Череп слепца (1/1)

Катория почувствовала на себе железную хватку Рафира, что грубо сгреб ее, буквально затолкнув в приоткрытую дверь, которая смогла еще немного раскрыться от его недавних стараний. Не удержавшись на ногах, девушка повалилась, приземлившись на что-то твердое и неровное. — Рафир! — вскричала она, ужаснувшись, что он решил геройствовать.К счастью, это было не так — друг оказался более рассудительным, чем она предполагала. Сквозь дверную щель она увидела, как он выпустил силовую волну по многоножкам, вырвав для себя немного времени на то, чтобы снять толстую дубленку и попытаться протиснуться внутрь. Твари гневно завизжали, раздался грохот. Вероятно, одну из них заклинание сумело сбить с ног. — Помоги мне! — сдавленно крикнул Рафир.Мгновенно оказавшись на ногах, Катория схватила его за руку, со всей силы потянув, ощущая острую боль от пореза, нанесенного жалом. Юноша стиснул зубы, но спустя пару мгновений все же сумел пролезть внутрь, повалившись на нее. Девушка зашипела от боли, вновь прочувствовав спиной какой-то мусор, наваленный в кучу у самого входа.В дверь тут же ударилась тяжелая туша, приоткрыв ее еще больше. Рафир вскочил, ударив заклинанием по просунутой в щель суставчатой лапе. Многоножка болезненно взвизгнула, отстранившись. Он незамедлительно принялся нашептывать заклинание, положив руки на вздрагивающую дверь. От его пальцев разошлась черная пыль, разрастаясь все больше и все дальше, пока проход не стал полностью запечатан, будто бы ?заросши? плотной черной коркой. — Порча совсем ненадолго их задержит, — вздохнул Рафир, смахивая пот со лба.Адепты наконец смогли оглянуть место, в котором оказались заперты. Здесь было не так темно, как в других комнатах подземелья: приглушенный холодный свет лился сверху, прямиком из каменной щели, возвышающейся над залом — самым широким изо всех, что встречались до сих пор. Они находились на дне каменного ущелья, похожего на рваную рану, запечатанную сверху толстой коркой льда. Свет с трудом пробивался сквозь него, неровно освещая треснутый камень постаментов, на которых ранее покоились урны с прахом воинов древности.Следующей деталью, бросавшейся в глаза, было множество мертвецов. Облезлые останки людей и массивные туши многоножек лежали тут и там, их противостояние было навек запечатано под землей. Осколки хитина и костей, разрушенные статуи и сокровища — некогда это место было священным, оно служило последним пристанищем для душ павших воинов, но после превратилось в еще одно поле битвы.Скелеты в одеяниях некромантов и послушников беспорядочно лежали, хаотично разбросанные по залу. Кто-то умер, зажимая рану на животе, и ныне его костлявые руки почивали на острых, надтреснутых ребрах. Кто-то в последнем отчаянном жесте сотворил слишком сильное заклинание, осушив свое тело, лишив его необходимой энергии. Останков многоножек осталось не меньше: ныне от них остался только хрупкий скелет да покрывавший его хитин, не поддающийся уничтожающему воздействию времени.В толстую дверь кто-то с силой ударил с обратной стороны. Вдоль черной корки из порчи, созданной Рафиром, разошлась тонкая трещина. Адепты затравлено обернулись, только теперь осознав, что все это время двери были завалены не просто мусором, но еще большей грудой тел: как огромных многоножек, так и самих некромантов.?Так вот на что я повалилась — целых два раза? — невесело подумала Катория, задумчиво дотронувшись пальцами до пореза на руке. Кровь все текла и текла, полностью намочив нижнюю часть рукава. Не желая быть ослабленной от излишней кровопотери, она небрежно оторвала ткань от подола одежд, туго обмотав ее прямо поверх раны. — Скорей, доставай кристалл! — поторопил ее Рафир, беспокойно пытающийся заделать щель, что становилась больше с каждым ударом. По ту сторону слышался гневный визг многоножек, желающих как можно быстрее дорваться до своей добычи. — Мы еще не нашли череп Бавроса, — отрезала Катория, затягивая толстый узел на руке. Перетянутый порез отозвался ноющей болью, но она упрямо старалась ее игнорировать. — В Бездну череп! — воскликнул друг, теряя терпение. — Если не поторопимся, вскоре сами отправимся вслед за здешними мертвецами! — Культ нуждается в нем, — настойчиво повторила девушка, стараясь звучать как можно более спокойно. Это удалось ей весьма неплохо. — Мы не можем сбежать, даже не попытавшись. — Мертвыми им тоже не особо-то сгодимся, — зло проворчал он, одернув руки. — Никто не осудит тебя за то, что не сумела достать эти проклятые останки! Раз Культу они так нужны — пускай сами спускаются в подземелья и отбиваются от здешних тварей. — То, что ты предлагаешь — безответственно, — голос Катории был непреклонен.Дверь в очередной раз вздрогнула, а многоножки завизжали с двойным усердием. Рафир коротко посмотрел в ее сторону, после мрачно обернувшись на лежащие кругом тела. Его красивое лицо было нахмурено и сердито, кулаки сжаты. — Бездна пожри твое извечное следование правилам! — наконец сказал он, отвернувшись.Возведя руки к верху, Рафир зашептал заклятия. Глаза его загорелись зеленым, а вдоль зала прошел легкий импульс, сразу за которым последовал шорох. В мертвых глазницах многоножек вспыхнуло синее пламя, пока они неуклюже поднимались, задумчиво шевеля лапками, пытаясь свыкнуться с новым телом.Новый толчок разрушил корку порчи, заставив дверь с тихим скрипом приоткрыться. В образовавшуюся щель просунулась острая желвака. Следуя взгляду некроманта, одна из воскрешенных многоножек метнулась к проходу, стиснув челюсти, легко перекусившие торчащий отросток. За дверью раздался гневный визг. Остальная нежить засеменила к ней, отчего вдоль пола разлетелся гадкий перестук сотен лапок. Подчиненные Рафиром многоножки прижались к двери, навалившись на нее со всей силы, пытаясь не пропустить внутрь своих живых собратьев. — Поторопись! — рявкнул он, не переставая воскрешать все больше и больше хитиновых тел.Еще до того, как юноша это сказал, Катория уже была у разбросанных останков. Она не тратила время на те, что были в одеяниях послушников. Оказавшись у первого скелета в мантии, что могла принадлежать некроманту, она схватила берцовую кость, лихорадочно размышляя: применять ?память костей? или нет? Рассудив, что времени на это нет, а останков слишком много, девушка попросту схватила черепушку, упрятав ее в сумку.Сразу же после этого она бросилась к другому телу, а потом к третьему. В определенный миг перед ней оказалось три трупа, а сумка заметно распухла. Подле одного из скелетов валялись обрывки, издали напоминающие вещмешок. У них, среди праха и мусора, лежал тонкий дневник в кожаном переплете. Не думая, девушка инстинктивно сунула его в свою сумку. ?Не бывает лишних книг? — так любил говаривать ее учитель Кезар.Последний череп влез с большой неохотой, заставив Каторию выругаться сквозь зубы. — Долго еще?! — крикнул Рафир.Нежить последними силами сдерживала натиск многоножек. Голова одной из них протиснулась сквозь проем, попытавшись цапнуть останки одной из подчиненных некроманта. Между ними завязалась недолгая потасовка. — Почти!Катория бросилась к последней груде тел, которые смогла обнаружить. Черепа более не помещались в сумку, а потому она принялась наспех нашептывать ?память костей?, поочередно хватаясь за кости трупов. Адептка успела проверить пару, когда позади раздался грохот.Дверь не выдержала, разлетевшись на куски. В образовавшийся проход тут же ввалились четыре тяжелые туши, одна массивней другой. Первая многоножка мгновенно среагировала, вцепившись в подвернувшегося кадавра, без труда перекусив его пополам. Рафир отступил, одновременно пытаясь удержать тварей на месте и призвать более сильную нежить, позволив ей сплести себе оболочку сразу из нескольких останков.Однажды в некромантии существовало отдельное искусство в создании ужасающих химер из останков мышц, плоти и костей, призывая в полученное тело сильных духов. До сих пор существует несколько мастеров, что изучили данное ремесло в совершенстве, но они слишком малочисленны из-за суеверий и предрассудков. Адептам доводилось пару раз воочию наблюдать результат подобных творений — мысленно они были согласны с тем, что подобному стоило остаться в прошлом. То, как ныне некоторые некроманты призывали более сильных кадавров, позволяя им занять оболочку сразу из нескольких тел, было слабым, почти что безобидным отголоском искусства былых Мастеров Плоти. — Кат!!! — закричал Рафир, видя, как многоножки прорывают его оборону, подступая все ближе и ближе, разметая нежить своими тяжелыми, мясистыми телами.Она наспех схватила непроверенные черепа, что не влезли в сумку, побежав к нему. Вдоль зала прошла дрожь, когда одна из многоножек — самая крупная и свирепая — взвилась ввысь, после с силой опустившись наземь, громыхая острыми лапами. Стены затряслись, а с ущелья над их головами посыпались каменные осколки. Один из них упал в непосредственной близости от Катории. Отскочив, она споткнулась, повалившись. В тело больно впились острые камни и осколки хитиновой скорлупы.Рафир сумел устоять на ногах, лишь слегка покачнувшись. Его кадавр, сплетенный из двух тел, тяжело навалился на многоножек, ввязав их в новую схватку, отвлекая на себя внимание. Впрочем, одну из них одурачить не удалось. Самая крупная тварь, с шипами вдоль тела, проскользнула под дерущимися с нежитью собратьями, вмиг оказавшись перед адептом. Быстрее, чем он мог бы среагировать, она сомкнула челюсти вокруг его талии, приподняв над землей. Юноша застонал от боли, одной рукой сопротивляясь желвакам, пока во второй собралось достаточно порчи, чтобы выстрелить многоножке по глазам. На миг ослепнув, тварь завизжала, выпустив Рафира.Катория что есть сил бежала к его поваленному телу, на ходу создавая заклинание, сумевшее остановить одну из этих тварей взмахами ранее: порча и кости.Придерживаясь рукой за кровоточащий бок в том месте, где его ранили челюсти насекомого, адепт с трудом поднялся на ноги. Разгневанная многоножка не намеревалась так просто отпускать свою жертву. Даже не пытаясь окончательно избавиться от мешавшей ей магии, она сделала выпад вперед. Рафир отскочил, но недостаточно быстро. Зазубренные кончики желвак сомкнулись на его шее, вызвав у насекомого восторженный визг.Радость многоножки была не долгой, потому как в следующий же миг в нее врезалось заклинание Катории. Порча тяжелыми хлопьями опадала вокруг извивающегося тела, но вместо того, чтобы разъесть хитин, магия наносила урон только попадая на сетчатые глаза: под ней они покрывались бледными пятнами. Похоже, что в наспех сплетенном заклятии проскочила ошибка.Тем не менее, этого оказалось достаточно для того, чтобы девушка успела настичь своего друга и, крепко сжав его плечо в одной руке, второй она с чувством разбила пристал о неровный каменный пол. В ослепляющей вспышке телепорта ей предстало зрелище того, как десяток воскрешенных тел безжизненно опадает на каменный пол.