Глава 17. Яблочный пунш (1/1)

На самом деле Том слукавил, когда сказал Джейку, что книгу сам не прочитает, — ему просто нужен был предлог, чтобы провести своё маленькое расследование. Правда, до личной встречи в четверг парень не дотерпел и начал ещё в театре.В понедельник, когда труппа выстроилась на сцене в ряд и занялась распевкой, он уступил место Грейс и притёрся плечом к Джейку. Тот не обратил внимания, занятый разогревом голосовых связок, и Том подумал, что выбрал неподходящий момент. Во вторник, во время примерки грима примостился на столешнице сбоку от друга, сидящего в кресле, и ткнулся ногой в его предплечье. Завязалась привычная болтовня, кто-то пошутил, все актёры развеселились, а Джейк захохотал, схватившись за подставленное колено.В среду Эдвард назначил танец с Мартином, и Том отметил, что в движении он почти неотличим от Джейка. Отыграв эпизод, они, как полагается, застыли. Вместо того, чтобы закрыть глаза, Том нашёл на первом ряду друга и задержался на нём. Он ожидал увидеть, как тот листает сценарий, а наткнулся на непроницаемый взгляд.В этот же вечер в театре состоялось несколько интервью, на одном из которых Мартин подмигнул Тому, отвечая на вопрос о взаимоотношениях в труппе, а на другом Джейк схватил его за запястье.— Успокой свои руки, — произнёс он, заставив парня нервно хихикнуть. Похоже, Том снова увлёкся, пока рассказывал историю, и не следил за жестами.Четверг. Распевка плечом к плечу не вызывала никакой реакции, но превратилась в привычку. Тому нравилось просто стоять рядом, и раз Джейк не отстранялся, он собирался пользоваться этим до самой премьеры мюзикла.Однако стоило перешагнуть порог дома, как смелости немного поубавилось. Репетиция завершилась час назад, шумный театр остался позади. В сравнении с ним дом Джейка показался очень тихим. Ожидая на диване в зале, Том мог слышать, как гудит соковыжималка.Друг вернулся с двумя стаканами апельсинового сока. Поставив их на кофейный столик, он сел рядом и открыл книгу.— Где-то тут была отметка… Нашёл, — Джейк прочистил горло и начал читать.Страница за страницей Том расслаблялся, волнение ослабевало под магическим действием негромкого голоса, и уже через полчаса он закинул на мужчину ноги, привалившись спиной к подлокотнику. Тот положил книгу поверх его голеней и почесал щёку. Том заметил, как уголки его губ потянулись вверх, и остался доволен.Вряд ли он мог внятно объяснить, зачем всё это начал и чего добивался — он просто пытался понять, действительно ли видит то, что видит. Том в жизни бы не стал так рьяно нарушать границы чужого личного пространства, но прошлые выходные в Ланивете вызвали в нём подозрения, в которых он намеревался разобраться. На каждом чтении они сидели по-разному, но неизменно чем-нибудь соприкасались: локтями, когда лежали на ковре в разбросанных подушках, ступнями, когда один из них занимал соседнее кресло, а другой вытягивался на диване в полный рост. Чем дольше продолжались вечера, тем дальше Том хотел зайти, поэтому однажды в среду, за двое суток до премьеры, взял Джейка за руку и тяжело вздохнул.— Скажи, тебе бывает страшно? Перед выступлением.Друг опустил почти законченный том на колени и сжал его ладонь.— Не поверишь, но мне и на сцене порой бывает страшно. В театре, в отличие от кино, нет права на ошибку, и если забудешься, начать заново уже не выйдет. К тому же нужно постоянно держать в голове таймер, и это тоже напрягает.— И что ты делаешь, чтобы перестать бояться? — Том пошевелил холодными пальцами, Джейк потёр их своими.— В монологах думаю о зрителях, будто бы мы знакомы всю жизнь. В какой-то мере так оно и есть — некоторых я знаю лично уже давно, они частые посетители… Но важно здесь не то, что люди смотрят на тебя, — важно, что им показываешь ты. Только судьба твоего героя имеет значение: открывшись тебе однажды, она будет с тобой до финала и опущенных кулис — сам не заметишь, как зал начнёт аплодировать.Том волновался. Дело было не только в предстоящем выступлении, но и в Джейке, ведь совсем скоро он уедет домой, и неизвестно, когда они встретятся в следующий раз. Как мало у них осталось времени… Его вообще могло быть больше, если бы не Квентин, но в сожалении нет никакого смысла — оно не поможет вернуть две с половиной недели августа. Нельзя много думать о прошлом, потому что так можно упустить возможность в настоящем. Том ничего упускать не собирался, поэтому смело улёгся на плечо друга, не расцепляя рук. Немного времени у них всё же есть, и лучшим решением будет брать от него сполна, как можно дольше не оглядываясь на часы.Джейк не сводил взгляда со сбитых костяшек, обводя зажившие ранки большим пальцем, — Том часто тренировался с боксёрской грушей. Как же он хотел признаться прямо сейчас, но тянул до последнего, зная, что ещё рано. Питер был прав, но и Джейка можно понять: какой ещё разговор по душам, когда на носу премьера театрального мюзикла? Нельзя отвлекаться, нельзя отвлекать Тома. Работу нужно довести до конца.Конечно, было трудно держаться, когда рядом оказывалась эта рука, которая хлопала его по спине, или это бедро, имевшее наглость прижаться теснее обычного. Случайно, думалось Джейку, или соскучился из-за Квентина, пока путём пристального наблюдения не выявилась закономерность. Стоило только шевельнуться в ответ, и карий цвет глаз принимал весёлый золотистый оттенок — Том проверял его, изучал его, завлекал в игру, которая стара как мир, в игру, чьи правила Джейк принял без лишних слов. Когда колена касалось колено, тогда рука обнимала за плечи; древнейший язык, запутанный и многосложный, в одно мгновение стал прост и ясен, а некогда забытые символы вернулись из глубин подсознания: две ладони, скреплённые пальцами — два мира, скреплённые узами.Сомнений не осталось — теперь они на одной волне.* * *Генеральная репетиция пролетела стремительно, как и ночь четверга. Том боялся, что из-за переживаний не сможет уснуть, но усталость после трюков, вызубренных до милисекунд, сделала своё дело. Утром, готовый покорять новые творческие вершины, он прогулялся в парке с Тессой и сразу после отправился в театр. Несмотря на ранний час, в здании уже хлопотали над декорациями, проверяли звук и регулировали освещение. Грейс суетилась на боковой ложе, и Том присоединился, чтобы помочь с прожекторами.— Нервничаешь?— Немного, — ответил он, сматывая торчащие провода.— Я нет, — девушка сменила направление света, сверяясь со схемой. — Мартин так целуется, что все тревоги куда-то исчезают. Мы вчера гуляли весь вечер, посидели в баре.— Ого, — удивился Том. — Давно вы вместе?— Почти год, но дружим с детства. А что?— Да так. Заметил, что Саймон после той вечеринки стал спокойнее, словно…— …словно все тревоги куда-то исчезли, — закончила Грейс со смешком. — Не, у моего брата девушка есть. А Мартин просто лишён стереотипов. За это он мне и нравится — всем нравится.И это была чистая правда. Том верил, что Мартина ждёт светлое будущее на театральной сцене, потому что театр — это то, чем он дышит всю свою жизнь. Грейс от него не отставала: простая и трудолюбивая, она тоже добьётся больших высот. Вряд ли у Тома, чья жизнь расписана на годы вперёд, будет возможность встретиться с ними в ближайшие месяцы, но кто знает — вдруг когда-нибудь он увидит их, танцующих джигу в Сэдлерс-Уэллс.А Джейк, глядя на Мартина, не понимал его двусмысленных шуток в сторону своего друга, но вслух не спрашивал. Том, кажется, не находил в этом ничего особенного, поддерживая атмосферу лёгкого флирта, и определить, что у них за отношения, не получалось. Впрочем, необходимость узнавать пропала сразу же, как только за кулисами Грейс заключила Мартина в объятия, а он что-то зашептал ей на ухо.Стоящий возле портьеры Том издал тихий возглас.— Как же много людей… — пробормотал он, краем глаза выглядывая в шумный зал.— Видишь родителей?— Да, вижу, двенадцатая ложа, — парень развернулся. — А в центральной уже собрались критики…— Нет-нет, помни, что я тебе говорил. У тебя всё получится.Раздался последний звонок, а сбоку донёсся голос Дэнни. Все встрепенулись и разошлись по местам; прежде чем вернуться на своё, Джейк потрепал друга по спине, разогревая и придавая уверенности. Первый акт начинался с Тео.* * *Тео не просто появился на сцене и вовлёк в разговор свою матушку — он задрожал от гнева, когда услышал крик отца, вспылил, когда получил оплеуху, швырнул скудные пожитки в старую сумку и в сердцах захлопнул дверь родного дома.— Чтобы ноги твоей здесь больше не было, бездарь!Ухо болело до злой обиды. Мальчик досадливо дёрнул лямку и открыл сумку, чтобы пересчитать монеты, заработанные доставкой почты. Хватит, чтобы добраться до Лондона, но потом придётся что-то придумывать.Сначала Остин испытал неприязнь к неопрятному новенькому, но после того, как убедился в его способностях, признал, что Тео очень даже неплох; правда, ему об этом не сказал — пусть немного помучается на дополнительных тренировках с наставником. Он это заслужил.Узнав о подлости своих друзей, подстроивших несчастный случай с Тео, Остин захотел извиниться перед ним.— Надо же, а ты совсем не сноб и не зазнайка, как я думал.— Сочту это за взаимное прощение. Мир?— Перемирие, — хохотнул Тео и поднялся с места. — Чего расселся? Урок, вообще-то, начался.С этого дня их дружба наладилась сама собой.Они были знакомы уже достаточно долго, поэтому Маргарет решила больше не скромничать и позвала Тео на свидание. Красуясь перед зеркалом в любимом платье, доставшемся от мамы, девушка услышала странный стук, доносившийся из окна. Открыв створки, она увидела на улице своего кавалера, который подбрасывал в воздух маленький камешек, и выбежала к нему.— Леди согласна пройти со мной на Бульвар? — улыбнулся он, подавая руку.— Только если джентльмен спрячет бельё, торчащее из-под его штанов, — засмеялась Маргарет. — Хороший костюм не отменяет хороших манер.— Манеры! — воскликнул Тео, напугав пожилого прохожего. — Сэр, вы это слышали? Фланелевые кальсоны — не признак хороших манер!— Грубиян!Ричард с самого начала знал, что всё получится, даже когда в цирк ворвался парнишка, волоча следом полный вагон неприятностей. Куда бы Тео ни шёл, везде умудрялся найти приключения на свою лёгкую голову и нажить врагов. Не только ответственность перед командой заставляла Ричарда помогать ему, но и собственный интерес: давненько он не встречал такого рвения и желания трудиться.— Я всегда хотел работать в цирке, — поделился Тео на одной из дополнительных тренировок. — С детства люблю летать. Однажды… — он запнулся, не уверенный, стоит ли продолжать. Ричард кивнул, поощряя. — Однажды мы соорудили тарзанку, чтобы прыгать через ручей, и вбивали колышки в землю на другом берегу, чтобы отмечать прыжки. Мой самый дальний.Цирк явил миру настоящего Тео — ребёнка, изо всех сил борющегося с неминуемым взрослением, храброго и целеустремлённого, яростно отстаивающего свой выбор сохранить то, что многие с годами теряют, — свободу и детские мечты. Ричард видел в нём будущее.Будущее — в полёте, “Выше” — название их цирковой программы. Грохотал торжественный оркестр, качались трапеции, полотна расправляли крылья, жонглёры ловко меняли мячи на булавы, гимнасты исполняли воздушные пируэты и бесстрашные сальто-мортале; а когда погас свет и замер оркестр, зал утонул в овациях, трепеща от восторга.* * *Том нашёл себя на сцене между Джейком и Грейс, когда все актёры и кураторы кланялись публике, держась за руки. Перерыв между концом выступления и поклоном смазался, антракт совсем вылетел из памяти, но эмоции на лицах зрителей, их мощная энергетика и громогласные аплодисменты запомнились навсегда. Затем была общая фотография и фотографии с желающими, которых выстроилась целая очередь, и кто-то из них раздал букеты цветов: розовые хризантемы и ярко-красные герберы. После того, как зал опустел, за кулисы к режиссёру подошли трое театральных критиков. По сцене пронёсся звучный смех, и вскоре в гримёрную ворвался сияющий Дэнни, а за ним Эдвард, удовлетворённо почёсывающий усы, и вокальный педагог.— Гастролям быть!Актёры радостно завопили и кинулись обнимать своих кураторов. Спустя какое-то время ликования улеглись, и Грейс спросила:— Когда будем отмечать?— Да хоть сейчас! — махнул рукой Дэнни. — Эд, бронируй наш любимый ресторан. Все согласны на девять часов?Ресторан был огромный и с террасой на крыше, а владел им старый знакомый Эдварда, и хотя не все Холланды входили в список гостей, в честь праздника он сделал одолжение. Семья заняла большой стол у окна. Джейк присоединился к ним и сел рядом с Падди, из которого тут же посыпались вопросы о мюзикле, а Том подвинул свой стул к Гарри. Пересъёмки отдельных частей его фильма завершились всего три дня назад, а увиделся со старшим братом он только сегодня. Вечер проходил шумно и под музыку, все пили изумительный яблочный пунш, приготовленный по традиционному рецепту, и наслаждались хорошей компанией.В окружении своей семьи Том был таким заразительно счастливым, что Джейк не мог не веселиться вместе с ним. Как он смотрел на мать, как шутил с отцом, как слушал рассуждения Сэма о специях, рассказ Гарри о Шри-Ланке и школьные истории от Падди, и как при этом смеялся — заливисто, никого не стесняясь, потому что вокруг него только самые близкие; сегодня был его день.Гарри тоже это заметил, поэтому внезапная перемена в настроении его удивила. Джейк отлучился, чтобы ответить на звонок сестры, и Том, мычащий под нос слова песни, вдруг притих. Катая по тарелке оливку, он то и дело бросал взгляды на пустующий стул напротив, затем, когда оливка ему надоела, встал с места.— Хочу посмотреть террасу. Пойдёшь?Вопрос риторический — Том выглядел так, словно хотел немного побыть в одиночестве. Гарри отказался, решив, что узнает всё завтра.Поднявшись по лестнице и толкнув стеклянные двери, Том поёжился. На террасе оказалось прохладнее, чем он думал, но спускаться за кофтой не было желания. Вместо этого парень заказал у бармена ещё пунша, побродил по периметру, выбирая место, и пригубил горячий напиток.На белых диванах у круглого очага устроилось несколько приятелей. Том разглядел среди них Грейс и логично предположил, что где-то должны быть и Саймон с Мартином; остальных он не знал. Понаблюдав за друзьями, Том развернулся лицом к ночному городу и вздохнул.Джейк улетает завтра в пять вечера. Если сказать сотруднику аэропорта, что поэма Спенсера ещё не дочитана, будет ли это веской причиной заморозить рейс?..Пожелав сестре спокойной ночи, Джейк вернулся из холла и, увидев рядом с Гарри одинокий стул, спросил:— Где Том?— А я думал, вы вместе, — Падди ойкнул, получив от Сэма пинок под столом, — вместе ушли поболтать.— Он на террасе, — ответил Гарри и посмотрел на Джейка так, будто видел его насквозь.— Отнесу ему кофту, — нашёлся мужчина и снял одежду со спинки стула. Неподходящее сейчас время для выяснения отношений. Ему бы с одним Холландом разобраться для начала… А вот и он.Чёрная футболка и брюки были почти неотличимы от тёмного неба, и если бы не мерцающий бокал в руке, Джейк бы заметил его далеко не с первого раза.— От кого-то прячешься? — полюбопытствовал он, заставив Тома обернуться.— Да вроде нет.— Ну как же? Нашёл самый дальний, — расправив кофту, Джейк накинул её на плечи парня, — и самый тёмный угол. Тут даже фонарь не работает.И правда, везде горели лампочки, а здесь почему-то нет.— Это чтобы ты не видел моих слёз, — проговорил Том и фальшиво шмыгнул носом.— Зачем слёзы? Праздник же, — посмеялся друг. — А зачем в самом деле?— Завтра ты вернёшься домой, и мне уже грустно.Спрятался, только неосознанно. У Джейка сжалось сердце.— Это же не навсегда. Мы ещё увидимся.— Да, увидимся.Слово прозвучало совсем неправильно — так, будто означало не дружные посиделки, а мимолётную встречу в какой-нибудь забегаловке. “Я проездом, забежал на пять минут, у тебя всё хорошо? Отлично, у меня тоже. Ох, прости, мне пора бежать, увидимся!”. Джейку оно не понравилось, но чем его заменить, он не знал. Разговор как-то сразу не заладился, а Том опустил голову, делая вид, что очень заинтересован автомобилями, припаркованными внизу. Ну не бросать же его одного с такими мыслями!— Ты это прекращай, слышишь? — Джейк потряс его за плечо, и Том поднял взгляд, полный надежды. — Я прилечу, как только смогу, или ты прилетишь, и пусть даже у нас будет всего один день, мы с тобой проведём его так, что к вечеру ты захочешь от меня избавиться.— Ни за что, — фыркнул парень, — из нас двоих это у меня шило в заднице, так что я надоем тебе быстрее.— А я, по-твоему, тюфяк? Напомни-ка мне, кто из нас двоих быстрее бегает?— Ты, должно быть, что-то путаешь, ведь насколько я помню, Джейк, это я оказался на вершине пирамиды первым.— Беговая дорожка в Пекине готова с тобой поспорить. “Джейк, может, уже это… всё?”— “О, Том, давай на такси, я что-то устал!”Как оказалось, передразниваться — это очень весело, а, передразниваясь, отпивать из одного бокала, ещё веселее. Пунш остыл, но кровь бурлила, нагреваясь, а руки пересекались всё чаще и отдалялись всё неохотнее; снова чёрные глаза сверкнули золотом, снова холодные пальцы легли между горячих, и теперь обе ладони держали бокал, напитка в котором осталось всего на один глоток. Друзья нерешительно замерли, потому что слова внезапно закончились. Вместо них в игру вступили полутона.— Сегодня мы отлично справились, — Том постучал ногтями по стеклу. — Твой совет мне очень помог, спасибо.— Не за что. Петь с тобой дуэтом — честь для меня.— Да ну тебя, — прыснул парень, но через пару секунд погрустнел. — Мы ведь встретимся только в конце ноября?— Да.— Когда я приеду, то очень сильно тебя обниму, — Джейк улыбнулся, а в полумраке показалось, что он сдержал смешок, и Том постарался изъясниться. — Понимаешь, физический контакт… Для меня это важно, потому что иногда только так можно выразить чувства, для которых не подходят слова. Например, если Сэму плохо, мне проще его обнять. Пару слов поддержки я, конечно, скажу, но объятия как-то лучше помогают, что ли… Надеюсь, ты ещё не устал от меня.Теперь Джейк точно засмеялся.— Совсем не устал. Мне нравится тебя слушать. И обнимать.— А мне тебя. Слушать и обнимать.Может, это и к лучшему, что Том выбрал место без фонаря, — ему стало жарко. Совсем как тогда, в Ланивете, когда они лежали в одной постели. Только вот Джейк не спит, а смотрит прямо на него, и вновь прижаться к нему горящим от волнения лицом было слишком страшно.— Ты прав, — произнёс мужчина, перебирая пальцами. Поступок, который он собирался совершить, в какой-то мере эгоистичен и, учитывая обстоятельства, даже жесток, но провести ещё два месяца в ожидании и так далеко от Лондона было выше его сил. В конце концов, у Тома есть право отказаться. — Физический контакт не только помогает успокоить, когда кому-то плохо, но и яснее даёт понять, насколько людям хорошо в обществе друг друга.— Насколько тебе хорошо со мной? — выпалил парень, вдыхая загустевший воздух. — По шкале от одного до десяти.— Ты такое число не прочитаешь, — хмыкнул Джейк, подтолкнув к нему бокал. Янтарная жидкость опасно закачалась вверх-вниз.— А я попробую.— Придётся читать до последней цифры.— Попытка не пытка, — Том наклонил бокал так, чтобы пунш коснулся ободка: ещё чуть-чуть, и перельётся через край.Джейк вернул его на место одним движением, твёрдо удерживая основание на широкой металлической ограде.— Ты понимаешь, что пути назад уже не будет?— Ты меня на войну зовёшь или что? — неловко пошутил Том. Он догадывался, что скрывается за невинными фразами, но не решался говорить напрямую. — Зачем так… фатально?— Хочешь, будет откровенно? Ещё никогда и ни с кем мне не было так хорошо, как с тобой, и я хочу это сберечь. Вижу, что взаимно. Но если я что-то понял превратно, лучше скажи сейчас.В голове натянулись струны, и первая дёрнулась, рассекая нервы пронзительной нотой “ми”. — Не скажу.— Том, я серьёзный человек, и если уж я что-то решил, то пойду до конца.— Боже мой, Джейк, я тоже! Представляешь?— Тогда я задам последний вопрос, и разговор на этом закончится.Том сразу умолк, в растерянности разжав ладонь. Этого он не ожидал. Что значит, разговор закончится? Они подведут итоги дружбы и больше никогда к ним не вернутся? В темноте было трудно разгадать эмоции на лице Джейка, но сейчас он казался решительным и категоричным — дай вместо бокала молоток судьи, и вынесет приговор.— Могу я тебя поцеловать?Неужели это происходит с ним на самом деле? Одно то, как переплелись их пальцы на запотевшем стекле, выводило из равновесия, потому что о большем Том и мечтать не смел, а теперь вопрос — даже просьба, такая галантная и чистосердечная… Он ещё спрашивает!Том сам подался вперёд, цепляясь свободной рукой за пиджак, отчасти потому, что боялся упасть, а Джейк, едва ли верящий в происходящее, обхватил ладонью его лицо и прильнул к доверчиво раскрытым губам. Зацвели яблони, яблоки были везде — румяные, сладкие, налитые карамельным ромом, они неустанно кружили голову и не давали покоя, даже когда всё вокруг замирало для короткого вдоха. Сначала оба тянули время, не зная, как подступиться друг к другу, теперь же оттягивали момент расставания, желая забыться в мгновениях робкого счастья, которого ждали так долго и которого оказалось так несправедливо мало.— Не уезжай домой, — прошептал Том в ворот чужой футболки, пряча в широкую грудь своё пылающее лицо. Джейк покачал головой.— Если бы это было в моих силах...— Нет, не уезжай домой сейчас! — парень поднял голову. — Останься сегодня со мной.В его глазах отражались блики маленьких фонарей, и когда он смотрел вот так, Джейк ничего не мог с собой поделать.— Хорошо.Веселье продолжалось, и никто, кажется, не заметил долгого отсутствия друзей; только Гарри окинул явившегося брата внимательным взглядом, но ничего не сказал.Том рассеянно смеялся над байками отца и даже добавлял свои, а как только все собрались уходить, самый первый подскочил со стула. Попрощавшись с актёрами и кураторами, он вместе с Джейком проводил семью до такси. Братья уехали сразу, а родители помедлили, предложив друзьям сесть вместе. Том замялся у открытой двери, но быстро сообразил, что ответить на затянувшееся ожидание.— Мы не дочитали “Королеву фей”.Отец хмыкнул под нос.— Сходил в театр и полюбил классику шестнадцатого века… Может, нам и Патрика в актёры сдать, а, Никки? Хоть лениться перестанет и начнёт, наконец, читать книги из списка школьной литературы.— Нет уж, нам и одного актёра с головой хватает, — отмахнулась мать. — Ладно, не будем задерживать ни вас, ни водителя.Ещё раз поблагодарив за приятный вечер, родители захлопнули дверь, и автомобиль помчался по дороге. Другое такси объявилось довольно скоро, и уже через минуту ресторан в заднем окне начал стремительно отдаляться. Так странно, что запах яблок нагнал их в салоне машины… Скорее всего, где-то висел ароматизатор.В собственном доме Том чувствовал себя намного увереннее, но Джейка он пригласил не только по этой причине; проведя ночь здесь, опустив голову на его подушку и укрывшись его пледом, Джейк оставит ему часть своего тепла перед тем, как покинет его на два месяца. Два долгих месяца без репетиций, кафе и вечернего чтения — и это с оговоркой, что их графики лишь предположительно совпадут в конце ноября. Точной даты не знали даже менеджеры.Закинув верхнюю одежду на вешалки, а обувь — на полку, Том поднялся на второй этаж, чтобы немного прийти в себя и взять плед с подушками, а спустившись в гостиную, неровно вздохнул.На столе возле книги примостились две чашки с дымящимся чаем и упаковка печенья. В углу приглушённо горел торшер. По звуку шагов Том понял, что Джейк остановился за его спиной.— Две главы осталось.— Ладно, — парень заставлял себя сделать шаг, но колени жутко тряслись.— Нашёл у тебя на кухне печенье. Надеюсь, оно свежее, а не как в прошлый раз.— Свежее, купил во вторник. Или в среду. Рука потянула подушку за край.— Давай разложу.Том развернулся и попался в хитрую ловушку.— Нам надо дочитать, — произнёс он, убеждая, скорее, самого себя.— Конечно, — кивнул Джейк, не двигаясь с места.Они не сговариваясь метнулись друг к другу, и все подушки полетели на пол. Том дёрнул Джейка за плечи, а тот вжал его в стену, сминая губы и преследуя проворный язык, то игриво щекочущий, то ускользающий от напора; проехавшись вбок по скрипнувшим обоям и споткнувшись о комок пледа, они во что-то упёрлись и прервались, услышав хруст под ногами. Опустив взгляды, друзья увидели печенье, которое они своими стараниями превратили в кучку крошек.— Надо убраться, пока шоколад не растаял, — проговорил Том и втянулся обратно в поцелуй, но быстро опомнился. — Нет, правда, это белый ковёр!Друг согласно промычал, не выпуская.— Джейк…— Последний раз.Крошки были собраны, остывший чай выпит, а поэма дочитана почти до конца; полночи они самозабвенно целовались, в итоге проспав до полудня, проснулись вместе, привели себя в порядок и позавтракали в мягкой тишине, потому что вчерашний вечер и слова Джейка расставили всё на свои места. Их цель — сохранить то, что они построили вместе, уберечь от беспощадного расстояния и пронести сквозь время ту любовь, которую они едва не потеряли. Том знал, что Джейк всегда будет его другом, и знал, что это взаимно, но при этом они на двоих разделили желание, пробуждённое простыми прикосновениями, и хотели только друг друга. Как это работало, почему проявилось именно с ними, им ещё предстояло выяснить, и мысль об этом — о продолжении несмотря ни на что — до чёртиков будоражила воображение.