Единственное, чего ты хочешь (1/1)

– Разве ты не должен сейчас готовиться к экзаменам, ребёнок? Аратака морщится, когда слышит приевшееся обращение, и поднимает голову, отвлекаясь от телефона, чтобы посмотреть в лицо устроившегося на противоположном конце дивана Моба. – И давно тебя беспокоят мои экзамены? – хмыкает он, на что тот впирается в мальчишку тяжёлым проникновенным взглядом. – Всегда беспокоили. Аратака закатывает глаза на замогильный серьёзный тон мужчины и, выпрямившись и отложив раскладушку в сторону, садится рядом с Мобом, но недостаточно близко, чтобы соприкасаться коленями. Аратака обнимает низкую спинку дивана обеими руками и утыкается в рукав носом, рассматривая нагрудный карман на мягком трикотажном поло учителя. – Я нормально сдам экзамены, – чуть погодя, тихо произносит Аратака, не поднимая глаз, и Моб возвращает к мальчишке взгляд с закравшимся в нём хорошо читаемым сомнением. – ?Нормально?? – переспрашивает он, и пытается зацепиться за что-нибудь необычное в выражении лица Аратаки, но то кажется спокойным и даже уверенным. – И всё? Аратака усмехается. – Достаточно хорошо, чтобы поступить в местный университет, – поясняет он, но Моб всё ещё в замешательстве. Этот мальчик и ?нормально? – понятия несовместимые. Ему больше подходит ?лучше всех?. Так куда это делось? – ...на вечернее отделение, – договаривает Аратака. – Для чего? – Чтобы работать. – Где? – Моб едва удерживается от гортанного рыка, чувствуя, как внутри скрежещет нарастающее раздражение. А взгляд напротив чертовски ясный. – Здесь. С тобой, – Аратака включает свой любимый тон, который он использует с Мобом. Звучит он так, как если бы взрослый объяснял ребёнку нечто совсем уж простое, вроде того, зачем люди учатся или работают, зачем женятся и заводят детей. Аратаке нравится правдоподобно изображать взрослого, и, если честно, Моб и сам иногда забывает, что мальчишке всего лишь семнадцать. – Пойду на что-нибудь вроде менеджмента или любую другую профессию в сфере услуг. Может, чуть позже закончу курсы на ведение бухгалтерии. Аратака неторопливо водит пальцем по обивке, вычерчивая завитки. – Для чего? – сухо издаёт Моб, неотрывно следя за движением чужой кисти. – Чтобы ты не лишил нас единственного заработка, – нахально усмехается мальчишка, сверкая кромкой зубов, и тянется ближе, приподнимаясь на локте. Моб всматривается в его глаза, ищет подсказки, но Аратака – одновременно и раскрытая книга, и запертый на засов титановый сейф. И вроде бы всё проще некуда, но Моб не может понять. Он смышлёный, неглупый парень. Зачем? – Кто сказал тебе, что ты здесь необходим? – ровно, глубоко произносит Моб, и сам не замечает, как приближает своё лицо к юношескому. Аратака не улыбается. Но выглядит донельзя мягким. – Ты, – без лишнего смущения слетает с бледно-розовых губ. Ни один не решается отвести взгляд, отстраниться или сократить дистанцию. – Потому что я единственное, что ты хочешь. Моб соврёт, если скажет, что не задерживает дыхание. – Я уже стал... кем-то, – задумчиво улыбаясь, негромко произносит Аратака. Он вновь опускает голову, осторожно выпутываясь из зрительного плена, прячет губы в изгибе локтя и только поглядывает снизу вверх на застывшего мужчину. – Я хотел этого. Его голос достаточно нежен, чтобы Моба закоротило. – И я стал, – жмурится, светясь, словно комнатное солнце, в глупой улыбке. – Для тебя я – кто-то. Моб не решается пошевелиться, следя только, как пальцы мальчишки медленно скользят к его ладони. – Кто-то, кого ты хочешь... – говорит Аратака, спокойно и размеренно, глядя, как его пальцы, ненавязчиво, словно сами по себе переплетаются с пальцами мужчины. – В ком ты нуждаешься. Лучистая улыбка оказывается в миллиметрах от губ Моба. Аратака шепчет: – И я сделаю всё, чтобы оставаться для тебя опорой. Мальчишка откидывается на спинку, стараясь не слишком очевидно усмехаться. – Так что... – лениво тянет он, едва ли скрывая смех. – Да, я нормально сдам экзамены. Моб тихо смеётся, неверяще разглядывая сорванца. Он приближает к лицу переплетённые пальцы и мягко целует костяшки мальчишки, наслаждаясь лёгким румянцем, расцветшим на чужих щеках. – Ты – нечто, Аратака.