Мысли о призраке. (1/1)

Никто и не заметил, как после дня Благодарения пропал Патрик Питсман. Он исчез, словно его никогда не существовало, никто не обсуждал его исчезновение. Патрик был агрессивным изгоем с психическими отклонениями и до этого часто пропадал, сбегал с уроков и неделями прогуливал школу. Учителя давно хотели его исключить, а тут он не появлялся в школе почти две недели и это был весомый повод вышвырнуть его. Конечно, никто бы и не додумался связать исчезновение Питсмана с куда более нашумевшим происшествием, произошедшим во время тех долгих выходных. Никакой связи между этими двумя происшествиями не было. Кто-то врезался в ?Хаммер? Чака Верделла, когда он сидел внутри в компании Сьюзан Андерсон. По слухам, когда их вытаскивали из покорёженной машины, они были в одном нижнем бельё. Внедорожник протаранили со стороны пассажирского сидения, а потом тот, кто в них врезался, скрылся с места аварии. Камер в том месте не было, Сьюзан и Чак были слишком заняты друг другом, чтобы заметить что-то кроме того, что машина, как им показалось?— была чёрной. Или любого другого тёмного цвета. Чак отделался относительно легко?— переломом руки, однако, для него это был конец: никакого футбола, из-за чего спортивные колледжи становились для него закрыты. А вот Сьюзан Андерсон теперь лежала в больнице с трещиной в ребре и переломом шейки бедра. Говорили, что её продержат в больнице до конца учебного года. Родители многих одноклассников винили в этом подростков, которые только получили права, от многих старшеклассников были слышны жалобы, что родители запрещали им ездить на своих машинах. Меня это тоже отчасти коснулось: я мог ездить на своей машине только три дня в неделю и то, после того, как поставлю зимнюю резину. Шона отнеслась к этому ровно?— ей и до этого было запрещено водить свою громаду. По крайней мере, рядом со своим домом или в местах, где её могла увидеть за рулём Регина.Мы сидели в школьном кафетерии, я, Ли и Шона и обсуждали не аварию, произошедшую скорее всего по вине самого Верделла, который мог припарковаться в дерево, не предстоящий зимний бал?— мы с Ли шли на него вдвоём, Шона игнорировала подобные мероприятия, а новую постановку школьного театра. Ли пыталась уговорить меня сыграть роль Джорджа в ?О мышах и людях?, а я твердил, что у меня нет ни таланта, ни харизмы актёра. Сезон регби закончился и в нашей компании я был единственным, кто маялся от безделья. За Эш после занятий приезжал Реппертон и они ехали в мастерскую на работу. Они действительно работали в паре большую часть дня, хотя я подозревал, что и для более личных занятий у них находилось время. Ли репетировала в школьном театре и помогала в библиотеке, из-за чего я тоже начал помогать в библиотеке и периодически посещал репетиции на правах зрителя. Шона держала учебник по физике вверх ногами, словно так он становился понятнее. И хотя я был не просто увлечён Ли?— она единственная из моих девушек так долго удерживала моё внимание и слишком сильно подогревала интерес, порой оставляя меня с ноющими от неудовлетворенности яйцами, сейчас я, как идиот, пялился на Шону Каннингем. Шона вытащила из волос карандаш, подчеркнула необходимую строку и вскинула глаза на меня. ?— На что уставился, Дэннис? —?Она захлопнула книгу, потянулась за стаканчиком с кофе. ?— У тебя перевёрнутый учебник. —?Ответила за меня Ли. ?— В библиотеке такой выдали,?— пожала плечами она. Однако, дело было не только в учебнике. Между нами возникала напряжённость и неловкость, которой раньше не было. Каждый раз, когда я что-то спрашивал у Шоны, я думал совсем не о предмете вопроса. Скорее всего, дело было в самой Эш, в том, как она вела себя, она изменилась в лучшую сторону?— перестала робеть перед каждым встречным человеком, научилась саркастично отвечать, а ещё… Она была привлекательна. Я пытался прогнать эти мысли из своей головы, повторял себе, что Шона влюблена в Бада, а он, судя по тому что я знал и видел, был влюблен в неё. Однако, дружеская симпатия с моей стороны размылась до простой симпатии. Я ощущал себя неловко, когда заезжал за Эш?— так было всё реже и реже, потому что в основном я подвозил теперь Ли, на тех предметах, где мы были вдвоём, у неё в комнате на День Благодарения. Я задал Шоне, наверное, самый идиотский и бестактный вопрос, чтобы понять, насколько у неё с Бадом всё серьёзно.Единственным местом, где я ощущал себя неловко по другой причине был салон ?Плимута-вэлианта?. Пару раз Шона совершала на нём небольшие поездки вокруг ангара Реппертона или до ?7/11?, во время которых я сидел в машине: меня заполняло непонятное чувство тревоги. Мне хотелось выбраться из этой тачки, потому что, когда я сидел на заднем сидении, мне казалось, что я вот-вот провалюсь куда-то вглубь виниловых растрескавшихся сидений и никто никогда меня не найдёт. Эта машина нагоняла на меня жути. Когда Шона показала свою машину мистеру Каннингему, он подавился?— конечно, они не связали это с машиной, выглядящей так, словно в ней маньяк перевозил своих жертв. А вот меня стали напрягать подобные совпадения. Меня стали напрягать любые совпадения и случайности. Например, никто не желал ставить своё авто рядом с отсеком номер двадцать пять, даже всего на час?— сменить резину на шипованные шины. У всех, кто оказывался рядом с ?Вэлиантом? на расстоянии пяти футов возникало чувство тревоги, иногда даже необоснованный страх. Мне снились мрачные, навеянные этой машиной кошмары. В которых я то стоял у машины и думал, как её длинный чёрный кузов похож на катафалк, а в голове сами собой возникали какие-то странные сцены насилия, того, как я попадаю под машину. Под этот здоровенный ?Плимут? и он медленно перемалывает мои кости, заставляя меня испытывать адские мучения, а в конце моих видений, я словно со стороны видел, как моя голова раскалывается под передним колесом, как гребанная тыква. И кровь попадала на решётку радиатора, искривлённую в жуткой механической ухмылке. Я видел эти кошмары не раз. И не всегда жертвой был именно я. Это могла быть Ли. Могла быть Шона. Она не сидела за рулём ?Вэлианта?, когда тот совершал наезд. Для этих целей машине в моих снах не нужен был водитель. Я впал в оцепенение на несколько минут, думая о том, как хорошо, что кошмары?— это всего лишь подсознательные страхи чего-либо необычного. ?— Признайте, без Андерсон и Верделла в школе стало гораздо спокойнее. И сплетен поубавилось. —?Внезапно заявила Шона. Ли кротко посмотрела на меня, раньше никто из нас не замечал за Эш злорадства. ?— Какой у тебя восьмой урок? ?— Механика. —?Отвечает Эш, убирает учебник физики в рюкзак, уходит через двери, ведущие в первый корпус. Тогда она и заметила, что Патрик Питсман пропал. Да, многие прогуливали уроки, однако, парни, которые посещали курсы автомеханики не могли найти Патрика и дома, и в его привычных местах обитания?— в трейлерах на окраине Либертивилля, где можно было достать метамфетамин. Кто-то предположил, что Патрик сбежал из дома. Первые две недели декабря прошли очень тихо, мы с Ли чаще всего занимались или помогали в библиотеке. Она делала со мной уроки, притворяясь, что не понимает математику, дабы у меня был повод приходить к ней домой. По субботам мы гуляли по моллу, подыскивая варианты подарков родителям на Рождество, пару раз сходили в кино на последний сеанс. Каждый раз эти вечера вместе с Ли оставляли меня в приподнятом настроении и в полуразбитом состоянии, потому что она умела раззадорить?— и никогда не давала мне большего. Когда я намекнул ей на минет, Ли разозлилась и целую неделю общалась со мной через Шону. А потом… Она сама это сделала, прямо в моей машине, после чего я совсем перестал понимать, что творится в головах у девушек. В том же декабре, десятого числа, Шона поехала заниматься салоном ?Плимута? в Бангор вместе с мистером Каннингемом и Бадом, который скупал там дешёвые запчасти. Мистер Каннингем старался избегать своей жены, хотя они преподавали в одном колледже, а выходные Майкл или проводил дома с пивом, ставшим неизменным атрибутом последних двух недель его жизни, или же Шона куда-нибудь его вытаскивала, не давая ему увязать в депрессии. В той поездке она познакомила Бада и своего отца. Это был серьёзный шаг и, судя по всему, Майкл Каннингем посчитал Бада хорошим работящим парнем. Они были людьми разных кругов?— интеллигентный Майкл, который увлекался машинами только в теории, как и любым другим отголоском прошлого, и Бад Реппертон, механик во втором?— а, может и третьем, поколении, синий воротничок, однако, они нашли общий язык. Я знал от Шоны?— я завалил её сообщениями на ?Фейсбуке?, что они ездили на четырёхдверном пикапе Реппертона?— старшего.Конечно, в Бангор Шона отправилась на ?Вэлианте??— это была её первая длительная поездка на этом древнем вампире, который практически восстал во всей своей мощи. ?Вэлиант? поглощал бензин галлонами, этим он и отличался от экономичных и компактных современных машин, тем, что он был рассчитан на давно ушедшее время, когда бензин стоил меньше пятидесяти центов за галлон и люди вообще не беспокоились о вреде выхлопных газов и их влиянии на окружающую среду. Поездка вышла отличной и по-настоящему запоминающейся, без каких-либо происшествий, никто не говорил о том, что с ?Вэлиантом? что-то было не так, что поездка в нём ощущалась не как движение в широком комфортабельном автомобиле, а как будто ты лежишь в гробу и ждёшь, пока кто-то вобьёт в крышку первый гвоздь. Такое чувство возникало только у меня, когда я ездил на заднем сидении тачки Шоны и молился, чтобы мы побыстрее приехали куда надо. Я предчувствовал, что может произойти нечто дурное. Шона, её отец и Бад половину дня гуляли по Бангору, пережидали первый снегопад в этом году. Шона подарила своему отцу новую модель автомобиля в его коллекцию и нашла в Бангоре?— с её слов, ?потрясающую воображение? букинистическую лавку, где закупилась новыми книгами в твёрдой обложке. Они ели грушевый пирог в кафетерии напротив магазина автозапчастей, из-за чего я начал жалеть, что не отправился с ними, а если бы поехал?— мог оказаться лишним. К тому же, Бад мог начать быковать на меня без повода, потому что такая уж у него была манера общения. На той неделе Ли свалилась с гриппом и большую часть времени я тратил на домашнее задание по химии и биологии, а также на обдумывание, чем я займусь на каникулах. Для перетяжки сидений Шоне требовалось оставить ?Плимут-вэлиант? в Бангоре на неделю. Шона постоянно волновалась за свой ?Плимут? так, словно не машину там оставила, а своего ребёнка или настоящее сокровище. Она готова была каждый день звонить в их автосервис и спрашивать, готова ли уже её машина или нет, постоянно вспоминала об этом, на каждой перемене. Реппертон мотался в Бангор за заказами постоянных клиентов мастерской, обещав Шоне присмотреть за её ?Плимутом?. Она работала в автомастерской одна, помогала с починкой сразу нескольких машин?— ?Тойоты Короллы?, подержанного ?Кадиллака?, у которого полетела трансмиссия, а также наблюдала за тем, как Реппертон?— старший переваривает кузов ?Доджа?— Рэма?, не говоря уже о постоянном техобслуживании: замене масла, свечей, чисток карбюраторов. Шона отрабатывала свои деньги особо старательно. Чтобы Шона могла спокойно добираться домой или до школы Бад одолжил ей на время своего отсутствия ещё одно ведро на колёсах?— ?Ford Granada? цвета металлик с изъеденными ржавчиной дверьми. Удивительно, что Шона и в эту рухлядь сразу же не влюбилась. Хотя, признаться честно, когда она ездила на плохо выглядевшем ?Форде?, мне было спокойнее за Эш. Эта машина пускай и была немногим менее старой, чем ?Плимут? и в куда более запущенном состоянии при виде неё у меня не тряслись поджилки. Те пару раз, когда Шона подбросила меня на ?Granada?, у меня не возникало такого чувства, будто кто-то заранее выкопал мне могилу и теперь танцевал на ней. Эту машину Шона спокойно могла оставлять у школы или бросать за пару домов до своего. Что мешало ей поступать так с ?Плимутом?, для меня было непонятно. Её сугубо интимное отношение к ?Вэлианту?, словно он был чем-то живым, тянуло на одержимость. Может быть, потому что она провела наедине с ?Плимутом? не одну сотню часов, что-то меняя в нем, настраивая и превращая его из брошеного гнить хлама в предмет своей гордости. Эш привела его в прекрасное состояние, хотя до сих пор не установила в машину сигнализацию. Но мало кто позарился бы на ?Вэлиант?, каким бы раритетом он не был. В ?Вэлианте? было что-то неправильное и зловещее. Сегодня восьмым уроком у нас с Шоной был английский язык, причём большую часть урока я провёл, набирая сообщения Ли, которая всё ещё болела. Её грипп был каким-то особо заразным и мне не разрешали её навещать. Шона же весьма прилежно занималась, а потом я заметил, что из-под тетради с английским у неё торчит другая тетрадь, по какому-то ещё предмету и она делает домашку прямо в классе. Наверное, так она успевала заниматься и работать. Я перестал набирать сообщение Ли и замер, упираясь взглядом в спину Эш, в её клетчатую рубашку, в её выставленную из-за парты ногу, обтянутую серыми джинсами. Пару минут я просто смотрел, как она то слушает учителя?— миссис Палмер, то делает задание. А потом прозвенел звонок, я допечатал сообщение для Ли и пошёл вслед за Эш. Сегодня она опять должна была подбросить меня до дома. ?— Чёрт возьми, почему так долго? —?Пробормотала Шона, убирая учебники в шкафчик. ?— Уроки всегда столько идут. ?— Я не об этом. Сколько в этом сервисе могут возиться с простым вроде делом. Да, я понимаю, что не единственный заказчик, но… —?Возмущённо проговорила Шона, а потом с удивлением достала свой вибрирующий смартфон из заднего кармана. ?— Да? О, ты ещё в Бангоре? Я очень хотела увидеться с тобой. —?Бад что-то сказал в ответ, из-за чего белая кожа Шоны приобрела лёгкий румянец. ?— Не готово, потому что… О боже, он что?— сломал руку? —?В её голосе я услышал искреннее волнение. Дальше пошёл ещё поток слов со стороны Бада, а потом я услышал ужас в тоне Шоны: ?— Рана на руке прямо до кости? Он думает, что в сидении было зашито лезвие? —?Я напрягся, когда услышал эти слова.—?Другой рабочий обыскал сидения и доделал работу? А с первым что? —?Когда Шона и Бад закончили разговаривать, мы дошли до парковочного места, занятого ?Granada?. Шона убрала мобильный, подула на озябшие пальцы.—?Бад говорит, что с рабочим, который перетягивал сидения, произошёл странный несчастный случай. Он словно распорол руку обо что-то острое, но второй рабочий не смог ничего найти в сидении, обо что можно было бы поранить руку. И ещё… Машина пару раз сама по себе включала магнитолу на полную громкость, такое уже случалось, я думала, что исправила это… —?На лбу Шоны от тяжёлого мыслительного процесса залегла складка, она массировала себе виски. Кажется, даже до неё начало доходить, что с ?Вэлиантом? творились не поддающиеся объяснению вещи.Мы сидели в ?Granada? Реппертона и я уже был готов умолять Шону бросить этот проклятый ?Плимут? или умолять Бада продать или отдать ей эту машину, раз Эш так была нужна своя тачка, да я даже был готов оплатить замену заржавевших дверей. Но я понимал одно, что Шоне не была нужна просто какая-то там подержанная тачка, ей нужен был именно этот ?Плимут-Вэлиант? семьдесят шестого года. *** Бад пригнал мой ?Плимут? к вечеру пятницы, шестнадцатого декабря, столкнувшись с серьёзными трудностями. Во-первых, тот мексиканский парень, который с самого начала занимался салоном моей машины, подошёл к Баду и начал что-то ему втолковывать на испанском, показывая свою руку с ужасным длинным шрамом, покрытым грубой корочкой струпьев, называя ?Вэлиант? одним и тем же словосочетанием?— Espacio del diablo. В школе в качестве иностранного языка я изучала именно испанский и то, что парень называл мою машину вместилищем дьявола не могло меня не насторожить. Во-вторых, машина сразу же заглохла, когда он выехал из автосервиса. Бад пытался её завести, не знаю, из принципа, однако, ничего не добился. Только смотрел на то, как одометр смотал мили до девятнадцати тысяч. Бад привёз ?Вэлиант? на жёсткой сцепке и велел мне тут же осмотреть машину. Сейчас он стоял позади меня, уставший и немного злой. Злился он не на что-то конкретное, а скорее на себя. На то, что меня расстроила эта новость, мне было жалко того рабочего, что перетягивал мне сидения. Я заканчивала уборку в ангаре, мыла полы?— Билл и Бад редко принимались наводить чистоту, а вот мне не нравилась грязь после мокрого снега. Когда я увидела свою машину и Бада, я тут же бросила всё.Я прыгнула к Баду на шею и он удержал меня, обхватил за ягодицы и крепко поцеловал. Бад еле стоял на ногах?— я увидела во взгляде единственное желание рухнуть на кровать и поспать, поэтому я вздохнула:—?Я быстро. Закончу тут и поеду домой.—?Проверь, что там с зажиганием. —?Посоветовал мне Бад, распахнул пассажирскую дверь, сел в салон. Вытянул ноги. Я оглядела ?Плимут? со всех сторон. Теперь мне казалось, что в двери никогда не было никакой прорехи, а ещё… Опять же, может быть это была игра света в плохо освещённом ангаре, но решётка радиатора опять выглядела причудливо… Если бы машина была человеком, ?Плимут? бы сейчас кривил рот от недовольства и даже злобы. Я моргнула, посмотрела ещё раз на машину. Нет, идеально прямая решётка. Слишком массивная и широкая по современным стандартам. Я взяла в руку ключ с кожаным брелоком, села на новый?— тёмно-бордовый винил сидений?— его запах полностью заполнил салон, дразнил ноздри приятным ароматом новой машины, вставила ключ в замок зажигания и повернула, погладив руль кротким движением. ?Плимут? завелся, громко урча. Бензин был практически на нуле.—?У твоего ?Плимута? лучшая система защиты от угона. Он не заводится. Ни у кого, кроме тебя. —?Мрачно усмехнулся Бад. Я ещё раз провела по рулю кончиками пальцев, положила правую ладонь на ручник, обхватила его.—?Эй, я начинаю ревновать,?— Бад улыбнулся краешком рта:?— будь твоя машина парнем, твои движения уже бы привели его в боевую готовность.—?Ох чёрт, это рефлекторно. —?Я убрала руку с ручника, проверила, зафиксирован ли он.—?Интересно, как со мной сработают твои рефлексы? —?Бад лукаво щурится, кладёт левую руку мне на плечо, наклоняется чтобы поцеловать. Его губы ложатся на мои губы, когда магнитола включает ту старую кассету. Раздаётся противный писк, а уже потом начинается песня, одна из самых злых песен на кассете.—?Какого хрена?! —?Бад злится, хочет кулаком ударить по приборной панели, но одергивает руку, а затем достаёт мультитул.—?Что ты собираешься делать? —?Я прекрасно понимаю его эмоции, Бад может вспылить, когда его что-то отвлекает.—?Вытащить эту гребанную кассету. —?Сквозь сжатые зубы отвечает он, поддевает кассету ножом, пыхтит, уцепляется за пластик кассеты, убирает нож и извлекает на свет то, что так долго было внутри магнитолы. Маленький прямоугольный футлярчик на пяти саморезах, где внутри хранится старая плёнка с аудиозаписью. На жёлтой выцвевшей наклейке?— неразборчивая подпись. Бад берёт кассету двумя пальцами, смотрит на неё, на надпись.—??Оглохни и сдохни?. Милое название для подборки. -Теперь я вижу, что написано на кассете.—?Кажется, Крис Лебей ненавидел весь мир. —?Я уже рассказывала Баду о том, что случилось в этом ?Плимуте?. На что он только и сказал?— дерьмо случается.—?Скорее уж себя. —?Фыркает Бад, убирает кассету в бардачок. Я беру инициативу на себя и сама целую его. В синих глазах плещется усталость, неделя выдалась тяжёлой. Без второго механика Баду было ещё тяжелее, потому что после доставки заказов, ему приходилось ехать в ангар убираться или доделывать оставшуюся работу.—?Не могу здесь. Расслабиться в твоей машине. Кажется, что случится какая-нибудь чертовщина. Опять включаться фары, заиграет музыка. —?Он отстраняется от меня, хотя я знаю, что мы оба соскучились.—??Плимут? старая машина. Всё дело в проводах, в электронной начинке. —?Объясняю я, не понимая куда клонит Бад.—?Я помогу тебе это исправить. Просто, когда ты рядом с ?Вэлиантом?, ты думаешь о том, что в нем можно починить, улучшить и доработать. А я хочу просто побыть рядом. Чтобы ты расслабилась и отдохнула. —?Бад прищуривается, сжимает губы, выходит из машины. Я вижу, как он открывает капот, наклоняется. Догадываюсь, чего он решил проверить: не отходит ли где-нибудь провод от аккумулятора и не сёл ли сам аккумулятор.Я вышла из машины, захлопнула дверь. И в этот же самый момент, когда Бад стоял, склонившись над капотом, крышка рухнула вниз, ударив его по плечам. Бад издал ожесточённый вздох, поднялся, схватился за левое плечо.—?Она сама,?— пролепетала я, словно оправдываясь. Бад раздул ноздри, прикусил губу, вдумчиво посмотрел на меня.—?Я в порядке. Просто устал. Давай помогу убраться. Ещё около десяти минут мы молча убирались в ангаре. Закончив с этим, Бад пошёл на улицу?— прогревать машину, ?Ford Granada?. Он приехал сюда на пикапе отца, ?Crown Victoria? всю неделю стояла в гараже у их дома. Я уже собиралась уходить, надевала куртку?— яркий жёлтый пуховик, отвернулась… И вновь развернулась к ?Вэлианту?. Потому что обе пары его фар?— и круглые, и прямоугольные, сейчас высвечивали мою фигуру. Я отбрасывала длинную, за десять футов тень в этом жёстком белом свете. Что творилось с электроникой в этой машине, поэтому она была такой дешёвой? Потому что всё, что было в ней электронного, работало как ему заблагорассудится, то магнитола сама по себе заорёт, то фары вспыхнут? Это напоминало внимательный изучающий взгляд. Взгляд Бада тогда, на хэллоуинской ярмарке. Я ещё раз села в салон ?Вэлианта?, боком. Только чтобы выключить фары. Стоило мне сесть внутрь машины, как фары сами по себе вырубились. ?— Ну, как хочешь, приятель. Попробуй мне сделай точно также на дороге. —?Я пыталась говорить не напряженно. Попробуй не психовать и не струсить, когда посмотрела больше трёхсот ужастиков и всякие такие явления без объяснения приводили к ужасным последствиям. Хотя, конечно, можно было думать о том, что это как-то связано с обратным кручением одометра, с перепутанными проводами. С тем, что я была недостаточно опытным мастером по ремонту машин. Я вскочила и побежала из ангара, к Баду. Я тщательно заперла дверь?— один раз в конце ноября я забыла это сделать и мне немного влетело от мистера Реппертона. Я распахиваю дверь, забираюсь на переднее сидение, расстёгиваю куртку. Бад слушает ?Nirvana?, качает головой в медленный басовый ритм песни. Я пытаюсь разобрать слова.?— Кто поведёт, ты или я? —?Глупый вопрос, Бад уже на водительском сидении. Он поднимает голову, светлые пряди падают ему на лоб.?— Устала в эту неделю??— Есть такое. Всё, что я сейчас хочу, так это забраться под горячий душ, а потом сразу же под одеяло и проспать часов двенадцать.?— Удивительно. Я тоже этого хочу. —?Бад сдаёт задом, выезжает на пустую дорогу, слабо освещённую фонарями. Сейчас на улицах пусто и чисто, снег уже лежит пятидюймовыми сугробами.?— Сделай погромче. —?Прошу я. Мне нравится эта песня, она называется ?Been a Son?, только Курт Кобейн поёт в ней о девушке, которая не соответствует ожиданиям своих предков. Я подпеваю, выделяю голосом строчку о том, что ?она должна была заставить свою мать гордиться собой?. Бад поворачивает возле школы, однако, не в сторону моего дома, а крюком, через ?7/11?. Он паркуется боком, занимая сразу два места на практически лишённой машин парковке, мы идём в магазин. Усталые и голодные. В последнее время дома я перекусываю чем попало, хотя порой папа готовит нам настоящий ужин, а не разогревает еду для микроволновой печи. Мама же… Мама разделила холодильник на свою и наши части, выгнала папу из спальни?— теперь он спит на диване. И вообще, ведёт себя так, словно папа виноват в том, что она связалась с другим мужчиной. Она всё также поздно приходит домой, а иногда вообще приезжает только под самое утро. Они до сих пор не догадывались, что Бад часто ночевал у нас?— мы просто лежали в одной кровати, ничего, что могло бы вызвать осуждение, он не не делал. А один раз он вообще проснулся в двенадцать дня и до позднего вечера мы с ним смотрели фильмы Дарио Ардженто о зомби, загадочных особняках в Европе и живых мертвецах. Мы идём по безлюдному магазину, Бад держит мою руку, поглаживает запястье большим пальцем, берёт то, что мы можем съесть в комнате, не разогревая. Пару буррито, две банки ?Dr. Pepper?, две банки виноградной ?Фанты?, самую большую пачку дьявольски острых ?Читос?, чеддер в ломтиках и хлеб для сэндвичей.—?А если я просто спущусь вниз и возьму нам еды? —?Я морщу лоб, беру себе пару зелёных яблок.—?Мне нравится покупать с тобой продукты,?— признаётся Бад,?— ходить по пустому магазину, смотреть, как ты дурачишься, берёшь то одно, то другое. Ты такая милая при этом. —?Бад даже не представляет, насколько мне хорошо от его слов, от его нежного отношения ко мне. Теперь мы уже точно приезжаем ко мне домой. Я захожу в гараж, трогаю капот маминой ?короллы?. Ещё тёплый, она только приехала. То, как она поступила с отцом?— бесчеловечно и даже как-то мерзко, почему она не могла сначала развестись с ним, почему надо было обманывать всех вокруг и поддерживать этот имидж интеллигентной семьи. Мы заходим в комнату, Бад тянется к столу, ставит на него хрусткий бумажный пакет. Снимает свою кожаную куртку, свитер, остаётся в светлой джинсовой рубашке. Я убираю в шкаф пуховик, остаюсь в рубашке, иду в ванную. Мою руки, думаю набрать себе ванну. Бад видел меня голой и я у себя дома, так почему я всё ещё стыжусь.?— Мне бы принять ванну,?— шепчу я. Бад кивает, берёт с полки ?Коробку в форме сердца? Джо Хилла. В какой-то вечер он начал читать эту повесть и теперь продолжил с места, отмеченного закладкой. Я беру белую футболку и пижамные штаны с рисунком из тыквенных фонарей, прикрываю дверь в ванную. Я быстро мою голову, ощущаю, как по мышцам разливается усталость. Я лежу в ванне до тех пор, пока вода не начинает остывать, заматываю волосы в полотенце, переодеваюсь в пижаму. Бросаю грязную одежду в бельепровод. Нужно будет завтра спуститься в подвал, подставить стирку. Бад все ещё читает, лёжа на животе и потирая переносицу.?— Интересно? —?Я беру холодный буррито, открываю банку ?Dr. Pepper?, делаю первый укус. Разогретым был бы вкуснее.?— Да. Идея того, что можно продать призрак вместе с материальной вещью, к которой он привязан?— класс. А ещё мне вот интересно, какую музыку всё-таки играет Джудас Койн. Что-то типо ?Judas Prist?, или Элиса Купера или экстремальный метал. —?Бад добавляет ещё одну идею, что именно мог исполнять главный герой ?Коробки?, но… Я думаю о первой фразе. Об идее продать призрак вместе с материальным предметом. Чём-то, к чему он был привязан или где был заключён. По коже пробегает мороз. Призрак… Я могла сколько угодно думать о неисправности электроники, о гремлинах, которые по преданиям селились под капот, чтобы раздражать людей своими проделками, однако, на самом деле, я должна была догадаться сразу. В ?Плимуте-вэлианте? обитало приведение. Я уснула на груди Бада с этой тревожной мыслью, о призраке Кристиана Лебея и о Ролане?— которая наверняка знала. И поэтому разговаривала со своим сыном даже после смерти. Так почему же она умерла? Было ли это совпадение или она наконец-то освободилась от того, что терзало её долгие годы? Я проснулась и потянулась за смартфоном, Бад уже уехал к себе домой. Я вновь вбила в поиск имена Кристиана и Роланы Лебей, название машины и вновь наткнулась лишь на пару некрологов. А потом я начала беспорядочно читать случайные статьи, заметки и сетевые дневники о призраках. Слишком много чуши, слишком много бреда. Люди описывали любые явления как паранормальную активность. А иногда строчили такое, что включающиеся фары и магнитола казались мелочами. А потом во мне включился скептик и я отмела казавшуюся жутко правдоподобной теорию о призраке, решив, что я зря связала смерть Роланы Лебей, её помешательство после смерти сына и неполадки в машине.