Чувства (1/1)

Майкрофт Холмс не терял самообладания лет с восьми. Чувство собственного достоинства в нем было настолько велико, что никто и ничто не могло вывести его из равновесия и пошатнуть уверенность в собственных силах. Остальные же чувства всегда были для него чужды, и Майкрофт был убежден, что так и останется впредь. До одного нелепого, совершенно идиотского эпизода.Ему нужна была ?нянька? для Шерлока. Этим вопросом занималась Антея, которая предоставила на суд Майкрофта трех кандидатов. Первый?— самовлюбленный начинающий детектив-инспектор Диммок, кандидатуру которого Холмс отмел сразу же. Второй?— заместитель суперинтенданта?— тоже был отвергнут незамедлительно: его габариты не соответствовали ритму жизни, в котором существовал Шерлок. Третьим был Лестрейд. Искренний, честный. Спортивный. Да, он был именно тем, кто сумеет примириться с шерлоковыми закидонами. Уговорить этого бобби работать с братцем не составит никакого труда. Но вот незадача: Антее Лестрейд оказался не по зубам. Специалист по вербовке также умыл руки, и в дело волей-неволей пришлось вступить самому Майкрофту.Больше всего на свете Холмс ненавидел, когда рушатся его планы, а этот несносный Лестрейд оказался именно тем, кто разрушил его четко составленные, миллион раз продуманные и просчитанные планы. Холмс собрал на него достаточно компромата и собирался предъявить ему все грешки юности, если Лестрейд станет упрямиться. Но, к изумлению Холмса, тот согласился.—?Я буду работать с вашим братом, но не буду шпионить для вас. Точка. Угрозы оставьте при себе. Моих людей вряд ли можно еще хоть чем-то удивить, после общения с Шерлоком-то!—?В каком смысле?—?В том самом, что он уже рассказал всему отделу о подробностях моей личной жизни!—?Вам не помешает приобрести пару новых костюмов, инспектор.—?И деньги свои оставьте при себе. Дорогой костюм или зонт не делают из человека Человека.Майкрофту бы вычеркнуть этот эпизод из памяти, да только по сей день это так и не удалось осуществить. Он внимательно следил за отношениями брата и этого инспектора и в какой-то момент понял, что его обуревает зависть к Шерлоку. Сперва этот нелепый бобби, потом доктор. И Миссис Хадсон, и эта мышь Хупер?— все они были у Шерлока, любили его, восхищались и считали его другом. Что там думал обо всем этом сам братец, Холмс-старший знать не желал, но зависть в его душе ширилась, заставляя работать еще яростнее, лишь бы не думать о собственном одиночестве.А позже пришла Ревность. Майкрофт следил, как Шерлок и Грег низко, голова к голове, склонялись над документами, как общались друг с другом, как братец искренне улыбался, глядя на Лестрейда, когда тот не видел,?— и ревновал, ревновал, ревновал.И Майкрофт так ненавидел себя за это, что едва не задыхался от обуревавших его чувств. К счастью, ничто не вечно. Вот и одержимость Майкрофта спустя какое-то время ослабла. Он свел к минимуму общение с братом, поручил мониторинг взаимоотношений Шерлока с его окружением Антее и вплотную занялся делами любимой Англии. Лишь время от времени он позволял себе приезжать на места преступлений в те моменты, когда там находился Лестрейд. Приезжал лишь тогда, когда ему необходимо было почувствовать себя Человеком.Эта незапланированная встреча с инспектором на Бейкер-стрит выбила Холмса из колеи. Он моментально считал с Грегори усталость после бессонной (сидел на диване?!) ночи, панический страх при виде Майкрофта и мольбу в глазах при взгляде на Шерлока… Но что произошло с инспектором, Холмс-старший понять не сумел. В отличие от брата. Тот, очевидно, точно знал, во что вляпался Лестрейд, и был полон решимости помочь.Что ж, у Майкрофта и без проблем инспектора забот хватало. Если братцу так нравится этот полицейский, пусть он сам с ним и разбирается. Единственное, что сейчас волновало Холмса,?— для чего Шерлоку понадобился его зонт? И он был полон решимости выяснить это.