Вереница (1/1)

Теснота.Сонливость ловко окутывает в своих объятиях, прорываясь периодической зевотой и редкой расфокусировкой зрения, и я чуть ли не утыкаюсь лицом в рисунок.Окружение бередит глаза невыносимо ярким светом, впитывающимся в различные предметы мебели, заполонившие помещение: от громоздких дощатых мольбертов?— до богато устеленных яркими или же аскетичными, ахроматическими драпировками, нежным каскадом спадающими к промятому тяжёлыми стойками полу.Рука лениво обводит контур карандашом, пытаясь передать ощущения пространства на плотном листе, обтянувшем крупный планшетник.Параллельно отвлекаясь на перечитывание конспекта, пытаюсь хотя бы немного заставить свою голову работать, но всё бессмысленно. Скопившийся недосып, который мне не удалось побороть за выходной, даёт знать о себе снова и снова, пытаясь выбить из реальности.Мои сны словно стали живыми. Раньше они состояли из топорных кошмаров, которые мне удавалось заглушить звуками извне, но теперь вся безумная игра моего подсознания тонким изяществом, характерным искусным психологическим триллерам, окончательно укрепилась в моей личности, мешая жизни идти своим чередом.?Я даже не понимаю, являлись ли мои видения и встреча с Камски реальностью. Сон и явь перемешались…??— не сохранилось ни малейшего очерка воспоминаний о том моменте, когда я пробудился.Вяло взглянув на телефон с высвечивающимся на нём плейлистом и сделав лёгкое движение пальцем вверх, тем самым перемотав список, чётко отобразившийся на фоне обоев с ярким закатом, утопающим в терракотовых волнах, останавливаюсь на более энергичной композиции, пытаясь хотя бы немного пробудиться её яркими аккордами.?Как я оказался тогда дома?..??— сколько бы ни ломал голову над этим вопросом?— бесполезно.В незыблемой атмосфере спокойствия и уединения, подёрнутой лишь редчайшим появлением в кабинете статного учителя, вибрацией по рядом стоящему стулу пробегаются одни оповещения за другим: вероятно, такое изобилие моей востребованности вызвано активной перепиской одногруппников в общей беседе. Исходя из этого вывода, быстро понимаю, что мне не стоит отвлекаться на их отстранённые от учёбы разговоры.?Видения… Какой от них толк? Сейчас мне нужно приложить все усилия, чтобы разобраться с долгами по учёбе, а не думать о каких-то надуманных вещах. Ох, ну почему же я не сделал все задания вовремя???— мысленно корю себя за легкомысленность, послужившей огромной бедой для моей учебной деятельности.Пятно безответственности, ясно отобразившееся на страницах моего студенчества, мешает расслабиться хотя бы на секунду: приходится выполнять несколько работ сразу, чтобы не сдавать долги в последний момент.Все студенты давно разошлись по своим житейским делам, оставив меня наедине с недоделанным ещё с октября натюрмортом, милосердно собранным учителем в самом углу помещения.—?Мне пора домой, оставлю ключи на столе. Не забудь запереть кабинет,?— кратко и строго произносит преподаватель, слегка рассеяв туманную усталость, застилающую мой рассудок.—?Хорошо, до свидания,?— телеграфной точностью отбиваю эти слова в ответ, не отвлекаясь от наложения тонкого штриха. Непроизвольно и сосредоточенно сжав нижнюю губу зубами, чуть ли не до болезненных пульсаций в ней, издаю утомлённое фырканье.Тон за тоном.Грифель карандаша беззащитно разрушается под напором моей руки, тёмной крошкой впитываясь в ребро ладони, будто обугливая её.В один неуловимый моим сознанием момент оказываюсь пробуждённым слегка поодаль от мольберта, с опущенной головой.Восемь вечера?— никто в это время не присутствует в академии. Разве что студенты-поклонники синтетического искусства, устраивающие киносеансы в самом конце корпуса: об их присутствии говорит лёгкий доносящийся до моего кабинета шум.Несмотря на сдержанный, тихий звук, текст воспроизводимого фильма точно и чётко отзывается в моём сознании: ?Я ходила рядом с зомби, не каждый может такое сказать о себе…??— усмехнувшись этой фразе, начинаю медленно собирать все свои художественные принадлежности, уже предвкушая откинуться на мягкую тёплую кровать, но быстро вспоминаю о том, что Хэнк не сможет сегодня забрать меня домой: его отправили за город, на очередной вызов.Остановив свои действия, устало в последний раз смотрю на часы:?Получается,?— задумчиво поднимаю глаза вверх, высчитывая количество долгих растянутых минут,?— мне придётся ждать подходящий автобус около получаса, ??— транспорт, пусть и часто проезжает мимо академии, имеет свойство сокращать свои рейсы по мере заключения дня. А ждать его на улице, да ещё и в декабрьский мороз, очень сомнительная идея.Выудив одинокий карандаш из своего полуприкрытого пенала, навожу несколько акцентов, подчёркивая блики и углубляя тени, чтобы те по тону смогли отличиться от образовавшейся грифелем картины.Общая монотонность: одни и те же алгоритмы действий навевают невыносимую скуку, с которой нужно бороться, чтобы снова не погрузиться в навязчивую дремоту, однако в этой общей, безусловно творческой атмосфере, которую однажды подчеркнул сам Карл Манфред, наблюдается повисшее напряжение. Вызвано ли оно предчувствием, или нет?— не знаю. Но одно мне ясно наверняка: моё сердце вот-вот, выдержав паузу, взорвётся безумным нездоровым ритмом.Знакомый уверенный шаг. Он вынуждает меня спрятаться за планшетником, чтобы остаться ?в тени?.?Да чтоб тебя… Зачем ты сюда пришёл???— подтверждаю свою догадку, слегка выглянув из-за границ импровизированной, нелепой баррикады, выстроенной мольбертом и рисунком. Тёмный костюм, холодный взгляд?— знакомые черты строгой невозмутимости уже достаточно знакомой мне личности.Его взор опережает мои рефлексы?— успев поймать любопытные глаза своим вниманием, прежде, чем я нырнул за планшет, Элайджа позволяет себе звучно усмехнуться. Этой реакцией он даёт чётко понять, что я попался.Демонстративно выпрямившись, изображая незыблемую увлечённость, которой свойственно всячески выворачиваться и пригибаться, чтобы подметить тот или иной элемент и выделить его, я игнорирую Камски, на несколько секунд задержавшегося около входа в кабинет.Отыгрывая свою роль вдохновлённого художественного деятеля?— созидателя?— творца, медленно отхожу назад но, пошатнувшись, чуть ли не падаю, вызвав лёгкий вздрог у Элайджи, но, удержавшись на ногах, заставляю его остаться на месте. Кажется, мой образ выглядит максимально комично со стороны, отчего вся возвышенность, которую я пытался передать даже взглядом, быстро затухает, перерастая в лапидарную измученность.—?Мисс Стерн, я искал Вас,?— Элайджа быстро переключает своё внимание на откуда-то всплывшую Аманду и проходит к ней, начиная оживлённо обсуждать новую систему студенческих ограничений и временное закрытие общежития, а также проблемы, которые повлекут за собой такие радикальные меры. Не знаю, каким образом это касается обычного спонсора. Видимо, ему хочется узнать о всей обстановке побольше, чтобы, возможно, проявить некоторую осторожность в будущем.?Недаром Камски возмутил факт моего времяпровождения с детективом Ридом,?— приложив карандаш к губам и прикусив его, задумываюсь я. —?Точно. Гэвин. Я уже и забыл, что у него главная улика, выуженная Ричардом! Нужно попытаться как-нибудь отобрать её… Или просто учесть сделанную ошибку и больше никогда не связываться с детективами?.Разговор с Амандой быстро перетекает к более близкой Элайдже теме:—?К сожалению, ввиду последних событий, мы не можем провести запланированных Рождественских мероприятий,?— уточняет мисс Стерн со всей свойственной её голосу сдержанностью и кротостью. —?Даже показ выпускных творческих работ студентов будет проходить в закрытых условиях, без участия сторонних зрителей.?Такая серьёзность… Видимо, дела у академии очень плохи?.—?Мы ценим Вашу материальную помощь, но в ближайшее время она не понадобится. Что касается купленного на Ваши пожертвования оборудования?— Мисс Хирш передала Вам копию ведомости??Мисс Хирш? Кто это? Неужели та самая девушка, которая периодически сопровождает Элайджу??—?Да, буквально на днях,?— прошелестев бумагой, отвечает Камски, окончательно завлекая своим голосом моё внимание. —?Она также отметила, что у вас имеется сломанное оборудование в кабинете под номером двести семнадцать. Рисунок, если я не ошибаюсь??Как раз в этом помещении, ??— недовольно осознаю я.—?Да: вышли из строя камеры видеонаблюдения, а также поломались некоторые стулья и один мольберт,?— отчитывается Аманда. —?Мы уже подали необходимые документы, чтобы нам произвели замену. Увы, в связи со всем происходящим, мы можем полагаться исключительно на помощь местного управления, какой бы затяжной и неграмотной она ни была.—?Понимаю,?— покорно заключает Элайджа, хлопнув папкой, тем самым закрыв её. —?Дайте мисс Хирш знать, если вновь понадобится моя материальная помощь.?Он… Больше не спонсор???— пребывая в шоке и даже в лёгкой радости, заключающейся в надежде потеряться из виду Камски и стать для него забытым прошлым, несдержанно улыбаюсь.Карандаш трескается под моим несдержанным напором.?Этот человек больше не связан с нашей академией! Не терпится обрадовать Хэнка?.—?Не знаю, как быстро получится у нас всё возобновить,?— отмечает мисс Стерн, подкидывая больше поводов для развития моей нарастающей эйфории. —?Мы вынуждены были также отказаться от помощи родителей наших студентов, в том числе и мистера Манфреда.?Я, конечно, мало что знаю о Карле, но, кажется, он будет в ярости, узнав, что его сыновья вынуждены возиться с непригодным оборудованием?.—?Будем надеяться на быстрое урегулирование всех возникших неприятностей?— это единственное, что нам остаётся,?— проведя Элайджу мимо кабинета, в котором я нахожусь, Аманда, бросив на меня заинтересованный взгляд, останавливается. —?Мистер Андерсон,?— требовательно обращается директор ко мне, вызвав испуганный трепет,?— скоро наступит комендантский час на территории академии и общежития.—?Да, я понимаю,?— понуро и тихо соглашаюсь в ответ. —?Мой автобус приедет только через двадцать минут,?— пожимаю плечами и неловко подаюсь к портфелю, готовясь скинуть в него всю свою канцелярию.—?Вы остались допоздна, чтобы доделать долги, как я понимаю? —?уточняет она.—?Да, но мне разрешили некоторую часть выполнить дома,?— растерянно поясняю я, сворачивая огромный ватман, зафиксировав его плотной резинкой и скинув в продолговатый тубус.—?Нужно более ответственно подходить к своим обязанностям,?— недовольно и очень обидно возмущается мисс Стерн. —?Администрацией было выделено достаточно времени для того, чтобы Вы смогли собраться с силами и вновь приступить к учёбе.Виновато опустив взгляд и чувствуя на себе едкое внимание Элайджи, еле сдерживаю раздражение, пытаясь сделать всё возможное, чтобы успокоиться.?Я понимаю, чем обусловлена резкость Аманды: ей приходится быть особенно строгой, после всего, что творилось в академии. Возможно, лишь благодаря её пробудившейся суровости, защитники Лизы, которые провозгласили себя борцами против буллинга, смогли успокоиться и перестать отравлять существование оставшимся студентам?.—?Вы способный и очень ответственный юноша. Пожалуйста, больше не позволяйте допускать себе дисциплинарных нарушений,?— более мягко, словно пытаясь успокоить, дополняет мисс Стерн. —?Можете подождать транспорт здесь, но в следующий раз рассчитывайте время заранее,?— услышав шум проигрываемого фильма, Аманда оборачивается на звук.Спешно собирая вещи, чуть ли не роняя их из-за пробудившегося волнения, пытаюсь задвинуть мольберт на место, но, не рассчитав своей силы и ударив ногой, которой я подпирал дощатые опоры, с достаточно грубой силой, заставляю с грохотом упасть фиксирующую часть мольберта на приделанную к нему настройку, на которую ставят планшетник.Предвкушая негативную реакцию мисс Стерн, непроизвольно вжимаю голову в плечи, но, к моему удивлению, директор оставляет мою ошибку без внимания, сфокусировавшись на сторонних звуках.—?Я же запретила внеурочные просмотры фильмов,?— наконец, заключает она. —?Извините, мистер Камски, но я вынуждена Вас оставить. Надеюсь, в будущем мы также сможем сотрудничать.—?Я тоже на это надеюсь,?— кивает он, улыбнувшись.Аманда, решительно развернувшись, следует в другой конец корпуса крупными шагами, оставив нас с Элайджей наедине. Заметно ускорившись в своих действиях, чтобы обязательно покинуть его поле зрения, накидываю на одно плечо портфель, а на другое?— надеваю тубус. Мои руки забиты грязной деревянной палитрой, тяжёлым, достаточно плотным загрунтованным холстом и крупным сундуком с маслом, который приходится подпирать коленом, чтобы скинуть в него забытый мною тюбик краски.Понимая, что данное зрелище вызывает у Элайджи чуть ли не гомерический смех, напряжённо и недовольно хмурюсь, пытаясь все предметы равномерно распределить на себе, но, не рассчитав силы, случайно хватаюсь за крышку сундука, тем самым раскрыв его и перевернув вверх дном.Краски, громко и небрежно разметавшись по узорчатому полу, местами умудряются не только помяться из-за ударов более плотных жестяных тюбиков, но и прохудиться, выпустив змеиными движениями масло наружу. Благо плотная консистенция красок позволила им замереть, особо не затронув пол?— и этот факт вызывает у меня лёгкий выдох.Камски, спохватившись, незамедлительно следует в мою сторону и, подняв сундук, начинает помогать укладывать тюбики в него.—?Не нужно, я справлюсь,?— утомлённо скидываю всю мешающуюся мне канцелярию на близлежащие стулья и начинаю быстрее собирать масло, пытаясь показать Элайдже своё нежелание принимать его помощь.—?Ты перенервничал,?— подмечает Камски, игнорируя мои слова. —?Это очень сильно заметно.—?Ну и пусть,?— выпаливаю в ответ. —?Всё, сказанное мисс Стерн, касается исключительно меня.Напряжение. Недосказанность. Они всплыли преградой между мной и Элайджей. Но нас всё равно связывает нечто большее, далёкое от сокровенных страхов и здравого смысла… Это осознание отдаётся заметавшимся в душе ужасом, пробивающим меня на жар.Камски, выставив свою крупную ладонь, тем самым накрыв ею краску, заставляет меня, точно по инерции, схватиться за его руку.Ощутив ударивший по моей ладони горячий, неприятный импульс, яростно обжёгший чувствительную кожу, я резко дёргаюсь назад, окончательно повалившись на пол.?Что за?.. —?быстро останавливаю мысль, заметив, что данная реакция была вызвана соприкосновением со шрамированной ладонью Элайджи. —?Чёрт, это и вправду моя новая реальность: ощущать чужую боль и читать скрытую от чужих глаз историю чьей-либо судьбы?.—?Ты в порядке? —?очевидно, из вежливости интересуется Камски, придвинувшись и протянув меня к себе, помогая встать. Усиливая своим прикосновением импульсы, запечатанные в моей руке, он даже не догадывается, что именно послужило причиной моего резкого отстранения назад.—?Всё хорошо,?— отряхнувшись, заверяю я.?Как же ты заполучил все эти шрамы? —?мысленно задаю этот вопрос Элайдже. —?История их получения очень… Болезненная,?— на долю секунды в моей душе разгорается искреннее и горячее сочувствие, но я остужаю эту эмоцию, вместе со своими внезапно вспыхнувшими чувствами, одним кротким выводом. —?Видимо, они достались тебе заслуженно, ибо никто не смеет безнаказанно убивать людей!?А ведь Камски и вправду преступник… Жить с его тайной страшно… У меня нет ни единого доказательства, кроме видений. Их не предоставить суду, не рассказать никому, даже друзьям?— все посчитают меня за сумасшедшего!Получается… Остаётся лишь хранить молчание и изображать прежнюю наивность.Но меня выдаёт, предательски и невыносимо, проклятая дрожь.?Он рядом… Наедине со мной. Я не могу избежать встречи с ним, даже при самых удачных, условиях,?— моя реакция перерастает в нездоровый тремор, от которого чуть ли не начинает нервно стучать челюсть. —?Если у меня и есть способность, то она сигнализирует лишь о твоей опасности. Какой бы очевидной она ни казалась, в ней, определённо, есть что-то немыслимо жестокое?.Я сбегу от тебя. Без оглядки. Обещаю.—?Могу подвезти,?— внезапно предлагает Элайджа, нагло завладев частью моих вещей и тем самым не оставив мне выбора.—?И как Вы себе это представляете, мистер Камски? —?специально обращаюсь к нему более официально, чтобы подчеркнуть свою отрешённость. —?Хэнк, очевидно, будет не очень рад увидеть меня рядом с Вами,?— нельзя говорить о том, что дядя в данный момент находится не в городе. Пусть моя удачно всплывшая отговорка успешно отыграет свою роль.—?Я достаточно предусмотрителен для подобных вопросов,?— ухмыляется он. —?Высажу тебя подальше от дома. Думаю, небольшое расстояние ты и без меня спокойно пройдёшь.?Нет… Нет! Этого мужчину не переубедить!??— я боюсь его.Шумно сглотнув и ретировавшись, еле сдерживаюсь от попытки бешено сорваться на бег и исчезнуть.Не.Подавай.Виду.Ты ничего не должен знать.?Что мне делать? Отобрать свои вещи и в самом деле пуститься в бега??—?Одевайся. Буду ждать тебя в машине,?— ловко отобрав мой портфель, он размещает его ремешками на сгибе своего локтя, умудряясь при этом удерживать краски с палитрой и громоздкий холст. Стремительно покинув помещение, Камски позволяет одиночеству завладеть мною.?Чёрт! —?ударив ладонью себя по лбу, болезненно вжимаюсь рукой в волосы. Обессиленно плюхнувшись на стул, пытаюсь отдышаться. —?Будь ты не ладен… Я сделаю всё возможное, чтобы тебя кинули за решётку. Обещаю, ??— пребывая в твёрдой решительности, готовлюсь подняться, но, почувствовав, как сидение начало неожиданно покачиваться из стороны в сторону, не удержавшись, падаю.Это не мой день. Мягко говоря.Готовясь подняться, внезапно, у самого пола чувствую лёгкую вибрацию.Сдвиг влево?— усиливается. Она точно ведёт меня к стене.Один знакомый импульс за другим. Это даже кажется смешным…?Источник этой необычной энергии где-то рядом,?— предполагаю я, коснувшись дощатого обрамления стены. Продвигая руку к пластмассовой вставке, скрывающей за собой угол, я чувствую невероятное тепло. —?Оно спрятано здесь!?Приложив некоторое усилие и подковырнув деталь, я заставляю её с лёгкостью поддаться и отлепиться, обнажив часть стены: в её проёме, образованным декоративным деревянным оформлением, чувствуется… Не знаю, как это описать… Нечто горячее, бьющее током и сводящее с ума. По наваждению я вытягиваю оттуда странный кулон, который, судя по его виду, был спрятан не так давно: он, пусть и имеет небольшие сколы, но выглядит достаточно ново.От него исходят странные ощущения… Среди них различаются и радость, и страх, и смятение. Но мне не хватает сил, чтобы более внятно прочесть принимаемые мною сигналы: я слишком сильно устал.?Однако… Это очень полезная вещь. Я чувствую посылаемые мне сигналы очень ясно и недвусмысленно, ??— принимаю решение оставить находку у себя, утопив её в кармане своих штанов.Быстро вернув пластмассовый элемент обрамления на место, приступаю к починке сломанной мною мебели.С трудом приделав отлетевшую ножку и мерными ударами зафиксировав её, отставляю стул поодаль, и, захватив ключ, выключаю свет в кабинете, напоследок заперев дверь.Неохотно и очень медленно следуя к раздевалке, успеваю несколько раз подавить панические приступы. Начиная постепенно одеваться, чувствую неукротимое желание сбежать из академии через огромное окно, так удачно расположенное рядом со мной.?Все мои вещи у Элайджи, чтоб его…??— выругавшись, в итоге накидываю на себя тёплую куртку, и, встав перед висящем на стене зеркалом, кое-как натягиваю шапку, позволив ей неприглядно повиснуть.Спокойствие.Медленный вдох.И такой же медленный выдох.Пока что меня утешает мысль о контракте, в котором говорится, что Камски никогда не причинит ни мне, ни моим близким вреда.Но…?Если Элайджа убьёт меня?— подпись перестанет обладать какой-либо силой…?Нужно успокоиться. Нельзя поддаваться отчаянию.Грохот дверей. Я совершил бесповоротный путь.По улице уже распласталась глубокая темнота, слабо отражающая в своём затоне мелкие звёзды.Хруст проминающегося под ногами мягкого сугроба лишь слегка помогает мне успокоиться. В этом приятном звуке чувствуется ностальгия, взывающая к весёлым детским воспоминаниям, которым хотелось бы предаться, но нельзя.?Если я снова начну думать о родителях?— окончательно растеряю остатки сдержанности, которые мне сейчас нужны?.Но иногда… Я всё же задумываюсь о своём сиротстве. Меня практически уничтожил устоявшийся страх, который нередко наступает отчётливыми фразами в подсознании:?Представь, что твои родители сейчас наблюдают за тобой, ??— они, безусловно, разочарованы во мне. Игнорирование этих мыслей даётся с большим трудом.Непереносимая тяжесть утраты саднит сердце. Вновь и вновь. И я снова иду наперекор своему решению не думать о родителях.Покинув территорию академии и пройдя к Элайдже, в ожидании меня докуривающему сигарету, пытаюсь не выдать своего испуганного лепета.Прогорклая обида полонит горло, причиняя немыслимую боль от очередной попытки заглушить подступающие слёзы. Но я терплю. Мне удастся укротить ход своих мыслей.Я заткну свои переживания, ведь теперь начинается по-настоящему опасная игра…?Что же… Раз уж я ввязался в эти неприятности, заранее не подумав о последствиях… Так тому и быть. Мои способности… Должны уберечь меня?.Камски учтиво приглашает сесть рядом с водительским креслом, заставив меня оторопеть:?Сегодня без водителя???— теперь даже не знаю, как реагировать на эту резкую смену обстановки.Окунувшись в приятное тепло прогретого салона, я ощущаю, как блаженство наступает волнообразно?— в виде лёгких мурашек?— от которых тело обирает лёгкая дрожь.Элайджа незамедлительно располагается поблизости, предусмотрительно пристегнувшись.Пытаясь особо не обращать на него внимания, чтобы скрыть мечущийся в моей грудине ужас, включаю один из наушников, погрузившись в расслабляющую мелодию и выжидая начала поездки.?Нужно подгадать момент, когда я смогу считать информацию с найденного мною кулона?.Аккуратно поддавшись вперёд и плавно выкручивая руль, Камски съезжает с покатой парковки и стремительно увозит нас в сторону города, яркими фарами обличая тёмный, погрузившийся в глубокий мрак, пейзаж с трудно различимыми фигурами деревьев. Всё, что предстаёт моему взору, так это великое множество унылых дорожных знаков, навевающих скуку.Но даже правила дорожного движения в данный момент времени кажутся неплохим шансом отвлечься от тревожных мыслей…Однако случается то, чего я в некоторой степени опасался: Камски начинает разговор, вновь приведя меня в лихорадочную тряску, особенно сильно читающуюся в обильном треморе моих сжатых ног.—?В последнее время ты сам не свой,?— начинает диалог, явно, издалека. —?Я настаиваю на твоём посещении психолога.—?Как скажешь… —?тихо мямлю я, опустив голову.?Каким образом мне нужно себя вести, чтобы удовлетворить тебя? Быть вечно послушным и млеющим мальчишкой? Который не в курсе о твоих тёмных делах? —?напрягаю память и выуживаю из неё один из отрывков новостей, донёсшихся до меня в абсолютно иной реальности. —?Ты подозревался в убийстве одного из сотрудников департамента полиции Детройта… Погодите… Могут ли быть связаны видение, где ты мучаешь и убиваешь моего преследователя, с этой новостью? Я, конечно, не знаю весь участок, но, кажется, этот мужчина не связан с полицией. Хотя… С другой стороны, подозрение в убийстве не является фактом его совершения. А если преступление и имело место быть в том варианте событий?— причастен ли ты к подобному в нашем времени??Нет, я точно запомнил всю ту вариативность событий не просто так… Нужно пошевелить мозгами и, наконец, понять, что к чему.?Возможно, это было предвидение. В той реальности я пролежал достаточно долгий промежуток времени в коме,?— пытаюсь расшифровать таинственные видения, постигшие меня несколько дней назад,?— и за всё то время, что я отсутствовал в жизни, было немало странных, бессвязных происшествий?.Пытаясь ухватиться за тонкую нить событий, на некоторое время забываюсь, оставив Элайджу в тишине.—?Я записал тебя на сеанс, в пятницу,?— слышу обрывок фразы Камски и неохотно киваю.—?Хорошо,?— слабо откликаюсь на его слова, продолжая размышлять.?Надо попытаться скомбинировать все происшествия. Возможно их предотвращение и есть моя с Ричардом задача. Правда, до сих пор не понятно, при чём здесь я… Спасение жизни девочки от маньяка?— весьма скромный повод для таких масштабных предназначений?.А если и вправду? Вдруг моя кома и вправду поспособствовала свершению тех страшных событий??Теракт в академии?— то, что я помню точно и чётко. И он был совершён безумцами, скорбящими по Лизе. Теракт… А ведь он может свершиться в любой момент. Однако это событие было указано самым последним. Надеюсь, оно и вправду окажется в самом конце, позволив мне хотя бы морально подготовиться к… Спасению? А когда примерно это может произойти? Я помню, что оказался у могилы Хэнка зимой…??— с ужасом смотрю на застланный снегом пейзаж и отмечаю про себя снова и снова начало декабря.Кажется, осталось намного меньше времени, чем мне думается.—?Мы заедем… —?раздаётся со стороны Элайджи, но я игнорирую очередную его реплику, предавшись первой догадке.?Обнаруженное тело мужчины… Рыбаками. Выходит, это будет утопленник. А также могила Хэнка… И Элайджа, обвиняющийся в убийстве одного из сотрудников полиции, ??— пазл сложился. Зерно пуантилизма образовало жуткую картину.Чёртов маньяк…—?Как тебе угодно,?— бессмысленно уставившись вперёд, предавшись ошеломлению и обмерев, выпытываю из себя ответ я.?Ты. Планируешь. Убить Хэнка, ??— мысленно утверждаю это Камски, но вслух боюсь подобное озвучивать. По понятным причинам.Опустошение. Моё сердце больно трепещет, неприятно и невыносимо кольнув.Стремительной канонадой во мне взрываются громкое разочарование, горькое отчаяние и разрушительная скорбь.?Тела женщины и ребёнка с многочисленными пулевыми ранениями. Не знаю, как данное убийство свести к Камски, но, чувствую он в этом также замешан. Однако… Как со мной могут быть связаны убитые люди? —?быстрое осознание?.Заставляю свой взор замереть на Элайдже.?Ты!??— укоризненно вопит моё сознание.—?Что-то случилось? —?точно услышав негласное обращение к своей персоне, Камски поддаётся крику навстречу, заинтересовавшись моим состоянием.?Ты убьёшь Кэру и Алису!??— меня вот-вот отметёт реальность. Беспощадно. Раз и навсегда.Ты хочешь уничтожить нас.Ты ненавидишь нашу семью!Ты чёртов психопат!?Что мне делать?!??— беспорядочно и растерянно вожу взглядом по салону, ощущая нездорово усиливающееся сердцебиение. Это паническая атака. Которую невозможно отменить.Но всё обходится лишь ускоренным дыханием и повышенным пульсом: невероятным усилием я подавляю зарождающееся буйство эмоций.?Ты держишь меня под своим контролем, чтобы окончательно избавиться от Хэнка, который мешает твоей деятельности! И смести возможных свидетелей!?Чёрт возьми… Что я натворил…Зачем я подписался на подобное…Боже…Чувствую себя брошенным на перекрёстке судьбы. Поставленным перед губительным выбором.Теперь каждый мой шаг будет казаться чем-то неправильным и… Жалким. Да, точно… Жалким. В летальных перспективах судеб заточены зацепки, которые должны мне помочь избежать ошибок.Но как же привести в действия свои способности? Заставить их зреть вглубь? А как вновь можно коснуться неуловимого будущего, чтобы спасти свою семью??А может прямо сейчас Хэнк, покинувший город, находится в опасности! И я, какое удачное совпадение, пребываю в компании Элайджи… Наедине!?Надеюсь, ещё не поздно всё изменить.—?Коннор, почти приехали,?— заметив моё неукротимое беспокойство, заявляет Камски.?Но все эти события так же связаны и с Лизой… Каким образом? Возможно… Чёрт, студенты, насиловавшие её, ждали момента, чтобы я покинул маскарад, а ты, ублюдок, подгадал момент и увёл меня к себе домой!?Мне очень плохо. Я чувствую, как начинаю задыхаться, не то от неописуемого ужаса, не то от слепой ярости.?Всё подводит к твоей причастности в этих преступлениях!?Элайджа заезжает в какое-то тёмное место и, остановившись, выходит из машины.?Мне это всё не нравится… —?уже начиная нервно кусать ногти, оглядываюсь, но всё равно не понимаю, где я нахожусь. —?Он привёз меня в незнакомую уединённую местность…?Дверь, близкая ко мне, отворяется рукой Камски.—?Тебе нужно пройтись,?— настаивает он, подав ладонь.Проигнорировав его жеманную попытку побыть джентльменом, осторожно покидаю салон, до сих пор не понимая своего местоположения: кругом забелённые снегом деревья и пустые сугробы…—?Пойдём,?— будто неестественно-вежливым тоном предлагает мне Элайджа.Неужели…Неужели дело близится к кульминации?..