Глава 30. Беспокойство (1/1)

Холодный январь медленно подходил к концу, но ветра задували и гудели так, что казалось, будто зима никогда не закончится. Уолкер часто мёрз в их с Эрнестом доме, хлипкие деревянные стены продувало, создавая на первом этаже сквозняк, а жечь дрова было слишком дорого. Никакого камина здесь и в помине не было, только буржуйка на кухне, да куча одеял в спальнях.В последнее время в Ордене происходило что-то действительно мрачное, это Аллен ощущал всем своим нутром, Комуи выглядел слишком мрачным и усталым, его заместитель?— тоже. Казалось, что над революционерами повисла тяжёлая грозовая туча, обещавшая обрушить на их голову потоки воды похлеще, чем во время потопа.Уолкер редко куда выходил, агитационная деятельность временно приостановилась, высовываться в открытую было слишком опасно, зато город затопили листовки, призывающие отринуть диктаторство и зажить счастливо. Почему-то Аллену всё чаще вспоминался тот португалец и его явное неодобрение политики ордена. Бывший монах едва мог смириться с этим, но у Тики было очень серьёзное преимущество?— он дважды спасал ему шкуру. А ещё это желание. Как приличные человек, Уолкер не мог забыть о своём позорном проигрыше, но он надеялся, что португалец хоть раз в жизни не опустится до подлостей.Эрнест становился всё более странным, но почему-то подобные перемены замечал только Аллен. Он просматривал новости с каким-то мрачным ожиданием, свойственным затаившемуся хищнику. Порой на его лице растекалась безмятежная улыбка, и он снова напоминал того самого человека, на которого Уолкер смотрел с преданностью и ожиданием, но даже тогда, когда революционер казался спокоен, что-то как будто таилось в нём, падало тенью на глаза, предостерегая.Аллен начал подумывать о том, что у него началась паранойя. Он слышал что-то про шпионов, но не знал как к этому относиться. Один раз парень попытался переговорить об этом с Эрнестом, но тот отмахнулся, сказав, что сейчас у всего Ордена нервы на пределе, так что всё может быть. Этот ответ нисколько не упокоил Уолкера, но по крайней мере они не теряют голову, а в такой ситуации холодность рассудка?— залог победы.А меж тем жизнь и политика не смолкали. В газетах то и дело появлялись статьи, очерняющие деятельность социалистов, а один весьма уважаемый профессор в Лондонском университете, написал политический памфлет под едким названием ?Утопия Карла Маркса?. Конечно, для основной рабочей массы всё это не имело никакого отношения, отношение имели только религиозные рамки и строгость работодателей.Почти всё время с начала громогласного призыва Эрнеста к войне, Уолкер почти ничего не делал, выполняя только мелкие поручения, вроде доставки корреспонденции, это душило его. Аллен хотел быть полезен, его кровь кипела при мысли о том, что его товарищи занимаются какими-нибудь важными делами, пока он таскает письма. Конечно, сейчас, это тоже было важным, но молодая кровь жаждала чего-то большего.Не зная, куда себя примкнуть, юноша стал чаще бродить по рабочим районам, наведываясь в питейные заведения за лёгкими деньгами. Найти работу бывшему монаху было сложно, Уолкер умел тяжело работать, но не умел сливаться с обстановкой, а если уж его схватят, то революция лишится одного из своих верных детей.Прогуливаясь вечером по городу, Уолкер случайно заметил курчавую голову португальца. Тики весело болтал с какой-то вульгарно одетой женщиной, в которой легко можно было признать проститутку. На её лице царила лёгкая улыбка и довольство, Микк активно жестикулировал, должно быть, рассказывая ей какую-то шутку, что ж, он и правда знал, как нужно разговаривать с женщинами.Аллен не хотел попадаться ему на глаза, было неприятно быть свидетелем подобного разврата, хотя, говоря откровенно, Уолкер уже достаточно навидался, обитая не в самых здоровых для общества районах Лондона. Резко завернув за угол, юноша столкнулся с каким-то человек, похоже, что тот следовал прямо за ним, потому что иначе сложно было объяснить, почему они буквально налетели друг на друга и человека полетел на спину, поскользнувшись на замерзшей брусчатке.—?Простите, сэр, я не хотел Вас задеть,?— пробормотал Аллен, протягивая незнакомцу руку. Тот как-то подозрительно посмотрел на него, прежде чем принять предложение.Это был суховатый, скрюченный мужчина?— не старый, но и не молодой, по всему виду его было ясно, что он худо жил и мало ел, казалось, что под его потёртым плащом остались одни кости. Редкие волосы покрывали его голову, а красная от холода кожа казалась какой-то опухшей.—?Это Вы простите,?— прокряхтел он, подозрительно оглянувшись. —?Я, кажется, Вас не заметил.—?Да, наверное.Аллен кивнул, внимательно наблюдая за человеком, что-то в нём его волновало. Этот человека казался ему смутно знакомым, но только вот где и когда могла произойти их встреча?— Уолкер не помнил. Он точно не был революционером, иначе бы узнал, но что-то было не так. Например то, что мужчина не спешил покидать его компанию и спешить по своим делам.—?Вам помочь, мистер? —?поинтересовался Уолкер, подумав, что и сам выглядит весьма подозрительно.—?Ох, нет, нет, я иду, простите, сложный денёк на работе.Мужчина активно завертел головой по сторонам, после чего похлопал себя по карманам, и, видимо убедившись, что всё в порядке, пошёл прочь. Он не оглядывался, но его фигура была как-то напряжена, не к добру это.Уолкер выглянул из-за укрытия, Микк уже скрылся с девушкой среди густых поворотов Лондонских проулков, а на душе было как-то погано. На самом деле Аллен был бы не против поговорить с португальцем, может быть, выпить немного эля за его здоровье, всё одно?— делать решительно нечего. В такие моменты невольно начинаешь ценить любую компанию.В последнее время мысли о португальце слишком часто лезли в голову. Уолкер вспоминал их первую встречу и думал о том, что столько воды утекло, столько всего изменилось, а этот хитрый лис так и остался хитрым лисом. С такими людьми было легко общаться, он был немного похож на Лави.Аллен прошёлся ещё немного по городу, возвращаясь в свой мрачный, холодный дом. Эрнеста, к удивлению, он не обнаружил, кажется, он собрался в Восточное отделение, там сейчас шли жесточайшие дебаты по поводу того, должны ли революционеры выйти на путь открытой конфронтации или стоит из последних сил держаться за мирное решение конфликта. Стало ещё более одиноко.Раньше, когда мысли Уолкера не поднимались выше церковного шпиля и дальше линии горизонта, одиночество было хорошим и верным помощником, сейчас же тишина стен сдавливала и ломала. Аллена отчаянно тянуло к людям, но в тоже время что-то как будто приказывало ему оставаться на месте.___Инспектор Линк устало протёр глаза, выпрямив затекшие ноги. Уже третий день как он почти не покидает отдел полиции, но дело не двигалось с мёртвой точки. Начальник рвал и метал, но это нисколько не продвигало расследование. Эти чёртовы революционеры, хотелось бы, чтобы их всех наконец выкосила какая-нибудь чума, потому что от них было слишком много проблем.Говард понимал, что ситуация не становится лучше, преступники лишь научились заметать следы, но Линка так просто не провести. Он чувствовал, где нужно копать, тот мальчишка с белыми волосами?— Аллен Уолкер, бывший семинарист, исчезнувший два года назад.Было сложно отыскать его следы, но Линк верил в судьбу, он знал, что рано или поздно выследит этого мальчишку, и не ошибся. Свидетели с завода описали его достаточно точно, чтобы он и сам вспомнил, что уже видел такого человека. Много ли в Лондоне седых мальчишек со шрамом на лице? Говард полагал, что немного и не ошибся.Поиски привели его в глухую деревню, где жили преимущественно католики, там он разыскал нужного человека, лишний раз убедившись в том, что лишь англиканская вера?— единая и истинная, ибо тот человек, что представился отцом церкви, Линк давно не видел настолько неприятного человека.Кросс довольно охотно поделился информацией о прошлом Аллена Уолкера, но после начал юлить так, что Говард не знал, стоит ли доверять этому человеку хоть на пенни. Отец Мариан однозначно не поддерживал связь с Алленом Уолкером, он ничего не знал о деятельности этого человека и лишь посмеивался, когда Линку приходилось делиться некоторой информацией, чтобы внести ясность. Говард почти что отчаялся, но само Провидение, видимо, было на его стороне.Монашки говорили про Аллена с куда большей охотой, вызывая у Линка противоречивые чувства. По их словам выходило, что парень был чуть ли не святым, а тут вдруг решил связаться с революцией. Когда монахини узнали кем стал их любимец, зарыдали, обещая каждый вечер молить Бога, чтобы тот простил своего заплутавшего сына. И тут-то произошло то, чего так не хватало инспектору полиции?— связующей детали, над которой он так отчаянно бился. Сестра Агата как-то упомянула одного цыгана, рассказывая про прошлое Уолкера, по описаниям цыган больно походил на одного небезызвестного португальца, а детальное описание речи и внешнего вида Тики Микка окончательно подтвердило это.Итак, они знали друг друга. Почти три года назад, Аллен Уолкер спас этого человека от незаконного обвинения, после чего приютил и помог с работой. Теперь Линк видел мотив, который всё время не давал ему покоя, потому что по словам и действиям Микка выходило так, что революцию он не одобряет, но отчего-то же покрывал беглого монаха. Долг жизни?— вот та единственная ниточка, что связывала их. Но теперь перед инспектором встал другой вопрос?— были ли действия португальца добровольны, или этот мальчишка заставил его покрывать свои преступления.Линк решил, что ему нужно знать ответ, нужно, чтобы кто-то следил за португальцем и узнал, поддерживают ли они коммуникации дальше. Быть может, этот седой революционер является перед португальцем, как призрак прошлого, вынуждая того помогать. Говард надеялся на последнее, так он мог бы приобрести себе очень ценного союзника.Инспектор давно был о людях не лучшего мнения, ему было почти тридцать, он успел навидаться так много, что хватило бы на несколько глубоких разочарований в жизни и человечестве в целом. И всё же он был из тех, кто пытался понять этих мальчишек, ведь кто кроме них способен пойти на безумие? Говард разговаривал с ними, изучал мотивы, слушал их речи, но он не мог перестать видеть в них тех, кто убивал и грабил, кто обещал свободу ценой тирании и мук. Линк не знал ужасной нужды лично, хоть и видел её каждый день, он не понимал, почему беднота и мерзость существуют, но искренне верил в то, что их можно искоренить.Под руководством Говарда Линка было много талантливых людей, а потому он послал их хвостом за португальцем. Может быть, кто-то из его шпионов найдёт мальчишку, а тот вполне может привести их в свой улей.И то, что поведали ему шпионы в первый день?— оказалось весьма любопытным. Кто-то уже следил за Тики Микком или Алленом Уолкером, сбивая следы полиции. У кого-то из этих двоих был враг и она бы очень пригодился инспектору Говарду Линку.___Тики вновь тосковал по родине, чего не случалось с ним достаточно давно. Сказать по правде, он не то, чтобы скучал по родному языку или привычным пейзажам, скорее, ему не хватало теплого солнца и запаха моря, соли в жестких тёмных волосах, и какой-то лёгкой живости и радости, что так свойственна его народу.Лондонские февральские пейзажи нагоняли ужасную тоску, не спасали даже девочки, а ведь он знал несколько весьма хорошеньких, как не спасали карты и пиво. А Португалии почти не было пива, там было дешевое кислое вино, что стекало по подбородку алой струйкой в жару, вызывая лёгкое головокружение. Тики казалось, что ещё немного и он сойдет с ума.Может быть, ему просто хотелось развеяться, а, быть может, просто вспомнилось прошлое, но Микк стал активно выискивать седовласого революционера. Маленький монах нашёлся довольно быстро, он как будто бы и сам искал общества португальца, а может быть, это было судьба.Тики возвращался с работы, когда мимо него проплыла хрупкая фигура в плаще, с покрытой головой и тем самым шарфом. Микк не был гением сыска, но не заметить Уолкера не мог, рука сама потянулась к нему и вот уже мальчишка недоумевающе смотрит на него, поджимая губы.—?Вы что-то хотели? —?достаточно грубо спрашивает Уолкер.—?Своё желание,?— улыбается Тики, после чего добавляет,?— если конечно, товарищи революционеры умеют держать свои слова.Аллен оскорбился и, оглядевшись по сторонам, быстро пошёл вперёд, махнув Микку, чтобы тот следовал за ним. Тики, удивляясь скорости Уолкера, быстро догнал его, заинтересованно поглядывая по сторонам. В позе революционера слишком отчётливо читалось напряжение.Наконец они дошли до какой-то хибарки. Микк понял, что они оказались почти что в самых окраинах города, куда лишний раз не совалась лондонская полиция. Тики сразу не понравилось это место, хоть его юность частенько проходила в подобных дворах, где пахло помоями, стоялой водой, было грязно и так убого, что даже человек не благородной крови не захотел бы надолго оставаться здесь. Аллен же, наоборот, казалось, чувствовал себя на месте.—?Ну,?— с нажимом произнёс он, смотря на португальца,?— чего хотел?—?Да так, поговорить,?— Тики критически огляделся, заметив нечто отдаленно напоминающее подгнивший бочонок из-под пива, порытый пылью, что ж, сойдет. Примостившись на нём, Микк ещё раз огляделся, решив, что данная хибарка была достаточно сносной для недолгого пребывания в ней. —?Выглядишь ужасно, проблемы?Аллен хотел было огрызнуться и, заготовив едкую фразу, замолчал, после чего кивнул, послав всё к чертям. Он ужасно устал за последнее время, ощущение постоянной слежки сводило его с ума, а Эрнеста всё не было.—?Ладно, это не моё дело,?— резонно заметил португалец, думая о том, что этому месту не хватает чего-то тёплого.—?Не твоё,?— согласился революционер.—?Ну, тогда поговори со мной о чём-нибудь, что вполне может стать моим делом. Мне чертовски не нравится в этой стране. Здесь так серо и убого, что ещё немного и меня стошнит.Уолкер кивнул. Не сказать, чтобы он понимал Тики, но и утверждать обратное было нельзя. Он и сам ощущал себя просто ужасно в последнее время. А ещё здесь и правда было холодно. В последнее время юноша почти не бывал в доме, боясь притащить за собой хвост, что сильно повлияло на него.—?Выглядишь ужасно,?— неожиданно произнёс Тики, обратив внимание на дрожь Аллена. —?Если замёрз, можешь сесть рядом со мной.Уолкер фыркнул, недовольно посмотрев на мужчину с его идиотскими идеями. Они не были приятелями, чтобы греть друг друга, как голубки, так что обойдётся. Тики, кажется, всё понял, но, как всегда, решил вывернуть всё в свою пользу.—?Боишься за свою нравственную чистоту, малыш? —?хохотнул он.—?Малыш? —?спросил Уолкер скривившись, как от скрежета металла.—?Малыш. Ты ведь теперь не монах, но все ещё святой, или уже нет? Признавайся, воспользовался моим советом?Лицо Аллена немного покраснело от негодования, вызвав у Тики восторг. Некоторые вещи никогда не менялись, за что он был особенно благодарен кому угодно.—?Почему ты не можешь говорить о чем-нибудь другом? —?не выдержал Аллен, свернув на Микка злым взглядом.—?Потому что это?— вечное. Люди всегда будут заниматься любовью и хотеть этого. Да и о чём мне с тобой особо говорить? Твоя политика мне не по душе, как и исповеди, а про меня ты и так всё знаешь.Уолкер пожал плечами, нехотя признавая правоту слов португальца. Это действительно было так и, почему-то, эти слова успокоили юношу. Аллен ощутил острое, нерациональное желание поговорить с этим человеком.—?Если тебя что-то беспокоит, ты можешь сказать об этом без занудства,?— неуверенно произнёс Тики, думая, что это определённо плохая идея. Кажется, Уолкер думал также, поэтому отрицательно покачал головой. —?Ладно, тогда давай сыграем. Жаль здесь нет ничего, что можно было бы выпить.—?Ты так и не сказал, какое желание я должен исполнить,?— напомнил Уокер.—?Я не придумал, но, у тебя есть шанс отыграться, а?Тики посмотрел на Уолкера таким заговорческим взглядом, что юноша не нашёл в себе силы сопротивляться. Да и идея отыграться казалась ему действительно заманчивой. Аллен оглядывается, вспоминая, что где-то здесь был вполне пригодный ящик, который сможет послужить столом и даже что-то отдалённо напоминающее стул. Микк с довольным видом тасовал карты, думая о том, как бы провернуть одну затею. Но для этого ему нужна вся его болтливость.—?Почему ты всё-таки пришёл к ним? —?спросил португалец, сдавая карты на стол.—?Потому что хочу справедливости. Но ты это всё равно не поймешь. —?Тон Аллена был достаточно печальным, как тогда, в церкви.—?Мне вполне хватает того мира, в котором я живу,?— согласился Микк,?— и многим другим тоже. Знаешь, мне с самого начала казалось, что тебе не место в этой богадельни.—?Наверное.—?Что, даже не будешь упрекать меня в моих грехах? —?съязвил Тики.—?А ты хочешь?—?Нет, но это всегда было чем-то весёлым. Даже немного обидно, что я не могу шутить по поводу тебя и монашек.—?Ну уж нет, у тебя отвратительный шутки.—?В этом и смысл. Поверить не могу, серьёзно, парень. Тебя нужно причислить к лику святым, особенно, если учесть что там про вас говорят.—?Я не хочу об этом говорить,?— лицо Уолкера помрачнело.—?Тогда расскажи мне что-нибудь сам, потому что, как ты видишь, у меня не очень много тем для шуток.Они разыграли несколько партий, перекидываясь шутками, остротами и язвительными комментариями, Тики постоянно подначивал Уолкера, заставляя того выходить из себя, после чего всегда удачно проворачивал свои шулерские трюки. Аллен быстро понял в чём тут дело и попытался сыграть по правилам Микка, но того было не пронять, за исключением одной фразы, брошенной случайно, но получившей слишком сильную ответную реакцию.—?Ты так шутить, как будто имеешь виды на меня?— буркнул Уолкер и Тики, пару минут назад, закуривший сигарету, подавился дымом. В душе Аллена расцвело лёгкое злорадство. Но вместе со злорадством в голову закрались некоторые подозрения.—?Как будто, кто-то смог бы удержаться от порции морали,?— попытался отшутиться Микк, но он был застигнут врасплох и не мог подобрать хороший ответ.—?Мне казалось, что ты дамский угодник,?— с лёгкими нотками беспокойства заметил Уолкер.—?Так и есть,?— согласился Тики, разговор, который они вели, мог в любой момент свернуть не туда.—?Тогда к чему такой интерес?—?Знаешь что,?— неожиданно выпалил Микк, докуривая сигарету,?— меня всегда бесило то, как ты уверял меня в том, что я не прав. Я знаю, что хочу.—?Что же?—?Хочу чтобы ты снял девушку.—?Что? —?глаза Уолкера распахнулись от шока.—?Именно. Девушка, женщина, проститутка. Хочу чтобы ты наконец стал мужчиной и взял одну.—?Мне это не нужно,?— попытался вразумить его Уолкер.—?А ты попробуй. Один раз, а, малыш? Неужели наш бравый революционер спасовал перед такой мелочью, которую каждый день делает каждый здоровый мужчина? Уверен, что твои друзья тоже это делают.Аллен молчал, он не мог отрицать слова португальца, по крайней мере в части про друзей. Они были идеалистами, но никак не святыми и служение революции нисколько не мешало многим любовью к женщинам. Уолкер чувствовал себя прижатым к стене.—?Я не хочу делать это с женщиной, которую не люблю,?— холодно заметил он.—?Но ведь какая-то тебе нравится. Брось, малыш, а то испортишь той, которую любишь вообще всё своей неопытностью. Никто тебе этого не скажет, но женщинам нравятся уверенные мужчины, которые знаю что делать.Уолкер кинул на Микка злой взгляд, не зная как сойти с этого разговора. Аллен никогда не испытывал сладострастия в отношении женщин, лишь только один человек волновал его душу раньше, но сейчас и он начинал гаснуть.—?Я не хочу этого,?— похоже, что на лице Аллена против воли проступило что-то болезненное. Тики внимательно посмотрел на парня, после чего тряхнул головой, запуская пальцы в свои кудри.—?Похоже ты всё-таки евнух, или романтик. Или содомит. —?Последнее Тики прибавил просто так, но Уолкер дёрнулся, как от пощёчины. Повисла тишина. —?Серьёзно?Наверное, если бы Тики сейчас курил, он бы снова подавился дымом или вообще, выронил сигарету изо рта, потому что, он действительно не ожидал подобного поворота, видимо, их дороги разошлись даже сильнее, чем Микк предполагал.—?Нет-нет,?— тут же остановил его португалец, поняв, что революционер начнёт ему безбожно лгать. —?Я понял, не оправдывайся, да и помни с кем говоришь.Аллен кусал губу, выбрав благоразумное молчание, потому что Тики выглядел как человек, уверенный в своей правоте, а если так?— то спорить решительно бесполезно. В любом случае, Уолкер и так был вне закона, чтобы опасаться ещё и этого.—?Я тебя не осуждаю,?— честно признался Тики, ухмыльнувшись от того, как вытянулось лицо юноши. —?Знаешь, в тюрьмах?— это обычное дело. Конечно, такое никто не афиширует, но все знают. Впрочем, в английской тюрьме?— может и нет [1].—?И ты? —?Аллен не договорил, он вообще не понимал, какого чёрта ему вдруг стало так любопытно.—?Можно сказать, что да. В любом случае, я бы сказал тебе не попадаться, но это уже не важно.Революционер кивнул, ощутив странное облегчение. Лично для себя он уже многое решил, но принятие со стороны другого человека было приятным. Аллену казалось, что с его плеч упал огромный груз. И хоть Тики и сам был тем ещё чёртом, но почему-то это было важно для парня.—?Ну, тогда у меня другое желание,?— смиловался Микк, хитро прищурившись. —?Поцелуй меня.—?Что? —?глаза Уолкера расширились, он с неверием посмотрел на португальца ощущая себя так, как будто его ударили под дых.—?Ну, почему нет? Только поцелуй. Ты забавный, малыш. Или поцелуев у тебя тоже не было?—?Были,?— буркнул революционер.Тики лучезарно улыбнулся. Он понимал, что зря затеял эту игру, но мальчишка упорно не давал ему покоя. Аллен Уолкер был как золотая монетка, сверкающая на солнце, и привлекающая внимание вора, а португалец слишком долго был вором, чтобы пройти мимо.—?Тогда, не вижу ни одной причины, чтобы их избегать.—?Мне не нравится это условие,?— признался Уолкер.—?Но ты проиграл.Аллен кивнул, напряжённо посмотрев на Микка, тот довольно улыбнулся, жестом подозвав к себе. Признаться, Уолкер надеялся, что это условие можно было выполнить когда-нибудь потом, но Тики так не считал. Юноша вздохнул, что ж, проигрывать тоже нужно уметь, тем более, Аллен хорошо знал Микка и понимал, что ещё немного и он снова начнёт подтрунивать над ним.—?Не понимаю, зачем тебе это нужно,?— обречённо произнёс юноша, приближаясь к португальцу, тот и сам едва ли понимал причину.Приблизившись к Тики, Уолкер пригляделся к его лицу, Микк казался весьма симпатичным человеком. Его густые волосы, завитые в кудри, медовые, почти что цыганские глаза и брови, острое хищное лицо. От него веяло какой-то особой красотой?— красотой крупного хищника, запретным плодом.Микк улыбнулся ему, он даже не сдвинулся с места, заставляя Уолкера нагнуться к нему. Загорелая ладонь легко легла на седой затылок, притягивая к себе. Аллен ощутил, как его сердце затрепетало в груди. Уолкер ощутил, как его щёки против воли трогает лёгкий румянец, это было так чертовски неправильно, но он не мог ничего с этим сделать.Юноша слегка прикоснулся к губам португальца, но тот, предвидя подобную хитрость, сильнее притянул его к себе, целуя по-настоящему. Аллен замотал головой, стараясь вырваться, чем вызвал у Тики лёгкий смех.—?Ты совсем не умеешь целоваться! —?воскликнул Тики.—?Какая тебе разница! —?крикнул Аллен, ощущая обиду, смущение и злость.—?Ну не кипятись, это ведь не смертельно,?— попытался успокоиться Микк. —?Вот что, попробуй ещё раз.—?Нет уж!—?Давай, малыш, это не страшно, тянуть не буду.Аллен смерил Тики недовольным взглядом, ощущая сомнение. Он ведь выполнил условие договора, разве не так? Так какой смысл делать подобное ещё раз.—?Всё-таки трус,?— вздохнул Микк.—?Я не трус, ясно? —?тут же завёл Уолкер.—?Не-а, трус, боишься ведь.Уолкер понимал, что его нагло провоцируют и берут на слабо, но он не мог не поддаться. Схватив Микка за волосы, юноша резко притянул его к себе, впиваясь в губы с такой злостью, что умей бы такие вещи убивать, Тики бы уже был трупом. Португалец слегка опешил, но тут же перенял инициативу, положив руки на плечи юноши. Аллен попытался отстраниться, но Микк лизнул его в губы и слегка потянул за волосы, заставляя революционера приоткрыть рот. Тики был действительно настойчив, но действовал умело.Аллен с некоторым удивлением понял, что пытается отвечать на поцелуй, ему было интересно и немного жарко от смущения и гнева. Тики гладил его по плечам и голове, притягивая ближе, дразня кончиком языка. От него пахло пылью, немного хмелем, но теплые губы были так приятны в этой холодной комнате, что было сложно оторваться. Только потому Уолкер осознал своё поведение, испытывав жгучий стыд.—?Я выполнил уговор,?— произнёс Аллен, тряхнув головой, отворачиваясь.—?Весьма неплохо,?— согласился Микк, потрепав себя по волосам. —?В общем-то, мы собираемся сидеть тут долго?—?Что?—?Ты явно от кого-то убегал или что-то такое. Мне в общем-то всё равно, но не хотелось бы выйти отсюда и угодить в лапы полиции или ещё кого.—?Мы выйдем не так, как зашли, но ещё рано. Думаю, что за мной следят.Тики кивнул, он не был слишком удивлён, всё-таки завёл дружбу с революционерами, а не щенками английского дога. Но кое-что его действительно беспокоило, он и сам как будто ощущал себя жертвой слежки, Микк не понаслышке знал об этом.—?Ладно, парень, мы можешь сыграть, если хочешь, но ты правда ужасно выглядишь.—?Я почти не спал два дня,?— признался Аллен.—?Почему?—?Не хочу привести хвост.Микк задумался. Да, это действительно была проблема, да ещё и не его, но почему-то он не мог закрыть на это глаза. То ли мальчишка сильно ему приглянулся, а может всё дело в поцелуе, но в голову пришла одна идея.—?Я могу посоветовать тебе один адрес, малыш. Там тепло и могут накормить, правда, соседей твоя благонравная душа вряд ли оценит, но уж лучше так.—?Мне это не нужно.—?Как хочешь, но я всё же скажу.Тики сообщил адрес небольшого борделя, где можно было не только отдохнуть, но и спрятаться от проблем, кто лучше проституток знает, как избегать проблем с законом за свою деятельность.Они ещё немного поболтали, после чего разошлись. Тики быстро сориентировался и смог найти свою улицу, Аллен же ещё час бродил по дорогам, вспоминая про тот адрес. Эрнеста всё не было, да и мог ли Уолкер быть уверенным, что стоит идти домой, таща за собой шпионов.Что ж, если подумать, бордель?— не худшее место, по крайней мере, Аллен не собирался оставаться там надолго.