День 54 24 Октября: День (1/1)

Это был четверг. Я вчера переборщил со снотворным, просыпаться было сложно. Но я чувствовал себя уже не таким разбитым, как вчера. И я понимал, что сдохну, если не увижу сегодня Фрэнка. Почему это чувство, когда хочешь быть чьим-то другом, такое отстойное? Я повернул голову. Сразу на глаза попался его портрет, стоящий в углу комнаты на мольберте. Еще пара вечеров, и он будет закончен. Я так много рисовал Айеро за последние пару дней, что, кажется, мог бы уже с закрытыми глазами его намалевать. Тут мне в голову пришла долбанутая идея, которая должна была прийти сто лет назад. Я вытащил телефон из-под подушки, открыл Фэйсбук, которым не пользовался, и нашел Томаса Хайзелкофа, с которым у нас совпадает большая часть пар. Через него я и нашел Фрэнка. Серьезно, блять? 1,393 друга? Я, наверное, столько подростков во всем Джерси не видел. Я жадно во все глаза смотрел его аватарки. Он был на фотографиях таким расслабленным, таким уверенным. Он не боялся получиться как-то не так. У него потрясающее лицо, очень подвижное. Фрэнк не был бы Фрэнком, если б скрывал свои эмоции. Я чувствовал моральное удовлетворение, просто смотря на него. Интересно, на сколько это было бы стремно, если бы я сохранил фотографии с ним к себе на телефон? Да его портрет темперой стоит у меня в комнате, что может быть еще более стремно? Так что я принялся жадно загружать его фотографии. Вау, Фрэнк так часто ходит на концерты. Кажется, ни одно мероприятие Бельвиля не обходится без него. А вот и фотографии с его репетиций. Хотел бы я однажды послушать, как он поет со своей группой. Судя по всему, Рэй был соло, а Боб – ударником. Я кликнул по видео с их выступлением: ?Ghost Sity!! – Marry me and leave/original song? Ого, он и сам песни пишет. Черт. Я чувствовал себя каким-то дерьмом без талантов на его фоне. Видео снимали на плохую камеру в гараже, где Фрэнк с группой проводит репетиции. Он был весь в белом, что выглядело довольно эффектно. И как же он, блять, пел. Просто с ума сойти. Он на все сто процентов отдавался музыке, у него были такие забавные странные движения. Музыка была простой и энергичной, такую обычно крутят на панк-рок радио. Айеро дергался, шатался в такт, выгибался, бегал по всему гаражу, притопывая пяткой, запрыгивал на колонки, кружился с гитарой. Подмышками и на груди растекались влажные пятна пота, волосы липли ко лбу, но он выглядел таким счастливым. Dear, marry me and leave – голос подскакивал, Фрэнк так близко стоял к микрофону, что просто вжимался в него губами.I don’t need you after all – Айеро резко бил по струнам, что я боялся, что они просто порвутся.I don’t want believeThat all I need is alcohol – кричал он последнюю строчку и, как пьяный, отшатывался назад, ловко переставляя аккорды. Кажется, я зря посмотрел это видео. Потому что чем больше я узнавал о Фрэнке, тем больше я боялся с ним снова общаться. Он теперь казался мне лучше меня. Я перевел взгляд на портрет в углу. От этого я разозлился и резко поднялся с кровати, хватая со стула полотенце, которым я вытираю кисти.– Иди ты нахуй, Айеро! – я с рыком швырнул тряпку на мольберт, закрывая эту чертову улыбку. Я вышел в коридор, громко протопал в ванную. Я злобно чистил зубы, злобно тер лицо, злобно обливался душем, злобно расчесывался, злобно затягивал галстук. Я слышал с боков осуждающий шепот, слышал тихий смех. Мое сознание надо мной смеялось. ?А ты думал, ты нужен Айеро? Как бы не так, чудила!? Мое отражение казалось мне жалким и затравленным. Нет-нет-нет, мистер Уэй! Держи себя в руках. Айеро ничего не знает. Он думает, он тебе не нравится. Вот пусть так и дальше считает. Я гордо выпрямился, замазал глаза бордовыми тенями. Я выше этого. Я никому не дам себя обмануть. Фрэнк просто высокомерный ублюдок, который это скрывает. Я сегодня даже выпил прописанные таблетки. Потому что я хороший гордый мальчик. На улице было ветрено, я закинул на плечо плащ, и так же гневно закурил. Хорошо, что мой колледж был недалеко от дома, и я мог ходить пешком, курить и проветриваться. Чисто технически я мог бы садиться на школьный автобус, но прогулки до учебы и обратно были моей единственной физической нагрузкой, которую я не хотел убирать из жизни. Окей, пара проходит за парой. Я пытаюсь сосредоточиться на учебе. Местами получается. Я вызвался подготовить на следующей неделе реферат про баухаус и ведущие проекты Вальтера Гропиуса. Эксподизайн вышел мутный, я тупо чертил эскизы для витрин, не особо вникая, какая мне будет польза от них. Потом сказали в локальном софте сделать 3D-модель в натуральный размер. Занятие подошло к концу. Я вывалился в коридор и пошел к шкафчикам, пытаясь думать об учебе, а не о том, насколько странную агрессию я чувствую. Я закинул учебники и тетради, готовясь к следующей лекции.– Tatty Vampire! Я с дуру громко хлопнул дверцей, сам испугавшись треска. Фрэнк стоял, оперевшись о шкафчики спиной, и лукаво смотрел на меня. У меня все внутренности похолодели. Это его лицо, каждую черточку которого я уже наизусть выучил, его голос. – Я уже соскучиться успел, – сказал он. Сегодня он был в черной худи, закатанной до локтей, с джинсов свисали цепочки.– А я нет, – мрачно ответил я. Мне стоило больших усилий отвернуться от Айеро и пойти к аудитории.– Куда ты собрался? Сейчас обед, – крикнул Фрэнк. – Будешь сорок минут ждать у двери? Уебок. Я резко повернулся к нему.– Окей, и что ты предлагаешь?– Знаешь, я всего пять минут назад пришел на учебу, а уже чертовски хочу свалить, – устало сполз он по шкафчикам. То есть, он только что пришел и сразу пошел искать меня? Мне в это нелегко поверить. Хотя хочется. – В общем, давай свалим вместе. У меня есть идея, – заговорщически улыбнулся он, выпрямляясь. Блять-блять-блять. Ебаный Фрэнк-мать-вашу-Айеро. Зачем ты портишь мне все планы на счет тебя? Я вообще-то собирался тебя ненавидеть, если ты не в курсе!– Я никогда раньше не прогуливал учебу, – только и смог выдавить я.– Джи, – расхохотался он, – It is so fucking Way who you are!* Только ты по-моему можешь быть настолько... собой! Типа, блять, кто еще может нюхать стимуляторы и никогда не пропускать учебу одновременно, или никогда не сбегать из дома ночами, но при этом менять свои таблетки на наркотики, – он как будто был даже восхищен. Я снова впал в ступор, и как ему на это отвечать?– Ладно, очень рад, что ты сделал это открытие. И что ты теперь хочешь? – как можно более холодно спросил я.– А теперь, Джи, я собираюсь тебя похитить. Он схватил меня за руку и потащил за собой. Я в этот момент испытал целый вихрь эмоций; во-первых, ?о-нет-мое-личное-пространство!?, во-вторых, ?блять, не отпускай меня никогда? и, наконец, просто ?какого черта?.– Куда ты меня тащишь, болван?! – я вяло постарался выдернуть руку, но Фрэнк только плотнее ее сжал.– Как давно ты бывал в Нью-Йорке? – хитро сощурился он.– Что?! Мать твою, Айеро, что ты задумал?! Мы выбежали из колледжа.– Мы едем в Нью-Йорк, детка! Через час! А у нас еще столько дел! Надо успеть закупиться алкоголем, сигаретами и выбросить из головы учебу.– Ты ебанутый или да?– Абсолютно, с пяток до кончиков волос, – указал он на себя снизу до верху.– Зачем нам вообще в Нью-Йорк?– Потому что там сегодня выступают Colour Revolt!– Боже, ты что, их знаешь? – округлил я глаза.– А ты их знаешь?! – ткнул он в меня.– Что?!– Блять, я думал я единственный в Джерси, кто хотя бы слышал их название, – Фрэнк реально был в восторге.– И куда нам ехать? – В Mercury Lounge. Найдется у тебя двенадцать долларов?– Хоть все двадцать. На самом деле я не знал, сколько у меня денег, но на карте оставался большой запас с обедов.– Тогда в путь! – А куда?– На Вашингтон авеню естественно. Где еще в Бельвиле терминал до Нью-Йорка? Я был в той же степени растерянности, в какой Айеро был уверен. Я снова закурил, покорно следуя за Фрэнком, который опять догонялся Хайнекеном, словно у него в рюкзаке хранились бездонные запасы пойла. Я следил за каждым его движением. Как он откидывал волосы, как поправлял за спиной сумку, как держал руку в растянутом кармане.– Фрэнк, почему я? – спросил я наконец. Естественно, мне казалось очень странным, что из десятков его друзей и знакомых, он выбрал рандомного малознакомого художника.– Потому что с тобой не соскучишься, – он вдруг выхватил мою сигарету из моего рта и затянулся. С наслаждением подержав дым пару секунд в легких, он выпустил мутное облако изо рта и отдал сигарету назад. Я прямо-таки дар речи потерял. – Ты же не брезгливый, надеюсь? – усмехнулся он. – Но если да, то стрельну тебе в следующий раз.– Н-нет, – и я слишком резко засунул сигарету в рот. Это было как-то по-гейски. Заметив мое замешательство, Фрэнк глупо хихикнул и принялся что-то напевать, отбивая ритм ногтем по пивной банке:– Some people watch, some people pray, but even lights can fa-ade a-away… Some people hope, some people pay, but why we have to stay?..– Что за песня? Он не ответил, а продолжил петь:– Cause even he-roes get the blues, or any misery you choose. You like to watch, we like to use, and we were born to-o lo-ose… Я не знаю, что должно быть дальше, – вздохнул парень, делая новый глоток. – Ты умеешь писать песни?– Кто из нас на музыкальном? – скептично поднял я бровь.– Окей, – пожал он плечами. – Но в людях порой открываются новые таланты. Попробуй как-нибудь на досуге.– Почему так мрачно?– Что мрачно?– Твоя песня.– Настроение, не знаю, – отмахнулся он. – Я не могу придумать слова дальше, все не то. Ну, думаю ты меня понимаешь. Так как давно ты был в Нью-Йорке в последний раз?– Думаю, в том году, – поморщился я.– А что за кислая мина? – толкнул он меня в плечо. – Какой город мира вообще может быть лучше Нью-Йорка?– Потому что зависит от повода.– Ах да-а, это же Джерард. Что ж, постараемся исправить твое впечатление. По пути мы зашли в один из тех мелких Гросери-Стор, где хозяин магазина и есть его продавец. Фрэнк дружески поздоровался с владельцем и попросил четыре банки пива и две пачки Мальборо. Откуда Айеро только заводит такие знакомства? Вскоре мы оказались на терминале на пересечении Вашингтон Авеню и Рутгерс Стрит. И будь я проклят, мы заскочили в последний момент, прежде чем двери автобуса закрылись.– Мальчики, предъявите билеты! – окликнул нас водитель, приспуская солнцезащитные очки. Айеро протянул ему две бумажки, и водитель пожелал приятного путешествия. Автобус тронулся, заворчал мотор. Я чуть не налетел на парня, но вовремя ухватился за поручень. В разных концах автобуса остались три свободных места. Фрэнк без малейшего стеснения вежливо попросил пожилую даму пересесть на место в середине и помог ей перенести сумку. У меня бы ни за что на свете не хватило на это духа. Так что мы смогли с ним сесть рядом. Айеро довольно плюхнулся возле окна и посмотрел на меня.– Ты же понимаешь, что ты меня буквально похитил с занятий? – присел я рядом, рассматривая людей вокруг. Казалось, они только на нас и смотрели.– А разве не это я пытался сделать?– Окей, и сколько мы будем ехать?– Ну, минут тридцать-сорок. Четыре остановки. И-и-и, – он отбил по коленкам барабанную дробь, – здравствуй Манхеттен!– Сто лет там не был. В какой район приезжаем?– Не помню, на восьмую авеню… Это… швейный квартал?… Ну, короче где там Порт Асорити, я не настолько хорошо знаю Мидтаун, – скорчился Фрэнк.– Чем займешься в дороге?– Чем займусь, дорогуша? Чем займусь?! Я тут что, один еду? То есть я для того тебя похитил, чтобы самому себя развлекать? – он ткнул меня пару раз в живот.– Сука! – прошипел я сквозь смех.– Боишься щекотки? О-о-о, это ты зря! Мне нельзя давать такие наводки. Когда я напьюсь, я буду этим пользоваться, – дьявольски усмехнулся он, запинывая свой рюкзак под кресло. – Предлагаю игру. Я заинтересованно взглянул на него, но по одному выражению его лица понял, о чем он.– Только не… – замотал я головой.– О да-а-а, – закивал он. – Итак, – задумчиво посмотрел он в потолок. – О чем бы тебя спросить…– Давай я начну, – неожиданно для себя сказал я. Потому что давно знал, что хочу спросить.– Ого, ну давай, – заинтригованно сощурился он на меня.– Какие у тебя есть татуировки? – задал я вопрос, который мучил меня с самой нашей встречи у автомата.– Джи, хитрюга! Окей, со скорпионом ты знаком, – ткнул он на шею, – Знаешь, зачем я его набил на таком видном месте? Чтобы никогда не получить ?стоящую? работу, – шепнул он мне, чуть приблизившись, а затем оттянул нижнюю губу. Там красовались буквы NJ.– Ох Иисусе! – скривился я, – Не больно?– Хах! Это не тот тип боли, который нельзя вытерпеть. У меня еще есть пара татуировок для Джерси, – он закатал рукав выше. Там был якорь с теми же буквами по обе стороны. – Теперь познакомься с Джеком, – Фрэнк развернулся ко мне спиной. – Джи, оттяни капюшон и ворот вниз, пожалуйста. Я немного смутился, но выполнил то, что он сказал, заглядывая под одежду. Это был один из тех моментов, когда у меня перехватывало дыхание. Было что-то неправильное и слишком личное в том, чтобы смотреть на чью-то открытую кожу. Тем более если тебе показывают татуировки, которые еще и личные в некотором ментальном смысле. В центре почти белоснежной спины была огромная тыквенная голова Джека Лантерна. Только немного взглянув, я тут же выпустил из рук капюшон Фрэнка, чувствуя, как к шее приливает жар.– Его я набил самым первым. Но, внимание, это тоже еще не все, – абсолютно спокойно продолжал он.– Да ты что, с головы до ног что ли забит? – выдохнул я.– Пока нет, но я к этому стремлюсь. Еще одна на лодыжке, – он подтянул ногу на кресло, развязал шнурки кед и опустил язычок; там был равносторонний крест с буквами NJPP, – New-Jersey Pop-Punk, – разъяснил он, потом протянул мне правую руку, медленно разворачивая запястье. Там было красными чернилами набито ?I wish I were a ghost? – Но вот последнюю, боюсь, в автобусе я показать не смогу, – усмехнулся он и ткнул себя в ляжку чуть выше колена. – Здесь написано ?Live each day as if it were your last?.– Ох черт, это красиво, – я реально был впечатлен и на секунду задумался, что Фрэнк и правда следует этому правилу.– А ты чего не набьешь себе ничего?– А это считается за вопрос?– Зависит от ответа.– Я боюсь иголок. Вот прям до чертиков. Типа, как вообще можно спокойно относиться к тому, чтобы что-то проникало в твое тело? – передернуло меня. Фрэнк рассмеялся. Я вначале не понял, а потом догнал, как двусмысленно это прозвучало.– Ну ты и мудила, Айеро! – толкнул его я.– Теперь я.– Эй, а вопрос про иголки не считается?– В мою смену ты так просто не отделаешься, – он сделал жест, словно целится мне в голову, – Чего еще ты боишься? Он ?выпустил пулю? и словно сдул дымок с пальцев-дула.– Пауков.– Это несерьезно, – поднял он бровь.– Ну помимо этого я боюсь почти всего, чего боятся остальные люди. Это нормально.– Например?– Одиночества, тишины, темноты, не знаю, – пожал я плечами.– А сдохнуть?– Сдохнуть нет. Смерти вообще нет смысла бояться. Это как бояться, что солнце взорвется. Какая разница? Если это происходит, это неизбежно, и ты ничего не сможешь поделать, – пояснил я. Мрачновато как-то. – Окей, моя очередь. Есть у тебя какая-то мелкая странность, о которой никто не знает? Фрэнк хихикнул.– А чего сразу не большая? Ну, если о мелкой, то у моей гитары есть имя, и я зову ее Pansy, – почти гордо ответил Фрэнк.– Пэнси? И это ты мне что-то говорил о несерьезности? – улыбнулся я.– Что бы ты хотел однажды сделать?– Глобально или в ближайшее время?– Ну, пусть в ближайшем будущем, – откинулся Айеро на спинку, подтягивая к груди колено.– Похудеть и покрасить волосы в красный.– О-о, красные волосы это отпадная идея. Кстати, на мой субъективный взгляд ты не жирный, – оценивающе посмотрел он на меня. – У тебя, по-моему, самое нормальное телосложение, какое только может быть у студента старшей школы.– Ну спасибо снова за лесть, – усмехнулся я.– Но я реально так думаю. Я взволнованно покосился на Фрэнка. Я хотел препираться и начать спорить, потому что с моей точки зрения я объективно был толстым. Но если это говорит Айеро... В общем, я хотел ему верить.– Теперь ты ответь на свой вопрос.– М-м-м, ну, на счет ближайшего будущего у меня планов нет. Это все очень спонтанные штуки. Думаю, закончить демо для начала. Ну, для кого вообще секрет, что Айеро просто делает что хочет, – он пожал плечами. – Жаль, что остальные так не поступают. Мир стал бы веселым местом, – Фрэнк отвернулся к окну. – Ну а по жизни я хочу собрать группу и стать знаменитым. Да господи, музыка – это моя жизнь. Я хочу заниматься музыкой. Я хочу, чтобы мои песни люди знали наизусть, чтобы целые стадионы подхватывали мои слова. Я хочу ездить в туры и веселиться на сценах по всему миру, – серьезно сказал он. – Я хочу забить в головы таких же, как я сейчас, подростков идею делать то, что они хотят. Я просто, блять, хочу, чтобы они были свободными и уверенными в своих силах. Потому что они себя недооценивают. Вот и все, – он обернулся и посмотрел на меня. Я почему-то ни на секунду не усомнился, что у Фрэнка все получится. Он на все сто процентов был тем типом людей, которые добиваются чего хотят, и за ними идут сотни. Я сам на него повелся. Я бы хотел быть Фрэнком.– А в долгосрочной перспективе ты сам чего бы хотел? – спросил он меня. Я посмотрел на носки кед. Мои долгосрочные планы были настолько жалкими, что мне стало стыдно. Все варианты моих жизненных путей кончались самоубийством. Это даже нельзя было назвать долгосрочными планами. Пять-десять лет – это в какой-то мере скоро. Я нервно сглотнул.– Джи, ты в порядке? – нахмурившись, спросил Фрэнк.– В полном. Просто после твоих планов моя надежда работать концепт-художником на фабрике игрушек звучит убого, – фальшиво хихикнул я.– Фабрика игрушек?! Да ты в своем уме? Джерард, с твоим талантом ты просто обязан стать вторым Стэном Ли! Умоляю тебя, не проебывай свою жизнь! Иначе через десять лет я найду тебя, на какой бы замшелой фабрике ты ни прятался, и надеру твой поганый неуверенный в себе зад! Фрэнк был так искренен в своих словах, что я просто не мог разочаровать его. Я улыбнулся:– Окей, мистер Айеро, торжественно даю клятву не проебаться.– Так-то лучше. Вот об этом я и говорю, – тихо продолжил Фрэнк, и он выглядел таким… злым и грустным, – Каждый, кого я знаю, хранит в себе взрывоопасный потенциал, который может пробить дыру в солнце! Но все так не уверены в своих силах, все чего-то боятся, что предпочитают отсиживаться в тени… а это же натуральная смерть, – взглянул он мне в глаза. – Никто не хочет рисковать, каким бы потрясающим не был бы выигрыш. Нет, спасибо, я на это дерьмо насмотрелся. Мы немного помолчали. Я был впечатлен позицией Фрэнка. Я даже на какое-то мгновение подумал, что мне стоит попытаться взять себя в руки и выбросить эту мысль о суициде в мусорный ящик. Я взглянул на Фрэнка. Он сейчас выглядел отрешенным. За окном проносился яркий осенний Нью-Арк, мы проезжали Беррис Крик.– Эй, хочешь послушать музыку? – предложил я.– О боже, конечно, – мгновенно оживился он. Я достал наушники, передал ему один, и принялся мотать свой плэй-лист.– Впечатлен, – довольно вскинул бровь Айеро, и ткнул в No Resolve.– You are the spark that started the flame, that burned everyone. You should’ve seen this coming. This is a ca-a-all, this is a ca-a-all… To wake up! Wake up! Before you destroy us a-all! – тихонько подпевал Фрэнк, изображая гитарные рифы, отбивая ногой такт и мотая головой. Я чувствовал себя таким счастливым в этот момент. Моего плеча слегка касалось теплое плечо Фрэнка. Я даже незаметно вытащил наушник, чтобы просто слушать, как Айеро поет. Сейчас с ним рядом в автобусе, когда мы сбежали с уроков, чтобы оттянуться в Нью-Йорке, я чувствовал себя впервые живым, чувствовал, что так и должно быть. Я был счастлив. Я даже не заметил, как прошла дорога. Когда мы проезжали мост через Хадсон Ривер, Фрэнк просто прилип к окну, во все глаза глядя на приближающийся силуэт Нью-Йорка.– О да, детка, это Манхеттен! – прорычал он. – Я столько всего хочу сегодня сделать! Айеро первым вскочил, когда еще автобус даже не остановился, и понесся к выходу, на пути закидывая за плечо рюкзак и утягивая меня за собой.– Давай-давай-давай, – нетерпеливо бубнил он под нос, как будто это могло ускорить время. Открытая дверь подействовала на него, как красная тряпка на быка. Он тут же выскочил наружу, крутясь и глядя на верхушки высоток.– Такого в Бельвиле не увидишь! – с наслаждением промычал он. Я в Нью-Йорке давненько не был, так что просто дичился широких трасс и оживленного траффика. Людей было навалом, не то что в спокойном Джерси. В Бельвиле самые высокие постройки были от силы с четырех до шести этажей. Здесь же это были самые низкие здания. Пахло дорожной пылью, парфюмом, мусором, едой, выхлопами – просто всем подряд. Было кошмар как шумно, я едва мог различать голос Айеро сквозь гудки машин и крики. Фрэнк достал сигареты, перекинул мне банку и салфетки.– Заверни пиво, дурачок, – рассмеялся он, щелкая зажигалкой. – Полиция за алкоголь скрутит. Я послушно обернул еще холодную жестянку салфеткой.– Ой, – подскочил вдруг Айеро, едва не закашлявшись дымом. – Я знаю, что хочу! Погнали! Он пошел – почти побежал – вдоль Восьмой Авеню, и буквально через полмили резко завернул в увешанное кучей рекламы здание, выкинул бычок, толкнул дверь и понесся на второй этаж. Внутри ярко горел свет, играл хэви-метал, а стены все от пола до потолка были покрыты рисунками и плакатами. До меня не сразу дошло, что это тату-салон.– Тук-тук! Не занято? – крикнул Фрэнк, просовывая голову за дверь. К нему из-за прозрачной стойки вышла девушка с лиловыми волосами в черной майке и с паутиной татуировок на всех видных местах.– А вы по записи?– Спонтанно, – мотнул головой парень.– Лопес сейчас свободен, в принципе, можно к нему, если хотите какую-то работу на один сеанс.– Мне не татуировку, пирсинг.– А, ну тем более. Проходите. Он с вами, полагаю? – кивнула девушка на меня.– Нет, Фрэнк, я же в обморок упаду, – шикнул я. Айеро расхохотался во всю глотку.– Блять, чувак, прости. Ладно, можно он подождет здесь? – спросил Фрэнк, указывая на меня.– Да, конечно. Хочешь чай или кофе? – добродушно предложила она. Я приподнял банку. Девушка понимающе усмехнулась и вернулась на рабочее место заполнять какие-то бумаги. Пока я нервно допивал свое пойло, я ходил и рассматривал эскизы. Черт возьми, если б я не боялся иголок, из моих рисунков могли бы выйти неплохие татуировки. Я бы вряд ли в самом деле смог бы себе набить хотя бы одну, даже самую крохотную. Хотя вообще-то мысль иметь перманентный рисунок на теле мне нравилась. Забавно, как быстро вернулся Фрэнк. Я и не думал, что пирсинг занимает так мало времени. Он вышел в сопровождении большого латиноамериканца, усеянного татуировками и железками. Я взглянул на Айеро. Он светился, как новый пятак. И в его правой покрасневшей ноздре так же светилось хромированное кольцо.– Боже мой, Фрэнк! – ошарашенно уставился я на него. Он улыбнулся еще шире, хотя куда уж. Он нетерпеливо расплатился, оставив щедрые по школьным меркам чаевые.– Всего хорошего! Лопес, чувак, ты лучший!– Смотри чтоб тебя родители из дома не вышвырнули, мелюзга! – пробасил он вслед. Мы вернулись на шумную Восьмую Авеню. Только оказавшись на улице, Айеро пропищал от радости, как маленькая девочка. – Вот это я называю жизнь! Знаешь, я копил почти три месяца на эту поездку, и при этом понятия не имел, что буду делать! Но я, блять, на сто процентов уверен, что ни разу не пожалею! Я не знал, что отвечать, потому просто так же широко улыбался. От Фрэнка исходила просто умопомрачительная энергия. Он реально был из жадных до жизни парней, которые берут от каждого мгновения жизни все, что только она может предложить. Вот что я понял в тот день.– У нас есть еще почти четыре часа до концерта. Давай, Джи, расскажи мне о своих самых сокровенных желаниях! – раззадоривал меня Фрэнк.– Ты издеваешься что ли? Я об этом даже никогда не думал.– Или сейчас, или никогда!– Окей-окей! – сдался я. – Раз мы так близко, может рванем на Hudson Yard Vessel?– Что-о? – вытянулось лицо Фрэнка, – Из всех сотен и тысяч классных мест Нью-Йорка ты выбираешь достопримечательность-современное-искусство?– Ла-адно, тогда выберу что-нибудь другое, – проворчал я.– Да иди ты к черту, Джерард! – схватил он меня за плечи. – Я именно затем тебя и взял, что тебе в голову приходят самые шибанутые идеи! Ни Боб, ни Рэй, ни Джейсон, ни Энджи – никто из них не предложили бы мне это! Мы идем, и точка! Hudson Yard Vessel это странная… штука. Это не здание, не достопримечательность, не арт-объект. Просто футуристичная бесполезная хуйня, сделанная в виде улья из переплетающихся лестниц, с которой видно Нью-Джерси по ту сторону реки Хадсон. Я начитался о ней в начале марта, когда ее только открыли, и, возможно, я хотел побывать там в силу того, что просто знал об этом месте. Мы быстро добрались. Было ветрено из-за близости воды, и я плотнее кутался в свой плащ и придерживал галстук, который все время швыряло мне в лицо. У кассы собралась небольшая очередь, которую мы прошли минут за десять, а я просто пялился на эти блестящие лестницы, запрокидывая голову. Перед нами стояли в очереди несколько итальянцев и парочка китайцев. Такие места не бывают особенно популярными среди местных. Билеты были бесплатными. В общем, подниматься на верхушку было убийственно, и мне приходилось останавливаться на каждом втором пролете, пока Фрэнк скакал вокруг меня, как горный козлик, и все время поторапливал. Ему было интересно, сможет ли он увидеть с верхушки хотя бы Брэнч Брук Парк. Я заверил его, что это физически невозможно из-за угла обзора.– Джера-ард, – тащил он меня. – Я из-за тебя заболею на этом ветру, и тебе придется за мной ухаживать, если ты не разгонишь свой зад!– А, по-моему, это прекрасная перспектива, – задыхался я.– Когда я больной, я очень злой!– И что ты сделаешь?– Покусаю тебя! И начну уже сейчас! – он вдруг вцепился мне в шею со спины, словно вампир. Я почувствовал едва-едва его зубы и теплые влажные губы. Он совсем слабо прикусил, и всего на мгновение, но на это мгновение у меня просто сердце вылетело из грудной клетки в самое горло, и, кажется, там и застряло. Я едва вспомнил, как снова дышать. Фрэнк уже убежал на два пролета вперед, а я стоял, как вкопанный, прижимая пальцы к месту, где все еще чувствовал укус Айеро. Потом я сделал странную даже по своим меркам штуку – я приложил свои пальцы, которыми касался шеи, к губам. Это было как с той сигаретой, которую у меня выхватил Фрэнк. Это было по-гейски. Я не давал себе никакого отчета в этом поступке. Айеро уже что-то кричал мне, проверяя, где я там застрял. Пришлось вернуться на землю с того странного мига. Наконец-то верхний этаж! Фрэнк расслабленно стоял, положив локти на перила и оперев на ладони голову, и любовался знакомыми очертаниями Джерси. А я любовался им.