Часть 2 (1/1)

- Поэтому Уманова временно покинет группу. На замену уже найден человек, специалист высокого уровня, со дня на день прибудет к нам, - Булатов бегло оглядел спецназовцев, поймав взгляды непонимания и недоверия к его собственным словам. Честно говоря, мужчина и сам бы не поверил, Ума и внезапный отпуск по состоянию здоровья? Но на помощь вовремя пришёл Пригов, и легенда была спасена. - У Олеськи уже три дня абонент вне зоны действия, - Кот нервно вертел в руке мобильный. Обстановка в переговорной давно наколилась, но сейчас добавилось напряжение. Спецназовцы чувствовали, если и не ложь, то точно не окончательную правду, которую упорно скрывало начальство. Каждый высказал свои аргументы, но Пригов умело выкручивался. - Ума и уход без предупреждения - это не совместимо. Уж Бизону она бы точно сообщила, - Физик нахмурил брови.Догадки о том, куда исчезла старший лейтенант, не приходили в голову даже ему. Вернее приходили, но казались абсурдными или мало похожими на возможную истину, и озвучивать их парень не решился.- Да и какое может быть <<состояние здоровья>>? У нас медкомиссия была два месяца назад, и у всех всё хорошо было, - не выдержала Дана, - чуть что не в порядке, сразу бы отстранили.- Во-первых, Уманова на данной медицинской комиссии отсутствовала по причине служебной командировки, совместно, кстати, с товарищем Ионовым. Их медосмотр по плану только на следующей неделе, - парировал Иван, - а во-вторых, дорогие, мы здесь не в детективов играем. Вас просто поставили перед фактом. Бизон, жду отчёт о последнем задании. Все свободны.- Товарищ контр...- Мне повторить? Все свободны.Резкое <<так точно>> разбило душный воздух переговорной, группа незамедлительно покинула помещение. За закрытой дверью начальство не услышало продолжение спора, и решено было выдохнуть.- Думал, будет легче, - констатировал Пригов, заняв место за переговорным столом, - недооценил ребят. Контр-адмирал только согласно кивнул. - Я связался с руководством клиники, где сейчас Ума, операция в ближайшие дни. Обещали сообщить, как завершится. Личность Олеси там нигде не фигурирует, так что если и начнут искать - не найдут.- Отлично. Хоть какие-то хорошие новости. - Прорвёмся. Неожиданно конечно, но нам ли не привыкнуть к встряскам? - Твои б слова, да Богу... ладно, нечего болтать. Работать, - невесомо стукнув костяшками по деревянной поверхности стола, контр-адмирал ретировался. В коридоре, напротив переговорной, запрокинув голову на стенку и прикрыв глаза, сидел Тарасов. Услышав хлопок двери, Бизон открыл глаза и непривычно холодно взглянул на Ивана. От тяжёлого взгляда даже бравому бойцу, адмиралу, стало не по себе.***Яркая вспышка бело-жёлтого света неприятно ослепила. Олеся попыталась увернуться, закрыть глаза, но не ощутила собственного тела. Вскоре глаза привыкли, а на светлом фоне начали мелькать картинки, словно на старой фотоплёнке.Светловолосая женщина нервно измеряла шагами небольшую, но уютно обставленную комнату. Держала в дрожащих от волнения руках небольшой больничный лист и часто опускала взгляд на то, что было в нём написано неразборчивым врачом женской консультации. Вдруг из прихожей послышался скрежет ключей в замке, и женщина вздрогнула. Больше всего она боялась реакции мужа на неоднозначную новость, которую сама Ольга Уманова узнала только утром. Женщина, не в силах больше молчать, вышла встречать мужа.- Оля? Ты чего так рано? Я планировал заехать за тобой через два часа. Что-то случилось? - увидев супругу, начал Уманов.- Миш, ты только... в общем, вот, - она протянула ему уже слегка измятый от волнения лист и молча ждала реакции, морально подготавливая себя к худшему.Михаил в недоумении пробежал взглядом по содержанию, но, вчитавшись в заветные строки, наконец поднял взгляд на женщину. Его глаза отчего-то наполнились слезами... счастья? Он улыбнулся лёгкой улыбкой и взял жену за холодную руку, крепко прижав к своему лицу.- Ты рад? - осторожно поинтересовалась она. - Не молчи, пожалуйста. - Спрашиваешь? Оля, я счастлив.- А как же твои слова о том, что ребёнок не сможет жить в нашей семье. Мы постоянно переезжаем из города в город, ты по долгу Родине, а я за тобой, - Ольга легко улыбнулась, - как жена декабриста.- У декабристов тоже были дети. Чем мы хуже? - А садик, школа... - Не переживай. Всё решим, всё сделаем.Михаил обнимал её осторожно, кладя руки на талию, вдыхая запах каштановых волос. Перечитывал заветные слова, небрежно написанные доктором, и мысленно благодарил Господа за то, что совсем скоро он услышит долгожданное <<папа>>. Он знал, что будет дочка, чувствовал. И пусть она будет похожа на Ольгу.Леся смотрела на молодых родителей будто со стороны, как фрагмент фильма, случайно увиденный на старом телевизоре. Она остро ощущала все их эмоции, слышала голоса и понимала то, о чём они говорят.Стрелка настенных часов показывала без четверти два часа ночи. Женщина не находила себе места. Телефон мужа не отвечал, она звонила в часть, где он служил, и результат был аналогичным. Михаил звонил в пять вечера, обещал вернуться к двадцати двум часам, с тех пор его она не знала о его местонахождении. Успокаивала себя тем, что такое случается не первый раз, значит, срочно вызвали, потребовали приехать. Волнение сказывалось на общем состоянии, кружилась голова. Ольга мысленно пыталась успокоиться, на её сроке лишние стрессы были не желательны, но в сердце отчаянно билась тревога за родного человека. Неожиданно, в полной тишине раздалась такая долгожданная телефонная трель. Моментально сняв трубку и услышав неразборчивые слова супруга, прерываемые шумом и помехами, женщина выдохнула - живой.- Ольга, слышишь меня? - Миша! Слышу, плохо слышу! Где ты? - Оля, нас вызвали, я сорвался, не успел предупредить. Послушай меня, слышишь?- он старался перекричать шум двигателей. - Я слышу тебя, родной, слышу. Когда тебя ждать?- Дочку надо Олесей назвать. - Что? Какую дочку? Миша, когда ты будешь дома? У тебя всё нормально? Я не слышу, Миша!- Нашу с тобой дочку Олесей назовём. - Я поняла. Где ты? Где? Не слышно, Миша, - она начала кричать также, как делал это мужчина, чтобы заглушить шум, - не слышно!- Ложись спать и не переживай, поняла? Спать! - Я без тебя не лягу.- Отдохни, милая. Помни про Олесю! Я вас, девочки, люблю.Михаил отключился. Женщина беспокойно побродила по квартире, выпила стакан воды и всё-таки легла спать. А на следующий день в доме снова раздался телефонный звонок. Михаил погиб при выполнении служебного долга, был награждён посмертно. Ольга родила раньше срока здоровую девочку и назвала, как велел муж, Олесей.Ума не хотела больше видеть родителей, слёзы матери, смерть отца, но находясь в какой-то прострации, она не руководила собственным телом и мыслями. - Мама, - семилетняя Олеся подбежала к женщине, трепетно повиснув на её руке, - куда ты опять уходишь? Мы же собирались в магазин за белыми бантиками, совсем скоро ведь первое сентября! Когда мы уже пойдём?- Милая, - Ольга устало опустилась к девочке, присев, - мы с тобой обязательно пойдём, но не сейчас. Мне нужно сходить в больницу, ты ведь помнишь, что это очень важно?- Я помню, мама, - уголки губ опустились, девочка серьёзно взглянула на женщину, - но почему ты так часто ходишь в эти больницы? Ты заболела, да? Что-то серьёзное случилось, да? - Тише, не тороторь...- Эти врачи... они не знают, как тебя лечить? - Всё хорошо, просто надо ходить и лечиться, и тогда всё будет хорошо. И за бантиками мы с тобой обязательно сходим. - Ольга легко щёлкнула дочку по носу. - Сегодня за тобой присмотрит тётя Глаша, наша соседка. Настроение у малышки испортилось окончательно. - Не хочу, я с тобой хочу.- Я приду скоро, и мы пойдём в магазин. Не шали, ладно?- Ладно, - пробурчала девочка, - а они точно-точно тебя вылечат?- Точно-точно. Не думай об этом. - Приходи поскорее. - Я люблю тебя, Леська.Девочка, наконец, улыбнулась и крепко прижалась к женщине.- Не правда! - рыдала маленькая девчушка. - Вы врёте! Мама сказала, Вы её вылечите. Мама! Я не хочу! - она громко кричала так, что слышала вся больница. Мама умерла. Тётя Глаша прижимала к себе девочку и причитала:- Как же так, ох, совсем одна осталась. Совсем одна, поглядите на это! Как быть- то теперь?И правда, как быть? И правда, она теперь совсем одна.Олеся не хотела видеть, снова проживать эти моменты жгучей, острой боли. Это то, чего она больше всего боится. Потерять близких. После смерти родителей у неё не осталось никого. Дядя Сошников вышел на неё только по достижению совершеннолетия. На Земле больше семи миллиардов человек, но маленькая девчушка одна. Стереотипно звучит, но ты не одинок до тех пор, пока живы твои родители. - Уманова, - раздался грубый крик воспитательницы детского дома, на Лесю оглянулись все ребята, - почему опять опаздываешь на зарядку? В свои девять лет ты обязана знать о том, что нужно всегда приходить вовремя.Девочка отстраненно взглянула женщине в глаза, но ничего не ответила. Это был не первый раз, когда её отчитывали, поэтому она научилась пропускать большую часть разговора мимо ушей. Любовь Ильинична ей совсем не нравилась. В первый год пребывания Леськи тут у них была другая воспитательница, с которой девочка быстро нашла общий язык, но та ушла в декрет и на смену ей пришла старушка лет семидесяти, типичный педагог старой закалки. Сегодня Любовь Ильинична была совсем в плохом настроении, и Олеся, видимо, попала под горячую руку.- Я тебя спрашиваю, почему ты не соизволила явиться вовремя? - Проспала, - буркнула девчушка, найдя взглядом лица друзей, которые жестами просили её не злить и без того свирепую старушку.- Что?! Не ври! Твои соседи по несчастью сказали, что ты проснулась вместе со всеми. Где ты шлялась? Я спрашиваю, где ты была?! Девочка стояла молча. Не говорить же правду, что гуляла по территории, выйдя из запасного выхода, наслаждалась тишиной и вашим отсутствием, уважаемая Любовь Ильинична. Помогала нянечкам с малышами, беседовала с местным охранником о том, какие птицы улетают на юг, а какие остаются зимовать в Петербурге. Делала всё, чтобы не только не взаимодействовать с Вами, уважаемая. Задумавшись, девочка снова пропустила речь женщины мимо ушей.- Я проучу тебя, бестолковая девчонка. Решила из меня клоуна сделать? Женщина резко схватила Олесю за предплечье и потащила в сторону выхода из спортивного зала. От испуга девочка закричала, начала инстинктивно вырываться и когда практически выбралась, Любовь Ильинична встряхнула её. - Заткнись, иначе я вышвырну тебя отсюда, как дворовую собачонку.Некоторые ребята выбежали из зала, посмотреть, что будет.- Марш обратно, - резко крикнула женщина, взмахнув тяжёлой рукой, - ждать тренера. Испуганные ребята ретировались. А Любовь Ильинична не шутила. Олеся вырывалась, била женщину свободной рукой, кричала и не понимала, неужели никто из няней и руководства не слышит её? Они свернули в какой-то мрачный коридор, где Уманова ниразу до этого не была. Похоже, какие-то подсобные помещения. Женщина открыла одну из самых дальних дверей и швырнула туда девчушку, и правда, как дворовую собачонку.- Посиди здесь немного и подумай, почему нужно приходить вовремя и как нужно разговаривать со старшими, - уже тихо, но надменно проговорила Любовь. Девочка молниеносно кинулась к двери, но та захлопнулась, резанул слух скрежет ключа в дверном замке.- Мерзавка, - небрежно раздалось из-за двери, - это будет тебе уроком, - послышались удаляющиеся тяжёлые шаги.В тот день она прорыдала в тёмной кладовке четыре с лишним часа, пока ребята не подняли шум, и обеспокоенная нянечка не начала поиски подопечной.И это правда было для неё уроком. Нельзя доверять никому. Никогда. Только себе.Хотелось плакать и кричать. Она не должна была это помнить, но именно такие воспоминания хранились в памяти всю жизнь. Боль сковывала всё тело, лишала разума. - Остановка! - как гром среди ясного неба прозвучал голос реаниматолога, хирурги отложили инструменты. Боль прекратилась. На белом фоне начали появляться чёрные пятна, словно кляксы. Они становились больше, а мягкого белого света всё меньше. Олесю затягивало, как вязкое болото. Она чувствовала, что если не ухватится за что-нибудь, это будет финал. Конец едва начавшейся борьбы за жизнь. Но на чёрном фоне вдруг замелькали картинки. Олеся сидела в служебном микроавтобусе, изредка поглядывая на того, кто находился за рулём. Контр-адмирал Булатов, в свою очередь, ниразу на девушку не взглянул. Хотя рассмотреть её при встрече всё же успел. Чёрная косуха, яркий макияж и небрежная чёлка - он несколько не так представлял себе людей, рвущихся в спецназ, но зато становилось понятно, почему она отправлена в Смерч под предлогом <<перевоспитания>>. Микроавтобус въехал на территорию КТЦ и припарковался. Из окна Олеся видела несколько людей в служебных костюмах. Внутренние органы будто связаны были в тугой узел, сердечный ритм зашкаливал, но, не выдавая и тени своего волнения, Уманова покинула микроавтобус. Три улыбающихся парня и русая девушка не сводили с неё взглядов, она мысленно считала до десяти. Спасителем оказался Булатов, приказавший следовать за ним. Спиной она тоже чувствовала каждый из четырёх взглядов. Рыжеволосая женщина общалась приветливо, иногда улыбалась и задерживала на Лесе взгляд дольше обычного, от чего девушке становилось не по себе. Но почему же так хорошо?Это было то, что она хотела помнить и никогда не забывать. В тот день её жизнь перевернулась на все сто восемьдесят градусов, наполнилась теплом и доверием, пусть и не сразу. Ума хваталась за это воспоминание, пыталась вспоминать самые мельчайшие детали. Как она впервые увидела шкафчик с собственным позывным, как получила форму и удостоверение, как поехала на первое задание - Олеся помнила всё. И как ругались с Женькой сначала, как поддерживал Вася, когда было совсем сложно, как срывался на неё командир, когда она игнорировала приказ. Это её жизнь. Со всеми взлётами и падениями. - Есть пульс, - мужчина стёр со лба выступивший пот, - продолжаем работать. Снег белыми хлопьями кружил в воздухе. Женька поймала языком снежинку, и они рассмеялись. Никто не помнил, чья была идея встречать всем вместе Новый год на даче у Бати, но этот <<кто-то>> явно знал, о чём говорил. Вдали от городской суеты, от погонь и пистолетов, изнуряющих тренировок и госпиталей они чувствовали себя свободными, а от того счастливыми. Олеся убегала от Ионова, мстившего ей за то, что та несколько раз попала в него снежком. Морозный воздух проник в лёгкие, и Ума беззаботно упала в первый попавшийся сугроб. Она лежала на спине с закрытыми глазами, когда где-то сбоку подлетел Кот, непроизвольно окатив её водопадом из снега. Опешив, девушка закричала, молниеносно поднявшись. Этого времени хватило, чтобы парень растерялся, и она победоносно увалила его в сугроб, где некогда лежала сама. Но на этот раз реакции Умановой не хватило, сзади кто-то подхватил её на руки, и через минуту она снова оказалась в знакомом сугробе. Рядом упал улыбающийся Тарасов.- Бизон, так не честно! - взмолилась девушка. - Я думала, ты за меня.- Ваську просто жалко стало, не справляется с тобой, бедный, - рассмеялся командир, и ребята подхватили смех. - Там Рита зовёт всех на перекус,- рядом появилась улыбающаяся Мура.- Новый год скоро, там и поедим, - аргументировал Тарасов и, прикрыв глаза от удовольствия, продолжил лежать на снегу, - а что на перекус? Стой. Не говори. Вдруг что-то вкусное, не хочу аппетит перебивать.Звучный смех снова зазвенел на просторах частного сектора. Искрящийся белый снег слегка слепил глаза, лёгкий морозец щипал нос, а в воздухе гуляло счастье, не прерываемое ничем. Жизнь как-будто притормозила перед началом нового года, дала спецназовцам насладиться размеренностью и временным спокойствием, которого в последнее время правда не хватало. - А я, пожалуй, не откажусь, - вызвался Ионов и протянул руку Жене с просьбой помочь подняться. Девушка потянула его на себя, но Кот крепко схватил руку и резко потянул на себя. Олеся инстиктивно отвернулась, чтобы избежать столкновения, и, уткнувшись головой в грудь, так кстати оказавшегося рядом, Бизона, закрылась руками. Женя с визгом упала на то место, где мгновение назад лежала Ума. - Теперь можно и перекусить, - Ионов победоносно поднялся и стряхнул с шапки прилипший снег.- Дурак! - рассмеялась Мура и отправила в парня снежок, но промахнулась. Вася рванул к домику, и девушка, слепив новый снежный снаряд, подскочила и кинулась следом. Оставшиеся на снегу Ума и Бизон синхронно рассмеялись. Олеся повернула голову в бок, встретившись взглядом с Тарасовым. - На перекус чего не идёшь? - отчего-то тихо спросил мужчина. - Мы пока готовили, я урвала пару кусочков.Мужчина не отрывал от неё взгляд, не стесняясь пристально рассматривал черты лица, слегка поднятые уголки губ, тёмные глаза и румяные от холода щёки. Тарасов поднялся на ноги и протянул Леське руку.- Вставай, нечего на снегу лежать, пойдём погреемся.Ума сделала снежного ангела, взмахивая руками и ногами на снегу, проигнорировав протянутую командиром руку.- Иди, я скоро.- Ещё чего, одну я тебя не оставлю, и холодно уже. - Я не маленькая. Тарасов прерывисто выдохнул. Сложно представить, сколько раз он слышал от неё эту фразу, и она всё равно поступала всегда по-своему. Но на кону было здоровье девушки, поэтому сдаваться мужчина не спешил. - Тебе ещё детей рожать! Встать со снега и марш греться!Мужчина улыбнулся, когда Ума показала ему язык и схватилась за протянутую руку. Румяные щеки и широкая счастливая улыбка девушки, стоящей напротив, будто возвращали Тарасова в прошлое, когда он практически каждые каникулы приезжал домой, где его всегда ждала сестра Ирка, они выезжали семьёй загород и также резвились в снегу.Леська смотрела на мужчину, держала его за руку и улыбалась. Она чувствовала счастье внутри себя и от осознания этого становилось только теплее.- Динамика отличная. Работаем, - реаниматолог сообщил о положительной динамике, - сильная девчонка, уже вторая остановка, но держится молодцом. - Говорят, она какой-то боец или полицейский, - сказала медсестра, меняя доктору перчатки.- Воюет, значит, дай Бог, чтобы в этой войне победила.