Глава 23. И святые играют в карты (1/1)

Железные дороги очаровывали. Легко было понять восхищение молодых джентльменов и леди, которым раньше приходилось трястись целую неделю в почтовой карете, ощущая бесконечность пути, а после познавших быструю езду в удобных вагонах, которые почти не тряслись.Аллен находил многие изобретения современности?— очаровательными. Проживя большую часть жизни при церкви, он не знал о мире того, что знает любой городской мальчишка?— газовые лампы, поезда, телефон. Сколько всего удивительного предстало перед ним в его новой жизни! Но больше всего Уолкера очаровывали поезда, длинная дорога, которая зелеными красками проносилась перед глазами. Громкий стук колёс и мягкая обивка сиденья успокаивали, а томительное ожидание заставляло испытывать нечто удивительное, но в этот раз дорога оказалась мрачной.Был конец декабря и многие поля и луга хорошенько припорошило снегом, но в некоторых графствах земля была сухой и безжизненной. Аллен смотрел как глухая и пустая степь сменяется белой пеленой снега, но в душе царило беспокойство. Он ехал туда, где два месяца назад пропал Эрнест, быть может, он сумеет отыскать его среди снега в этой пустоте? Аллен надеялся, что так. Он ощущал тревогу, так как боялся, что самые страшные опасения его собратьев подтвердятся и вместе с тем теплящуюся надежду, что где-то там остались следы Эрнеста.Про новое место, куда Уолкеру предстояло отправиться с публичными призывами присоединиться к славному рабочему движения, ходили всякие слухи. Говорили, что это место?— шахта и рабочий городок, принадлежит очень влиятельному аристократу, из-за чего вокруг вечно шастает полиция. Ещё говорили о том, что у этого человека сотня глаз и ушей, что он тиран и деспот, но при этом рабочие его как будто уважают.На границе Англии и Уэльса в поезд вошли полицейские, они долго проверяли и осматривали всех пассажиров, разыскивая какого-то преступника. Аллен, заметив стражей закона, быстро спрятал свой шарф и некоторые отличительные метки революционера, притворившись задремавшим студентом.—?Pwn dich chi? —?произнёс полицейский, потряс Уолкера за плечо.—?Простите? —?не понял Уолкер.—?Unrhyw ddogfennau? —?повторил страж закона.—?Я Вас не понимаю, сэр,?— пояснил Аллен.—?Megan! Helpwch fi![1] —?позвал валлийский полицейский.К Уолкеру подошел второй мужчина в форме?— молодой человек двадцати пяти лет с тонкими усиками и представился.—?Прошу прощения, сэр, я Меган Робертс, помощник инспектора Дерога. Мы проверяем документы всех, кто пересекает границу Уэльса. У Вас есть документы?—?Да, сэр. Прошу.Аллен протянул полицейскому документы на имя некого Алана Голдхеда, проживающего в графстве Суссекс. У всех революционеров были поддельные документы для заданий, требующих установление личности. Больше всего одноразовых паспортов было у Канды, но он почти никогда не мелькал в полицейских хрониках, так как был хорош в своем деле.Полицейский внимательно просмотрел документы Аллена, после чего отдал их юноше, пожелав хорошего пути. Когда полиция покинула вагон, Уолкер наконец выдохнул. Он не знал насколько хороший паспорт ему выдали ибо, стыдно сказать, своего у него никогда не было, точнее он был, но где-то у Кросса.После досмотра на границе полицейских дорожных патрулей не попадалось. Аллен ехал в задумчивости, обдумывая план действий. Он знал, что шахту и некоторое предприятие в соседнем городе держал английский лорд, но поймёт ли его простое население? Уолкер не знал валлийского, на котором здесь разговаривали многие люди, впервые испытывая подобную трудность.До шахт пришлось добираться на линейке, что шла в рабочий городок. Уолкер с наслаждением смотрел на валлийские пейзажи, ощущая странные отзвуки незнакомых песен в своем сердце. Он ждал, смотря в чистое декабрьское небо с надеждой. Близилось Рождество, а он, грешник, все ещё ищущий тень Бога в великом деле, отчаянно просил про себя Христа на его день Рождения, о великой милости?— вернуть ему Эрнеста живым.В рабочий городок Аллен прибыл рано утром, сразу же разузнав у старушки, говорящей на скверном английском, где можно снять комнату. Она поселила юношу на втором этаже своего коттеджа. Старушка также накормила его, спросив:—?Dych chi bwyta bara a cig?[2]Аллен кивнул, не зная на что это такое, но старушка показала жест, означающий еда, чему юноша был рад. Вместо воды она поставила на его стол пиво, по-здешнему куру (cwrw), чему Уолкер был благодарен, хоть и предпочитал воду.Отобедав мяса с хлебом, революционер поблагодарил старушку, после чего отправился в сторону шахт. Слава всевышнему все дорожные и иные указатели были написаны на английском и валлийском, что не позволило Аллену заплутать.Шахта лорда Камелота впечатляла своими размерами. Уже у самых ворот, где на железных путях стояли переполненные землей вагонетки, толпилась куча рабочих. Аллен стал внимательно изучать их, прислушиваясь к языку. Многие говорили на английском, но бывало что звучала валлийская речь или вовсе иностранная. Где-то вдали раздавался шум вагонеток, а здоровые и крепкие, как племенные быки мужчины, разминали руки и спины. На шахте были и дети?— мальчики лет четырнадцати, коих закон уже допускал к тяжелому труду. Подростки разгребали землю, расчищая шахту.Почти весь день Уолкер провёл среди рабочих, затесавшись в своей грязной куртке, какую специально имел на подобный случай. В рабочей среде всегда полагалось выглядеть как они, чтобы получить больше доверия и уметь слиться с толпой. Аллен внимательно слушал жалобы и разговоры шахтеров, смотря как они суеверно просят Сатану не шатать землю, чтобы не было обвалов.Шахтеры всегда были суеверным народом, жизнь их часто отнималась из-за метана, что порой вырывался из старых шахт и взрывался от искр огня, из-за простых обвалов и забитых пылью легких. Шахтеры в шутку называли себя детьми Дьявола?— они были черны, как черти, спускались в саму преисподнюю и кутили как только могли. Если бы Уолкер все ещё оставался священником, он бы обязательно прочитал им проповедь, но сейчас, прочитав столько умных книг по социологии, он понимал, почему эти люди ведут подобный образ жизни. Образ лукавого давно сменился в голове Аллена образом социальной несправедливости, государства и деспотизма, но Бог все ещё оставался в сердце экс-монаха.Вечером Уолкер также отправился в питейное заведение, где незаметно пристроился в углу, наблюдая за игрой в карты и кутеж. Аллен часто попадал в подобные заведения и даже к собственному стыду, выучился играть в покер, но делал это не так уж хорошо, так как стыдился подобного занятия. Играть его научили ?друзья революции?, которых в ордене называли?— искатель.Подсев в игральному столу и навострив уши, юноша стал оглядываться, неожиданно его привлек чей-то громкий голос.—?Dich chi'n hoffi Camelot? —?спросил один рабочий у приятеля.—?Yn dawel! [3]—?шикнул на него второй, покосившись вокруг, Аллен напрягся. Он ненавидел валлийский все сильнее, совершенно не понимая ставшего тихим разговор. В отчаянье, он обратился к мужчине за соседним столиком.—?Я смотрю тут не принято говорить о нашем господине, верно? —?улыбнулся юноша.Мужчина, к которому обратился Аллен, был рослым бородатым человеком, крепким и мускулистым, с грязными волосами и руками. Он жевал сигарету, смотря куда-то в потолок.—?А тебе-то что, малой. Никак новичок.—?Да. Хочу работу получить,?— кивнул Уолкер, радостный тому, что с этим человеком его хотя бы не разделяет языковой барьер.—?Хиловат ты для шахтера, малыш. У нас есть детишки и посильнее. Тебе-то сколько лет будет?—?Мне девятнадцать,?— гордо произнёс Аллен, так, словно бы его возраст был пропускным билетом в любое место.—?Хиловат,?— покачал головой мужчина. —?Я в твои годы корову мог с места сдвинуть. Но ничего, будешь хорошо есть, будешь сильным. А что до господина, ты б его не обижал. Он нас сыто кормит.—?Хорошо платит? —?удивился Аллен.—?Нам хватает,?— пожал плечами шахтер. —?Но ты осторожно. Тут всякие появляются, воду мутят, а мы потом мест лишаемся.—?А что, кто-то уже мутил? —?со смутной надеждой спросил Аллен.—?А то! Перед днём Святого Мартина [4] приезжал к нам молодчик, все ходил, ходил, да как начнёт прям тут нам песни свои петь. Ну тут-то его и схватили.Аллен задержал дыхание. Эрнест! Это был он, точно он! О, Господи, спасибо, что услышал молитвы! Значит он был здесь, то быть может, он жив. Лишь бы так! Лишь бы его найти и увидеть. Бедный, бедный Эрнест!—?Это зря он,?— наконец выдавил Уолкер, понимая, что молчание затянулось.—?А то. Мы?— народ не глупый, нам платят?— мы работаем. А будем бунтовать, так Камлот других найдет, есть хотят все.Аллен растерянно кивнул, все его мысли унеслись совершенно в другом направлении. Он отчаянно хотел узнать, где же сейчас Эрнест и как его найти, но совершенно не знал, что ему делать.—?Ты завтра приходи,?— неожиданно раздался голос собеседника,?— да нанимайся. Только гляди, такому хилому много не заплатят.Уолкер снова кивнул, думая над тем, как ему теперь поступить. Эрнест был в беде, но как до него добраться? В какой тюрьме его держали и как он мог бы с ним встретиться, не навлекая на себя подозрения?В тревожных мыслях юноша провел весь день. Утром старуха предложила ему brecwast (завтрак) из яиц, сыра и овощей, после чего отпустила с богом. Аллен вернулся на шахту и попытался устроиться, чтобы понять, как же ему выполнить задание. Об Эрнесте он решил разузнать у рабочих.Работа оказалась невероятно тяжелой. Спустившись в темную шахту, Аллен кашлял почти весь день и вечер, неожиданно вспоминая своего давнего приятеля португальца, которого он вытащил из петли. Пару раз ему даже казалось, что он видел его, но это всегда оказывался кто-то другой. На мистера Камелота трудились многие иностранцы, немало среди них было и южан. Итальянцы, испанцы и португальцы держались от всех остальных особняком, но работали насколько можно было судить?— честно. Особняком держались и обедневшие евреи, которых избегали даже презренные южане.Новым знакомым Аллена, который и разговорился с ним вчера, звали Билл, он был простым мужиком, орудовавшим киркой также хорошо, как вилкой и ножом, за что получил прозвище, Билл рука-нож. Он был своим человеком, к которому прислушивались.За пять дней усердной работы за небольшую плату (по меркам Аллена за такой адский труд мистер Камелот платил им гроши), революционер нашел парочку недовольных рабочих, давно переговаривавшихся о бунте, с них он и начал. Через три рабочих дня трое недовольных шептунов превратились в семеро, а еще через два?— в одиннадцать. Все они договорились встретиться в тайном месте, чтобы обсудить план.Рабочие, несмотря на то, что тяжелая работа сделала многих из них скотом, были не так глупы, как многие о них полагали. Они часто говорили о политике и о будущем, но старались особо не болтать, чтобы не иметь лишних проблем, а все же, платил бы им хозяин больше, как бы зажилось!Аллен тихонько подкрался в самое сердце недовольных, высказывая идеи сторонников революции. Подвыпившие рабочие искренне пламенели от призывов юноши, готовые идти с вилами хоть с места, но Уолкер старался держать их подле себя. Аллен говорил хорошие вещи, но были и те, кому его слова стояли поперёк горла.Вечером, когда рабочие снимали старые, измазанные в грязи куртки, двое мужчин, чьих лиц юноша не мог видеть, грубо схватили его и ударили по голове. Очнулся Уолкер в какой-то комнате, больше походившей на камеру. Лицо и одежды его были грязны, он так и не снял рабочей куртки, волосы слиплись и потемнели. Только старый шрам и мог бы выдать в нем Аллена Уолкера, который юноша прятал за волосами.Комната была маленькой и темной. На небольших окнах стояли крепкие решетки, а двери были железными с решеткой. В самой же комнате стояла худая кровать с тонким одеялом, да стол с водой в деревянной чарке, что стояла на нем. Сам же Уолкер был привязан к стулу.Юноша отчаянно стучал в дверь кулаками и ногами, но больше часа никто не приходил к нему, наконец, за дверью послышались шаги.—?Ну и кто тут у нас? —?раздался смутно знакомый голос и дверь осторожно отворилась, впуская высокого темноволосого мужчину.Если бы было можно, Аллен бы поперхнулся воздухом, но вместо этого он только удивленно уставился на вошедшего. Не может быть!—?Тики Микк? —?хрипло спросил Уолкер, даже не зная, что было бы лучше?— ошибиться или оказаться правым.—?Мы знакомы? —?поинтересовался мужчина, щурясь, чтобы лучше разглядеть своего пленника.—?Можно сказать и так,?— уклончиво ответил Уолкер, ощущая себя совершенно неправильно.Португалец подошёл ближе и зрачки его расширились от удивления.—?Провалиться мне на этом месте! Маленький монах! —?воскликнул он и тут же замолк, будто бы испугавшись своего голоса. —?Что ты здесь делаешь?—?Хотел бы я сам знать,?— устало ответил Аллен.—?Быть не может,?— тряхнул головой португалец. —?Зачем ты здесь?—?Занимаюсь своими делами,?— вновь уклонился Аллен. —?А ты?—?Работаю под руководством Камелота. Он мне платит за работу на шахтах и за тишину.—?Тишину? —?переспросил революционер.—?Да. В последнее время тут появляются всякие личности, которые волнуют народ. Погоди,?— тут лицо мужчины сделалось подозрительным. —?Ведь тебя поймали как заговорщика. Что это значит, маленький монах?—?То, что я заговорщик,?— пожал плечами Уолкер. —?Что это может означать ещё?—?Ты шутишь?! —?то ли с возмущением, то ли с надеждой спросил Микк.—?Я уже давно не монах.—?Значит, теперь ты проповедуешь свободу, равенство и братство? —?наконец понял Микк, присаживаясь на кровать.—?Именно так.Повисло неловкое молчание. Они уже почти забыли друг о друге?— расстояние и тишина делают удивительные вещи, но неожиданная встреча смутила. Были ли они чужие? Раньше?— нет, но теперь. Кто они теперь друг другу и могут ли они вообще говорить о чем-то? Позволяют ли их новые роли вообще пересекаться им взглядом?—?Ну и что же мне делать? —?неожиданно спросил Тики, смотря куда-то в стену.Неожиданная встреча с прошлым выбила его из колеи и теперь Микк совершенно запутался, не понимая, что должен делать и говорить. И почему они встретились именно так? При других обстоятельствах Тики был бы действительно рад этому юноше, но сейчас.—?Что ты будешь со мной делать? —?поинтересовался Аллен.—?Понятия не имею,?— признался Тики, достав из кармана сигареты и зажигалку, прикуривая. В душе его царил полный сумбур. Этот мальчишка однажды спас ему жизнь. —?Забавно мы с тобой поменялись местами. В прошлый раз по ту сторону решетки сидел я.Аллен кивнул. Сейчас его монашеская жизнь казалась ему невероятно далекой, будто бы он никогда и не был тем Алленом Уолкером, который помогал нуждающимся и искал пути по тропам, указанным Господом. Всё это было так странно.Микк задумчиво оглядел Аллена, выдыхая очередной сноп дыма. Что-то внутри него противно скреблось в районе сердца.—?Зря ты сюда приехал мале… малыш.—?Малыш? —?негодующе переспросил Аллен, на что получил кивок.—?Ты ведь теперь не монах. Но приехал ты правда зря.Уолкер квинул. Он не рассчитывал на то, что в Тики взыграют благородные чувства, которые он так отчаянно пытался привить мужчине когда-то. Но одна мысль отчаянно впилась в его разум.—?Послушай. Ты ведь давно тут работаешь? —?спросил Аллен.—?Почти год, а что?—?Два месяца назад сюда тоже приезжал мой…собрат. Ты знаешь что-нибудь о нем?—?Молодой человек лет двадцати шести, высокий и умеющий ладно говорить? —?уточнил Микк.—?Да, он! Ты знаешь что-нибудь о нем? Пожалуйста, скажи мне. Я ведь помог тебе однажды, скажи, что с ним!Тики задумался, после чего кивнул. Его взволновал умоляющий тон, которым были произнесены эти слова, но Микк был человеком считавшим что по долгам нужно платить, а перед Уолкером у него был очень большой долг.—?Его поймали, как и тебя и привели сюда. После приехали фараоны и забрали твоего дружка в тюрьму, а там не знаю. Но говорят, что его до сих пор судили, обычно твоих приятелей сразу же загоняют на виселицу или на каторгу.Сердце Аллена сжалось от радости. Хвала Небесам! Эрнест?— жив! Он жив! Уолкеру захотелось закричать от радости, но он отчаянно взял себя за руки.—?Меня тоже увезут? —?спросил он.—?Завтра увезут,?— кивнул Микк. —?Ты тут под надежной охраной. Но скажи, малыш, зачем ты во всё это влез?—?О чем ты говоришь? —?тут же нахмурился Аллен.—?Революции, рабочие. Ты же был прекрасным маленьким монахом, зачем тебе всё это?—?Я желаю справедливости и счастья всем, Тики. Бог направил меня таким путем.—?Ты дурак, малыш,?— кисло усмехнулся португалец. —?Никого Бог не направляет. От ваших выступлений только несчастья.—?Откуда тебе знать! —?тут же рассердился Аллен. —?Ты, как я погляжу, устроился тут не как простой рабочий. Донос!Микк скривился, зло посмотрев на Уолкера. Если бы это был его, Тики выбор! Микк никогда не хотел быть крысой и старался не входить в роль, но все эти разговоры о бунтах и равенстве?— все это только делало хуже. На своем веку португалец уже не раз повидал к чему приводят такие вот бунты?— только к голоду и проблемам, вот к чему.—?Я лишь беспокоюсь о том, чтобы моих товарищей не затаскали по участкам полиции! —?раздраженно сказал Тики. —?Как только кто-то из ваших начинает забивать людям голову, их увольняют, а те, кто остаются, работают за троих!—?А почему им молчать?! —?возмутился Уолкер. —?Их грабят, заставляя работать за семерых, а оплата за одного.—?Раньше тебе было достаточно и того,?— недовольно огрызнулся Микк,?— когда один молодой монах пытался научить меня жить честно.Аллен замолчал, досадливо кусая губу. Тогда он был наивным мальчишкой, который ничего не знал о жизни, а все его знания умещались в пыльных книгах по теологии и библии.—?Все изменилось, сейчас я это понимаю,?— наконец произнёс он. —?Но это не важно. Завтра меня заберут.Тики сделал последнюю затяжку и выбросил сигарету через решетчатое окно. Наступало тяжелое, мрачное молчание.—?Уж не знаю, почему твоего дружка полиция держит так долго, но с тобой вряд ли станут церемониться.—?Я должен увидеть Эрнеста,?— уверенно заявил Уолкер, смотря в глаза Микку.—?Это невозможно. Вас не станут держать в одном месте.—?Я должен увидеть его! —?громче повторил Аллен, готовый кричать.Тики покачал головой. Он видел, как по лицу мальчишки пробегает тень, как дрожат его руки и не понимал, почему внутри него все сжалось. Этот человек… он ведь спас его…Микк отвязал Уолкера от стула, закрепив на его руках железные оковы и закрыв дверь. Через час он принёс заключенному холодную свинину, слабое вино, хлеб и овощи.—?Я не стану есть,?— гордо заявил Аллен.—?Тогда съем я. Это вообще-то моя собственная пища, которой я делюсь в знак благодарности за твою помощь мне.Тики подождал пару минут и вновь предложил разделить обед, на этот раз Уолкер согласился. Они ели молча?— Аллен ощущая сильный голод почти не мог проглотить лишний кусок хлеба, думая о том, что ему теперь делать, Тики же, он и сам не знал что ему делать и о чем теперь думать.Полиция должна была прибыть утром. Это была английская полиция, таково было распоряжение самого Камелота, после того, как валлийские псы закона сцапали себе того революционера и больше не возвращали. Шерил видел в социалистах заразу, с которой нужно бороться, опасную заразу?— чуму и причина этой чумы находилась в головах людей. Тики не разделял методы своего начальника, но и сам считал, что этим людям, таким как Эрнест и теперь Аллен, стоит заниматься своими делами, а не пытаться переиграть Бога в карты.Почти весь вечер Тики не знал чем заняться и снова пришел во временной обиталище Аллена, притащив с собой карты. Идея, что зародилась утром, все продолжала мучить его и он решил попробовать. В конце концов, пусть судьба сама решает, кто прав, а кто нет.—?Умеешь ли ты играть в карты, малыш? —?поинтересовался Микк, ожидая услышать отказ.—?Умею,?— согласился Аллен, во что?—?Покер? —?неуверенно спросил Тики.—?Давай.Первоначальная идея португальца слегка пошатнулась, но он не стал отступать.—?Давай сыграем с тобой на желание, малыш,?— предложил Тики. —?Если выиграешь ты, то я исполняю любое твое желание, а если я?— то ты моё. Как тебе?—?Я согласен.Играть с монахом оказалось интересно в первую очередь потому, что Микк никак не ожидал от некогда честного и нравоучительного человека такого наглого шулерства! Юнец умудрился буквально положить португальца на обе лопатки, проявляя чудеса невероятной удачи и удивительной ловкости для того, кто вообще не должен был прикасаться к картам. Это открытие подзадорило Микка. Эх, произойти такое раньше, вот была бы история! Он бы тогда говорил, что даже святые порой играют с Дьяволом в карты. Но все-таки проигрывают, чтобы не писалась в Библии.—?Какого же твоё желание? —?поинтересовался Аллен, которого игра не только приободрила, но и зажгла какой-то огонёк в глазах.—?Ты будешь делать всё, что я скажу и начнем мы через час, а сейчас снимай с себя всю одежду.