Жадность дракона (1/1)

По грунтовой дороге Эквестрийской Пустоши, небо которой, как и каждый день, на протяжении уже двухсот лет было затянуто дождевыми тучами, поднимая облака пыли, ехала процессия из пяти машин: первым двигался небольшой танк с гибридной подвеской (спереди находились шипованные широкие колеса, а сзади треугольные гусеницы), за ним борт к борту двигались два пассажирских броневика, в простонародье получившие прозвище ?буханки?, а замыкали колонну два высоких военных джипа с массивными бамперами-намордниками, бронированными стеклами и крупнокалиберными пулеметами, установленными в кузовах. Башня танка имела форму приплюснутой полусферы с двумя пушками среднего калибра, которые, стреляя попеременно, могли поддерживать высокую плотность огня, что благодаря высоким проходимости, скорости и маневренности делало его весьма неприятным противником, способным наносить урон врагу и убегать от слишком большой угрозы. Шестиколесные броневики, из-за военной модификации не имеющие окон, кроме укрепленного лобового стекла, оснащались станциями передачи и приема радиосигналов, антенны которых красовались на крышах, будто необычные ветвистые рога.По современным представлениям эта группа являлась весьма крепким орешком, обладая достаточной огневой мощью, чтобы нападение на них оставалось невыгодным для любой сколь-нибудь серьезной силы. Рейдеры, которым могло бы прийти в голову напасть на караван, вряд ли обладали достаточным вооружением для нанесения транспорту заметного урона, да и в данной области все банды хорошо знали, на кого нападать можно, а на кого не стоит ни при каких условиях. Те же, кто пренебрегал здравым смыслом, вскоре становились жертвами соседей, совершенно не желающих из-за кучки недоумков стать целью недовольства хозяина этой области Пустоши.…Сидя на одном из двух диванчиков, установленных вдоль боковых стен посольского броневика, синяя единорожка с белой гривой, одетая в бежевую рубашку, а также черные пиджак и юбку, с недоумением взирала на белую земную пони с красной гривой, облаченную в облегающий белый комбинезон и красный ошейник с золотыми заклепками. Сапфир Лайт никак не могла понять, как Уайт Фаер может радоваться тому, что возвращается из свободного от рабства Мэйнхэттена, являющегося одним из островков культуры и процветания в постапокалиптическом мире, в место, где ее жизнь принадлежит властному, непреклонному, жестокому хозяину. Однако при виде того, как молодая кобылка едва не начинает вилять хвостом и возбужденно ерзает на своем месте, складывалось однозначное мнение об обуревающих ее эмоциях.?Если бы Подкова не была центром промышленности и сельского хозяйства, ноги моей там не оказалось бы. Но, к сожалению, башне нужен этот договор о торговле и взаимопомощи: оранжереи едва справляются с нынешними запросами, а угроза Красного Глаза заставляет искать союзников даже среди рабовладельцев?.Земная пони в очередной раз нетерпеливо покосилась на свой накопытный компьютер, похожий на широкий браслет желтого цвета с матовым экраном и несколькими кнопками под ним, а убедившись, что время прибытия еще не наступило, разочарованно вздохнула и прижала ушки. В этот момент она выглядела чрезвычайно умилительно и невинно, что вызывало еще больше раздражения из-за осознания, где именно ее тянет оказаться.Пара жеребцов в темно-синих комбинезонах и бронежилетах из числа охраны относились к подобному поведению охраняемой персоны с долей юмора, изредка подтрунивая ее вопросами вроде ?Мы еще не приехали??, ?А теперь??. Сапфир же приходилось стискивать зубы, чтобы не рявкнуть на малолетнюю дурочку, даже не понимающую того, чего именно себя лишает своими копытами. Наконец, не выдержав затянувшегося молчания, она спросила у посла Подковы:— Почему ты даже в Мэйнхэттене не снимала ошейник? В нем ведь нет ни взрывчатки, ни каких-либо других приспособлений наказания, только пара маячков, позволяющих отслеживать перемещения.— А зачем? — широко распахнув кристально чистые голубые глаза, с жеребячьей наивностью спросила земная пони. — Мне сказали, что в башне нельзя носить с собой оружие, да и охрана ничего против моих атрибутов не имела.— Ошейник — это знак того, что ты являешься невольницей. — стараясь говорить спокойно, стала объяснять единорожка. — Неужели ты не хочешь хотя бы на время скинуть с себя ярмо раба и ощутить вкус свободы? Или же тебя настолько запугали, что ты и помыслить об этом боишься?Один из охранников хотел что-то сказать, но напарник ткнул его локтем и приложил копыто к губам, призывая к молчанию, заговорщически подмигивая напарнику. Ухмыльнувшись чему-то, что было понятно только им, они повернулись к кобылам и стали терпеливо ждать развития диалога.— Свободной? Запугали? — на мордочке Уайт Фаер несколько секунд держалось удивление, затем она улыбнулась и нежно погладила полоску ткани у себя на шее. — Я ношу его не потому, что меня заставляют… Ну… Не только поэтому.— И все же заставляют. — удовлетворенно кивнула своим мыслям волшебница. — Так почему же ты не хочешь его снять?— Как бы объяснить… — земная пони закусила нижнюю губу, затем встрепенулась, и ее ушки встали торчком. — Ты ведь носишь с собой оружие, личные документы, памятные вещи?— Ну да. — согласилась Сапфир. — Но причем тут это?— Ты можешь оставить оружие у себя дома, прежде чем выйти на улицу, убрать в ящик памятную вещь или даже потерять документы. — продолжила говорить белая кобылка. — Жить это тебе не помешает, но без этих вещей ты будешь ощущать себя неуютно.— И причем тут ошейник? — нахмурилась синяя пони. — Хочешь сказать, что это — памятная вещь?— Не только. — улыбнулась Уайт. — Понимаешь, в Подкове царят определенные законы, которые обязаны выполнять все, и первые из них звучат так: ?Свободный гражданин не имеет права портить имущество другого свободного гражданина, если не хочет сам стать имуществом города? и ?Раб не имеет права портить имущество свободного гражданина, будь это ценный предмет, животное либо другой раб?. Есть еще законы о том, что рабы не имеют прав на владение имуществом, так что все те вещи, которыми пользуюсь я, принадлежат моему хозяину и подчеркивают его высокий статус.— Какое варварство, — не сдержавшись, возмутилась рогатая пони.— Возможно. — не стала спорить собеседница. — Но, когда мы приедем, не удивляйся, если рабы будут смотреть на тебя с жалостью или брезгливостью.— Это почему же? — нахмурившись, недоверчиво и недоуменно спросила единорожка.— Просто в Подкове единственным свободным гражданином является господин Ханзо, но он, как ты наверное знаешь, совсем не пони. — земная кобылка чему-то усмехнулась, и ее мордочка слегка потемнела от смущения. — В общем, единственными, кого пони Подковы видели без ошейников, являются либо работорговцами, которые приводят будущую собственность господина Ханзо, либо купцы, желающие приобрести собственность господина Ханзо, либо беженцы, которые вскоре сами становятся собственностью господина Ханзо. Как ты понимаешь, любви и уважения к первым мы не испытываем, вторые вызывают легкий интерес, а третьи удостаиваются жалости. Внешний мир жесток, опасен и, откровенно говоря, отвратителен: безоружную кобылку, невзирая на возраст и внешний вид, там могут ограбить, избить, изнасиловать, съесть…— Ты так говоришь, будто, будучи рабыней ?господина Ханзо?, живешь в уюте и достатке, — фыркнула Сапфир, неожиданно для себя ощутив укол обиды от слов собеседницы.— Не знаю, что именно ты подразумеваешь под этими словами, но в Подкове все живут по закону, который установил для нас Ханзо Саламандра. — с гордостью заявила Уайт Фаер. — Почти все мы — собственность господина Ханзо, а он дракон жадный и бережливый, жестоко наказывающий тех, кто портит его имущество.— Из того, что я поняла, совести у вашего ?господина Ханзо? нет, — только произнеся эти слова, волшебница поняла, что сболтнула лишнего и теперь напряженно ожидала любой реакции (вплоть до того, что обиженная кобыла затаит злость и, вернувшись в Подкову, сделает все, чтобы договор был разорван).— Как поется в одной песне: ?Живи по совести — звучит красиво: кому-то совесть не мешает жеребят насиловать?. — белая пони криво усмехнулась и продолжила говорить более ровным голосом. — Этот стиль музыки мне не нравится, но в чем-то я с автором солидарна. Понятия ?совесть?, ?честь?, ?доблесть? у всех разные, и их рамки бывают весьма размытыми. Лично я предпочту быть собственностью дракона, который следит за исполнением пусть жестоких, но одинаково равных для всех законов, чем буду полагаться на честь Стальных Рейнджеров, доблесть рейдеров или совесть бойцов Анклава. Может быть, я и не могу иметь собственных вещей вроде оружия, крышечек, наркотиков, зато у меня есть крыша над головой, теплая и мягкая постель, не слишком разнообразная, но вкусная и сытная еда, удобная и прочная одежда, а также уверенность в завтрашнем дне. Я знаю, что могу гулять по Подкове совершенно одна даже глубокой ночью, и на меня никто не нападет, не попытается надругаться или убить, а даже если кто-то нарушит закон, его найдут и накажут так, чтобы другим было неповадно повторять преступление. Если хочешь понять, чем для меня является мой ошейник, то попробуй одним словом выразить то, чем для тебя является башня Мэйнхэттена. Если хочешь, то после прибытия в Подкову можешь задать этот вопрос любому из местных жителей… кроме глав рейдерских банд, которые иногда приходят, чтобы отдохнуть от промысла и обеспечения безопасности границ в уюте цивилизации.Эта речь, произнесенная настолько проникновенным голосом, что каждое слово, будто тяжелый камень, западало в душу, заставила Сапфир задуматься и по-новому взглянуть на Уайт. Земная пони не выглядела запуганной, ее фигура выдавала хорошую физическую форму, а приятные для глаз округлости намекали на хорошее питание. Шерстка земной пони была мягкой и ухоженной, как у жительниц недавно открывшихся Стойл, которые еще не успели потерять лоск тихой и беззаботной жизни в тепле, сытости и безопасности.?Это еще ничего не значит. Даже если она живет хорошо, как элитная рабыня, которая нужна, чтобы пускать пыль в глаза, то другим может быть далеко не так хорошо?.— И в чем заключается ваша ?цивилизация?? — впервые за разговор подал голос один из охранников.— Музыкальные клубы, современное кино, обязательное общее образование продолжительностью в восемь лет. — начала перечислять белая кобылка. — Впрочем, это далеко не главное: самое важное — это отношение пони друг к другу, к вещам, к достижениям науки. Сложно объяснить, нужно ощутить своей шкурой, тогда разница сразу станет очевидна.— И чему ты училась восемь лет? — снова решила взять разговор в свои копыта волшебница, откидывая неприятные размышления на более удачное время.— Правилам эквестрийского языка, математике, истории, физике, химии, литературе, основам безопасности жизнедеятельности, физкультуре, музыке, основам магии… — на губах у Уайт заиграла ностальгическая улыбка. — На окончание средней школы мама подарила мне бабушкин ошейник, который она получила лично из лап господина Ханзо за заслуги перед Подковой. Пришлось, правда, ждать почти десять дней, пока его зарегистрируют на мое имя… А потом четыре года в старшей школе — самое счастливое и беззаботное время! Там я и получила свою специализацию.— Какая же у тебя специализация? — единорожка не хотела в этом признаваться, но на бесконечно долгую секунду она позавидовала своей собеседнице, ведь сама пусть и обучалась в школе башни Мэйнхэттена, но о таком количестве предметов оставалось только мечтать (тем более бесплатно).?Хотя она же рабыня. Но все же…?— Психолог-переговорщик, — ехидно подмигнула земная пони, изгибая губы в веселой улыбке.