Накал (1/1)

Агенты полиции заполонили Лондон и пригороды, подобно армии крыс. Профессиональные бродяги, безграмотные дворники, деревенские жители, оборванцы из промышленных районов, пьяные матросы?— кто же сможет заметить в них агентов? Линк был доволен, его план мог принести ему большой выигрыш.Говард долго анализировал ситуацию, думая над тем, с чем они могут столкнуться. Революционеры были опасны?— они верили в то, что делали и готовы были умирать за то, во что верили. Лишь некоторые из них по-настоящему дорожили своей шкурой, но до тех было не дотянуться.Главной целью Линка был и будет Аллен Уолкер, этот мальчик не обладал слишком большим влиянием, но он был ценен. Именно он мог бы стать ключом к поимки Эрнеста, именно он был причастен к освобождению своего наставника, и именно его поимка заставит орден волноваться.План был почти идеален, однако очень быстро инспектор узнал о том, что в его игру вмешалась третья сторона. Агенты быстро схватили парочку шпионов, следивших за целью втайне от полиции, это было весьма неожиданно. Линк никак не мог на это рассчитывать.Пойманных шпионов привезли в штаб, устроив допрос. Говард сам допрашивал их, но они молчали или наоборот, говорили без остановке о том, что в полиции работают одни недобитые псины. Это выводило из себя, только вот Линк и без того уже понял, с кем имеет дело. Шило в мешке не утаишь, у одного пойманного была татуировка?— знак принадлежности к анархистам.Итак, в дело вмешались анархисты. Было не ясно?— зачем им нужен Уолкер, возможно, они хотят того же, что и власти?— сломать революционерам хребет, но возможно и другое?— они могли вступить в союз с коммунистами. В последнем случае не ясно по какой причине они так пристально следят за своими соратниками, скорее, это какой-то хитрый план.Инспектор долго думал о новых фактах, он должен был воспользоваться ситуацией, но только как? Убедить коммунистов, что их окружают враги? Вполне неплохо, только вот как? Сделать пару диверсий от имени анархистов? Если эти два лагеря спелись, то подобная уловка будет расколота мгновенно, но если нет? Да и не разумнее ли посеять недоверие в случае их объединения? Подослать провокаторов и к анархистам, и к коммунистам и посмотреть, что получится.Говард знал, что подобное решение достаточно рискованное, если эти два лагеря объединяться против власти, то сражаться с ними станет сложнее. Тем более, если вспоминать про методы, которыми прославились анархисты… Нет, всё же нужно попробовать. Побеждает тот у кого больше пороха в ружьях, побеждает тот, у кого есть власть и деньги, этим утопистам ни за что не выстоять против государства.Ночью с двадцать седьмое на двадцать восьмое февраля тайные агенты полиции были посланы по адресам. То, что началось потом, было ужасно, но Рувилье, выслушавший доклад младшего, сам взял на себя всю ответственность, потрепав молодого инспектора по плечу и сказав:?— Даже если из-за этого прольются реки крови, ты делаешь правильный выбор, сынок.Да, это был правильный выбор, Линк знал об этом. Он родился в Британской империи, он чтил её законы и традиции, он гордился тем, что был британцем и считал, что даже при всей не идеальности жизни, она правильна такая, какая есть. Ему было жаль голодных и обездоленных, но он понимал?— таково судьба, начертанная Богом. Люди жили веками так, как живут сейчас, и проживут веками так же, это не изменить. И он не позволит кучке оборванцев уничтожить свою родину. Внешние враги были опасны, но нет никого страшнее врага, прячущегося под личиной друга?— именно таковыми были для него все эти люди.Только вот реки крови были ему не по душе. Провокаторы устроили бунт на стекольном заводе, десятки людей были ранены, некоторые не пережили столкновение с вооруженными отрядами королевской гвардии, поджидавшей момента. Правда анархисты оказались куда организованнее и сумели дать некоторый отпор, убитых среди них было ещё больше.Читая отчёты об операциях, Линк думал, что эти люди просто должны были сдаться. Мир не перекроить, сколько бы они не пытались, люди всегда будут отличаться друг от друга, даже Иисусу было это не под силу. И всё-таки, сколько людей должно было погибнуть, чтобы эти дураки смирились? Кровь лишь призывает других проливать ещё больше крови.Миссия удалась частично. До полицейского участка доходили слухи, что парочка сторонников анархизма и коммунизма были найдены мёртвыми, но кто и когда поработал над ними?— не известно. Но были и другие слухи. Конечно, руководители быстро поняли, что к чему, но искра была зажжена.Проблемы и беспорядки продолжались вплоть до пятого марта. Недовольства вспыхивали попеременно, районы трущоб несколько раз горели, но дело удалось замять. Городские газеты молчали, прижатые ногой политиков к полу, лишь революционная и анархистская пресса писали о том, что действительно происходило, правда и там частенько можно было встретить ложь и провокацию.Почти на неделю про слежку было забыто, маневр занял слишком много времени и ресурсов, однако результат был достигнут. Власти стали опасаться восстания ещё сильнее, общественное мнение вопило об ужасах революций, дошло до того, что упоминание даже славное Английской Революции стало под запретом. Общество кипело от возмущения.Политики хорошо поработали, они больше других знали какую опасность несут в себе люди в драных штиблетах и худых куртках. Владельцы фабрик и заводов, графы, лорды, маркизы?— все они пытались спасти своё имущество, и стоит отдать им должное, ими руководил макиавеллизм.Линку не нравился политический шум, но он терпел, потому что его задача?— поймать преступника, а когда преступник посягает на власть?— шума не избежать. Однако все эти уловки в никуда, это было действительно не по его части. Тем более большую часть полномочий на себя взял его начальник, отослав молодого и талантливого подчинённого на линию фронта?— ловить Аллена Уолкера и других членов ордена, возглавлявших десятку самых опасных сынов революции.Революционеры затаились. Будь бы в Говарде чуть больше азарта, он бы радовался такому повороту, но увы, он видел лишь помеху и это раздражало его. Главное оружие революционеров было в том, что они легко сливались с основной массой рабочего населения. Любой мужчина и любая женщина, работающие на заводах, в лавках и на полях, могли быть разносчиками этой заразы. Впрочем, искать нужно было не революционера, хочешь поймать волка, поймай сначала овцу.+++Тики быстрым шагом пересекал привычные маршруты лондонских улиц, всей своей натурой ощущай своего преследователя. За ним следили несколько человек, и угораздило же ему повернуться именно в тот момент, когда шпион повернулся к нему лицом. Привычка убегать сработала куда быстрее чем мозг, и вот несчастный португалец мчался по самым людным тропам, стараясь оторваться от хвоста.Смешаться с толпой было не так просто, до южного квартала слишком далеко, а забегать в еврейское гетто опасно, впрочем, к евреям Микк был привычен и даже отдалённо походил на них. Поэтому, забежав в еврейский квартал, Тики спрятался за одним из домов, пытаясь отдышаться, да уж, он уже не пятнадцати летний мальчишка чтобы бегать от преследователей.Как и ожидалось, преследователи не решились искать его там, говорят, что сейчас среди евреев распространилась какая-то болезнь, но уж лучше так, чем в лапы этим людям. Тем более болезнью Тики Микка взять тяжело. Да и сами евреи часто выдумывают подобные байки, чтобы к ним никто не лез.Убедившись, что преследователи не стали заходить так далеко, Микк огляделся. Он и сам, признаться, не захаживал в этот район, следует быть осторожным, тем более местные как-то странно смотрели на него. Только он не англичанин, они не могли этого не видеть. Да им и дела-то до него особо не было.Это был весьма бедный квартал, удивительно, как революционеры ещё не забрались сюда, а может и забрались?— Тики не знал. Всё вокруг говорила о нищете и несчастье, только курчавые темноволосые мальчишки носились по узким разбитым улочкам, смеясь беззаботно и легко.Микк задумался, ему нужно что-то делать, скорее всего эти люди знают, где он живёт, а если и не знают, то это вопрос времени, стоит переночевать пару дней в других местах. Обращаться в полицию было рискованно, ведь за ним могли следить агенты полиции, мало ли?— вдруг они узнали, что он общался с маленьким монахом. Это, конечно, маловероятно, но чем чёрт не шутит. Да и тем более, Тики не самый законопослушный гражданин, не стоит лишний раз мелькать в полицейских сводках.Чёрт, и во что он только вляпался из-за этого юноши? Всё равно у них ничего не получится, это было даже смешно. Не то время, не те люди, ничего. Да и Тики уже далеко за двадцать, чтобы совершать глупости во имя любви или нетерпежки. И угораздило же только.Выбравшись из квартала, Тики мысленно пробежался по адресам хорошо знакомых ему женщин, решая к кому обратиться, делать это, конечно же, нужно аккуратно, но он справится, не в первый раз. Все приличные варианты были отметены сразу?— приличные девушки таят для него наибольшую опасность, такие никогда не смолчат, пока не поставят свою подпись в книге прихода.Выбор пал на Энн?— молодую швею с весьма своеобразной репутацией. Она очень рано поняла прелесть половой жизни и не видела ничего дурного в том, что мужчины хотят с ней близости, тем более, если эти мужчины и сами не безразличны ей. Энн часто заводила интрижки, но при этом она была весьма разборчива в мужчинах, так что проблем у неё не возникало.Девушка легко пустила Тики к себе домой, ожидая, что подобный вечер может перейти в приятную ночь, но Микк слишком устал от всего этого, поэтому он лишь нежно поцеловал её в лоб, обещая, что исправится позже. Девушка рассмеялась, назвав его романтиком, засыпали они вместе.Утром нужно было идти на работу, это действительно беспокоило португальца. Наверняка его преследователи знали, где он работает, но что тогда? Притвориться больным? Это выглядело ещё более подозрительно. Знать бы кому он так сдался, чтобы решить, что именно следует делать. Сейчас везде стало слишком беспокойно.Конечно, Тики слышал про то, что происходило недавно, мальчишки-газетчики трубили об этом во всеуслышание?— восстания на отдельных предприятиях и в деревнях, армия и кровь, анархия и революция. И на фоне этого преследование и слежка?— весьма тревожный знак. Тем более, он знал кое-кого за кем действительно шла охота.+++Аллен Уолкер был в отчаяние. Последние дни казались ему самым настоящим безумием?— люди восставали, гибли и творили страшные вещи. Газеты обвиняли во всем революционеров и анархистов, да что там, газеты, некоторые ребята из ордена и сами так считали, в Лондоне произошло несколько стычек двух фракций и закончились они весьма печально.Эрнест выступал с трибуны, прося прислушаться. Он уверял, что всё это?— происки властей, что анархисты им не враги и Аллен слушал его с сомнением, как невовремя ему вспоминались слухи про то, что кто-то из членов ордена якшается с анархистами. Так думал не только Уолкер, шептались многие, но никто не решался идти против одного из своих лидеров.Общество всё сильнее ополчалось на своих заступников, всё чаще появление вестников революции встречали криками протеста и угрозами позвать полицию, иногда эти угрозы исполнялись. Кто бы ни был виноват в тех ужасах, что произошли несколько дней назад, суровые расправы напугали народ, борцов за правду становилось всё меньше.Газеты взялись за врагов власти с особым остервенением. Они писали про антихристианские настроения, про жажду крови и разврат, царящий в обоих лагерях. Повсюду рыскали полицейские?— в штатском и по форме, передвигаться по городу было как никогда опасно.Хуже всего для Аленна было отдаление Эрнеста. Тот как будто стал не доверять ему ещё больше, и все попытки Уокера заступиться за него на общественном собрании, воспринимал в штыки. Что-то происходило, что-то более глубокое и страшное, что можно было разглядеть на поверхности и это что-то пугало Аллена.—?Тебе следует меньше светиться на улице,?— серьёзным тоном произнёс наставник, заметив нервозность Уолкера. —?Каждый человек на счету, мы не можем терять никого их членов ордена. К тому же, по моим данным, у нас завёлся предатель.—?Предатель? —?повторил Аллен.—?Именно. Суман, помнишь его?—?Да. Но это глупо! Он не стал бы нас предавать.—?Но он предал. Я хорошо это знаю, Аллен. Он многое рассказал про меня, и про тебя тоже. Ты понимаешь, что это значит?Уолкер понимал. Он кивнул, чувствуя как что-то в груди болезненно жгло. Почему, Суман? Почему ты не мог молчать? Аллен хотел злиться, честно хотел, но отчего-то не мог, он никогда ещё не сталкивался с предательством, хоть и понимал, что это означает.—?Где он сейчас?—?Там, где мы его не достанем. В любом случая, будь осторожен, Аллен.Тон Эрнеста не понравился парню, в нём как будто была угроза. Да и как это вообще понимать? Как его наставник вообще узнал о таких вещах. Похоже, что последний вопрос отразился на лице бывшего монаха, потому что Эрнест, словно прочитав его, ответил.—?Крысы есть везде, Аллен. У нас, у анархистов, в полиции. Предатели вступившие в ряды противника ради идеи, те, кто играют только за себя самого. Ты не сможешь этого понять, но я понимаю.—?Неужели бы ты мог прикидываться другом? —?в тоне Уолкера отчётливо читался ужас и неверие.—?Если бы это было нужно для нашего дела?— то да. Иногда это единственный выход.—?Я не понимаю,?— честно признался юноша.Эрнест не стал отвечать. Его взгляд был слишком колким и внимательным, словно он изучал Аллена. Юноша закусил губу, он чувствовал, ему нужно поговорить со своим наставником, но в тоже время, сейчас этот разговор мог наделать много шума.—?Наш дом сейчас слишком примечателен,?— вдруг произнёс Эрнест, отвернувшись к окну. —?Про него много кто знает. Благо, что Суман был не настолько вхож в наши круги, и всё же. Стоит сменить его. Не самое удачное время, но лучше так, чем попасть в лапы полиции. Они не оставят нас в покое, будь уверен.И хоть Уолкер не видел лица наставника, по его спине пробежала дрожь, этот тон и голос говорили сами за себя.—?Когда мы его покинем?—?Завтра. Мы разделимся, твоя часть будет находиться в южном квартале, туда мало кто суется. Для тебя это не проблема, надеюсь?—?Нет, я не против.—?Хорошо.Переезд был весьма неожиданной новостью. Уолкер понимал, что по-хорошему они должны были давно смерить свою дом, но Эрнесту было не до того, а сам Аллен не жаловался. Раньше власть не охотилась на них всерьёз, можно было не слишком опасаться, только в последнее время все стали какими-то радикальными.—?Я буду жить один? —?уточнил Уолкер.—?Да. Пока что мы с Комуи обдумываем новые способы оповещений о собраний, скорее всего большинство собраний станут закрытыми, только для самых верных членов ордена.—?Мне кажется… конечно, я не такой умный как ты, Эрнест, но наши братья должны нам доверять. Мы не должны закрывать двери.—?Нет никаких гарантий, что наши братья не растреплют всё полиции при первой же возможности,?— хмуро произнёс наставник. —?Ты слишком наивен, Аллен, это не грех, но сейчас наивность может стоить жизни.Юноша кивнул, он понимал, что во всём этом было смысл, но не мог смириться с необходимостью закрывать двери перед носом тех, кому это было нужно.—?Сегодня нужно собрать все наши вещи. Я пошлю за тобой мальчишку, он проведёт тебя в твой новый дом. Выходи осторожно, чтобы не увязалась слежка.—?Я понял.Эрнест замолчал. Он внимательно посмотрел на Аллена, словно борясь с желанием что-то сказать ему. Юноша устало улыбнулся, конечно же, он всё понимал. Наверняка, Эрнест думает, что с ним всё ещё нужно возиться как с ребёнком, но это было не так. Просто бывшему монаху хотелось верить в людей.—?Так значит… мы сегодня последний раз делим одну крышу?—?Да.—?Ты… может, прости, ты ведь так занят.—?Да?—?Я подумал… я подумал, что было бы правильно провести последний вечер вместе. Но твоя работа.Следы борьбы на лице только усилились, но вопреки удивлению Аллена, наставник кивнул.—?Да. Думаю, что это можно сделать один раз, но не слишком долго. Приходи вечером в гостиную.Аллен слегка улыбнулся, на его душе царила лёгкая тоска. Он понимал, что после переезда их пути с наставником ещё сильнее разойдутся, но это был не конец.Вечером они уселись перед камином, молча глядя в пламя. Аллену хотелось сказать так много, но он не умел подбирать нужных слов. Эрнест же не знал что должен говорить, он ощущал себя неправильно, на душе было тяжело.—?Почему ты решил бороться? —?вдруг спросил наставник, не отрывая взгляд от пламени камина.—?Потому что ты показал мне правильную дорогу,?— легко ответил Уолкер.—?И ты никогда не сомневался в ней?—?Я сомневался в методах, но не в дороге. Я верю, что люди должны жить счастливо и в наших силах бороться за их счастье.—?Даже если за счастье нужно платить кровью? —?теперь взгляд Эрнеста целиком был направлен на Аллена.—?Я не знаю. Я не хочу крови, чем меньше прольётся крови, тем лучше. Мне не жаль умереть самому, но… почему другие люди должны страдать? Эти протесты…—?Иногда это единственный выход.Аллен не стал возражать, он был не согласен с этой точкой зрения, но затевать спор в такой прекрасный момент не хотелось. В голове всплыли поцелуи с Тики. Уолкер подумал, что наверное, хотел бы ещё раз поцеловать Эрнеста, всего один раз, чтобы понять.—?Ты помнишь моё первое задание? —?хрипло спросил бывший монах, стараясь не смотреть на наставника. —?Когда ты говорил мне, что я справлюсь.—?Конечно,?— кивнул революционер. Он с интересом обернулся к Аллену, но тот молчал. —?Ты ведь спросить хочешь, так спрашивай, завтра уже не спросишь.—?Да. Верно… просто… мы с тобой уже не те что раньше, да? Но всё равно… Я бы хотел… я просто…—?Аллен, скажи чётко.—?Я бы хотел поцеловать тебя ещё раз.Уолкер зажмурился, словно ожидая удара или чего-то такого, но Эрнест лишь удивлённого смотрел на него. Кажется, ученику удалось действительно его шокировать.—?Зачем это тебе?—?Я… понимаешь, я всегда любил, то есть, я думал и думаю так сейчас. Я любил тебя тогда, очень сильно любил и… мы ведь почти что расстаёмся, верно?У Эрнеста было много вопросов и возражений, но он знал кое-что, чего не мог знать Аллен Уолкер, и это знание заставило его согласиться. Да, их действительно связывали очень странные отношения, и честно говоря, было бы не честно просто так уйти, ничего не говоря.Губы наставника были тёплые, его шершавая ладонь легла на волосы Аллена, чуть стягивая их. Эрнест целовал без страсти или мучительной нежности, так свойственной влюбленной, но при этом этот поцелуй был острожным и словно каким-то… словно это был прощальный поцелуй.Аллен ощутил как защипало глаза. Он не понимал, почему этот поцелуй так сильно задел что-то внутри него. Ему хотелось вцепиться в плечи Эрнеста и рыдать. Он ощущал что-то, ощущал давно и это ощущение рвало его на части. Уолкер цеплялся за наставника из последних сил, но тот лишь ласково провёл по его волосам ладонью, словно пытаясь успокоить.—?Ты ведь уже не любишь меня, так ведь, Аллен?—?Люблю,?— тихо ответил Уолкер. —?Я люблю тебя иначе, чем тогда. Спасибо.—?Лучше бы тебе забыть об этом. Я люблю только свой путь, даже если он будет залит кровью. И ты не тот человек, который сможет его со мной пройти, потому что ты не сможешь его принять.—?Я знаю.Это было действительно так. Любовь Аллена не была такой как прежде, она успокоилась и перетекла во что-то такое… Уолкер все ещё дорожил наставником, доверял ему и прислушивался, но это было странное чувство, очень странное. Он не мог его описать, да и не хотел.Они просидели так ещё около часа, оба думали о чём-то своём. Завтра их жизнь сильно изменится, они оба ощущали это.Эрнест осторожно пересекал улицу, стараясь казаться менее приметным. Драгоценный шарф был спрятан, как и некоторые личные вещи в серые тюки, сложенные в ряд с тюками муки, сегодня он был развозчиком, теперь только так можно было безопасно перемещаться из одного штаба в другой. Аллен уже ушёл?— мальчишка-дворник был готов отвести Уолкера на Луну за парочку пенни, которые бывший монах заплатил ему, чтобы добраться до нужного дома.Новый дом Уолкера представлял собой небольшую убогую комнатку под самой крышей, которую давно было пора заштопать. Это было темное, тесное помещение, заваленное в придачу всяким хозяйственным хламом, но Аллен был не слишком притязателен, главная причина, по которой было выбрано это место?— открытая крыша, которая позволит в случае опасности быстро покинуть это место.Хозяйка дома?— одинокая испанка Мария с тремя быстроногими сорванцами поначалу отнеслась к Аллену очень настороженно, но узнав, что он католик, тут же потеплела, да так, что звала ужинать вместе со своей семьей.—?Я сначала не хотела тебя брать,?— сказала она Уолкеру на третий день знакомства,?— думала, что ты из этих, что сейчас шумят. Но теперь уверена, что нет.—?Почему же? —?искренне удивился Аллен.—?Ты католик, а революционеров?— католиков не бывает,?— просто ответила женщина, улыбнувшись.Мария была женщиной тридцати лет с густыми темными волосами и глубокими карими глазами. Она была полной, говорила с акцентом и производила вид деревенской женщины, но натура у неё была доброй. Её муж Хуан умер год назад от отравления мышьяком?— он работал на красильной фабрике, оставив троих детей на попечение супруги. Мария не сдавалась, она шила одежду, подрабатывала везде, где и как придётся, но денег всё равно не хватало, вот и пришлось ей согласить взять к себе в свой битком набитый дом жильца.Аллен очаровал её очень быстро. Он мало выходил, предпочитая играть с её детьми и помогать по хозяйству. Иногда он покидал дом, не говоря куда идёт, но Мария не спрашивала, она была благодарна ему за то, что тот делал. Детишки были от Уолкера без ума. Он читал им библию на латыни и переводил на английский, который они хорошо знали, ведь в отличие от родителей родились тут.Уолкер быстро освоился на новом месте, он мало показывался на улице, стараясь действовать через Марию, да покупала ему продукты на его деньги и стирала за отдельную плату его вещи. Для Аллена это не было слишком большой проблемой, за полтора года службы в ордене он скопил себе кое-какое состояние, этого вполне может хватить на пару месяцев, а там шумиха уляжется.Аллен старался не думать про Эрнеста, но это было слишком сложно, он постоянно возвращался к сцене с поцелуем, как же много переменилось для него с того момента. Наставник сейчас круглыми сутками находился в новом штабе, обсуждая план действий, все собрания проходили за закрытыми дверями и всем, кто не входил в руководство ордена, смиренно ждали, что же будет дальше.Наверное, он бы так и продолжил тосковать по утерянной любви и торчать днями и ночами в своей новой комнате, если бы случайно не столкнулся с Тики. Это произошло в лавке у стяпчего, Аллен как раз хотел купить себе пару неприметных вещих, чтобы спокойно выходить в город в случае необходимости, и нужно же было ему встретить на выходе португальца. Сначала Уолкер посчитал, что обознался?— тут жила куча выходцев из южных стран, но нет, шок, отразившийся на лице Микка говорил больше слов. Отойдя от удивления, португалец схватил революционера за руку, оттаскивая в тихое место.—?Что ты, чёрт возьми, тут делаешь? —?почти прошипел Тики, лицо его выражало злость и досаду.—?У меня к тебе тот же вопрос,?— выпрямился Уолкер, смотря давнему знакомому в глаза.—?Тебя это не касается, малыш. Даже не вздумай вести здесь свои революционные дела, иначе я сам притащу тебя к Скотланд-Ярду, понял?—?Даже не собирался,?— сквозь зубы произнёс Уолкер.Микк внимательно поглядел тому в глаза, после чего заметно расслабился. Аллен удивлённо уставился на него.—?Надеюсь ты и правда не собираешься, я не планирую искать новое жилье снова.—?Новое жильё? Ты что, живёшь здесь?—?Как видишь. Увы, в гости не позову, у меня уже достаточно проблем из-за тебя.—?Что значит из-за меня? —?возмутился Аллен.—?А то, что благодаря кое-кому за мной попятам носились шпионы и это просто чудо, что я смог запутать их и обосноваться здесь. Поэтому, я говорю серьёзно парень, будешь тут шуметь, я тебя сдам.Аллен задумался. Он действительно не собирался наводить шум в месте, где жил, да и вообще, высовываться сейчас по любому поводу было опасно, он бы и не вылез, но нужно было подготовиться к возможной вылазке в Лондон на следующей неделе.—?Вообще-то, я сейчас тоже обосновался здесь по той же причине,?— неожиданно признался юноша.—?Прекрасно, теперь точно придётся искать другое место,?— с отчаяньем произнёс Микк.—?Эй! Я вообще-то тоже скрываюсь,?— обиделся парень.Тики промолчал. На самом деле Уолкер действительно выглядел неприметно, волосы спрятаны под вязанной шапкой, натянутой до самых бровей, шарф чуть ли не до глаз, зеленая куртка и темные штаны. Если бы не съехавший шарф, он бы его и не узнал, но всё-таки.—?Давай постараемся как можно реже пересекаться пока всё это не уляжется? —?предложил Тики.—?Хорошо.Они быстро пожали руки, расходясь каждый в свою сторону. Эта встреча была неожиданной, и сулила много проблем, но вместе с тем. Аллен вернулся в свою комнату думая над тем, что в южном районе Тики легко сойдет за своего, а свой ему нужен. Тем более, Микку нет никакого резона его подставлять, сам же попадётся тогда, а значит, нужно найти способ расположить португальца на свою сторону. Они уже спасали друг друга пару раз, может быть, придётся сделать это ещё раз.Встреча с Алленом сильно растревожила Тики, ему только начало казаться, что эта чудовищная страсть начала отступать от него, как тут же он встретился с мальчишкой, обещавшим ему новые неприятности.+++Канда тихонько выскользнул из своего укрытия, следя за весьма неприметной целью. Честно говоря, ему не нравилось всё то, что происходило, но у него не было другого выбора, нужно было действовать.Никто во всём ордене не мог бы состязаться с ним по части манёвренности и опыту. Цель заметила его слишком поздно, когда руки японца крепко схватили молодого мужчину, прижимая того к стене.—?Долго ты будешь вести эти игры? —?прошипел азиат, глядя в лицо своему почти товарищу, почти врагу.—?О чем ты? —?спросил тот, не подавая виду, что напуган или растерян.—?Комуи знает про твои игры на стороне, и не только об этом. Уже все шепчутся о том, что происходит, Эрнест.—?Вот как? —?мужчина начал закипать,?— а твой драгоценный Комуи знает, почему я это делаю?—?Знает,?— мрачно ответил Канда.Они замолчали, сверля взглядом друг друга, японец заговорил первый.—?Я тебе не этот придурок, мояши, что бегает за тобой с открытым ртом. То, что ты задумал нас всех убьёт.—?Никогда бы не подумал, что ты трус, Канда.В ушах мечника зазвенело. Никто, чёрт возьми, не смеет упрекать его в трусости, особенно Эрнест, лучше многих знавший про все опасные миссии, которые он выполнял.—?Ты кажется, забылся,?— прошипел Канда, стараясь взять себя в руки. —?Ты считаешь, что можешь играть в начальника, в обход всех. Но это не так.—?Я делаю то, что считаю нужным, это для блага всех нас.—?Сдохнуть?— вот что для нас благо, да? —?прорычал азиат. —?Я пришёл сюда, потому что обещал Комуи, мне плевать на все те слова, что ты говоришь. Мне было всегда плевать на вас, но ты, ты говорил то, во что даже я поверил. Ты говорил, что мы можем жить нормально, что не важно кто мы по нации и вере, что мы равны. И что теперь? Все революционеры ровны, но некоторые ровнее, а, Эрнест?Последние слова Канда выплюнул ему в лицо, едва сдержавшись от желания ударить своего ?предводителя?.—?Нет никакого ровнее, Канда. Просто я лучше всех вас понимаю ситуацию и принимаю меры. Мы товарищи, и мы должны верить друг другу,?— почти кричал Эрнест.—?Мы верили тебе, пока у тебя не появились дела за нашими спинами. Я предупреждаю тебя, Эрнест, мне не нравится то, что происходит, но меня это не касается, но если я найду хоть одного анархиста, шпиона или ещё кого-то посланного через тебя или хоть как-то связанного с тобой возле Ли, я убью тебя. Это понятно?—?Предельно.Мечник выпустил Эрнеста, после чего поспешил уйти. Он сказал правду, его единственная причина, по которой он был в этой организации?— Комуи и его сестра, и если что-то случится с ними по вине этого придурка, его не остановит никто, даже чёртов мояши, даже каторга, даже смерть.Эрнест с тревогой глядел вслед японцу. Комуи знал про его связи, это было плохо, если знал Комиу, то скорее всего знал и Бак, а вдвоём эти товарищи могли серьёзно осложнить ему жизнь. На самом деле революционер не понимал, по какой именно причине японец решил, что Ли может что-то угрожать с его стороны. Конечно, ради революции Эрнест был готов пойти на всё, но ведь Комуи не мешал ему… или мешал?