Бран (1/1)

Брану снился сон. В нем он камнем падал с высоты заброшенной башни в Винтерфелле и затем взлетал, рассекая руками и ногами белый туман, напоминающий разлитое богами молоко. Ветер подхватывал его, как пылинку, и кружил среди островерхих башен.Человеческие руки его в полете обросли крыльями, и он взмахнул густыми черными перьями, неуклюже устремляясь все выше и выше, к облакам. Он оставался наполовину человеком, однако тело его переживало неумолимые метаморфозы, покрываясь перьевым покровом.Внезапно Бран почувствовал, как грудь его пронзила острая боль. Он недоуменно опустил взгляд и увидел, как стрела вошла в плоть и вышла между его лопатками. Из груди его торчал кончик с оперением, а по рубахе расползлось кровавое пятно.Бран врезался в серый камень башни, крыло его сломалось, и он стремглав начал приближаться к земле. Пульсирующая боль его перекинулась с плеча на предплечье, и Бран, вытянув перед собой руки, в ужасе увидел, что они снова стали человеческими, и теперь ему было не миновать столкновения с сыроватой землей… Еще немного, и плоть его растечется по поверхности земли…Он распахнул глаза. Над ним стояли лорд Тирион со свечой в руках, на чьем лице, которое пересекал длинный шрам, играло дрожащее пламя свечи, и встревоженный мейстер Тарли.—?Вы кричали, ваша милость,?— кашлянув, произнес Тирион. —?И мы подумали, что вас снова тревожат вещие сны.—?Н-нет… —?голос Брана дрогнул, и он при помощи мейстера Тарли сел в кровати. Тирион поставил свечу на прикроватный столик, и теперь она бросала рыжие отблески на бледное влажное лицо молодого короля. —?То были воспоминания из далекого прошлого… —?тихо произнес он, беря себя в руки. —?Милорд-десница, распахните окно, если вам не трудно… —?попросил он Тириона, который на своих коротких кривых ногах заковылял к окну и, одернув в стороны тяжелые изумрудного цвета портьеры с кистями, повернул металлическую щеколду окна, впуская в покои короля прохладный утренний воздух.Бран задумчиво посмотрел в окно, сложив руки на коленях. За окном расцветало раннее утро. По светло-синему небу разлились ало-розовые краски, по которым медленно, мерцающими прожилками расползались золотистые ручейки солнечных лучей, прорывающие полотно из оранжевых воздушных облаков, вдалеке кое-где еще поблескивали поздние звезды, и диск южного солнца медленно и величественно поднимался из-за горизонта.—?Благодарю. А теперь оставьте меня, милорды,?— отстраненно поблагодарил Тириона и мейстера Бран. —?Я хочу немного побыть один.—?Ваша светлость… К вам прибыл ворон от вашей сестры из Винтерфелла. —?Обернувшись на пороге, оповестил его мейстер Тарли. Бран не удостоил его ответ вниманием.Когда дверь в его покои закрылась за ними, Бран шумно выдохнул и закрыл глаза. Какое-то мгновенье ресницы его дрожали, затем губы его слегка приоткрылись, и тело его обессиленно размякло на постели. Минуту спустя мимо окна пролетел огромный иссиня-черный ворон, шумно рассекая воздушную гладь ударами мощных крыльев.Это всегда отнимало у него очень много сил, но сегодня ему казалось, что он летел сам, в своем человеческом обличье, маслянисто блестевшими черными глазами-бусинками высматривая в суете жизни ее мирное течение.Когда он вернулся в свое тело, переход из сознания птицы произошел резко и скомканно. Бран дернулся в постели, чем напугал прислугу, столпившуюся у его кровати и ожидающую приказов молодого короля.—?Доброе утро, ваша светлость. —?Поприветствовал его Роуэн, крепкий рослый черноволосый мальчишка, который поддерживал его, когда его одевали, и помогал ему опуститься в его привычное кресло.Роуэн работал в конюшнях, и от него всегда исходил запах конского пота и сена, который напоминал ему о мастере над лошадьми в Винтерфелле?— Халлене. Огрубевшие от работы и узловатые руки Халлена всегда знали, как прикоснуться к животному, чтобы успокоить его и наладить с ним доверительный контакт.Роуэн реконструировал модель седла, что когда-то создал для него Тирион, когда ноги его отнялись, поэтому иногда Бран, к своему удовольствию, мог выбираться на верховые прогулки. Единственное, что омрачало его торжество над ограниченными возможностями своего искалеченного тела,?— чрезмерная опека его подданных. Нередко он чувствовал себя неловко и неуклюже рядом со своей свитой и сопровождением, что постоянно выказывали ему признаки волнения о его самочувствии и удобстве его седла.Настоящую свободу Бран чувствовал, когда вселялся в сознание вольных птиц, что могли побывать в каждом уголке Королевской Гавани, однако в последнее время он начал замечать, что после того, как, пробыв в теле птицы достаточно долго, он не мог заставить верхнюю часть своего тела слушаться его. Ему приходилось просить слуг разминать ему руки, чтобы вернуть им чувствительность.Хорошенькая ключница Рози со светлыми волосами, собранными в косу, и смуглой кожей, носившая тонкое розовое платье, похожее на лепестки пиона, приносила ему поднос с трапезой и подогретое вино с пряностями. Коренастый робкий стюард Майкл, усыпанный родинками, словно звездами на карте неба, помогал ему одеваться и приводить себя в надлежащий вид. В обязанности его входило прислуживать ему во время заседаний совета, тушить свечи в канделябрах перед отходом ко сну, сопровождать его до тронного зала и помогать с деталями гардероба.Майкл застегнул на его горловине золотистый парчовый плащ, подол которого был украшен россыпью рубинов, после чего опустил ему на шею тяжелый медальон с гравировкой в форме головы лютоволка.Заметив, что на царской голове чего-то не хватает, мальчишка спохватился, кинувшись к высеченной из чистого золота короне в форме тонких мечей, что возвышалась на шелковой подушке.—?Это ни к чему,?— успокоил его Бран, мягко отодвинув символ царской власти рукой.—?Но вы же король, ваша милость,?— удивленно открыл рот Майкл. —?Вам полагается…—?Я сам знаю, что мне полагается и не полагается. —?Прервал его Бран. —?Скажи мне, Майкл, перестану ли я быть для тебя королем, если я не надену свою корону?—?Н-нет, ваша светлость,?— покраснел Майкл, растерявшись.—?Хорошо. Отведи меня к деснице. —?Приказал Бран. Майкл сопроводил его в зал советов.Тирион, как обычно, за утренней чашей вина разбирал письма и бумаги. Лицо его было слегка опухшим со сна и питья, а глаза, подернутые сонной дымкой, равнодушно пробегались по строчкам. Прочитав одно послание, он откидывал его не глядя в небрежную кипу распечатанных писем, после чего короткими пухлыми пальцами снимал сургуч со следующего.—?Меня не радует вид твоего полусонного лица,?— сказал ему Бран. —?Есть ли хорошие вести?—?Можно ли считать замужество вашей сестры хорошей новостью? —?немедленно отреагировал Тирион, подняв на него взгляд золотисто-карих глаз. —?Здесь приглашение на ее бракосочетание.—?И кто же имел честь добиться руки Сансы? —?поинтересовался Бран холодно.—?Ваш кузен из Долины,?— с готовностью ответил ему Тирион, выжидающе уставившись на него.—?Боюсь, что Санса не та, за кого стоит переживать,?— приподняв тонкую черную бровь, отозвался Бран. —?Пожалуй, мне стоит помолиться за благоденствие Севера, раз она решила укрепить наш дом союзом с мужчиной.—?В этом нет ничего удивительного. Я слышал, что ее руки просили многие представители благородных домов, но она всем отказала. Вы же желаете почтить ее свадьбу своим присутствием и дать ей ваше братское наставление? —?строго спросил у него десница, посмотрев на него самым невинным из взглядов его арсенала.—?Мне кажется, что моей сестре не требуется ничье благословение, чтобы вершить свою судьбу,?— пространно ответил ему Бран.—?Ваша милость, смею предположить, что ваша сестра, стало быть, претендует и на земли Долины, благодаря этому союзу… —?осторожно высказался Тирион, наблюдая за его реакцией.—?Пожалуй, что да. —?Пожал плечами Бран. —?У моей сестры всегда были непомерные ее тщеславию амбиции.Король обернулся к Майклу, который в своем тонком бархатном кафтане стюарда, обтянутом кожей, стоял у дверей, сложив руки за спиной, и велел ему седлать лошадей со словами: ?Мы выдвигаемся в Винтерфелл?. Также сиру Кромвиллу, личному телохранителю Брана, было велено собрать отряд из достойнейших воинов для сопровождения королевской свиты во время длинного пути.Утренняя рутина короля начиналась с обсуждения писем со всех концов Вестероса. Все больше домов присягали на верность правителю Королевской Гавани. Со Стены не поступало никаких вестей, но Бран чувствовал, что больше не найдет там Эйгона Таргариена, который обрел свободу на вольных землях.Тирион подал ему одно прелюбопытнейшее письмо, на печати которого был оттиск кракена. Бран принюхался к письму?— оно пахло морем, солнцем и солью, как и все железнорожденные с Железных островов.—?Ты уже ознакомился с его содержанием? —?король посмотрел на него, слегка нахмурив густые брови. Тирион виновато кивнул.—?Вести не очень хорошие, ваша светлость. —?Сообщил он. —?Железнорожденные требуют независимости, как в случае с Севером. Род их с давних времен был свободен от гнета Севера, пока Эддард Старк не заставил их склонить головы перед его домом.—?И поныне они будут склонены для Севера,?— жестко ответил ему Бран. Глаза его будто затуманились. —?Я еще не забыл того, что они хотели сотворить с Винтерфеллом. За все содеянное следует плата. Железнорожденные знают цену. Напомни им ее.—?Но, ваша милость… —?Тирион на мгновенье запнулся. —?Вы ведь понимаете, что Железные острова не перестанут отстаивать свою независимость? На островах могут вспыхнуть восстания.—?Скажите мне, милорд-десница,?— начал Бран. —?Какую выгоду моя дорогая сестрица получит со своего расчетливого брака?—?Ее наследник обзаведется владениями Долины. —?Неуверенно ответил Тирион, предполагая, к чему же клонит король.—?Только ли? —?Бран устремил затуманенный взгляд в окно.—?Она получит влияние, как леди Долины,?— добавил поспешно карлик.—?Именно так. Если флот железнорожденных пересечет границу, она бросит все силы Долины на то, чтобы защитить родной дом. Суверенитет Севера, несомненно, дорог Сансе, но моя старшая сестра никогда не могла удовольствоваться тем, что имеет. На нее оказали дурное влияние условия, в которых формировалась ее личность. Боюсь, что даже моя покойная мать не смогла бы восполнить пустоту в ее душе. —?Бран выразительно посмотрел на Тириона.—?Если бы вы знали, ваша светлость, как я старался защитить это дитя, но увы, иногда мы бываем бессильны перед обстоятельствами. И все же я рад, что долгая дорога ее, наконец, привела ее к дому. Если вы хотите, я могу отправить кого-то из доверенных людей в Долину и Речные земли, чтобы они проследили за ситуацией ближе к Северу. —?Предложил ему Тирион голосом, наполненным печалью. Бран улыбнулся ему отрешенной улыбкой.—?Надеюсь, моя сестра удовольствуется тем, что захватит власть над Долиной, и эта маленькая игра доставит ей радость. —?Поморщился Бран.—?Что же, она преуспеет в игре престолов, если не забудет о том, что верность подданных подкупается через любовь, а не через насилие. —?Подметил карлик.—?И не через золото,?— добавил Бран, бросив на него упрекающий взгляд. Тирион вздохнул.—?Ваша светлость, посмотрите на меня. —?Произнес он, встав из-за стола и выпрямившись перед королем во весь свой жалкий рост, который едва достигал до уровня возвышения стола. —?Я полумуж. В высоком обществе мне никогда не было места. Золото, а не мое слово?— вот что всегда имело настоящий вес, когда дело доходило до решений о моей дальнейшей судьбе. А людская жадность не раз спасала мне жизнь.Бран перевел взгляд в окно. За ним в светло-голубой лазури молодой ворон рассекал воздух с высоты птичьего полета. Он громко каркал, словно предупреждая о чем-то, но Бран не понимал языка птиц. Внезапно на ворона упала чья-то тень, и не успел он раскрыть клюв для очередного протяжного: ?Кар-р!?, как огромный могильник, планируя в небе, навис над ним, и, одним молниеносным резким движением подхватив его, унес в когтистых лапах.—?Вы это видели, ваша светлость? —?азартно вскричал Майкл, подбежав к окну. Взгляд его болотно-зеленых глаз восторженно провожал траекторию полета величественного хищника. Бран в нерешительности кивнул. Отчего-то ему показалось, что только что боги послали ему дурное предзнаменование.Бран не доверял Семерым, которым приносил молитвы народ Королевской Гавани. После коронации он повелел возвести для него новую Богорощу.На юге давно вырубили все Чардрева, и Бран ощущал, как древняя магия, которая циркулировала внутри этих могучих белых стволов деревьев, что своими корнями уходили глубоко в прошлое, вытекает из него, иссушая его хрупкое тело. Он по-прежнему был способен летать в своих снах со стаей ворон, что вели его на Север, в края многолетней мерзлоты, где он опускался на спутанные, разросшиеся по всей Богороще ветви родного Чардрева в Винтерфелле, которые опутали и задушили остальные деревья, и черпал из него силу.Бран помнил, как своими руками лепил по памяти лик бога на многолетней жесткой и темной коре старого дуба, что являлся сердцем Богорощи на юге.Вокруг многолетнего дуба росли более тонкие и низкие страж-деревья, покрытые колючей и плотной кольчугой из хвоинок, и их Брандон Сломленный тоже одарил ликами богов. Остальную часть сада засадили прекрасными цветами, которые пустили первые нежные ростки на сухой каменистой земле, что была освящена влажной сырой землей Богорощи Винтерфелла. Уезжая, Бран взял из родной богорощи Винтерфелла землю, которой освятил остатки богорощи на юге.После утреннего разбора писем проходили заседания совета, в которых участвовали сир Давос, мастер над монетой Бронн Черноводный и Бриенна Тартская. Главной нерешаемой проблемой оставался долг Железному Банку, составлявший около сорока пяти тысяч золотых драконов. Тирион клятвенно заверял государя, что они возместят эту сумму, но Бран с сомнением напоминал ему, что транжирские способности Тириона не раз доводили их почти до разорения всего скромного состояния, что у них имелось.—?Ваша светлость, я?— Ланнистер. —?Отвечал ему карлик с видом оскорбленного достоинства. —?Золота у меня больше, чем прыщей у сира Кромвилла! —?и в доказательство своих слов он выворачивал карманы, откуда нетерпеливо выпрыгивали золотые монеты, которые звонко катились по каменным полам и лестницам Красного замка, пока кто-нибудь из слуг с алчущим взглядом не подбирал монетку и прятал к себе в потайной карман.Вышеупомянутый сир Кромвилл угрюмо взирал на десницу, сопровождая короля, а воспаленные прыщи его от злости едва не лопались на его лице. ?Вероятно, сиру Кромвиллу нужно избавиться от всей злобы, что в нем накопилась, и тогда она выйдет через гной на его прыщах…??— с умным видом судачили посудомойки на кухне. От подобных разговоров сир Кромвилл становился еще мрачнее и постоянно пребывал в упадническом состоянии духа.Как-то Тирион пошутил, что им стоит переплавить золотую корону Брана, и этот золотой слиток покроет их долг. Но казна королевства была пуста, а корона по-прежнему красовалась на голове правителя.—?Вероятно, что вы правы, милорд-десница. —?Едко отвечала ему на эту шутку Бриенна Тарт. —?Почему же нам лучше не переплавить все золото Бобрового Утеса и вас заодно с ним, чтобы оплатить услуги Железного Банка на десятилетия вперед?—?Вообще-то,?— наставительно подняв указательный палец вверх, парировал ей карлик,?— у нас есть мастер над монетой, сир. Обращайтесь, если понадобится. —?И палец его указывал на ничего не подозревающего сира Бронна, который мечтательно размышлял о том, сколько денег принесут ему увеселительные заведения Королевской Гавани.Обсуждения некоторых вопросов государственной важности обычно перерастали в перепалку о том, какие здания следует реконструировать, стоит ли платить благородной знати налог, как и крестьянам, каким образом можно будет избавить земледельцев от владения феодала, не нанеся критического урона экономике столицы, в которых Бран не принимал участия. Он предпочитал слушать, что предлагают ему его верноподданные, не склоняясь к чьей бы то ни было стороне в время спора.Темой сегодняшнего обсуждения совета стал вопрос о том, что делать с братством Ночного Дозора, которое более представлялось не нужным элементом государственной системы вследствие исчезновения угрозы из-за Стены.Сир Бриенна предлагала отменить смертную казнь и заставить преступников работать на полях и выполнять черную работу в замке. Бронн предлагал сделать Стену тюрьмой, ведь туда на протяжении многих лет ссылали всяких преступников и клятвоотступников. Со стороны Тириона поступило предложение создать на Стене резервные силы королевства, где будут обучать владению оружием. Сир Давос, в свою очередь, высказался о том, что, возможно, лучше будет использовать силы Ночного Дозора для того, чтобы они охраняли границы государств. Бран ответил им, что, объединив их предложения, они могут создать крепость, что сможет не только направить силы преступников во благое дело, но и обучить молодых людей основам владения мечом для наращивания военной мощи.После заседания малого совета следовала аудиенция у короля. Бран был милостив к своим подданным, и его интересовало, какие проблемы видят в устройстве государственного аппарата сами крестьяне и благородные лорды. В большинстве своем, знать подпитывала свои интересы жадностью до новых территорий и титулов, а крестьяне стремились к свободе землевладения, чтобы не зависеть от феодала.В последнее время обычный люд был задействован в восстановительных работах Королевской Гавани.Прошло уже почти полгода с тех пор, как город лежал в пепле и руинах, но тем не менее, большинство зданий и домов нуждались в обновлении, поэтому с утра до первых сумерек, что окутывали город призрачной дымкой, стучали молотки, трещали топоры, вколачивались гвозди и нагружались тесаные камни.Город жил своей собственной жизнью. Женщины сновали вокруг уставших рабочих крестьян с горшочками горячего супа и кувшинами парного молока.Суровость зимы не коснулась Королевской Гавани. Снег на юге если и выпадал, то не так уж и часто, и быстро оттаивал, стоило ветрам с Южного моря принести с собой тепло. Восточная часть Красного замка все еще восстанавливалась: огромная рухнувшая башня снова выкладывалась по камешку, поверхность которого тщательно шлифовалась, а внутри каменотесы выкладывали плитки пола и стен из белого камня с вкраплениями блестящего прозрачного минерала.Большинство людей, что являлись к Брану во дворец, были из касты крестьян. Бран видел их изъеденные молью серые одежды, покрытые городской пылью, грубые заскорузлые руки и кожу, в которую за многие годы въелись зола и грязь, нечесаные волосы, слипшиеся от жира, что покрывал их. Обычно он спрашивал их о том, каково им жить в Королевской Гавани, хорош ли урожай и что бы они хотели изменить в его правлении. Большинство крестьянских детей прибывали во дворец, чтобы стать работниками на кухне, посыльными, помощниками садовника, и Бран принимал их всех.Сегодня молодой король выслушал старую Омеллу, женщину, что пережила не один десяток лет и занималась королевским цветником, Ульфа из окраин, который держал таверну, одноглазую предсказательницу Линду Мейер, которую все считали почему-то шарлатанкой, земледельца Авеля Гартца и заклинателя погоды Ибриса, которого все гнали с места на место, считая выжившим из ума. Тирион все это время присутствовал рядом с ним, а юный Майкл подливал в его кубок вино, однако чаша его так и оставалась нетронутой.На этот раз Бран разрешил возложить корону на его чело. Она мягко мерцала в полуденных лучах солнца на его отросших темных волосах. Люди при виде нее падали ниц перед ним. Бран смотрел на то, как их лоб и губы касаются мраморного пола, в котором поблескивали вкрапления золота?— следы былой роскоши Красного замка, и поражался тому, как маленький сверкающий предмет в его волосах способен заставить людей изображать перед ним раболепие. Видимо, золото туманило им взор, и прав был его милорд-десница, миром правит металл: он делает его королем, он же и карает виновных.Более всех поразил Брана нищий Ибрис, который уверял всех по пути к замку, что может предсказывать погоду и управлять ею. Главной отличительной чертой его от других посетителей аудиенции являлось то, что сюда его притащила стража после многочисленных жалоб жителей города, а не его приход по собственной воле и нужде.Когда Ибрис вошел в тронную залу, лицо его вытянулось при виде той роскоши, что окружала его со всех сторон. Видимо, бедолага никогда не видел столько золота, сколько было потрачено на обустройство главной комнаты дворца.Стража грубо толкнула его на колени, но и тогда он не понял, перед кем он оказался. Бран с интересом наблюдал за тем, как сир Кромвилл пригибает его голову к полу в попытке преклонить ее.—?Встань с колен,?— наконец, велел нищему Бран, подав знак сиру Кромвиллу.Ибрис поднялся и с раскрытым от удивления ртом заозирался по сторонам. Смуглое бронзовое лицо его блестело, и темные ястребиные глаза стремительно перелетали взором от одного предмета к другому.—?Представляешь ли ты, с кем сейчас ты имеешь честь говорить? —?поинтересовался у него Тирион, сходя со своего резного золоченного стула.—?Нет, добрый человек,?— ответил Ибрис поспешно, заметив, что к нему обратились.—?Тогда знай же, перед тобой сидит король Брандон Сломленный, правитель Шести Королевств Вестероса. —?Представил Брана карлик. —?Скажи мне, почему стража привела тебя сюда?—?Люди думают, что я обманщик и колдун, добрый человек,?— отвечал ему Ибрис. —?Здешние люди боятся магии, как чумы. Она умерла в этих местах много лет назад после того, как Эйегон Таргариен велел срубить последние божьи лики на деревьях. Но память о ней еще осталась…Бран слегка подался вперед.—?А ты не боишься магии? —?обратился к нему сам король. Ибрис перевел на него взгляд золотистых глаз, что впились в его кожу, словно птичьи когти.—?Нет, мой король. Я служу ей. —?Тихо ответил он.В зале повисла тишина. Ее нарушил сир Кромвилл, лязгнув своим мечом, вынутым из ножен.—?Прикажите мне расправиться с колдуном, ваша милость. —?Рыкнул он, опустив тяжелый меч на правое плечо нищего.Бран поднял руку в усмиряющем жесте. Взгляд его посуровел.—?Уберите свой меч, сир Кромвилл. Я желаю поговорить с этим человеком наедине. Прошу оставьте нас. —?Велел он челяди, деснице и рыцарям тоном, не терпящим возражений.Однако Тирион осмелился оспорить решение короля и, наклонившись к его уху, прошептал:—?Вы уверены, ваша светлость? Я бы не советовал вам доверять этому человеку.Но Бран был непреклонен, и свите пришлось оставить их короля наедине с колдуном.Когда тронный зал опустел, Бран подозвал Ибриса поближе к себе. Он велел сесть ему и угощаться подслащенным медом вином. Нищий охотно выполнил его указания.—?Почему же вы не велели убить меня, мой король? —?вопросил он лукаво, и в тоне его голоса промелькнуло что-то, что дало Брану понять, что нищий все это время лишь притворялся дураком.—?Я бы не хотел убивать своего брата,?— благодушно ответил ему Бран. —?Магия живет и во мне, и я тоже поклоняюсь ей. Расскажи же мне, заклинатель Ибрис, откуда ты родом и из каких земель пришел в Вестерос.—?Из Мира, мой король. —?Ответил ему нищий, отведав сладкого летнего вина, коим был наполнен кубок Брана.—?Чего же ты ищешь в Вестеросе Идрис из Мира? —?Бран изучающе пробежался взглядом по чертам лица колдуна.—?Я уже нашел, что искал, мой король. —?Ответил ему Ибрис туманно, улыбнувшись. Бран воззрился на него с немым вопросом, так и не сорвавшимся с его уст.—?Магию, мой король. —?Уточнил Ибрис, посмотрев на него широко распахнутыми глазами, в которых загорелся безумный огонек. —?Я нашел магию в Мертвом городе. Больше мне здесь искать нечего.Бран кивнул ему и после минутных раздумий, произнес:—?Тогда ступай с миром Ибрис из Мира, что ищет магию в мертвых городах. Мои стражи отпустят тебя и не побеспокоят более.Кивнув, Идрис беспечно направился к выходу из тронного зала. Его кожаный пыльный плащ стелился за ним по полу.Бран на минуту прикрыл глаза, и откуда-то издалека, словно из тумана, до него донеслись голоса его слуг о том, что лошади и поклажа готовы ехать в Винтерфелл. Роуэн взялся за ручки его кресла и повел его ко двору. На ступеньках его кресло подхватили четверо крепких слуг и пронесли его вниз, ко двору, держа на руках. Майкл уже держал за поводья его спокойного темно-рыжего мерина, поверх которого была накинута темно-красная бархатная попона.Брану помогли взобраться в седло. Он мог уставать от долгих поездок, поэтому, чтобы дать ему время отдохнуть, за кавалькадой коней, на которых его сопровождали лорд Тирион, с огромной неохотой севший в седло не без посторонней помощи, и начальник королевской стражи?— сир Давос, ехала карета, запряженная четверкой великолепных белых лошадей. После кареты следовала крытая повозка, внутри которой были два сундука с дарами в честь свадьбы.Бран звал своего коня Громом. Он был рыжим, с огненной сверкающей гривой, тщательно расчесанной Майклом, а на лбу у него растекалось белое пятнышко. Конь был очень быстр, но Бран редко ездил на нем галопом, однако ощущение ветра, запутавшегося в его волосах, нравилось ему и дарило некую свободу от обязанностей короля. В такие моменты, когда он отрывался от своей свиты и удалялся от них на большое расстояние, оставаясь наедине с собой, он мог ощущать себя тем Браном, оставленным далеко в прошлом под корнями Чардрева.Они ехали уже почти два часа, и Бран заметил, как спину его ломит от усталости. Остановив процессию, он попросил спешиться и переместить его в карету. Его полупьяный десница уже был там. Тирион, по своему обыкновению, пил горячительные напитки и с тоской разглядывал зимние пейзажи, покрытые тонким покровом воздушного снега. Карета катилась по неровной дороге из вязкой слякоти и иногда подпрыгивала на ухабинах.Бран успел задремать, разморенный теплом и мечтательными рассказами Тириона о крепком настоянном северном вине, что хранится в холодных сырых погребах Винтерфелла и проснулся только тогда, когда кто-то принялся трясти его за плечо. Открыв глаза, он увидел перед собой лицо Тириона, который осведомил его о том, что они подъезжают к границе Волчьего леса.—?Который час? —?поинтересовался Бран сонно.—?Уже ночь, ваша светлость,?— ответил ему карлик.Бран сдвинул шелковую полупрозрачную занавесь, что занавешивала окошко кареты, и взглянул на тьму, рассеявшуюся по заснеженным полям. Воздух стал холоднее, и теперь руки его мерзли, поэтому Брану пришлось натянуть на них кожаные перчатки, подшитые изнутри теплым мехом.У Южных ворот их встретили сонные стражи Винтерфелла, гревшие руки у костра. Когда Бран вышел из кареты при помощи Роуэна и занял место в своем кресле, явив им свое лицо, а рядом с ним встал Тирион, незамедлительно потребовавший горячего мяса и разогретой постели, они немедленно преклонили колено перед королем и его десницей, после чего сопроводили их в замок, оставив лошадей в стойлах в конюшне и послав за слугами, чтобы они занялись подготовкой покоев для короля и его людей.Санса, видимо, уже собиралась отходить ко сну. Ее гладкие длинные локоны медно-огненного цвета обрамляли ее бледное уставшее лицо, словно навес из золотых нитей. Увидев брата, лицо ее вытянулось от удивления, затем слезы счастья заблестели на ее глазах. Она кинулась к нему, прекрасная и хрупкая в своем белом ночном одеянии из шелка, и прижалась своей щекой к его щеке. Бран благосклонно принял поцелуи сестры.—?Вероятно, что мой брат устал от столь долгой дороги,?— произнесла Санса приветливо, взяв его лицо в свои ладони. —?Комнату для тебя уже готовят. Я думаю, тебе лучше отдохнуть сейчас, скоротав время за чашей прекрасного северного вина.—?Я с удовольствием приму твое приглашение, сестра,?— кивнул ей Бран.Санса с легкой улыбкой поспешила созвать слуг. Они уместились у уютно потрескивающего в резном камине огня. Санса отобрала кувшин из рук служанки и сама подлила ему крепкого темного вина.—?Я так рада, что ты решил почтить мою свадьбу своим присутствием,?— произнесла она, слегка склонив голову набок. Лицо ее при этом сияло.—?Как же я мог пропустить свадьбу моей дорогой сестры? —?вежливо ответствовал ей Бран, пригубив из чаши. Вино действительно было отличным. Кисло-сладкий терпкий вкус его брызнул ему на язык и опустился внутрь желудка растекающейся по конечностям теплотой.За разговором, казалось, прошла половина ночи. Санса не желала отпускать его от себя ни на минуту. Она была очень взволнована его приездом и постоянно брала его за руку, чтобы убедиться в том, что ее младший брат рядом с ней, а вместе с ним?— и его благословение.Наконец, она решила, что уже слишком поздно для того, чтобы удерживать его рядом с собой, и ему следует удалиться спать. Слуги ее проводили его в его старые покои, бывшие когда-то его комнатой в Винтерфелле. Здесь он, укрытый шкурами, когда-то засыпал со своим лютоволком Лето, который забирался на его постель, несмотря на все протесты Кейтилин, сворачивался клубком в его ногах и глядел своими янтарными глазами на мягкий приглушенный свет зажженного ночника, тени от которого сплетались в причудливые узоры на стене.Сон настиг Брана быстрее, чем когда-либо. Глаза его слипались, а по телу разлилась неподъемная тяжесть. ?Не стоило пить так много вина…??— подумал он, непривычный к крепкому пойлу, когда сознание его почти погасло.Сквозь сон Бран услышал тихие отдаленные голоса. Они словно раздавались издалека, обрывками доносимые до него ветром. Бран пытался открыть глаза, но веки его были так тяжелы, что он не мог противиться воле сна.—?Сделай это для меня,?— прошептал нежный женский голос, показавшийся ему смутно знакомым.—?Да, моя королева. —?Ответил ей чей-то грубый и хриплый голос, принадлежавший мужчине.Постель Брана прогнулась под весом чьего-то тела. Нос его ощутил слабый пряный запах гвоздичных духов, разлившихся в воздухе. Его сознание словно застряло в тисках сна, и он с большим трудом разлепил веки, пытаясь разглядеть сквозь мутную пелену в его глазах, кто посмел тревожить его сон.По его лицу мазнули огненные волосы. Прикосновение их было похоже на струящийся шелк. Бран попытался ухватиться за них, но они ускользнули из его непослушных пальцев.Над ним нависла чья-то громоздкая тень. Бран плохо видел лицо великана, что занес над ним меч. Мощное тело его заслонило Брану свет. Не успел он закричать или позвать кого-то на помощь, как мужчина опустил свой клинок.Меч вошел Брану в рот и пронзил его горло насквозь. Гортань и носоглотка его наполнились кровью, которая хлынула из носа, ушей, глаз и его губ. Жизнь стремительно утекала из него вместе с горячей липкой кровью, что залила его шею и грудь, облаченную в ночную рубаху.Словно со стороны он наблюдал за тем, как сестра медленно подплыла к короне, что покоилась на его голове и сняла ее с мертвого тела. Глаза Сансы заблестели от чистого восторга, когда она повертела его золотую корону из мечей в руках, затем ее веки закрылись от блаженства, и она торжественно опустила ее себе на голову.Бран в ужасе распахнул глаза. Неведомый страх, которого он не испытывал уже давно, завладел его членами, сковав их.Он, видимо, задремал в тронном зале, потому что солнце за окном уже дарило миру свои последние прощальные лучи. Небо было ярко-алым, а разливавшееся по нему свечение медленно угасало.Король встревоженно огляделся. Колдуна Ибриса нигде не было. Лишь Майкл лежал без сознания у его ног. Тонкая струйка крови стекала с его лба.Бран выдохнул и крикнул свою стражу. Но никто не явился на его зов.Замок, казалось, опустел.