрос старался выбирать такую дорогу, чтоб им попадалось как можно меньше встречных. Чтобы идти впереди, ему приходилось едва ли не бежать, потому как баньши и не думала хоть сколько-то замедлиться — очень сложно выглядеть с достоинством, когда пытаешься поспеть за очень недовольным призраком. — Знаешься ли ты на травничестве? — спросил он, надеясь завлечь ее в беседу, тем самым вынудив сбавить темп.Вначале показалось, что она не ответит, но вскоре баньши нехотя отозвалась: — Нет, мне это ни к чему. В нашем ремесле достаточно знать несколько трав, необходимых для ухода за телами — мертвыми и живыми. Все остальное может сделать наша магия. — Неужели? — с неподдельным интересом подхватил Галрос — он и не думал, что так скоро сможет выйти на нужную ему тему. — Получается, хоть некроманты считаются превосходными целителями, обычными лекарями вы все же не являетесь? — Разумеется, что нет. Травы нужны тем, кто не наделен нашей силой и знаниями. Мы же способны помогать телу лечить себя самому, направляя его и — изредка — делясь своей энергией. — Очень интересно. Почему тогда вы не помогаете остальным, а люди не приходят в ваши храмы за исцелением? На этом можно выстроить много влияния и власти… — Влияние и власть нас не интересует, — презрительно бросила она. — Люди же вольны приходить в наши города — запретов никто не возлагает. Однако прибывают немногие, часть из которых впоследствии становится нашими послушниками, желая вверить жизнь служению Госпоже. Если к нам приходят за помощью, и мы в состоянии ее оказать — то так и будет. Да, люди могут приходить в надежде на исцеление, но лишь немногие догадаются это сделать — большинство предпочитает видеть в некромантах страшных и злых колдунов, воскрешающих мертвецов ради потехи. Вероятно, это те же самые люди, что приносят пищу высшей нежити.Она наконец удостоила его взглядом. Да, полным негодования, но для Галроса даже это было победой. Пока она отвечала, то неумышленно замедлила ход, так что он наконец мог спокойно вести их, ступая так, как и подобало первому волшебнику дворца. Отразив обиду призрака добродушной улыбкой, маг произнес: — Надеюсь, однажды ты простишь этих невежд, госпожа. Их незнание — всего лишь плод тайны и отчуждения, которым вы себя окружили. Они окутывают вас, заставляя остальных бояться и придумывать множество нелепых слухов. — Ты невежественен, Галрос, но что-то не похоже, чтобы ты меня боялся. — А ты бы этого хотела? Страх порождает в людях ненависть, а та, в свою очередь, перерастает в насилие. Мы боимся того, что не понимаем, и ненавидим то, чего боимся. А если сильно ненавидеть, то вскоре возникнет желание нанести первый удар… — И ты поэтому объявил нам войну? — вмиг ощетинилась она. — Поэтому уничтожал наши города и убивал невинных? Потому что, видите ли, боялся и ненавидел некромантов?! — Ты не так меня поняла, — проворчал Галрос. Разговор свернул вовсе не туда, куда бы ему хотелось. — Я не ненавижу некромантов — в конце концов, твое нахождение здесь было моей затеей…Судя по гневу, что зажегся в ее глазах после этой фразы, он сказал совсем не то, что нужно было. Однако отступать было уже поздно. — …Я лишь хотел сказать, что считаю корнем всех проблем и несогласий — недостаток наших познаний о вас. Я понимаю, что некроманты не желают делиться своими тайнами с остальным миром — это объяснимо, но в то же время, ваша скрытность порождает множество слухов и недомолвок. Быть может, если бы вы лучше шли на контакт, мы бы смогли… — Не желаю больше слышать этот вздор! — перебила она его. — Можешь повторять это сколько угодно, Галрос, убеждая остальных и себя, но у меня твои попытки оправдаться вызывают одну лишь горечь. Ты не только невежда, но еще и лжец, что пытается обмануть не только окружающих, но и самого себя! — Как скажешь, — покорился он, радуясь возможности оставить нелегкую тему войны на потом. Он готов был спорить с ней хоть вечность, но только не сейчас — Галросу было необходимо хоть немного расположить ее к себе и вынудить вести с ним мирную беседу. Похоже, задача оказалась намного сложнее, чем предполагал вначале: баньши воспламенялась от малейшего намека на конфликт между магами и некромантами. Значит, до поры до времени придется обходить эту тему стороной. — Мы почти пришли! — с облегчением воскликнул он, когда впереди показались стеклянные двери оранжереи. Обычно здесь проходили занятия, но этим утром он распорядился, чтобы сады оставили без гостей и учащихся.Галантно отворив перед ней дверь, Галрос произнес: — Прошу, проходи.Баньши не удостоила его взглядом, отправившись вперед. У самого порога она резко остановилась, принявшись раздраженно озираться вокруг. Так и не найдя того, что искала, недовольно вопросила: — Что это за звук? Он сопровождает меня с момента, как мы вышли из комнаты… Нет, даже раньше! — О чем ты? — озадаченно переспросил Галрос, вслушиваясь.Кругом было тихо, если не считать переговаривающихся птиц со стороны оранжереи и тихого эха разговоров, что всегда наполняли дворец. Также в этот мирный, отдаленный шум вплетался едва уловимый перезвон колокольчиков. Точнее сказать, ближе всего этот звук походил именно на них, хотя Галрос бы описал его как мелодию, что зарождается внутри твердого кристалла и пытается вырваться наружу, бессильно стучась о грани подобно мотыльку… — Ах, вот оно что! — наконец понял он, тихо рассмеявшись. — Прошу меня простить, госпожа, я вовсе позабыл о них! Эту мелодию издают поющие камни, — он указал на самоцветы, украшающие его наручи. — Я заколдовал их таким образом, чтобы камни пели каждый раз, как почувствуют в ком-то поблизости намерения причинить мне вред — своеобразная мера предосторожности. В этот раз я не обратил на них внимания потому, что… Скажем так, я отлично понимаю, что пока наши отношения складывались не наилучшим образом, и на твою благосклонность я не смею рассчитывать, хоть и очень надеюсь в скором времени это исправить.Вид баньши лучше всяких слов давал понять, какого она мнения о его попытках ?все исправить?, но Галрос не придал значения. Вместо этого он жестом пригласил ее войти в оранжерею, откуда уже доносился сладкий, томный запах южных цветов. Пройдя вслед за ней, маг окинул окружившую их зелень довольным взглядом, сказав: — Чувствуешь этот запах, госпожа? Так могут благоухать лишь тропические растения! Если бы не наши заколдованные оранжереи и умелые травники, эти цветы бы ни за что не выжили. Отличный пример того, как академии вольных городов объединяют между собой магию и науку, творя нечто поистине… — Нежить не чувствует запахов, — равнодушно оборвала его баньши, безразлично оглядывая толстые зеленые листы размером с взрослого человека и широкие, тянущиеся к небесам пальмы. ?И снова промах!? — огорченно подумал Галрос. ?А ведь я так хорошо начал…?Быстро отогнав от себя эти мысли, он как ни в чем не бывало зашагал вперед. Опрятная дорожка, выложенная из разноцветных стеклянных камней, вела их сквозь гущу зелени и ярких цветов, постоянно петляя и подводя к самым интересным экземплярам. Галрос принимался рассказывать о том или ином растении с такой увлеченностью, словно был юным неофитом, только-только принятым в академию на изучение ботаники. К сожалению, некромант его восторга не разделяла, и от ее выражения на лице цветы в буквальном смысле могли увянуть. Однако Галрос не унывал, упорно продолжая вести ее сквозь зеленый лабиринт.Вскоре они покинули стены оранжереи, оказавшись в саду под открытым небом. Здесь было не так душно, и он с наслаждением вдохнул свежий воздух. Баньши остановилась неподалеку, бесстрастно оглядываясь. Теперь их со всех сторон окружали яркие кусты с пестрыми цветениями: синие, розовые, желтые и красные — все они смешались, беспорядочно разбросанные вдоль лужаек и аккуратно выложенных тропинок. Не желая терять времени, Галрос направился вперед, желая показать ей упомянутое огнедрево — оно ждало их уже за следующим поворотом.Вид на открывшийся холм не смог бы оставить равнодушным даже черствейших из людей: посреди ярко-желтой травы раскинул толстые корни эбонитово-черный гигант, ветви которого стремились дорваться до самых башен дворца. Вдоль его неровной, растрескавшейся коры раскинулись сотни тысяч рыжих цветов с длинными лепестками, свободно колыхающимися на ветру — росли они прямиком из ствола. Окрас их варьировался от ярко-оранжевого до красного и желтых цветов, смешиваясь на дереве в причудливом хороводе.Удовлетворенно усмехнувшись, Галрос украдкой взглянул на баньши. В кои-то веки его ожидания сбылись: она завороженно наблюдала за величественным древом. Хоть то и не был неприкрытый восторг, какой можно ожидать от обычной девушки, ее увлечение оказалось налицо, а Галросу большего и не требовалось. От его незаметного мановения пальцев и мысленного заклинания вдоль холма пробежал легкий ветерок, заставив длинные лепестки колыхаться, отчего вмиг создалось впечатление, словно дерево охвачено пламенем.Позволив баньши наслаждаться этим видом в одиночестве, он неспешно направился к дереву, чтобы сорвать один из его цветов. Обычно это строжайше воспрещалось законом дворца, но для Первого мага его не существовало. Когда Галрос вернулся к своей гостье с протянутым цветком, то на долю мгновения имел наслаждение полюбоваться ее удивлением. Она не сразу приняла подарок, и когда уже маг был уверен в том, что цветку суждено погибнуть зазря, некромант наконец протянула руку. Огненно-рыжие лепестки очень странно смотрелись в ее длинных призрачных пальцах, но Галрос решил не заострять на этом своего внимания, укромно подметив: — Ты выглядишь удивленной, госпожа. Неужели прежде тебе никогда не дарили цветы? — Не зови меня так… — тихо отозвалась она, не поднимая взгляда от цветка. — Госпожой у нас принято называть Смерть. Меня же зовут Катория, и ты прекрасно это знаешь. — Хорошо, тогда с твоего позволения отныне я буду звать тебя по имени… Катория, — отвечал он, а сам подумал: ?Я на верном пути?. — Получается, вы поклоняетесь Смерти как божеству? — спросил он немного погодя, когда они продолжили идти вдоль пышных садов, оставив огнедрево позади. — Если уж и есть смысл кому-то поклоняться, то только ей. Из всех божеств, лишь деяния Госпожи мы видим день ото дня. — Получается, она реальна? Это не просто образ, в который люди заключают надежду на то, что после смерти их ждет избавление? — Верно. — И ты… видела ее? Встречала?.. — было очень сложно сдерживать любопытство в голосе, но Галрос старался как мог. — Да, можно сказать и так: встречала. — И на что она похожа? — Не знаю. На все и ни на что одновременно. Там, где я ее встретила, все было не так, как в привычном мире. Госпожа — это лишь образ, в котором мы пытаемся объединить все то, что знаем о Смерти, ибо ее истинная природа лежит за гранью нашего понимания. Я не видела ее воочию и не столкнулась ?лицом к лицу?, как сказали бы жильцы. Скорее, я ощущала ее присутствие как наличие огромной силы где-то неподалеку: которую все чувствуют, но не способны настичь. Она была всем и ничем, безумно близко, но в то же время невероятно далеко. Будто буря или шторм, которого еще нет, однако все вокруг предчувствуют его нашествие… — Вот оно что. И это все ты познала, когда… была в ее мире? Получается, царство мертвых тоже реально? — А иначе откуда некромантам возвращать души? – раздраженно осведомилась Катория. — Разумеется, этот мир реален. — И на что он похож? — Скоро узнаешь, — пообещала она, вмиг растеряв былую задумчивость.Галрос усмехнулся про себя, но не стал отвечать. За этот день он и так достиг того, на что и не смел надеяться — не стоит лишний раз испытывать удачу. Тем более, что тропинка наконец вывела их к роще синелистов: низких и толстых деревьев с ветками, напоминающими слоновые бивни, усеянные заостренными голубыми листьями. По вечерам здесь пробуждались крохотные светлячки. Когда они парили между их ветвей, складывалось ощущение, словно ты попал в самое сердце эльфийских лесов Нивнель-аб-Торук.Они прохаживали вдоль синелистов, а Галрос продумывал свои дальнейшие слова. Он почти до совершенства довел речь о том, что маги и некроманты во многом схожи между собой, но так и не успел ее произнести — его опередила Катория: — Я желаю повидаться с ученицей, Врамур. И увидеть, как вы с ней обходитесь. — Госпожа! — притворно возмутился Галрос. — То есть, Катория! Ты не веришь в наше гостеприимство? Думаешь, мы могли плохо обойтись с ребенком?Ответ было легко прочесть по ее взгляду, слова казались излишними. С трудом скрыв улыбку, он продолжил говорить, подражая оскорбленному хозяину: — Девочка находится под нашей опекой, в безопасности. С ней хорошо обходятся, она не голодна и живет в комфортных условиях — что еще нужно? — И все равно я должна ее увидеть. Магам нет веры, — гнула свое баньши. — Ладно, так и быть! Я устрою вам встречу, но не обещаю, что это произойдет скоро. Не забывай, ради чего мы здесь: чтобы прийти к взаимопониманию между твоим Культом и моим союзом Девяти — все остальное не столь значимо.— Кстати об этом, — хищно усмехнулась Катория. — Зольмарк, Галрос. Ты обещал вернуться к этой теме. Итак, я жду ответа: почему этот город, исконно принадлежащий некромантам, все еще не вернули под наши знамена? Готова поспорить, ты так и не отдал своим людям приказ освободить Зольмарк — я права? — Ты проницательна, — отвечал Галрос, едва не скрипнув зубами от досады: разговоры о Зольмарке в его сегодняшние планы уж точно не входили. — Я не желаю, чтобы между нами были недомолвки, поэтому буду с тобой откровенен.Катория презрительно хмыкнула, давая понять, что думает об его откровениях, однако маг не обратил внимания, проникновенно продолжив: — Пока мне затруднительно отдать вам Зольмарк, потому как… что ж, скажу прямо: я не всесилен и не обладаю совсем уж неограниченной властью. Я должен считаться с мнением других магов-избранников, и большая часть из них желает продолжать войну. Именно поэтому я был вынужден действовать столь жестко в отношении Культа Смерти: мои соратники требовали крови, и пришлось учесть их пожелания. Потому я постарался заполучить тебя в качестве дипломата: чтобы приостановить войну и попытаться разрешить все мирным путем — так, как я и желал с самого начала. — Бедный-несчастный Галрос, всеми силами старается предотвратить войну, но остальные маги становятся у него на пути. Вот так жалость! — издевательским тоном проговорила баньши. — Конечно же, я тебе верю: ты сама невинность, не так ли? Ведь именно такие, как ты — честные и миролюбивые люди — добиваются власти там, где ранее она была распределена между многими. — Я не враг тебе, Катория, — невозмутимо отозвался он, игнорируя насмешки. — А скорее даже твой союзник. Лишь я сейчас стою между магами Девяти Звезд и Культом Смерти, предотвращая войну. Стоит мне отойти — стоит моему авторитету пошатнуться, как остальные ринутся в бой, разорвав вас на клочки. И тут даже один костяной дракон не поможет. — Кто сказал, что дракон всего один? — угрожающе сверкнул глазами призрак.Галрос принял эту информацию к сведению. — Как бы там ни было, — продолжил он, — мы с тобой хотим одного — прекращения войны. Или я не прав?Баньши смолчала. — Именно. А значит, придется работать вместе. Я обещаю, что всеми силами постараюсь выторговать Зольмарк для тебя, вернув его некромантам. Не могу сказать, что мне удастся: Вилмер, избранник Четвертой Звезды, крепко вцепился в этот город и ни под каким предлогом не желает его покидать, однако я постараюсь что-то придумать, Катория — если для тебя это столь важно.Они остановились у широкой беседки, с которой открывался вид на нижние сады, приветствовавшие их буйством красок и ароматов. Галрос приблизился к ее краю, положив ладони на поручни. Внизу прогуливались павлины, пользуясь отсутствием гостей. Разноцветные птицы прятались в кронах широкополых кипарисов, на весь сад распевая свои песни. На темном дереве поручней появились бирюзовые блики: Катория остановилась рядом.— Видела ли ты прежде нечто столь же прекрасное? — спросил ее Галрос, не отрывая взгляда от разноцветных кустов, деревьев и цветов, раскинувшихся внизу. — Иногда мне кажется, что эти сады — самое настоящее торжество жизни. Не счесть количества редких птиц, растений и животных, собранных здесь — истинный рай для изучающих флору и фауну. — Этому месту недостает тишины… и спокойствия, — бесстрастно проронила Катория. — Невозможно ничего изучать в подобной какофонии красок и звуков. Никакой концентрации здесь не добьешься. — Я думаю, со временем к подобному привыкаешь, все меньше обращая внимание на пение птиц и крики зверей. Небесная Бухта — людный город, а во дворце Девяти Звезд бывает и того больше шума. В определенный момент твой разум обучается оттеснять все это на второй план, сосредотачиваясь лишь на том, что важно. — Верится с трудом. — Но это так. — Галрос помолчал, борясь с желанием взглянуть на нее из любопытства. — Получается, ты привыкла к тишине? Она необходима вам в… ремесле? — Не было в мире места более тихого, чем комнаты Урргоса, — с тоской вздохнула Катория. — Покой и безопасность — вот чем были для нас стены некрополиса. Если бы Смерть решила явиться в мир живых, то не оказалось бы для нее места более подходящего, чем наша обитель. — Значит, Смерть любит покой… и соответственно, в нем нуждается ваша магия. Нужно быть спокойным и сосредоточенным — я прав?Катория повернулась к нему, но Галрос не поднял взгляд, продолжая смотреть на нижние сады и делать вид, что рассуждает вслух: — Что ж, в этом мы с вами похожи: магам тоже необходима концентрация для заклинания, а иначе не миновать беды. Важной частью занятий в школах волшебства являются уроки, на которых учеников заставляют держать в мыслях сложные формулы или руны в то время, как их отвлекают всеми возможными способами: шумом, образами, касаниями, а иногда даже болью. Не подумай, ничего из ряда вон выходящего: никто их не калечит, однако урок должен хорошо быть усвоен. Маг обязан полностью контролировать свою силу, вне зависимости от внешних обстоятельств — даже будь то летающие огненные стрелы или физические неудобства вроде голода, холода, битвы. Иначе в магии никак — невнимательный ученик может навредить не только себе, но и окружающим.Он надеялся, что Катория что-то произнесет, но она хранила молчание. Что ж, быть может, оно и к лучшему. За сегодня он и так добился большего, чем рассчитывал. Не стоило излишне на нее наседать. — Полагаю, на этом можем окончить нашу прогулку, — произнес Галрос, наконец взглянув на нее. — Скажи мне, есть ли что-то, в чем ты нуждаешься? Я распоряжусь, чтобы тебя более не беспокоили с пищей, но быть может, есть что-то такое, чего тебе здесь не хватает?Она ответила не сразу, задумчиво разглядывая сад. Когда заговорила, в ее голосе сквозила неуверенность: — Книги. Мне бы хотелось что-то прочесть. — Понимаю, — улыбнулся он, скользнув взглядом по тонкому фолианту, что висел у нее на поясе. Это сильно упростило его задачу с выбором места для их следующего посещения. — Я лично выберу для тебя наиболее интересные и ценные работы из нашей библиотеки. Их доставят этим же вечером. Что-то еще? — Нет. Книг будет достаточно. — Прекрасно. Если возникнет нужда в чем-либо еще, можешь тотчас же звать — для меня будет истинным удовольствием позаботиться об удобстве нашей гостьи. — Будь я живой, меня бы затошнило от твоего слащавого притворства, Галрос, — скривилась Катория. — Увы, — вздохнул он. — Я всегда предпочитал разговоры применению грубой силы. Очень жаль, если тебе они в тягость, но все же придется какое-то время меня потерпеть.Она вздохнула столь тягостно и печально, что Галрос впервые в жизни почувствовал себя уязвленным.