День шестой. Квартира Кроули. (1/1)

Лондонская квартира Кроули была воплощением стиля.— Ужасно, — резюмировал Хастур, когда они переступили порог.Кроули специально провел его и Азирафеля через свой кабинет — в качестве маленькой мести. Следов того, что осталось от Лигура, на полу уже не было, но Хастур все равно сделал неправдоподобно большой шаг, как будто переступал невидимую лужу святой воды и останков.— Чувствуйте себя как дома, — осклабился Кроули.Хастур посмотрел на него тяжело, сунул в рот очередную сигарету и ушел в гостиную, где развалился на белом кожаном диване, с которого Кроули сдувал пылинки.— Очень мило с его стороны, что он оставил нам спальню, — заметил Азирафель осторожно.— Это моя квартира, вообще-то, — напомнил Кроули. — Попробовал бы он занять мою спальню.— Ты правда его убил? — спросил Азирафель невпопад. — Этого… друга Хастура. Он пришел к тебе, а ты убил его?Кроули поморщился. Эти воспоминания нельзя было назвать по-настоящему приятными: конец света тогда наступал неумолимо, мысли путались в голове и было очевидно, что если Вельзевул посылает самых сильных своих князей, она хочет чьей-то смерти. Кое-чьей смерти. Кроули не хотелось даже думать о том, что сделали бы с ним Хастур и Лигур перед тем, как подарить ему смерть… Если они вообще собирались ее ему дарить.— Они пришли, чтобы убить меня, — пробурчал Кроули. — В смысле, чтобы сначала пытать, а потом убить. А может быть, чтобы сначала пытать, а потом пытать. У Адских князей плохо с фантазией во всем, но в пытках, поверь, они мастера. Если бы мне повезло чуть больше, я убил бы и Хастура тоже...Азирафель смотрел на него со смесью ужаса и отчаяния.— Но убивать… ужасно, — выговорил ангел наконец. — К тому же, ты ведь не знал наверняка, зачем они пришли к тебе. Я имею в виду: вряд ли они появились у тебя на пороге и сказали: “Энтони Кроули, мы здесь, чтобы пытать тебя и убить”, — добавил он.— Я уже больше шести тысяч лет демон, Азирафель, — огрызнулся Кроули. — Уж я-то знаю, зачем сильные демоны приходят к слабым. Ничем хорошим это обычно не заканчивается.Азирафель вздохнул.— Давай выпьем, — предложил он, переводя тему. — И поговорим о чем-нибудь другом. Не об убийствах.— Ты первый начал, — пробурчал Кроули.Ангел только обреченно вздохнул.Бар располагался у Кроули в кабинете, а пить он предпочитал, развалившись в кресле и закинув ноги на столешницу. В конечном итоге, у каждого есть свои маленькие слабости.Пока демон разливал вино по бокалам, Азирафель отодвинул жалюзи, чтобы выглянуть на улицу. Ночь была в самом разгаре, но никто не спал. На улицах горели костры, как будто за их светом люди пытались скрыть отсутствие Луны. Люди заполонили улицы, они собирались группками или перемещались в одиночку. Некоторые забирались на сваленные в кучу ящики или крыши покореженных машин, чтобы кричать с высоты лозунги, молитвы и обещания. В Лондоне была ночь, но никто не спал.— Они очень красивые в своей вере, — проговорил Азирафель негромко.— В своей попытке не умереть, ты имеешь в виду? — уточнил Кроули, подходя ближе.— И это тоже, — согласился Азирафель.Демон протянул ему бокал.— Ммм, Шатонёф-дю-Паб, — довольно проговорил ангел, пригубив вино. — Я не думал, что у тебя вообще есть этот сорт.— Я знал, что ты его любишь, — Кроули дернул плечом. — Пришлось постараться, чтобы добыть бутылку.Азирафель благосклонно улыбнулся.— Ты знаешь, если бы я встречал этот конец света один — это было бы гораздо тяжелее, — сказал ангел негромко.— “Встречал конец света”, — пробурчал демон.— Это как с бурей, — пояснил Азирафель отчаянно. — Иногда от нее нельзя сбежать и от нее негде укрыться — тогда ее можно только встретить.— Кто это сказал? — поинтересовался Кроули.— Не знаю, — ангел пожал плечами. — Наверное, народная мудрость.Людской муравейник за окнами начал двигаться, круг людей сомкнулся вокруг одного человека, стоящего на возвышении. Человек читал что-то и Кроули потянулся, чтобы открыть окно. Гул голосов ворвался в кабинет вместе со свежим ночным воздухом, приправленным запахом костров. В этом гуле чистой нотой звучал голос человека:— Господь мой, сотвори меня орудием Твоим. Чтобы туда где ненависть, я приносил любовь. Туда где оскорбление…— Я приносил прощение, — проговорил Азирафель вдруг. — Туда где раздор, я приносил единение. Туда где заблуждение, я приносил истину.— Туда где сомнение, я приносил веру, — голос человека зазвучал громче и ярче, и голоса слушателей поддержали его одобрительным гулом. — Туда где отчаяние, я приносил надежду. — Что это? — тихо спросил Кроули у Азирафеля.— Молитва святого Франциска Ассизского о мире, — отозвался ангел негромко. — Италия, нищенский орден? — поинтересовался демон после паузы, покопавшись в памяти.Азирафель согласно кивнул.— Туда где тьма, я приносил свет Твой. Туда где печаль, я приносил радость, — звучал голос.— Ты знал его? — спросил Кроули. — Франциска Ассизского?— Владыка мой, дай мне искать не столько чтобы меня утешали, столько чтобы я утешал.— Да, — отозвался ангел. — Он читал мне эту молитву. Сам он читал ее иначе, не так, как этот человек там, внизу.— Не сколько чтобы меня понимали, столько чтобы я понимал, — звучал голос, в котором была теперь сила и ярость, отчего молитва звучала как призыв к действию.— Как? — спросил Кроули.— Как благословение, а не воззвание. Как обещание надежды.— Не столько чтобы меня любили, сколько чтобы я любил, — голос сорвался.— Ведь отдавая, мы получаем. Забывая себя, находим, — проговорил Азирафель. — Прощая — обретаем прощениеКроули ожидал, что ангел отвернется, как отворачивался всегда, когда сталкивался с чем-то, что глубоко трогало его сердце. Но Азирафель вдруг повернулся к Кроули, протянул руку и мягко положил ее демону сзади на шею.— Умирая — воскресаем для жизни вечной, — договорил Азирафель.Потянулся и поцеловал Кроули в губы.В спальне поселились темнота и тишина, сквозь темные шторы не пробирался свет костров, которые жгли за окнами, а стекла глушили звуки.Азирафель целовал Кроули исступленно и сладко, толкал спиной вперед и демон позволил себе поддаться его напору, потому что не поддаться ему было невозможно. Он никогда не видел ангела таким и если для того, чтобы Азирафель отбросил свое извечное наигранное целомудрие, нужно было дожить до конца света — что ж, это того стоило. Когда кровать ласково ударила Кроули под колени, Азирафель неожиданно перехватил его за пояс, не дав рухнуть на черные простыни.— Подожди, — прошептал ангел ему в губы.Кроули было не до слов: губы горели от поцелуев и в голове шумело сильнее, чем от любого вина. Было жарко, тесно, головокружительно сладко и совсем не получалось соображать. Азирафель отвел в сторону воротник его пиджака, прижался губами к шее, и Кроули совсем повело.— Ты попросил меня подождать… чтобы посмотреть… как у меня будут подкашиваться ноги? — поинтересовался демон хрипло, цепляясь за Азирафеля, потому что ноги его на самом деле не держали.— Ммм? — отвлекся ангел. — Мм, нет. Не совсем.Если он и выглядел смущенным, то самую малость. Кроули давно уже понял, что практически все многообразие смущения, которое демонстрировал Азирафель, было тщательно отрепетированной игрой.Азирафель не дал демону вздохнуть, снова прижавшись губами к шее, отчего по коже прокатилось горячечное возбуждение.— Мне надо лечь, — пробормотал Кроули. — Я не могу больше стоять.Еще ему очень нужно было снять свои узкие джинсы или хотя бы расстегнуть молнию, но говорить об этом Азирафелю было неловко.Ангел, впрочем, оказался удивительно догадлив. Он провел ладонью по бедру демона, заставив задрожать и снова пошатнуться на нетвердых ногах, а потом щелкнул пальцами. Вся одежда Кроули, за исключением очков, бесследно испарилась.— Ненавижу, когда ты так делаешь, — пробормотал демон.— Я потом верну все как было, — пообещал Азирафель, оторвавшись от его шеи и теперь обжигая влажную кожу дыханием. — К тому же, я не стал трогать очки, как ты и просил.— Ну спасибо, — пробурчал Кроули.Ангел заткнул его очередным поцелуем.Когда Азирафель наконец отпустил его, позволив повалиться спиной на кровать, шея и плечи Кроули горели от поцелуев так же сильно, как губы. — Хочешь немного подышать? — уточнил Азирафель светски.Он все еще оставался полностью одет, в то время как Кроули потянулся и стянул с себя последнюю часть гардероба — темные очки.— Это месть за то, что было в церкви? — поинтересовался демон, облизывая саднящие губы.— Дорогой мой, месть — совершенно неверное слово, — Азирафель довольно улыбнулся и принялся неторопливо снимать пальто.Это тоже было чем-то сродни изощренной пытки: ангел не торопился, в то время как Кроули сгорал от желания.— Ангел, если ты сейчас же не… — начал было Кроули.— Тсс, — Азирафель приложил палец к губам и принялся так же неторопливо расстегивать бабочку. Когда он снял, наконец, туфли, оставшись при этом в брюках, рубашке и жилете, Кроули смирился с мыслью, что сексом они займутся на рассвете. Не так уж и плохо, при прочих равных, если бы только гуляющее где-то под кожей возбуждение не заставляло вздрагивать от малейшего движения воздуха.— Завтра этого мира больше не будет, — проговорил Азирафель вдруг негромко и медленно, как заклинание. Он забрался на кровать и навис над Кроули, заглядывая демону в глаза. — Возможно, я тебя никогда больше не увижу.— Не надо об этом, я умоляю тебя… — пробормотал Кроули, но ангел накрыл его губы ладонью, не давая говорить.— Если это случится, значит, так суждено. Значит, мы сделали все, что могли. Значит, все сделали все, что могли, и этого оказалось недостаточно. Значит, ничего уже нельзя исправить. Но сегодня — я с тобой. И я хочу запомнить этот день, хочу запомнить все дни, когда мы были вместе. Я хочу провести этот день только с тобой: от сейчас до самого конца света.Кроули сжал руку Азирафеля, зажимающую ему рот, прижался губами к ладони. Невысказанная нежность птицей билась в груди и лицо Азирафеля плыло перед глазами, потому что слезы мешали смотреть.— Я люблю тебя, — сказал Азирафель серьезно. — И я всегда буду тебя любить.— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя? — спросил Кроули хрипло, когда ангел убрал руку от его рта и принялся целовать его веки и мокрые виски.— Я знаю, — согласился Азирафель. — Я же не слепой.Кроули зажмурился и ангел поцеловал его в губы.— Я сейчас перестану рыдать, — пообещал Кроули после поцелуя.— Не то, чтобы мне это мешало, — признал Азирафель с улыбкой в голосе.Он не торопился, целовал Кроули медленно и ласково, касался губами мокрых ресниц и татуировки на виске, высокого лба, переносицы и острых скул, гладил чуткими горячими пальцами плечи и ключицы и демон наконец снова расслабился, поддавшись этой мучительно сладкой ласке.— Ты хочешь чего-то особенного? — поинтересовался Кроули после очередного поцелуя, возвращая себе привычную уверенность. — Лепестки роз? Свечи? Что там еще любят ангелы?Азирафель довольно улыбнулся, прошелся губами по линии его челюсти. Демон хмыкнул, потянулся к пуговицам на рубашке ангела, но Азирафель позволил ему расстегнуть только пару из них, после чего бережно перехватил за запястья. Его заводило быть одетым большую часть времени, в то время как Кроули заводило его раздевать.— Так чего ты хочешь? — снова спросил демон, вытаскивая запястья из хватки Азирафеля.— Тебя, — мягко улыбнулся ангел.— Ну, это я уже понял, — согласился Кроули.Он собирался спросить что-нибудь вроде: “как именно?”, — но такой возможности Азирафель ему не дал. Вместо разговоров ангел развел его ноги и подтянул бедрами себе на колени.— Ммм, — пробормотал Кроули, пребывая где-то между зашкаливающим возбуждением и неожиданным смущением.Ткань брюк Азирафеля была приятно-шершавой и это ярко контрастировало с гладким шелком простыней, в которые Кроули упирался лопатками. Ему стало жарко и почти сразу пересохло во рту, хотя ангел еще ничего не делал, только водил ладонями от его бедер к коленям и обратно со сводящей с ума неторопливостью. Так же неторопливо Азирафель прошелся ладонями по животу демона, погладил острые тазовые косточки, скользнул кончиками пальцев по бокам и выше, чтобы тронуть ласковой щекоткой нижние ребра и так же медленно двинуться обратно.— Если ты сейчас ничего не сделаешь, я развоплощусь, — пообещал Кроули невнятно.Сердце грохотало где-то в висках и простыни под лопатками стали влажными от пота. В основании члена сладко тянуло и хотелось, чтобы Азирафель сделал уже хоть что-нибудь, не важно даже, что именно.— Никогда не слышал, чтобы от возбуждения был такой эффект, — с убийственной серьезностью отозвался ангел.Демон зашипел, попытавшись сползти с его колен, но Азирафель поймал его за бедра, удерживая.— Я уверен, что ты мстишь мне за церковь, — пробормотал Кроули, облизывая сухие губы.Он забрался голодными пальцами под рукава рубашки Азирафеля, сжал чужие запястья.— Я не могу ничего сделать, пока ты меня держишь, — лукаво проговорил ангел, наклоняясь вперед.Он поцеловал Кроули в солнечное сплетение, прошелся дорожкой поцелуев вверх по груди. Он все еще не делал ничего по-настоящему сексуального, но Кроули вело от возбуждения, от одного присутствия ангела рядом так, как ни вело ни от кого другого. Ткань рубашки Азирафеля, заскользившая по члену, когда он наклонился, заставила демона невнятно застонать, выгибаясь.— Отпусти меня, Кроули, — попросил Азирафель ласково и Кроули с усилием разжал пальцы.Ангел улыбнулся, разгибаясь, поцеловал демона в острое колено и принялся смазывать пальцы. По спальне разнесся запах корицы и мирры и от этого запаха Кроули повело сильнее. Он знал, что будет дальше и от предвкушения шумело в голове.Когда Азирафель прошелся горячими влажными пальцами между его ягодиц, Кроули выгнуло на постели. Ангел замер на мучительное мгновение, а потом его пальцы оказались внутри. Кроули не знал, сколько — ему было все равно. Ему казалось, что он горит изнутри, что все еще тело — концентрированный нерв, обнаженный и натянутый. Азирафель хорошо знал его и знал, что сделать, чтобы свести его с ума.Он не торопился, но Кроули все равно хотелось умереть от каждого его движения, развоплотиться, сгореть заживо. Хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Сейчас он чувствовал себя так, как мог бы чувствовать себя орган под руками опытного и талантливого музыканта. Вот пальцы вошли на всю глубину, заставляя дрожь, зародившуюся где-то в животе, расползтись по всему телу. Вот чуть изменился угол, и удовольствие вдруг подскочило, вынуждая зажмуриться и захлебнуться воздухом. Кроули закрыл лицо руками и позволил себе застонать, расслабиться, полностью отдаться во власть ангела.Азирафель не делал как будто ничего особенного, но от каждого движения внутри демона выкручивало мучительно сладкой судорогой, которой не было конца. Когда ангел коснулся, наконец, простаты, это было похоже на удар током. Кроули выгнулся на постели, срываясь на протяжный стон, и тело прошила, как после удара молнии, глубокая блаженная судорога. Удовольствие было слишком острым, зашкаливающе ярким, практически невыносимым. Азирафель не дал ему отдышаться, а Кроули не успел вдохнуть и второе прикосновение показалось равносильным взрыву, вспыхнувшему внутри, кипящей лавой расползшемуся по напряженным мышцам. Точка, куда уверенно и ласково нажимали пальцы ангела, горела огнем, и расходящееся от нее удовольствие ощущалось болезненно-сладким током, разносящимся по нервным окончаниям, раскаленным и пронзительным.Это удовольствие хотелось умножить, раствориться в нем полностью и Кроули потянулся поласкать себя. Азирафель накрыл ладонью его руку, не удерживая и не мешая, его пальцы внутри двигались теперь чуть медленнее, растягивая удовольствие в бесконечную сладкую пытку.— Быстрее? — чуть слышно спросил Азирафель.Кроули едва слышал его сквозь шум в ушах. Все тело казалось ему одним сплошным обнаженным нервом, слишком чувствительным даже к воздуху в комнате. Сквозь сладкое удовольствием он хотел ответить Азирафелю что-нибудь насмешливое, но голосовые связки не слушались и во рту пересохло. Свободной рукой Кроули неловко погладил Азирафеля по колену в безнадежной попытке подтянуть ангела ближе, почувствовать его всем телом. Демон не знал, что именно он хочет попросить, потом что из горла вырывались только стоны. Он сглотнул, чтобы попробовать снова, а потом удовольствие, поднимающееся от низа живота, стало вдруг ярче, как будто пылающее внизу солнце вдруг превратилось в Сириус, самую яркую из созданных звезд, и все слова в голове пропали. Кроули сорвался на крик и выгнулся, позволяя оргазму выкручивать его мышцы, проноситься по нервам острым, болезненно-сладким током, поселяя во всем теле на несколько томительных сладких секунд невыносимое напряжение. Азирафель говорил что-то успокаивающее и бессмысленное, но Кроули едва слышал его, потому что после оргазма органы чувств отказывались работать. Тело сладко ныло и воздух в комнате заставлял мурашки пробегать по влажной коже. Из всех органов чувств зрение вернулось первым и Кроули мог разглядеть, как Азирафель осторожно слезает с кровати.— Куда ты? — хрипло поинтересовался демон.У них всегда было разное представление о том, что нужно делать после секса. Кроули любил поваляться в кровати, развлекаясь бессмысленными разговорами, немного выпить, а спустя непродолжительное время был готов к следующему акту. Для Азирафеля же секс всегда был чем-то сакральным, или ангел просто хотел, чтобы так казалось со стороны. После секса он неизменно уходил умыться, а потом устраивался рядом с очередной книгой из своей бесчисленной коллекции. Он слушал беспечную болтовню Кроули и послушно поддакивал, когда демон делал паузу, но Кроули очень быстро понял, что ангел его не слушает. Пойманный, Азирафель неизменно отвечал на любые претензии извиняющейся улыбкой. Это бесило бы Кроули, если бы после хорошего секса его вообще могло бы что-нибудь бесить.— Мне нужно умыться, — сообщил Азирафель буднично и вышел из комнаты.Кроули почувствовал себя вдруг ужасно одиноким. Так уже было однажды, когда Азирафель нашел ту книгу, какие-то там пророчества Агнессы Псих, и с этого момента вплоть до конца света Кроули перестал быть ему интересен. Возможность повторения этого страшно нервировала демона еще и потому, что они двигались прямиком к концу света, а в его собственной квартире жил потенциально небезопасный Хастур.Азирафель вернулся с каплями воды на на щеках и бутылкой вина, осторожно прикрыл за собой дверь.— Я не нашел полотенца, — пояснил ангел, потряс бутылкой и неловко улыбнулся. — И подумал, что она нам пригодится.— Как там Хастур? — поинтересовался Кроули настолько мрачно, насколько это вообще было возможно, когда лежишь обнаженный посреди кровати, а тебе предлагают вино.Азирафель посмотрел на него с удивлением.— Я думаю, как раньше, — неловко заметил ангел. — Честно говоря, я не проверял. Но если ты хочешь, я могу сходить и спросить, как у него дела.Кроули закатил глаза.— Нет, не хочу, — пробурчал он недовольно.То, что он чувствовал сейчас, не было даже ревностью, а было чем-то между острым предощущением одиночества и страхом, что весь мир, который он знал и любил, вот-вот перестанет быть.Азирафель забрался на кровать, оперся спиной на спинку и, сделав глоток, протянул Кроули бутылку.— Совершенно бессмысленно ревновать меня к Хастуру, — проговорил ангел рассудительно.— Я знаю, — признался Кроули неловко.Он с трудом сел, потому что руки нещадно дрожали, и взял протянутую бутылку. Вино показалось амброзией и тут же защипало истерзанные губы.— Я боюсь не того, что ты с Хастуром или… — демон помолчал, стараясь собрать в слова расползающиеся мысли. — А черт, к черту, ничего я не боюсь. Забудь.— Я понял, — согласился Азирафель с убийственной серьезностью. — Конец света наступает, но я с тобой. Ни с кем-то другим — с тобой.— Потом мы развоплотимся и это не будет иметь значения, — пробормотал Кроули.— Когда мы развоплотимся, — поправил его ангел.Демон посмотрел на него с недоумением.— Почему бы не посмотреть, что будет дальше? — предложил Азирафель осторожно. — Конец света неминуемо наступит. Когда наши тела умрут… любым возможным способом, исключая возможную смерть от старения, мы вернемся в Рай и Ад. Так зачем торопиться? Я бы не отказался посмотреть, как вообще происходит конец света. Это же событие, которое случается один раз в целую вечность.— А Хастур? — мрачно уточнил Кроули. — У него приказ развоплотить нас, если ты забыл.— Он ничего нам не сделает, — Азирафель покачал головой с раздражающей уверенностью.— Ты что, договорился с ним? — Кроули поморщился.— Нет, — ангел улыбнулся. — Но я верю в… созданий божьих. Во всех. И верю в то, что он не причинит нам вреда.— Потому что “уже причин бы, если бы хотел”, — пробурчал Кроули. Глотнул вина и облизнул саднящие губы. — Вера — очень слабое доказательство чего бы то ни было, знаешь ли.— Иногда вера — это все, что у нас есть, — Азирафель улыбнулся и отобрал у демона бутылку. — И этого достаточно.Вино не заканчивалось, солнце за окнами поднялось над горизонтом, а потом начало клониться к закату, но для Кроули все это не имело значения. Он целовал Азирафеля и этим поцелуям не было конца, как не было конца прикосновениям и горячечной сладкой близости.— Ты знаешь, — заметил ангел после очередного поцелуя, прослеживая кончиками пальцев движение капли пота, стекающей по обнаженной груди Кроули. — Если бы кто-то однажды сказал мне, что я встречу конец света в постели с демоном, я бы ни за что не поверил. А теперь я думаю, что это лучший способ встречать конец света.— Секс? — уточнил Кроули осоловело.— Любовь, — пояснил Азирафель.Он думал целую минуту, едва ощутимо водя пальцами по солнечному сплетению демона, от чего Кроули хотелось умереть, после чего серьезно согласился:— Хотя секс тоже неплохой вариант.— Неплохой? — Кроули хмыкнул, переворачиваясь на живот и подставляя под касания худую спину. — Я бы сказал, что это очень, очень хороший вариант.Пальцы Азирафеля сжали его бедра, потянули назад, вынуждая встать на колени. Кроули послушно согнул ноги, прогнулся, вытянув вдоль постели длинные руки. Снова запахло корицей и миррой и демон против воли прикусил простыни, чтобы не застонать от предвкушения. Он знал, что будет дальше и от предощущения удовольствия вдоль позвоночника сладко прокатывались мурашки.Азирафель поцеловал его между лопаток, прошелся языком, вздергивая возбуждение от расслабленного предвкушения до острого желания в доли секунды, а потом оказался внутри. Кроули почувствовал легкое сопротивление разласканных мышц, ленивое скольжение, а потом восхитительное ощущение заполненности накрыло с головой. Азирафель пробежался пальцами по его коже, начав с ребер и опускаясь ниже, погладил бока, сжал бедра, оттянув назад, и это было похоже на вступление к оглушительной симфонии.Кроули хотел сказать, что он больше не может, попросить передышки, но ангел не дал ему возможности говорить. Движение назад вспыхнуло в нервных окончаниях оглушающим удовольствием, следующее за ним движение вперед распахнуло перед глазами заполненную искрами темноту. Во рту пересохло, сердце разгоняло горячую кровь по венам так быстро, что тело, казалось, горит изнутри, и удовольствие наполняло каждую клетку, каждую мышцу, натягивало каждый нерв.Кроули не помнил, чтобы ему когда-нибудь было так хорошо. Он беспорядочно стонал, сминал судорожно сведенными пальцами черные простыни и все вокруг переставало иметь значение. Конец света, Хастур в соседней комнате, проклятый Ад и не менее проклятый Рай. Значение имел только Азирафель, его руки на бедрах, его член внутри, его дыхание, растекающееся вдоль позвоночника.Когда ангел прижался вдруг ближе, просунул руку, чтобы погладить Кроули по животу, а потом повел ладонью ниже, демону показалось, что он перестал дышать. Все его тело замерло, как перед прыжком в пустоту, все органы чувств напряженно следили за путешествием ладони Азирафеля по его коже. Кроули хотел сказать ангелу, что любит его, но на слова не осталось сил, и когда пальцы Азирафеля сомкнулись на члене, оргазм накрыл Кроули с головой. Удовольствие разлилось по телу, сладостная судорогой выкрутила мышцы и выбило мысли из головы. Удовольствие раскатилось по нервам, пьянящим жаром разошлось по венам, наполнило собой все. Было жарко, сладко, невероятно хорошо. Кроули распластался на постели, пытаясь разобраться с двумя вещами: снова начать дышать и вернуть себе контроль над собственным телом — и не преуспел ни в одной. Азирафель устроился рядом — демон чувствовал бедром жар его тела, но на то, чтобы повернуться и обнять ангела у него уже не было сил. Азирафель сделал это сам.— После этого можно и развоплотиться, — жизнерадостно сообщил ангел.Кроули попытался сформулировать, что он думает по этому поводу, но мысли в голове были ленивыми и тяжелыми.Дверь спальни с грохотом врезалась в косяк. Хастур остановился на пороге, неторопливо выпустив дым в потолок.— Близится полночь, — сообщил он с мрачным спокойствием. — Собирайтесь. Нужно уходить отсюда.— Куда уходить? — хмуро поинтересовался Кроули. — Я у себя дома, и ты не поверишь, но это лучший конец света из возможных.Хастур посмотрел на него тяжело и Кроули почти ожидал, что князь Ада его ударит — или снова будет давить своей силой. Хастур только указал сигаретой на окно, распахнувшееся по движению его руки. Людские крики за окнами изменились, больше они не напоминали молитвы и воззвания, теперь они больше напоминали приказы, похожие на призывы к оружию, как будто на узких улочках Лондона развернулись вдруг военные действия.— Здесь небезопасно, — проговорил Хастур спокойно. — Собирайтесь.Он развернулся и молча вышел, оставив в спальне запах своих сигарет и уличные крики.— Я не так планировал провести этот день, — пробурчал Кроули, с трудом садясь.Азирафель щелчком вернул им обоим их одежду.— Он прав, — признал ангел мягко. — Мне бы совсем не хотелось, чтобы воинственные смертные вытащили нас из постели.— Мне бы тоже, — неохотно согласился Кроули.Он потянулся и нацепил на нос темные очки.Конец света был уже здесь — и его оставалось только встретить.