Пятая глава. Великое Отречение. (1/1)

Жуткие ночные образы упорно и беспощадно являли себя вместо чудесных сновидений. Элла беспокойно заворочалась в бирюзовом одеяле, мягкость ее черт исказилась испытываемой мукой, а на лбу пролегла испарина. Ее дрожащая рука крепко стянула в кулак белоснежную шелковую сорочку, приятно льнущую к телу. Она проснулась. Резко и неожиданно. Задышала часто и отрывисто, словно задыхаясь. Знакомая мучительная боль обожгла грудную клетку. Однако ее продолжительность и в сей раз была недолгой. Но те минуты, проведенные в борьбе за воздух, как будто растянулись в вечность, похвастать которой способны только порождения ночи. Элфрида же шумно вдохнула и выдохнула, насыщая легкие живительным кислородом.—?Да что же это… —?прошептала она севшим голосом. —?Неужели воспаление легких? —?девушка тяжело откинулась на большие подушки, обдавшие ее остужающей прохладой. —?Или ?Проклятие Моргина?,?— мрачно добавила она и недобро усмехнулась,?— разумеется, она так не считала, но мысль, обличенная в слова, сама собой сорвалась языка.***Раннее утро, на удивление, выдалось прохладное, и Элфрида зябко поежилась. До очередного занятия в Мире Магии оставалось еще изрядное количество времени, поэтому она не спешила, задумчиво наблюдая за занимающимся рассветом. Ночью ей так и не удалось обратно провалиться в глубокий сон, поэтому она, накинув на плечи длинный бежевый плед, выползла на крышу. Она наслаждалась своим одиноким времяпровождением и находила его восхитительным, несмотря на подмерзающие кончики пальцев. Но время не утруждало себя в отдыхе, поэтому двигалось быстро и незаметно. Скоро подниматься и отправляться на очередное занятие. Элла была не слишком воодушевлена, поскольку ее знания по-прежнему оставались на низком уровне. Манера ведения Моргина Эмбера была вовсе не так ужасна; на ее школьном пути встречались учителя и похуже. Основная проблема заключалась именно в ее общей подготовке. День, проведенный в библиотеке за пыльными книгами, дал совсем небольшие результаты. Элфрида даже зажмурилась от раздражения. Настоящее положение далеко не предел ее честолюбивых желаний.?Кольцо!??— неожиданная мысль прорезала умиротворенный чистый разум яркой вспышкой молнии. —??Призрак что-то говорил о кольце!??— Элла скептически оглядела кисти рук, прекрасно осознавая глупость своего вида. Она практически не носила колец, откуда им взяться на пальцах? В ее распоряжении находились только два ничем неприметных колечка, причем сделанных даже не из драгоценного металла. Дешевые бижутерии! В их доме похвастать количеством дорогих украшений?— поистине драгоценных и ценных?— могли только Патриция и Кассандра. Последняя питала особенную любовь к увесистым перстням, которые украшали ее тонкие фарфоровые пальцы.Элфрида неторопливо спустилась по лестнице. Дом наполнился разными звуками и беготней, в большей степени исходившую от мистера Шьена и горничной Одри. Особняк слишком велик, чтобы самостоятельно поддерживать в нем порядок. Годами ранее прислуги в доме присутствовало больше, однако семейный бюджет не безграничен, у него существуют определенные пределы. Богатству эта семья обязана одной из предков?— Оливии Эдисон. Красивая успешная актриса, сколотившая значительное состояние. Ее дочери?— Патриция и Грейс?— родились уже здесь. Кассандра, пользующаяся преимуществом вечной жизни, и бабушка Патси бережно относятся к семейному достоянию, ревностно его защищают, как кошка-мать оберегает своих малюток. На их плечах и держатся основные доходы семейства.Девушка тихо скользнула в столовую. Тетя Сандра, как обычно, расположилась на излюбленном месте и занимала себя распитием чая. Он приятно щекотил ноздри своим сладким медовым ароматом.—?Доброе утро, тетушка.—?Доброе, Элла. Присаживайся. Мистер Шьен приготовил изумительный омлет с беконом,?— она взглядом холодных голубых глаз указала на завтрак, стоящий по кругу на столе. Оценка приготовляемых блюд из уст Сандры звучала несколько странно, поскольку человеческая пища ей была неприятна на вкус до крайности, в отличие от Калеба Ваторе. Даже вампиров отличают свои особенности?— это Элла уяснила еще с детства.Девушка коротко кивнула и напряженно вгляделась в Кассандру, мягко опускаясь на стул. Запах жареного бекона был необыкновенен. За неимением аппетита, она давно отказывала себе в удовольствии кушать разные вкусности. К сожалению, даже хорошо прожаренные ломтики не способны были надолго зарядить Эллу положительными эмоциями и заставить перестать сосредоточенно размышлять о том, что тетя чем-то недовольна. Столь несвойственные яркие эмоции, выразившиеся на ее прекрасном лице, свидетельствовали об этом.—?А где бабушка? —?аккуратно спросила Элла, привлекая внимание Кассандры. Та посмотрела на нее равнодушно и сухо пояснила, что Патриция сорвалась в больницу из-за какой-то срочности, не требующей отлагательств. Повисло гнетущее молчание. Элфрида жевала бекон и почти не чувствовала его вкуса.Дверь позади Элфриды громко хлопнула, и она испуганно встрепенулась. Аловолосая Офелия ворвалась неожиданно и не посчитала нужным быть тише. Кассандра смерила сестрицу неприязнью и льдом. Но та прошла мимо и приблизилась к бару, небрежно вытащила бутылочку красного полусладкого и приложилась губами прямо к горлышку. Элла молча наблюдала за этой немой сценой, краем глаза заметив, как мертвенно побледнела Сандра?— казалось, куда сильнее. Лия выглядела потрепанной и изнеможденной. Ее длинные кудри спутались и торчали во все стороны.—?Может быть, присоединишься к нам, Офелия? —?сдержанно уточнила Кассандра, невероятным усилием подавляя растущее клокочущее раздражение. Эллу кольнуло неприятное чувство, связанное с незаинтересованностью по отношению к собственной семье. Она и не подозревала, какие страсти бурлят в этих стенах.—?Не хочу,?— Лия с трудом оторвалась от горлышка и отрешенно покосилась на Кассандру. —?Будешь? Отличное вино,?— ее серые потускневшие глаза краснели от пролитых ночью слез, а под ними залегли темные круги.—?Сейчас восемь утра,?— терпеливо отозвалась молодая женщина.—?О, уже восемь? Чудесное начало дня,?— Офелия горько усмехнулась, повертев в руках бутылку. Тонкие губы поджались.—?Да. И мое замечание относительно времени суток сообщало тебе о том, что только восемь утра. Хватит с тебя алкоголя,?— Сандра изящно поднялась и плавно двинулась к Лие, резким движением вырвала вино и спрятала в дубовый шкафчик. —?Сядь и поешь.—?Не указывай, что мне делать, Касс. Не стоит,?— Офелия ожидаемо ощерилась и ненавидящим взглядом смерила сестру. —?Мне не нужна твоя забота. Мне НИКТО не нужен,?— она нервозно дернулась, схватила стакан и дрожащей рукой швырнула его в стенку. А затем бросилась наутек.Скулы Кассандры очертились, стиснутые зубы красноречиво сообщали Элле о том, что выходка тети Лии привела молодую женщину в бешенство. Хотя она и старалась держаться исключительно холодно и достойно. Но ее самообладание рвалось на части, разбивалось вдребезги. Очевидно, это был не первый срыв и далеко не последний…—?Тетя, может, ты предоставишь ей время прийти в себя? Ее все-таки муж предал, да и… —?Элфрида предприняла неумелую попытку сгладить острые углы, но осеклась, не находя правильных слов и более веских аргументов.—?Дать время? Для чего? Пока она не сопьется и ее придется лечить от алкоголизма? Он становится ее другом при любой неприятности,?— колко процедила Кассандра, сложив руки на груди. —?Ничего, я с ней справлюсь,?— упрямо произнесла женщина.***После небольшой сцены, развернувшейся этим утром, Кассандра очень скоро покинула столовую с круглым коричневым подносом в руках. Она намеривалась накормить несчастную Офелию, вопреки ее протестам и непрекращающимся срывам. Элла не стала вмешиваться в планы Сандры и пытаться критиковать ее действия?— тетушка знает, что делает. По крайней мере, выглядела она убежденной.Девушка, быстро покончив с омлетом, поспешно засуетилась и, одевшись в одежду, первой вывалившуюся из шкафа, отправилась в Мир Магии. Она боязливо всматривалась в переливы кристалла, мысленно умоляя его о том, чтобы ее выбросило поближе, а не в какую-нибудь из жутких рощ, а их?— Элла почти не сомневалась?— было предостаточно. Эдисон крепко зажмурилась. Вихрь легко подхватил ее тело, как осенний листок, и жестко приземлил в сухую траву. Элфрида беспокойно осмотрелась. Облегчение заструилось по ее телу?— она близко к штабу! Иссиня-черное небо, ставшее уже привычным, пестрело звездами в далекой вышине. Деревья, кустики и цветы серебрились в лунном свете. Рядом с главным зданием природа вокруг необыкновенно преображалась. Возможно, она чувствовала магию, исходящую от этого места, и невольно тянулась к нему, обличия всю свою имеющуюся завораживающую красоту.В скором времени Элла очутилась в старой пыльной библиотеке. Тайра ее тепло приветствовала, что-то тихо щебетала. Но Эдисон ее почти не слушала и задумчиво копалась в своих воспоминаниях, связанных с призраком и кольцом, о котором он говорил в их встречу у прилавка. Но прийти к логичному объяснению она так и не смогла.—?Через два дня праздник, не забыла? —?Фелпс радостно улыбалась, как дитя. Лучезарна и добра настолько, что создается впечатление, будто в ней сосредоточился неиссякаемый источник энергетики, искрящейся оптимизмом и извечным озорством. —?Я достала нам плащи и шляпы… Эй! Ты меня слышишь? —?Тайра пронзительно посмотрела на собеседницу своими темными глазами, в омуте которых плескались счастливые огоньки.—?Плащи и шляпы, я слышу… —?отстраненно повторила Элла. —?Подожди… Зачем? —?она очнулась как от сна, и нотки рассеянности скользнули по ее лицу, она захлопала длинными ресницами.—?В День Отречения принято надевать традиционные одежды! —?мягко пояснила подруга, плюхнувшись напротив и подперев маленькими руками щеки, поддернутые нежным розовым румянцем.—?Вот оно что… Послушай, пока занятие не началось, я пройдусь немного, дышать нечем,?— прохрипела Элфрида, ощутив знакомый жар в груди. Пыльное помещение категорически не нравилось ее исстрадавшимся от приступов легким.Эдисон поднялась на верхние этажи и медленно бродила по коридорам, степенно дыша и цепляясь тонкими пальцами за горло. К счастью, она не стала задыхаться в этот раз, но учащающиеся приступы серьезно ее волновали и вынуждали опасаться за собственное здоровье. Раньше трудностей с ним девушка почти не испытывала, поэтому в ней нарастали плохие предчувствия, связанные с неясной природой возникновения проблем с дыханием.Элла шагала бездумно, машинально, не придавая значения тому, где сейчас находится. Неожиданно до ее слуха дошли голоса?— женский и мужской. Она резко остановилась и обернулась. У двойной синей резной двери, ведущей на балкон, стояли Моргин и незнакомая привлекательная дама. Она смотрела сердито на Эмбера, ее красные губки подрагивали от затаенной на него обиды. Короткие тонкие волосы темно-русого цвета собрались в небольшой пучок на ее затылке и немного пушились. Она что-то гневно высказывала мужчине, но он оставался безучастным и молча слушал ее тирады. Внезапно его равнодушный взгляд встретился с аквамариновыми глазами Эллы.—?Ну что, Эдисон, палочку принесла, наконец? —?насмешливо протянул колдун. Однако его наружность испускала не привычное высокомерие, а обыкновенную усталость и утомленность.?Похоже, он давно выслушивает это. Странно, что так спокоен… Как будто и дела и нет…?—?Да, можете теперь применять ко мне пытки поизощренее,?— сострила Элла и выразила на лице некоторое подобие самодовольной усмешки, какая обычно не сходит с лица высокомерного мага. Но к его непревзойденному мастерству по скорчиванию мерзких гримас ей расти и расти. Девушка мысленно укорила себя за безрассудство, но ничего не смогла с собой поделать: соблазн съязвить мерзавцу был непреодолимо велик.—?Обязательно. Возвращайся в библиотеку, я сейчас буду,?— Моргин хмыкнул и закатил глаза. Дама замолкла, но продолжала сверлить злобным взглядом своего собеседника.Элла скороспешно двинулась в обратном направлении. Тайра помахала ей рукой, заботливо осведомилась о состоянии здоровья Элфриды, во время отсутствия которой новой жертвой болтовни Фелпс стал Джеймс. Его, очевидно, против воли пытались разговорить, но он робко изучал свои худощавые бледные руки и дрожал, словно от холода.***Занятие длилось мучительно долго. Моргин терпеливо объяснял магические основы, сопровождая монолог волшебными образами, которые он творил прямо в воздухе. Они горели разными цветами, двигались и вскоре испарялись. Элла со вниманием слушала лекцию, иногда черкая пометы в блокноте. Понимание доходило до нее туго, но она упрямствовала в рвении подчерпнуть кусочки знаний, пока очень далеких от нее. Под конец она снова беспомощно хваталась за грудь, обожженную огнем, и сильно стискивала зубы до скрипа.Наконец, этот урок подошел к концу. Она тяжело поднялась на ноги и качнулась в сторону. Пыль и сырость библиотечного помещения оказывали негативное воздействие на ее легкие. Тайра задержалась и, улыбаясь, дожидалась Эллу. Джеймс небрежно свалил вещи кучей в рюкзак и стремительно убежал. Моргин оперся спиной на книжные полки и коротким нервным жестом указал Фелпс на дверь. Она замялась в ступоре, мятежно переступила с ноги на ногу и, тревожно оглядываясь на подругу, вышла.—?Я сразу увидел отпечаток, который сопровождает вредниль. Но, поверь мне на слово, до добра это не доводит,?— злобно сузив малахитовые глаза, прошипел колдун. Элла изумленно воззрилась на него.—?Что, простите?Лицо Эмбера стало непроницаемым и холодным. Заведя ладонь в пышные пшеничные кудри, он лихорадочно сбил их и молниеносно вылетел из комнаты, оставив девушку в недоумении и с загадочным предостережением. Элфрида, сколько не размышляла над его словами, так и не смогла вполне осознать их. Здравые мысли ударялись в тупик на той ноте, когда логически объяснить происходящее уже не представляется возможным.?Болтает всякий вздор, а ты сиди и мучайся!?***Прошло еще несколько дней. Приступы Эллы повторялись неоднократно, однако наблюдения подсказали девушке, что испытываемые ею отрицательные эмоции, вроде злости или раздражения, в большей степени способствуют очередной борьбе за воздух. Поэтому Элфрида безнадежно представляла, как эти муки будут повторяться снова и снова, день за днем, поскольку сдержанность?— не ее сильная сторона. Сохранять абсолютное спокойствие и невозмутимость она не сможет при всем желании. Обратиться к бабушке Патси Элла тоже побоялась. Патриция с обиженным и разочарованным видом воротила от нее нос. Совершенно не располагало к беседе или разговору по душам. И Эдисон решила скрыть от родных свой недуг, хотя и осознавала, какую глупость она совершает.Так или иначе, сегодняшний день был действительно особенным и невероятным?— со слов Тайры, по крайней мере. По ее настойчивому убеждению шляпа и плащ были обязательным, чуть ли не самыми важными праздничными атрибутами. Элла натянула черный длинный плащ с геометрическими рисунками и остроконечную темно-фиолетовую шляпу, ассоциирующуюся с киношными версиями ведьм из известных фильмов. Белоснежный шелк волос волнами струился по спине, волнуемый несильными порывами ветра. На одной из главных площадей собрались толпы колдунов и ведьм. На многих из них развевались плащи и накидки на традиционный манер. Улицы освещались свечами, парящими прямо в воздухе в определенных композициях. Потоки людей стремились к центру, к огромному пьедесталу, располагающемуся прямо над каменным старинным фонтаном. От него летели многочисленные вихри брызг, подсвеченные цветными огнями. Самое удивительное, что резвые струи не доставали до горожан.Элла хаотично озиралась, ее толкали со всех сторон. Глазами она силилась отыскать в этом океане из всевозможных красок желтую шляпку Тайры, увенченную сбоку черным пером ворона. Фелпс рассказывала, что праздник устраивается в честь одного из самых сильных и гениальных магов в истории магии?— Лукаса. Днем Отречения называли событие, произошедшее века назад. Он должен был пополнить ряды уважаемых мудрецов, но принял решение отправиться в человеческий мир. С тех пор волшебники скорбят об этой величайшей потере и собираются за тем, чтобы один из знаменитых чтецов громогласно пропел великолепную поэму, посвященную магу Лукасу. Черный цвет и перья ворона?— главные атрибуты, которые, по мнению горожан, отличают этого мага; они любят использовать их в своих образах.Толпа грубо оттеснила девушку к самому краю. Она раздраженно фыркнула и устало привалилась к могучему зеленому дубу. Блаженно закрыла глаза, судорожно глотая свежий воздух. А затем восторженно оглядела незабываемое зрелище. В самом центре стоял высокий мужчина, его обаятельная улыбка озаряла присутствующих. В его руках покоился сложенный пергамент.Эдисон наслаждалась одиночеством. Без Тайи оказалось очень спокойно и уютно наблюдать за разворачивающимся праздником, который по своему описанию больше походит на скорбный сбор сочувствующих магов, не сумевших смириться с потерей блистательного ума и совершейшего таланта. Краем глаза Элфрида заметила какое-то неуклюжее движение. Она вся обратилась во зрение и с удивлением заметила Моргина. Напряженный и бледный мужчина, ровно шедший по дорожке, шарахнулся от дерева, словно оно на него напало. Он озлобленно, как на заклятого врага, посмотрел на несчастные ветки, мерно покачивающиеся на ветру. Элла бесшумно прыснула в кулак, закусила губу и отвернулась от него, ниже притянув свою шляпку.?Идиот, что ли???— не стесняясь в выражениях, Элла широко заулыбалась своим мыслям.Вскоре люди заполнили еще больше пространства, новые люди хлынули на площадь, и часть из них расположилась вокруг Эллы. Воздух разрезал чей-то вкрик, повисло молчание, словно весь Мир Магии погрузился в тишину, даже перешептывания сникли. Эдисон напряглась всем телом, ощущая острый дискомфорт. Чтец драматично огляделся и поклонился зрителям. Нарочито долгим движением он раскрыл пожелтевший пергамент и заговорил высоким голосом, усиленным магией в несколько раз:—?Дорогие мои братья и сестры, в этот прекрасный день мы собрались для того, чтобы вместе справиться с нашей ужасной народной болью,?— он театрально взмахнул рукой. —?С вами я?— Этер! Ваш несравненный чтец?— Этер Рейн! —?воскликнув ежегодное приветствие, мужчина пустился в чтение исторической поэмы. Но его исполнение было столь отвратительно, что даже впечатление от произведения искусства изрядно портилось.—?Он гений был. Такой, которыйИ не родится в сотню лет,Чей ум таил в себе просторыИ в многих песнях был воспет.Он не менялся, хоть шли годы,Перерастая вдруг в века,А старость беглою тропоюЕго седины обошла.Прекрасный облик был извечен:Темнела ночь в его чертах,Мороз искрил во взгляде этом,Огнем сверкая на устах,Кровавый глаз знал вашу душу,Читал, как с книги, ваш мотивИ пробуждал в душе лишь ужас,Тоской и скукою томим.Он так опасен был, что властьюСравниться с ним могла лишь смерть,Но если смерть предотвратима,То гнев и холод его?— нет.Он был без сердца, не знал дружбыИ признавал лишь только ум,Семью, любовь считал ненужным?—Считал?— не стоят они дум,Что бесполезно и фальшивоОтдать себя всего другим,А потому лишь слыл ленивымИ был до жути нелюдим.Недосягаемый красавец,Мудрец, что в чувствах обделен,Талантлив в силе, горд в желаньях,Живущий вечность… был пленен.Пленен ли ясностию взораИли невинностью речей?—Не знаю сам, но знаю точно,Что околдован был он ей.Она… Рожденная в рассвете,Дочь солнца, неба и луны,Слабее нет кого на свете,Сразила мира все мечты:Забрав себе, чего не зналаИ что не смела пожелать,Та дева сладостию ласокДерзнула гения отнять.Прелестным ликом, что всех краше,Иль редким золотом волос,В горячей юности подросткаОна убила сей мороз,Мороз, который его силуОт пылких действий защищал,Который был ему порукойХранить миры от жутких чар,Так легкомысленно разбила…Убила, в страсти затопив…Похитив с мыслями и сердце,Оплот весь магии расшив.Этер закончил чтение поэмы и глубоко поклонился публике, взорвавшейся бурными аплодисментами. Вогрузив на голову шляпу, он вынул волшебную палочку и пустил в небо сноп фиолетовых и красных искр.—?К сожалению, конец этой истории печален. А подлость женщины, забравшей нашего гения, всегда будет презираема нами,?— вдохновленно выпалил горе-чтец, громко поддерживаемый толпой людей, сторонников его мнения.—?Глупцы, переврали все,?— в бешенстве проскрипел сдавленный голос Моргина. Элфрида обнаружила его рядом, но он в упор смотрел на пьедестал, даже не замечая ученицу. На его губах дрогнула презрительная усмешка, и он спешно сорвался с места.?Какой-то он сегодня странный?,?— неприязненно заключила Элла, лениво покручивая локон на пальце.—?Да, так еще и безбожно обрезали эту чудесную поэму,?— жалобно пропел мужчина. Его белесые глаза поблескивали, словно от слез; из-под серого потрепанного капюшона подрагивали темно-каштановые кудри.—?Что Вы хотите этим сказать? —?изумленно пробормотала Элфрида.—?Кто знает… Кто знает… —?потрескавшиеся губы слабо растянулись, и он выразительно окинул девушку долгим, пронзительным взглядом.Элла потупила аквамариновые глаза и вжалась головой, прячась за широкими полями своей темно-фиолетовой шляпки. Незнакомец усмехнулся, но не как мудрец неукротимой магии, а беззлобно, по-доброму. Мгновение и он, мягко ступая, двинулся вперед. Элла в каком-то неосмысленном, иступленном порыве кинулась за ним, расталкивая горожан вокруг себя. Потрепанная жизнью ткань его плаща развевался впереди. Элла отчаянно бежала, шляпка слетела с ее головы и оказалась под ногами людей. Девушка не знала, не понимала, почему она несется за странным незнакомцем. Действительность стала размываться, заволакиваться туманной бесконечной дымкой. Элфрида перестала осознавать реальность, в которой находится. Очертания постепенно возвращали себе ясность, но это была уже не площадь в Мире Магии, все выглядело иначе. Прекрасное лазурное небо, солнце и много-много красок, душистых цветов. А впереди две расплывшиеся фигуры. Элла не могла их как следует разглядеть. Единственное, что она узрела, так это их сцепленные руки.—?Эй, Лукас, пойдем танцевать!Озорной девичий голосок громко зазвенел в ушах. Элфрида закрыла лицо руками и крепко зажмурилась. Внутри у нее все предательски сжалось. Каждое из чувств обострилось настолько, что голову, грудь и ноги невыносимо жгло.—?Э-эй, Эдисон, что с тобой?! —?знакомый дрожащий робкий голос вытянул из ужаса звуков и образов, в который окунулась Элла. Она ощутила чье-то болезненное прикосновение к руке. Она лихорадочно распахнула глаза и поняла, что Джеймс отчаянно цепляется за ее локоть. —?Ты чуть не упала. Что с тобой? —?ошарашенно пролепетал он и испуганно отшатнулся.—?Я… Я… —?Элфрида бешено закрутила головой, отрывисто задышала и понеслась, не чуя под собой ног. Она бежала до тех пор, пока силы не начали безжалостно иссякать. Влетев в какое-то пустое здание, Элла глухо стукнулась спиной об стенку, трусливо вжалась, скатилась вниз по прохладной поверхности и принялась судорожно восстанавливать дыхание.Элфрида не помнила, сколько провела времени в этом месте. Но когда она, ее дыхание и безумно колотящее сердце пришли в обычное состояние, девушка тяжело поднялась и осторожно прошла вперед.—?ОСТАВЬ МЕНЯ. Просто оставь! Что тебе нужно?!Элла в один момент статуей замерла у стены. К глазам подступили непрошенные горькие слезы. Нервы вытянулись струной и больше не вывозили нескончаемого кошмара. Девушка аккуратно заглянула в комнату, из которой исходили подозрительные пугающие дикие возгласы и чуть не вскрикнула от страха. Моргин ходил взад-вперед и исступленно рвал на голове волосы. Он был взбешен и не мог справиться с эмоциями, нахлынувшими на него. Затем он резко повернулся и погрозил пальцем зеркалу.—?Оставь меня в покое! Понял?! Понял?! —?злобно шипел он своему отражению.Элфрида затряслась и сделала над собой огромное усилие, чтобы себя не обнаружить. Она рефлекторно дернулась, поскольку обезумевший Моргин вплотную приблизился к зеркалу и яростно ударил по нему кулаком. Элла невольно задержала взгляд на зеркальной поверхности и крепко зажала рот руками, когда в нем отобразился чей-то темный силуэт?— он принадлежал не Эмберу. Два красных горящих глаза уставились на нее в ответ. Девушка не различила лицо существа из зеркала, но четко увидела его улыбку, обращенную к ней. Оно смотрит прямо на нее… Эдисон бросило в дрожь, слезы бежали уже безостановочно по алевшим щекам.?Куда я попала?! Куда?! Моргин не просто идиот, он сумасшедший! Сумасшедший, общающийся с потусторонней нечистью!?