День 57 27 Октября (1/1)

Фрэнк мягко гладил мою обнаженную белоснежную кожу, словно нарочно задевая темные пятна сосков, бегал пальцами по едва обозначенным ребрам, уводил ладонь к животу, как будто невзначай поглаживая нежное место под пупком. Боже, джинсы, казалось, стали на десяток размеров меньше, и молния больно врезалась в пах, я едва знал, как это вытерпеть. В глазах темнело от возбуждения всякий раз, когда ногти Айеро слегка царапали мое разгоряченное тело.– Ты красивый, – шепнул он и склонился, чтобы коснуться губами моей ключицы. – Правда. Я не знаю, как нужно реагировать на комплименты. Мне, вероятно, с детства никто их не говорил. Но такие слова сдувают пыль с самооценки, это определенно. Я почувствовал, как какая-то часть моего эго робко распустилась. Может, не все так со мной плохо, как я считал? Да, мне далеко до Фрэнка, но ведь он, буквально звезда колледжа, сейчас со мной. Из сотен он выбрал меня. Он назвал меня красивым. Я осторожно коснулся его лица, ощупывая каждую черточку, я хотел запомнить все это, этот миг, эту ночь. Айеро прижался щекой к моей ладони, ластясь, словно кот, а потом приоткрыл рот и обхватил губами мой большой палец. Я вначале опешил от неожиданности, я чувствовал подушечкой его мягкий влажный горячий язык, которым он провел вдоль костяшки. Фрэнк слегка прикусил косточку так, чтобы коснуться зубами моего ногтя, а затем сомкнул губы, как вокруг соломинки для питья. Он смотрел за выражением моего лица из-под полуприкрытых век, и, кажется, едва сдерживал улыбку. Он опустился до самого основания пальца, вцепившись рукой в мое запястье и не позволяя мне вырваться. Я чувствовал, как мокро и тепло в его рту, как он водит языком по коже, обрисовывая витиеватые узоры, он дразнил меня! Я был настолько под впечатлением, что мое сознание просто впало в ступор, и я молча с раскрытым ртом смотрел, как Айеро засасывает мой палец, двигая головой вверх-вниз, и не мог ничего сделать, просто взрываясь от возбуждения. А потом Фрэнк опустил вторую ладонь на мой живот и медленно провел ею вниз, остановившись на ремне. Все волоски на теле просто дыбом встали от его провокационных движений. Его пальцы были странно мягкими и жесткими одновременно. Он был гитарист, и все его подушечки покрывали старые мозоли, но сами прикосновения были выверенными и точными, совсем невесомыми. Парень недолго задержал там руку и опустил ее еще ниже. Когда я почувствовал его теплые пальцы, плотно лежащие на моей горячей эрекции, даже пусть через два слоя ткани, я просто не смог больше сдерживаться, это было так мучительно, я простонал его имя. Выпустив палец изо рта, Фрэнк прижался к моему уху, и его дыхание обожгло щеку:– Тише, Джерард… Все мое тело было как наэлектризованное, я чувствовал нарастающую приступами дрожь. Я мог перебудить весь дом, меня мог услышать Майки, чья дверь была в пяти футах от моей, спальня родителей была чуть ли не под этой самой кроватью, и меня на ней сейчас ласкал парень, которого быть здесь не должно! Адреналин опалял кровь и заставлял сердце биться чаще, мозг отключался. Я закрыл рот рукой, чтобы не застонать громче, и для верности закусил указательный палец чуть не до крови. Фрэнк обхватил мой член сквозь джинсы, слегка сдавливая его. Из легких вырвался резкий всхлип. Предсеменная жидкость выступила из головки, и на брюках обозначилось влажное пятно. Мне было и неловко, и охренительно приятно, как никогда прежде. Это было совсем по-другому, ни на что не похоже. Ни на один из видов удовольствий. Я хотел, чтобы Айеро не останавливался, что бы за этим не последовало. И, убедившись, что я в порядке, он продолжил: он неторопливо, с нажимом, водил ладонью по моему твердому члену, а я отзывался на каждое прикосновение сдавленными полустонами сквозь прикушенную ладонь и движениями таза, грудь рвано вздымалась и опадала от спазмов. Я чувствовал бедром, как возбужден был Фрэнк, и мне льстило, что я так его заводил. Я хотел что-то сделать для него, что-то такое, что он сам сейчас делал со мной, но я был неуверен, у меня совершенно не было никакого опыта, так что с меня пока достаточно и того, что я сдерживал свой ор и бессознательно водил рукой по угловатому желанному телу. Решив, что он вдоволь меня помучил, Айеро зверски медленно принялся расстегивать ремень, я услышал, как зазвенела пряжка, а потом он одним шуршащим движением вытянул пояс, и метал глухо стукнулся о ковер. Я шумно сглотнул, почувствовав, как дернулся кадык. Мои пальцы впились в колено парня, я умоляюще посмотрел в его темные глаза. Фрэнк точно знал, что делал – это, блять, было видно по его улыбке. Парень расстегнул ширинку моих брюк. Сразу стало свободнее, я блаженно выдохнул. А в следующим момент Айеро обхватил пальцами головку моего члена, и только тонкая уже мокрая ткань боксеров разделяла нас. Я почти было закричал, но вместо этого плотнее сдавил челюсти на пальце.– Господи, Фрэнк, ты меня с ума сведешь! – выдохнул я, невольно подав бедра вперед.– Ты и так чокнутый, Джерард, – шепнул он, перехватывая мои запястья одной рукой и закидывая их к спинке кровати, а второй томительно медленно надрачивая мне, – Потому ты мне так нравишься. Он приблизился и провел языком по моей груди, оставив влажную остывающую дорожку. Боже-боже-боже. Я был просто на пределе. Кровь тяжело бухала в ушах, затмевая глаза и сознание. Я дышал часто и глубоко, давление поднималось. Теплые мягкие пальцы Фрэнка на моем члене, его зубы, впивающиеся в мою шею, его запах, вес его тела, его ногти, вжимающиеся до боли в мои скрещенные над головой руки, его набухший стояк почти напротив моего. Это было слишком. Это было самым изумительным грехом в моей жизни. Ни один из моих наркотических трипов даже близко не стоял с тем, что сейчас происходило в этой темной комнате. Судя по лицу Айеро, ему нравилась моя отзывчивость на каждое его прикосновение, он кайфовал от того, как я едва сдерживал себя. Я неотрывно смотрел в его блестящие глаза, на его влажные раскрасневшиеся губы, я хотел его. Я не задумывался о своих предпочтениях раньше в силу объективных причин. И вот в этот миг, когда я терся членом о мягкую ладонь Фрэнка, я мог бы с уверенностью сказать, что меня не привлекал ни один человек во вселенной, кроме него. Это мне казалось таким же очевидным, как и то, что я живу в Джерси, что в минуте шестьдесят секунд, или что вода мокрая. Никому больше я не позволил бы делать то, что со мной делает Айеро. О боже. Его рука уверенно проскользнула за резинку моих боксеров, задевая тведую и горячую до предела головку, которой я чувствовал каждую складочку его пальцев. По телу прошла охерительная дрожь удовольствия, а в паху словно взорвался целый фейерверк экстаза, которому вторили затмившие мой взгляд разноцветные вспышки, осыпающиеся искрами по костям. Меня оглушило, вырубило из жизни. Я на несколько мгновений забыл, кто я, и что происходит. Я перестал дышать, только бессмысленно сипел, пока горячая волна накрывала меня с головой. Последняя судорога наслаждения прошлась по бедрам, в которой я еще пару раз провел членом по ставшей склизкой ладони Фрэнка, и на этом я безвольно выдохнул, ощутив слабость во всем теле. Я пока не осознал, что это было.– Джи, ты что, кончил? – настороженным шепотом спросил Фрэнк.– Я не знаю, – испуганно ответил я. С опозданием в пару мгновений я ощутил, что в штанах действительно мокро, а на моем животе теплеет какая-то белая жидкость.– Да… Похоже на то, – сглотнул я. Фрэнк вытащил руку из моих боксеров и повертел перед собой, разглядывая стекающие по пальцам молочные капли. Он, прикрыв глаза, медленно, почти с наслаждением слизал жидкость с ладони.– Да, определенно это сперма, – пошевелив языком во рту, с хитрой улыбкой сказал он и склонился ко мне, впиваясь жадным поцелуем, покусывая мои губы чуть не до крови от страсти. Я впервые почувствовал, какое семя на вкус, я чувствовал его на языке и губах Айеро. Это было… реально странно. От спермы немел язык, она немного щипала слизистую и горчила, но в целом была безвкусной, как сильно растворенный анальгетик. Я где-то читал, что если ты ведешь нездоровый образ жизни, куришь, пьешь и все такое – а это буквально описание моей рутины – то твое семя на вкус будет именно таким – как дерьмо. Мне было неловко перед Фрэнком, особенно потому, что я так быстро кончил, и при этом никак не помог ему достичь разрядки. Но, судя по этому жаркому поцелую и по тому, как Айеро проталкивал в меня язык, он ничуть этим огорчен не был. Он лег поверх меня, вжимая меня в постель, и принялся снова оставлять на моей коже засосы, словно свои метки, как будто он хотел так показать, что я принадлежу ему. Ласки после произошедшего были как вишенки на торте, они углубляли и дополняли смысл, как пояснения в эпилоге. Айеро отстранился, вглядываясь в мое лицо и вслушиваясь в мое тяжелое дыхание.– Ты как? – спросил он.– Что? – я даже не улавливал смысл его слов, все еще витая в пережитых ощущениях.– Как ты?– Блять, – покачал я головой, – Это нечто… Просто… Просто, блять, лучшее, что я испытывал… Фрэнк улыбнулся.– А как ты? – неловко начал я, – Я-я могу что-то для тебя сделать? Я неуклюже задел рукой разгоряченный пах Айеро, он шумно втянул воздух сквозь зубы.– Оу, проклятье, извини! – запаниковал я.– Нет, – выдохнул Фрэнк, – Вообще-то это чертовски приятно, – признался он и лег рядом со мной, опуская мою руку на его твердый набухший член.– Чувствуешь? – шепнул он. – Это из-за тебя. Он расстегнул молнию на джинсах и приспустил резинку плавок.– Извини, ты не против? – спросил он, поднося мою ладонь к его обнаженному члену.– Я за, – выдохнул я ему в шею и опустил пальцы на его горячую плоть. Это было противоестественно, грязно и в то же время логично и правильно. Я держал в руке чужой член, и мне не было противно или страшно. Это было желанно. Я чувствовал ноющую напряженную до предела эрекцию Фрэнка в руке, и мне хотелось сделать для него что-нибудь. Я обхватил пальцами член почти у самой головки и принялся методично водить вверх-вниз. Наощупь это было жутко непривычно, я чувствовал гладкую, влажную и нежную кожу с вздувшимися венами под ней, и она казалась какой-то скользкой, словно ее надели поверх промасленного толстого стержня из резины. Я не был мастером дрочки, поскольку член вообще держал в редких случаях, поэтому начал я аккуратно, боясь сделать больно. По лицу Айеро я не мог сказать, верно я что-то делаю или нет, поскольку боль и крайняя степень наслаждения выглядят почти одинаково. Я лишь уповал на то, что парень меня бы остановил в случае ошибки. Фрэнк прикусывал нижнюю губу, тяжело и сипло дыша, его брови были нахмурены, он иногда постанывал сквозь стиснутые зубы, впиваясь пальцами в одеяло. Я попробовал слегка ускориться. Айеро прогнулся в спине, широко раскрывая рот и глаза.– Продолжай, Джи… Черт… – шипел он. Я был почти напуган, в некотором роде паниковал, потому что я не хотел облажаться, мне было жизненно необходимо все сделать правильно. Фрэнк в наслаждении толкался в мою руку, и я старался держать верный темп. Это не продлилось особо долго к моему счастью, потому что я бы умер от волнения, если бы это продлилось минутой дольше. Он, наконец, резко дернулся, как в какой-то конвульсии, из его глотки вырвалось протяжное громкое дыхание, граничащее со сдавленным стоном, на его живот и мои пальцы выплеснулась белая склизкая жидкость. – Спасибо, – шепнул Фрэнк, немного отдышавшись.– Да не за что, – и правда не за что, подумал я, разглядывая теперь свою испачканную руку. Айеро поцеловал меня в губы, уже нежно, с благодарностью.– Это ничего? – спросил он, кивая на сперму на моей руке.– Ничего, это даже, знаешь, довольно прикольно, – я потер между пальцами семя, чувствуя, как влага впитывается в кожу и между подушечками появляются катышки. Это было забавно, мне реально понравилось все, что между нами сейчас произошло. Да, господи, это просто было крышесносно, охуительно, восхитительно и вообще я бы мог назвать это самыми лучшими словами, на которые был способен мой словарный запас.– Пойдем искупаемся? – предложил я.– А нас не поймают? – насторожился Фрэнк.– Ну, мы же не будем шуметь?– Не больше, чем уже нашумели, – усмехнулся он. Мы застегнули штаны, и на цыпочках прокрались в коридор. В доме царила абсолютная просто могильная тишина и тьма, как в склепе. Мы осторожно проскользнули в ванную комнату. Купались мы под душем вместе, и в этот раз я чувствовал себя чуть более потерянным из-за света, но послевкусие от произошедшего затуманивало неуверенность. Я дал Фрэнку свою зубную щетку, и, закончив со всеми процедурами, мы вернулись в комнату, закрыли щеколду и забрались под одеяло, крепко обнимая друг друга. Я очень быстро провалился в сон. Проснулись мы от шума мотора за окном. Я едва разлепил глаза. Я мог вычислить этот звук из тысячи – это была тачка моих родителей. Они куда-то уезжали, что, в общем-то, было логично, учитывая, что сейчас воскресенье. Отлично, вся семья съебалась из дома, и это значило только одно – мы с Айеро вольны делать все, что захотим! Я взглянул на сонного Фрэнка у меня под боком – он зевнул, прикрыв рот ладонью. Блять, я был так счастлив просто просыпаться рядом с ним. Я не мог поверить в то, что вчера произошло. Это выходило за всякие рамки моего понимания и ожиданий от себя. Меня переполняло то чувство умиления, сдавливающее радостью горло, которое обычно испытывают дети при виде собаки или кошки, которую им подарили родители на Рождество. Вот таким охеренным подарком я видел для себя этого заспанного обнимающего подушку парня у себя под боком.– Который час? – хрипло спросил он. Я взглянул на часы с летучими мышами.– Без двадцати одиннадцать.– Серьезно? – вскинул он брови. – Уже так поздно?– Нормально. У нас целый выходной впереди!– Ты чего орешь? – шикнул Фрэнк, пиная меня под одеялом.– Семья свалила, – пихнул я его в ответ.– О, ну ладно. А это точно?– Абсолютно. Они по воскресеньям ездят в гости на барбекю, а потом за покупками. А раз скоро Хэллоуин, значит, они задержатся. Я выбрался из кровати, чувствуя просто разрывающую меня энергию и, потягиваясь, покрутился по комнате. Мне хотелось бегать, петь, прыгать. Никогда я еще не просыпался таким живым. Фрэнк приподнялся на постели, протирая глаза. Я сразу же включил на ноутбуке почти на полную Supermassive Black Hole и сорвал с Айеро одеяло, подпевая:– Oh baby, don't you know I suffer? Oh baby, can you hear me moan? – я накинул покрывало на плечо, изображая из него накидку, и стал манерно жестикулировать, притопывая, – You caught me under false pretenses, how long before you let me go? – на последнем слове я пафосно выкинул одеяло на пол, словно это была чакетилла матадора. Фрэнк усмехнулся и покорно выполз из кровати. Я тут же выскочил в коридор, ощущая себя совершенно счастливым и свободным, я оглянулся, чтобы убедиться, что Айеро идет за мной. И вот в тот момент, когда я повернулся назад, я нос к носу столкнулся с Майки. Братец выронил кружку от шока. Она звонко грохнулась на пол, разбившись на крупные осколки, чайная лужа растеклась по паркету, подбираясь к моим ногам. Уэй-младший пялился на нас, бегая глазами между засосами на моей шее и Фрэнком у меня за спиной. Идиотом он определенно не был, и сложить дважды два мог. Но я никак не ожидал его слов:– Окей, Айеро, или ты берешь меня в свою группу на бас, или я расскажу отцу, что мой брат сосет члены. Фрэнк пару секунд молча пялился на Майки, а потом истошно расхохотался, хватаясь за мое плечо и сгибаясь от смеха.– Блять, он мне уже нравится, – едва выговорил парень и, отсмеявшись, лукаво уставился на подростка. – А что ты умеешь? Я чувствовал себя обманутом в некотором смысле. Это было полнейшей неожиданностью. Нет, я знал, конечно, что Майки не стукач. Во всяком случае до тех пор, пока ему это не станет выгодно. Да и вообще я за три последних года отдалился от него настолько, что мы едва ли перебрасывались парой слов за день. А то и за неделю. Я представления не имел, чем занимается Уэй-младший за дверями своей комнаты или в колледже, и на что он стал похож. Брат в моей жизни стал скорее предметом мебели – он был фактом, проживающим в этом доме и не мешающем мне. А в детстве мы с ним довольно близко общались, это я помнил. Особенно в период непосредственно перед моими расстройствами, когда мы уже могли вместе читать комиксы и рубиться в приставку. Что ж, выходит, он еще и стал заниматься музыкой. Майки молча поправил очки, зашел в свою комнату, а вернулся уже с гитарой. Вообще внешность Майки я находил забавной в хорошем смысле. В свои тринадцать он сильно вытянулся, и был уже с меня ростом, он был худой, почти тощий, при ходьбе сутулился и двигался резко, что, кажется, было у нас семейным. Его манеры напоминали мне немного C-3PO из Звездных Войн. Его лицо при этом почти всегда оставалось непроницаемым, как у робота, а вот глаза были внимательные, подмечающие каждую мелочь, и не обращать на них внимания из-за черных очков в роговой оправе было невозможно. Братец убрал челку и, прочистив горло, поставил руку на гриф, принявшись играть. Я был впечатлен. Как этот пиздюк умудрился научиться этому за последние пару лет? Фрэнк молча наблюдал за техникой моего брата, сложив руки на груди и сосредоточенно щурясь на пальцы на грифе, и кивал в некоторых местах, почесывая подбородок. Я узнал мелодию Detroit Rock City. Айеро удовлетворенно остановил его где-то на второй минуте, попросив сыграть что-то более современное. Майки безразлично пожал плечами и стал играть Sum 41 Still Waiting, что в общем-то звучало неожиданно классно из-под его медиатора.– А справишься на басу? – спросил Фрэнк. Майки остановился и кивнул.– Пробовал в колледже.– Окей, ты принят, – улыбнулся Айеро, пожимая ему руку. – Класс, у меня теперь есть целых два Уэя в группе.– А Джерард тоже? – сдержанно вскинул бровь брат.– Он на вокале, – ткнул в меня Фрэнк.– Хуевый выбор, – заключил Майки, снова поправляя съезжающие с тонкого носа очки. – Без обид. Я думал вы только трахаетесь. Айеро хихикнул.– Окей, сегодня у нас репетиция будет. Познакомлю с группой. Наконец-то полный состав! – Фрэнк скрылся в ванной, оставив нас с братом один на один. Мы молча пялились друг на друга. Через пару секунд это уже пересекло порог нормы и стало неловко, но почему-то никто из нас не уходил.– И давно… давно ты гей? – спросил он меня.– С пятницы где-то, – я кашлянул, – Ну… ну я пойду, ладно?– Окей, – пожал он плечами. Я поспешил за Айеро в ванную, чувствуя спиной взгляд брата. Мы втроем позавтракали и вышли из дома. Фрэнк позвонил Рэю по поводу репетиции. Тот уже давно проснулся и тоже ждал начала прогона последних песен. С ним уже, оказывается, даже был Брайар. Айеро поделился, что нашел нового басиста, на что Торо рассердился, потому что гитарист не посовещался прежде с группой. Фрэнк сказал, что это забавная история, и пообещал, что потом расскажет. Через полчаса мы подошли к гаражу Рэя. Торо тут же вскочил, откладывая колу и удивленно вылупился на Майки.– Эм-м, привет, – махнул он ему рукой и в полном шоке уставился на смеющегося Айеро. – Это что? Сколько ему вообще лет?! – его голос сорвался на визг.– Здравствуй, – Майки подошел к Рэю, сухо пожав его руку. – Думаю, ты можешь спросить у меня. Торо в еще большем смятении вытаращился на моего брата.– Ла-адно…– Я Майки, брат того олуха, – ткнул он в меня через плечо. – Мне тринадцать, но играю я неплохо. Попал я к вам поскольку поставил ультиматум. В этом вся история.– Что?! – пискнул Торо. – Какого дьявола, Айеро?! – он весь покраснел, казалось, еще пара мгновений, и у него дым из ушей пойдет.– Ну, такие дела, – развел руками Фрэнк. – Да какая к черту разница, кому сколько лет? Я в десять уже играл. Рэй прорычал что-то несвязное и, послав всех к дьяволу, вернулся к коле, которую выпил залпом, но ему точно требовалось что-то покрепче. Боб за своей установкой просто молча наблюдал всю картину, а затем сыграл то самое ?ба-думт-с-с-с?, которое обычно звучит после плохой шутки. – Окей, принесите этому парню бас, посмотрим, что он может, – скомандовал Фрэнк.– Я, конечно, извиняюсь, – абсолютно без всяких эмоций вклинился Брайар, – но кто-нибудь вообще в курсе, что на Хэллоуин будет битва групп?– Оу, серьезно? Как мы вовремя! – просиял Айеро. – Ну, у нас теперь есть полный состав. Так что, блять, я совершенно не готов просрать такой шанс! Он подобрал гитару и повесил на себя.– Мы же будем участвовать?– Серьезно?! Фрэнки, четыре дня! Четыре, мать его, дня до Хэллоуина! Да я теперь уже ни в чем не уверен! – разъяренно размахивал руками Рэй. – То ты отказываешься быть фронтменом и тащишь сюда этого типа, то приводишь какого-то пиздюка, заявляя, что он теперь басист! А потом еще окажется, что Боб на скрипке играет и вообще уйдет, блять, в оркестр работать!– В последнем готов тебя разуверить, – бесстрастно отозвался барабанщик.– Да ты вообще помолчи! Сидит там за своими тарелками… Блять-блять-блять! – Торо злобно вытащил бас и грубо всучил его Майки.– Давай! Порази нас! – он размашисто плюхнулся на колонку, скептично наблюдая за Уэем младшим. Майки, казалось, был совершенно не удивлен, словно предвидел все негативные реакции. Вернее, зная его, он совершенно точно уже все продумал. Брат подключил гитару к комбику и принялся ее сосредоточенно настраивать.– Что будем играть? – спросил он.– Знаешь ?Fuck you anyway?? Мы ее вчера весь день репетировали, – сказал Фрэнк, подкручивая колки на грифе. – Можем для начала повторить, чтобы притереться. Майки кивнул.– Если не против, я посмотрю табы?– Да пожалуйста, – Айеро махнул на ноутбук на столе. Пока я подключал микрофон, а Рэй настраивал усилители, напряженно поглядывая на Уэя-младшего, тот успел загуглить табулатуру и попробовать звучание инструмента.– Ну, здесь совсем ничего сложного, – убрал челку он, выпрямляясь. – Вся песня на одной струне.– Ну что, все готовы? – спросил Айеро, разогреваясь и разминая пальцы. – Джи, помнишь все?– Еще бы, – хмыкнул я, тоже с интересом и с некоторым волнением наблюдая за братом. Мне почему-то не хотелось, чтобы он прокололся.– Окей, Боб, Рэй? Раз!.. Два!.. Три! Первым вступили Рэй на акустике, заменяющей пианино, затем я. Потом подключились Боб и Майки. Только на бридже началась партия Айеро, который этого с нетерпением ждал, уже прыгая и довольно вслушиваясь в мелодию. Получалось, по моему скромному вкусу, совсем не плохо. Я еще не распелся, но к середине песни чувствовал себя уверенней. Наконец, прозвучали последние аккорды, я пропел заключительное ?So fuck you anyway-a-y-y-y?… Мы молча переглядывались, ожидая, пока кто-нибудь оценит результат.– Fuck you, Way, – хихикнул Айеро, переделав слова и нарочно задев меня грифом. – Да вообще-то довольно прилично все сыграли. Кроме Джерарда. Он слажал пару… пару десятков раз. А Майки молодец! – он потрепал его по острому плечу. Майки кивнул.– Рэй, что скажешь? Торо насупился, глядя на всю нашу троицу исподлобья.– Ла-адно, терпеть этого пиздюка можно! – сдался он, вскинув руки.– Майки. Меня зовут Майки, – холодно сказал брат, поправляя съехавшие очки.– Ладно, Ма-а-айки, – закатил он глаза. – Если дальше будешь так же играть, то можешь оставаться, – он вытащил из-под полок банку пива и недовольно отхлебнул, явно все еще обижаясь, что Фрэнк с ним не посовещался. На лице младшего Уэя впервые нарисовалась довольная улыбка.– Спасибо, – кивнул он. – Я давно хотел попасть в группу. Не мог упустить шанс, – пояснил он и хитро посмотрел на меня. Я шумно сглотнул, опуская микрофон и нервно поправляя воротник рубашки, за которым скрывались целые батареи засосов.– А теперь на повестке дня: что мы будем играть на битве групп, – хлопнул в ладоши Айеро. – Боб, идеи? Он почесал затылок барабанной палочкой.– Ну, вроде как я бы хотел что-то наше. Я говорил с Брэнденом Стейнекертом, и они собираются играть песню из своего альбома. Они его уже записывают, кстати, – многозначительно посмотрел Брайар на Айеро.– Ну ты сравнил, им там всем по двадцать, – сложил руки на груди Фрэнк. – Погоди, а его банда разве не из другого штата?– Да, они приехали сюда на месяц, пока гитарист бабулю навещает. Но я о чем. Смысл в том, что он тоже говорил с участниками других групп, и почти все хотят исполнять каверы. На их фоне оригинальные песни будут звучать выигрышно.– Тоже верно, – задумался Фрэнк.– Можем исполнить Marry Me and Leave, – предложил Рэй, опустошая свою банку.– Если честно, она не того уровня, – поджал губы Боб. – Боже правый, да наши соперники The Used!– И что же, – скептично поднял брови Торо, – предлагаешь за три дня написать и идеально отрепетировать песню? Брайар пожал плечами и вздохнул. Все выжидающе уставились на Фрэнка.– А что сразу я? – возмутился он.– Ну ты у нас обычно песни пишешь.– Джерард тоже! – возмущенно указал он на меня. Майки злорадно усмехнулся, с каким-то научным интересом наслаждаясь тем, как меня поставили под удар.– Ну… Как бы… – только и смог выдавить я.– Вообще я думаю, что за пару дней написать песню будет реально, а за последний день ее как следует отрепетировать. Естественно, не с нуля! – предвидя возмущения, сказал Фрэнк. – Мы можем взять лучшие части Marry Me and Leave, а я таковыми считаю ритм партии, и наложить на них новые слова и лид.– Ме-е-э-эхе... – неуверенно промямлил Торо, – Ну-у знаешь... Ну-ну ладно! Хорошо! Так и быть! Тогда вы с вампиренышем займетесь текстом, я – соло, а Боб и пезд… Майки, – быстро исправился Торо, заметив уничижительный взгляд младшего, – возьмут на себя ритм, – заключил он. Блять, да у моего братца в одном мизинце больше самоуважения, чем у всего меня.– Только работать придется о-хре-неть как быстро и продуктивно, – покачал головой Рэй. – А оно хоть стоит того? – обратился он к Брайару.– Ну, во-первых, там денежный приз, на который мы сможем купить басуху, а не таскать ее каждый раз у твоего бати! И еще сверху куча останется. Во-вторых, играть будем на площадке Dingbatz…– Dingbatz? Dingbatz?! – перебил его Торо, – Ты сейчас серьезно?– А то бы я врал. Так вот надо будет отправить видео двадцать девятого числа до шести вечера, и в шесть вечера тридцатого они объявят шорт-лист. Кто попадает туда – едет в клуб и в восемь начинается концерт. Дальше выберут победителя. Все в рамках акции ?Юные таланты Джерси?, – усмехнулся Боб, крутя в пальцах палочки. – Ну и в честь Хэллоуина, конечно.– Божечки! Да это просто шанс на миллион! Сколько знакомств мы сможем завести! – стал бегать по гаражу Рэй, обкусывая ногти, – А если там кто-то из Eyeball Records будет, а?– Ну, это ты уже перегибаешь палку, – хмыкнул Айеро. – Им своих забот хватает.– Ну, все, я согласен на что угодно, лишь бы побывать на сцене Dingbatz! И смотрите, блять, не оплошайте! Оба! – ткнул в нас с Фрэнком Рэй. – Какие есть наработки?– У Джи были классные слова, – обернулся на меня парень. – Как там было? – вспоминал он, щипая себя за кожу на подбородке, – А! В общем, Боб, дай там ритм с хай-хэтом тихонечко, но быстро так типа тс-тс-тс-тс! Брайер кивнул и задал ритм.– Майки, давай низко тум-ту-ту-тум ту-ту-тум тум-ту-ту-тум… Не-не, не на ?E? а на ?A?. Убедившись, что все звучит так, как он хочет, Фрэнк провел рукой по волосам и стал наигрывать ту ?саспенс? мелодию. Боб поморщился.– Можно я добавлю отсебятины? – спросил он. – Скукотища же, ну.– Все идеи приветствуются! – подмигнул Фрэнк, и ударник добавил в перкуссию малый барабан и райд погромче.– Блять, Боб, вот за это я тебя и люблю! Ты одним своим присутствием все делаешь лучше, – он чмокнул воздух, словно посылая барабанщику поцелуй. – Джи, напой свой текст. Я сглотнул. Блять. Ладно еще петь такие личные вещи перед одним Фрэнком, но перед целой группой, где есть еще и твой мелкий ехидный брат… Я поднес микрофон к губам, обливаясь потом и чувствуя, как замирает сердце буквально на каждой строке.– And if they get me and the sun goes down into the ground,And if they get me take this spike to my hea-art and…And if they get me and the sun go-oes down!And if they get me take this spike and…You put the spike in my heart… Я выдохнул, прикрыв глаза. Окей, худо-бедно, но я справился. Ребята перестали играть.– Блять, ну, кто бы сомневался! – усмехнулся Рэй, тряхнув кудряшками, – О чем еще может быть песня Джи, – он поднял с полки свое пиво, салютуя мне им.– На Хэллоуине зайдет как нельзя лучше, – довольно хмыкнул Айеро. – Майки, сможешь доработать партию? Брат кивнул, дергая струны с седьмого на пятый и на третий лады. У него на удивление неплохо выходило, и пусть мелодия казалась банальной, но под задумку Фрэнка подходила.– Ладно, я тогда с Уэем старшим займусь текстом и ритм-партией, – он снял гитару через голову и пошел к ноутбуку, утягивая меня за рукав плаща. Айеро показал мне запись их Marry Me, чтобы я имел представление о мелодии, под которую надо писать песню и вручил мне блокнот. Я, естественно, не стал упоминать, что уже давным-давно посмотрел это видео, потому что боялся, что Фрэнк сочтет меня еще большим помешанным на нем психом. Мы уселись на пол с ноутбуком, пока я сосредоточенно грыз колпачок ручки, натужно подставляя под такт слова, которые никак не рифмовались. Так что я в тайне открыл на телефоне вкладку со словарем рифм. В общем, день проходил как нельзя лучше, а часы текли незаметно. Группа быстро смирилась с Майки, который вскоре стал вести себя в гараже по-хозяйски, и никто этому не противился – он не был раздражающим типом людей, потому что никогда не наводил лишнего шума. Рэй ему даже предложил банку Хайнекена, заныканную с утра в ящике с шурупами. Братец против совершенно не был. Даже не сомневаюсь почему-то, что через пару недель они с принцессой станут корешами. На обед к нам зашел все такой же угрюмый Луис и принес всем сэндвичей с тунцом и огурцами. После перекуса он остался послушать, над чем мы работаем. К этому моменту мы как раз определились с припевом. Он многозначительно кивнул и пожелал удачи, скрывшись в доме. Рэй больше всех бился над моим вокалом, и его жутко огорчало, что я не мог в эстрадный. Здесь помог Айеро, который предложил гениальную в своем роде вещь: что не можешь петь, то ори. Он же и объяснил мне, как работать с экстим-техниками, чтобы это не звучало убого, словно я раненый павлин. Таким образом нам удалось сочетать в песне любовь Торо к мелодичному звучанию и страсть Фрэнка к скриму. Плюс ко всему, за громкостью я мог скрыть свою неуверенность. В какой-то момент к нам зашла мать Рэя. Она сказала закругляться и красноречиво постучала пальцем по наручным часам. Она совсем не была похожа на братьев Торо – это была миниатюрная русоволосая женщина с вытянутым лицом. Очевидно, дети пошли в отца. Когда она закрыла за собой дверь, я взглянул на экран телефона. Что, блять?! Уже восемь вечера? Я окинул взглядом парней. Вспотевший Боб в одной майке записывал на диктофон свою партию, Майки сидел на усилителе, плотно прижав друг к другу колени, что было его характерной чертой, тренируясь играть бас какой-то незнакомой мне песни, и качал головой, тихо переговариваясь временами с кудрявым. Айеро в подключенных к комбику наушниках, чтобы не мешать остальным, самозабвенно играл нашу песню. Черт. Мне так нравилось с ними проводить время. Их реально занимала музыка, которой они отдавались на все сто процентов. И это было первое в моей жизни общество, так легко меня принявшее со всеми моими странностями и бзиками. Словно я, блять, был рожден, чтобы петь в этой группе. От одного вида этих ребят становилось уютно. Я дернул Фрэнка за рукав. Он стянул наушники на шею.– Хэй, помнишь, ты говорил что хочешь сменить название? – осторожно сказал я.– А, точно-точно! – спохватился он. – Йоу, есть предложение, народ! – крикнул он, хлопая в ладоши и привлекая внимание остальных. Боб недовольно цокнул языком, буркнув ?Всю запись мне запорол?, и выключил диктофон, уперевшись кулаками в колени.– Короче, я тут думал, что Ghost Sity как-то ущербно звучит, – он недовольно растянул губы.– Да ты что? – иронично покачал головой Рэй, – А я давно говорил! – ткнул он в него пальцем. – Да иди ты к черту, принцесса! – отмахнулся Айеро. – А раз нам предстоит выступать в Dingbatz, – а я уверен, что мы попадем в шорт-лист, – я хочу, чтобы название у нас было крутое.– А что, у кого-то есть идеи лучше? – спросил Брайар.– Мозговой штурм? – предложил я.– Вот ты и начинай, – сказал рыжий вставая и разминая спину.– Эм… Psycho… Pills? – зажато выдавил я.– Может, Pills of Psycho? – повел плечом Фрэнк.– А почему именно так? Почему именно Pills? – Боб отхлебнул колы и погонял ее во рту, прежде чем проглотить.– Ну, нас же несколько, не знаю. Почему так, Джерард?– А чего ты у меня спрашиваешь?– Ну ты же предложил.– Ну пусть Psycho Meds.– А к чему ?психо?? Тут только ты сумасшедший, – хихикнул Айеро.– А разве не за это ты меня любишь? – подколол его я.– Обожаю, – пихнул он меня.– А вообще идея с медикаментами мне нравится, – задумчиво посмотрел Брайар в потолок. – А с психами нет. А ты что скажешь, Рэй?– Да, пожалуй, я на что угодно соглашусь, только бы не Ghost Sity. Господи, да зачем было вообще C на S менять?– Принцесски Фро Фро, чем не название, – Боб бросил Торо в волосы крышечку от колы.– Эй! – возмутился он, пытаясь нащупать в густых волосах кусочек пластика. – Ты сейчас вылетишь из этого гаража, как твоя гребаная пробка!– Pills, medicines, meds, tablets… – перебирал в уме Айеро, отгибая пальцы. – Drugs?– А вы вообще что за жанр? – спросил Майки, прекратив играть и убирая челку с глаз.– Панк, пост-хардкор, скримо… Полагаю… Но гаражный рок точно,– пожал плечами Фрэнк.– Эмо, – усмехнулся Боб, отхлебывая лимонада.– Кстати, да, как ни странно, – щелкнул пальцами Айеро.– Блять, что еще за возвращение к нулевым? – скривился Рэй.– Тебе тогда было четыре года, почем тебе знать? – добродушно хмыкнул Брайар. – К тому же хочешь не хочешь, но мы реально звучим как типичные эмо-корщики. Особенно с этим, – он указал на меня горлышком бутылки.– Вот с чем не поспоришь, – взлохматил мне волосы Айеро. – Ну, раз мы эмо, почему бы не вставить в название какое-нибудь типично эмарское словечко?– Роман? – закатил глаза Торо.– Эй! – резко вскрикнул Айеро, хлопнув себя по бедру. – Самая здравая твоя идея за весь вечер. Рэй возмущенно насупился.– Значит, у вас есть идея с ?романом? и с наркотиками? – тихо сказал Майки, и оттого, что он говорил негромко в отличие от других, сразу привлекал внимание.– Типа того, – согласился Боб.– Я тут недавно одну книжку читал. Ирвина Уэлша, – он окинул группу взглядом, но быстро поняв, что никому это имя не знакомо, вздохнул и продолжил: – Она называлась ?Ecstasy: Three Tales of Chemical Romance?. Понимаете?– Chemical Romance… – повторил я, очарованный этим сочетанием слов.– My Chemical Romance, – глядя на меня, произнес Фрэнк, и, боже, как хорошо, что никто не понял, почему он так на меня посмотрел на первом слове. Кроме, разве что, Майки. Остальные молчали, словно пробуя название на вкус.– Пиздец, – выдохнул Боб. – Супер. Я за. My Chemical Romance… Да с нас все девчонки уссываться будут за одно название. А, Рэй? Может тогда хоть себе девушку найдешь вместо рыжего барабанщика, – Брайар сдержанно улыбнулся собственной шутке и снова припал к коле.– И что, опять все всё порешали без меня? – скривил губы Рэй.– Почему? Вот мы интересуемся твоим мнением, – ответил Боб. – Что думаешь?– Да хер с вами, все равно лучше, чем Ghost Sity.– Да так и скажи, что понравилось. Не стесняйся своей эмарской натуры, мы не осудим, – вернулся Брайар за установку. Торо уперся лбом в кулак, качая головой:– На кого я трачу свою молодость… – Ну, так как идея моя, то я точно согласен, – пожал плечами Майки.– Ну что, кто за – поднимите руки, – сказал Фрэнк. Руки подняли все, включая меня.– Единогласно, – довольно потер ладони Айеро. – Поздравляю, парни, теперь вы все My Chemical Romance!.. И завтра чтоб все, как штык, были на репетиции в шесть! Мы порвем Dingbatz в клочья! – драматичным рыком завершил он.