Глава 20 (1/1)

Странно просыпаться, а потом лежать и просто смотреть в потолок, принимая в себя поток негатива, который стремительно сыплется сверху?— это осознание присходящего. Лежишь и терпеливо прокручиваешь в голове все, что стряслось. Уже две недели прошло. Конец октября. Ничего не изменилось. Ночная работа, потом кошмарные сны, а следом и апатия. Юри улыбался людям, старался не перемалывать в мыслях все, чего наговорил Никифорову, просто жил дальше. Больно? Да. Обидно? Конечно. Но, слава богу, несмертельно. Вполне можно справиться. Хотя бы попробовать.Любовь такое чувство, которое порой приносит слишком много проблем. Юри помнил, как в детстве не понимал, почему соседка тетя Света снова и снова прощает своего мужа, который много пил и бил ее. Она сама сдавала его с ?белочкой? санитарам, а потом сама же и принимала обратно. Юри однажды спросил свою мать: ?Если он делает тете Свете больно, почему она называет его котиком и ходит с ним по улице за руку? Он ведь ее ударил?. Хироко тогда вздохнула, поглядела на Юри с грустью, погладила по голове и сказала: ?Любовь странное чувство. Некоторые люди считают, что могут исправить, изменить другого человека?.?И тетя Света изменит его??,?— большие карие глаза уставились на Хироко с надеждой, и она качнула головой, мимолетом думая, как все еще плохо говорит ее мальчик на русском языке.?Она ошибается, Юри?,?— ответила женщина. Этот разговор запомнился мальчику. А сейчас, будучи взрослым парнем, Кацуки вдруг подумал, что в тех словах было слишком много смысла. Ведь теперь он?— та самая ?тетя Света??— стерпел и даже попытался наладить отношения. Вот только Никифорова сравнивать с тем мужиком-пьяницей было странно. Витя сорвался, накопив гнев, а не просто взял и отстегал Юри, как лошадь. И снова Кацуки пытался его оправдать. Он вздохнул и посмотрел в окно. По стеклу хлестал дождь, заладив еще с ночи?— Юри слышал, потому что долго не мог уснуть.—??Здравствуйте, осень, мы в гости вас просим?,?— пробормотал он себе под нос, припомнив слова одной песни, и закрыл глаза.Обычные процедуры, которые совершает человек по утрам, Юри проделывал медленнее обычного по нескольким причинам. Первая: парню некуда было торопиться. Вторая: он просто ленился. Лениво было не то, чтобы двигаться, даже дышать не хотелось. Благо хоть кофе себе сварил и яичницу приготовил, а то вообще никуда не годится.Звонок от Алтына раздался ровно в ту секунду, когда Юри подносил большую пузатую кружку ко рту. Пришлось отставить ее в сторону и задуматься, стоит ли отвечать. Покусывая губы, Кацуки нерешительно поглядел в окно, потом вновь покосился на телефон, провел по экрану и сразу включил громкую связь.—?Привет, Бек,?— поздоровался Кацуки, ковырнул вилкой яичницу, разливая желток, отломил кусочек белого хлеба и макнул в него.—?Привет. Как ты, Юри?—?Хорошо, спасибо. А ты?Кацуки медленно жевал, дожидаясь ответа.—?Я в полном порядке. Звоню спросить, не откажешь ли в удовольствии видеть тебя на моей вечеринке 31-го октября?Кацуки замер, призадумался, потому что не мог вспомнить, что это за день такой особенный?— помимо Хеллоуина?— а потом осенило. Он подпрыгнул, вдохнул, чтобы заговорить и неминуемо поперхнулся. Громко кашляя, Кацуки бил себя кулаком в грудь и вперемежку с этим сдавленно извинялся. Потом встал, попил воды и с трудом пропищал:—?В качестве кого ты меня приглашаешь?Казах подзавис от такой грубости и недружелюбия Юри, но потом понял, тот имеет в виду, не никифоровская ли эта шуточка. Улыбнулся.—?Юри, не переживай. Ты мой друг. По крайней мере я точно считаю тебя другом. Ну, так что скажешь?Кацуки еще разок кашлянул.—?Спасибо, Бек. Конечно я приду. Куда и в котором часу? —?проговорил парень и получил четкие инструкции:—?Значит, 31-го октября в восемь вечера. Клуб ?Черный Дракон?. Тот, что на Невском.?Ого,?— подумал японец,?— а все же, не Виктор ли это затеял??.—?Юри, я не настаиваю, и если тебе по известным причинам неприятно находиться…—?Я буду. Бек, все нормально. Спасибо,?— торопливо перебил Кацуки. —?Правда, спасибо тебе большое, мне так приятно. Юра ведь тоже будет?—?Ага, я запретил ему разбалтывать об этом, потому ты ничего не знал до сегодняшнего дня. Вижу, парень меня не подвел,?— тихо посмеялся Алтын. —?В общем, увидимся, Юри, и… —?казах вдруг как-то стушевался, помолчал и сказал:?— Я благодарен тебе за то, что ты такой сильный. Юри, я могу за это огрести, но хочу сообщить: Виктор смягчился, он осознает, что поступил неправильно. Надеюсь, это даст тебе надежду, если ты, конечно, хочешь быть с ним. Думаю, ты оказываешь на него огромное влияние.Кацуки сжал пальцами переносицу, потому что в носу неприятно защекотало. Он промолчал на слова Отабека, но вместо этого спросил?— тихонько, скромно, словно боялся, что его услышат:—?Как он, Бек? С ним все хорошо?Казах выдохнул.—?Не переживай, он не изменился. Все такой же бескомпромиссный, но куда более воодушевленный с того дня, когда мы решили устроить вечеринку Хеллоуин. Ах да, совсем из головы вылетело,?— спохватился Алтын,?— костюм, Юри, обязателен. Иначе не пропустят на входе.—?О… правда? Ничего себе. Ладно, я понял.—?Хорошо. Тогда до встречи. Береги себя, Юри.—?Пока, Отабек.Кацуки взглянул в окно и прокрутил в голове слова Бека о Викторе?— ?осознает, что поступил неправильно?, ?воодушевленный?. Вероятно, хочет отвлечься от проблем, если так активно участвует в приготовлениях к празднику Алтына. Ну, Юри по крайней мере подумал, что Виктор в самом деле участвует в этом. После звонка Алтына даже полегчало. Кацуки созвонился с Плисецким, и они договорились, что насчет костюмов подумают вместе.До 31-го числа оставалось два дня.***Красный Ford Mustang Плисецкого рычал, как хищный зверь, когда парень гнал по проспектам Санкт-Петербурга. После покупок Юра заявил, что отвезет Кацуки домой сам при одном условии, если тот съездит с ним в одно место.Тем место оказался Большой проспект, но покружить меж дворов пришлось немало. Однако Юра утверждал, что они не заблудились. Как оказалось, не лгал. Вскоре его сверкающий дороговизной Мустанг въехал во двор-колодец, и парень распахнул дверцу. Двор немедленно наполнился звуками?— хиты Наутилуса?— поскольку Плисецкий на полную катушку включил музыку.Кацуки все еще не понимал, что они забыли в этом странном месте. Стены дома были обшарпанными и потрескавшимися. Вероятно, здание можно было назвать аварийным. Юри вскинул голову вверх?— из окна закричала женщина с полотенцем на голове:—?Буржуи, вашу мать! Катитесь отсюда! Сталина нет на вас!—?И тебе привет, баба Галя! —?рассмеялся Юрка и махнул женщине рукой.—?Ой! Юрочка! Ой! Это ты? Родненький, не признала! Прости старую, совсем слепая стала!Орала баба Галя громче музыки, так что Плисецкому пришлось только кивнуть ей и отмахнуться, мол, ничего страшного.—?Юр, а мы к кому приехали? —?спросил японец, озираясь по сторонам.—?Да я тут за дедом одним присматриваю, вот и… —?хотел было договорить Юрка да баба Галя снова прокричала:—?Юрочка, сынок, а Петра какие-то парни уволокли! Я уж подумала на вас, что это они самые…—?Куда? —?рявкнул Юрио.—?Туда! —?и женщина показала рукой в арку, через которую и приехали Плисецкий и Кацуки. —?Вот буквально минут десять назад!Юра потоптался на месте, сплюнул под ноги, изменившись в лице?— будто на верную смерть собрался идти?— шмыгнул в салон, достал что-то из бардачка и спрятал это в кармане бомбера.—?Пойдем,?— кивнул японцу, и тот с нехорошим предчувствием в груди поплелся за другом.—?Баб Галя! Тачка под твоим присмотром! —?выкрикнул Плисецкий. —?Если что, ментам звони!—?Конечно-конечно! Иди, присмотрю!Кацуки не доверял бы такому весьма сомнительному лицу, как эта баба Галя, но полагался на Юру и его осведомленность о ней. Далеко идти не пришлось. Они прошмыгнули между двумя домами в узкий, просто ужасно узкий?— только боком и можно было протиснуться?— проход и тут же Плисецкий куда-то рванул. Кацуки даже опомниться не успел, а ноги его сами понесли следом за другом, поддаваясь инстинкту?— защищать. Юрка сшиб парня, что мутузил бомжа, прижав к земле, на полном ходу. Дед остался лежать, а Юрио и тот неизвестный врезались плечами в большой мусорный контейнер.—?Я вас, твари ебучие… —?прорычал Плисецкий.Кацуки пришлось отбиваться от второго парня. Сильно кулаками не размахивал, просто защищался. Однако Юрио разошелся. Парней было трое. Один уже не мог встать, и лицо его выглядело, мягко говоря, так себе. Тогда-то Юри и перепугался, что тут до убийства дойдет. Он оттолкнул от себя назойливого соперника, бросился на Юрку со спины и заломал ему руки, согнув парня пополам.—?Юр, Юр, угомонись! Убьешь… Юра! Это что, костет? —?выдавил Юри, когда увидел правую руку друга.Это был действительно окровавленый стальной костет. Кацуки сглотнул, оттащил Юру в сторону, поглядывая на парней, двое из которых были более или менее в порядке и пытались поднять третьего?— вырубившегося.—?И еще раз только суньтесь к нему, уроды, всех порешу! —?процедил Плисецкий и нервно дернулся в руках Кацуки. —?Да отпусти ты!Юри отпустил, взглянул на деда и направился к нему. Тот лежал, сжавшись, потому что боялся пошевелиться. Из сломанного носа сочилась кровь, капая на заиндевелую землю.—?Давайте помогу,?— присел Кацуки рядом с ним на одно колено.Дед подозрительно покосился на парня, кивнул и, кряхтя, приподнялся. Юри схватил его под локоть, хотя несло от деда помойкой, и поставил на ноги. Старый покачнулся, кашлянул и смачно сплюнул кровь едва не на кроссовки Юри.—?Спасибо, сынок,?— однако ж поблагодарил дедуля и высунулся из-за японца, дабы посмотреть на Плисецкого. —?Юрочка, мальчишка, ты чего ж это нарываешься на таких, как они? Потом тебе жизни не дадут.—?Будто мне сейчас дают, блять! —?рявкнул Юрио агрессивно, спрятал ?железяку? в карман и тоже подошел к деду. —?Погнали, я поесть привез.А Кацуки думал, это Юрка домой закупился, оказывается, все для вот этого неизвестного дедули.Вели его до машины тем же путем. Потом Юрка выключил магнитолу, закрыл авто и крикнул женщине, по-прежнему торчавшей из окна:—?Спасибо, баб Галя, сейчас поднимемся!—?Ага, давайте-давайте! Я чайник поставлю!Широченная парадная, но мрачная, как в фильмах о революционных годах, встретила их устойчивым запахом кошачьей мочи и табачного дыма. Лифт с металлической решеткой поднял на нужный этаж, а там, на лестничной площадке, их уже встречала баба Галя, успевшая снять полотенце и собрать влажные седоватые волосы в пучок на макушке. Оказалось, они соседи с дедом. Причем буквально соседи?— жили в одной коммуналке. Именно туда парни и вошли, ведя дедулю. Женщина кудахтала о том, как несправедлива жизнь, откровенно завистливо вздыхая, ведь от парней исходили ароматы дорогого парфюма. А тут дед с его запахами вовсе не от Дживанши.Парни миновали просторную кухню с пожелтевшими занавесками на окне и ужасающего вида шкафчиками. Зато что бросилось в глаза Кацуки, так это чистая, сияющая белизной газовая плита. Пожалуй, за такое можно было уважать женщин этой коммуналки. Не дед же мыл плиту, в конце концов. Юри чувствовал голод, но, дыша одним воздухом с людьми, олицетворявшими другую, скрытую сторону жизни в России, ему расхотелось вообще пользоваться дарами, что выпали на его долю. Конечно, и в Японии есть такие же районы, да где угодно есть, но когда сам лично сталкиваешься с этим лицом к лицу, осознаешь, на какую высоту взлетел. Позорно потом жаловаться.Пройдя по темному коридору с одной лампочкой без люстры, Юра толкнул дверь справа и перед Кацуки открылся новый мир. Комната была просторной и светлой. Царская лепнина под потолком?— голубое с белым?— диван, пусть и с порванной в нескольких местах обивкой, старое пианино, трильяж с тумбочкой?— у стены. Сочетания здесь были странными и несовместимыми. Императорское величие отделки и ленинская скупая серость. Мол, нельзя радоваться жизни. А в углу, как в насмешку тому самому революционеру-атеисту, притаилась скромная иконка Божьей Матери. Кацуки невольно улыбнулся. Интересная личность?— этот дед.—?Петр Иванович,?— вдруг представился старик, и Юри понял, что обращаются к нему.Он оторвался от созерцания иконы и смело пожал протянутую мозолистую ладонь. Внезапно до Кацуки дошло, что сам по себе дед Петр аккуратный и чистоплотный, а сейчас провонял помойкой, потому что те ублюдки его окунули в мусорку. Потрепанная жилетка с подкладкой из овчины теперь была в крупных пятнах, а старые штаны-голифе порвались на коленях.—?Давай, дедуля, помогу тебе помыться,?— отозвался все еще раздраженный Плисецкий, поднимая Петра Ивановича с дивана, куда тот успел сесть. —?В машине остались пакеты, сейчас Юри сгоняет за ними. Там поесть и кое-что из шмоток бати. —?Плисецкий бросил взгляд на молчаливого Кацуки, протянул ему ключи от автомобиля, и японец спокойно вышел.Баба Галя как раз неслась по узенькому коридору с подносом, уставленным чайными принадлежностями. Удивительные люди. Живут в такой дыре, а все у них хоть и в плачевном состоянии, но чистое и даже как будто интеллигентное. То есть сам подход ко всему интеллигентный. Вот даже этот сервиз из фарфора с голубыми лепестками?— произведение искусства, ей-богу.—?А ты куда, мальчик мой? Сейчас чай пить будем. Я кренделей купила.Кацуки отчего-то именно сейчас вспомнил маму. Просто эта женщина с ее ласковой улыбкой задела парня за живое.—?Спасибо вам, я сейчас,?— с трудом пропищал Юри и выскочил за дверь.На улице, глотнув воздуха, отдававшего морозом, Кацуки привел себя в чувства, забрал из машины пакеты и, закрыв ее, быстро направился обратно.Комната Петра Ивановича наполнилась ароматом чая. Кацуки удивленно огляделся, и баба Галя, разливая напиток по чашкам, пояснила:—?Я проветрила. Петро не любит нехороших запахов. Сейчас приведет себя в божеский вид и познакомимся. Садись, мальчик. Как звать-то?Юри поставил пакеты на пол у круглого стола, сам присел на диван, куда баба Галя успела постелить коричневое покрывало, и представился:—?Юри Кацуки. Я друг Юры.—?А, ну понятно. Меня Галиной Марковной зовут. Но можешь просто?— баба Галя. Я привыкла. —?Женщина подала Юри чашку с блюдцем, положив рядом два кубика сахара.Парень принял, поблагодарив, и едва успел сделать пару глотков, как вернулись дед и Юра. Теперь уже Петр Иванович выглядел куда лучше. Пока Юрио разбирал пакеты, передавая дедуле чистую одежду и призывая его пойти и переодеться, Кацуки изумлялся вкусовому букету, что разливался во рту. Чай был изумительным. С бергамотом и мятой. Потрясающе.Когда, наконец, все уселись за стол, который трещал от продуктов, Плисецкий молча протянул бабе Гале пять тысяч, и та, покраснев от удовольствия, спросила для порядку:—?Это за что же, Юрочка?—?За то, что присмотрела за машиной,?— угрюмо пояснил Плисецкий, и женщина, немного отвернувшись, сунула деньги в бюстгальтер.Примерно час парни провели в гостях у этих людей, оказавшихся такими умными и дружелюбными. Потом, уже уходя, Юрио в коридоре придержал деда под локоть, сунул ему что-то в руки, и Кацуки понял?— деньги, поскольку Петр Иванович изумленно прошептал:—?Так много? Юр, ты что?—?Бери, дедуль, не бухти. Только обещай, что хорошо их спрячешь. Да и с собой не носи все, понял? А если надо чего будет, звони. Где мобила, кстати? —?проговорил Юрочка, медленно двигаясь к двери.Японец шел следом.—?Да лежит там. Зарядить, небось, надобно.—?Гос-с-споди,?— протянул блондин,?— ты прям как мой деда. Вечно не дозвониться. —?Остановился и протянул руку. —?Ну, бывай, увидимся еще. Не вздумай помирать.Петр Иванович был еще ниже, чем Плисецкий, к тому же сутулил худые плечи, так что вскинул голову и поглядел мальчишке в глаза, улыбаясь беззубым ртом.—?Бывай, Юрочка. Даст Бог, не помру,?— и подал руку Кацуки, добавляя:?— Хороший ты мальчик, любишь Юру, вот и берегите друг друга, как настоящие братья. Спасибо за подарки.Плисецкий обнял Петра Ивановича, и парни покинули коммуналку. Уже в машине, когда они в тишине выезжали со двора, Юри спросил:—?Откуда ты его знаешь?Плисецкий помолчал немного, а потом сказал:—?Ну, такое дело. Пил раньше дед. Я его случайно увидел. Ситуация была почти как сегодняшняя. Пидоры какие-то пинали его ногами. Я на одного наехал. В буквальном смысле. Ногу ему сломал. Он на капот ко мне улетел. Всех передавил бы, ублюдки долбаные, да вот не хотелось потом разбираться. Костет всегда при мне, тогда тоже был с собой. Мы там сцепились нехило. Мне тоже досталось. Благо баба Галя ментов вызвала. Те отморозки струхнули, убежали, а я что, описал, кого помнил, еще и пригрозил, если не найдут?— бате доложу. В общем, троих нашли. Но батя замял дело, только своих ?быков? подослал, чтобы мозги тем ребяткам подправили. Ну на том и закончилось. А я решил деда навестить. В первый же раз дал ему денег и сказал, мол, если бухать перестанешь, буду заглядывать и привозить подарки. Прикинь, он перестал. Баба Галя?— мой агент, если что не так, настучит,?— рассмеялся Юрио, и Кацуки немного расслабился. —?Ладно, давай не будем о грустном,?— все еще хохоча, проговорил Плисецкий и включил музыку.?Ой-ё-ё, шире Вселенной горе мое?,?— затянул солист группы ?Жуки?, и парни покатили под этот легкий саундтрек в сторону дома Юри, который, кстати, был недалеко, разве что в более благоустроенном районе.***Когда поступил звонок от Алтына, Никифоров как раз надрывался в тренажерном зале. Он наворачивал километры на беговой дорожке, сбавил скорость, замедлился до шага и ответил:—?Привет, Бек. Что нового?—?Добрый день. Виктор, мы вышли на ?подставного?.—?Да ты что? И где он? —?прерывисто дыша, поинтересовался мужчина и принялся вытирать шею полотенцем.—?Варфоломеевская, 13.—?Понял. Давай, через полчаса будь здесь.—?Да, босс.Алтын отключился, а Виктор отправился в душ. Покончив с этим, он поднялся с цокольного этажа наверх, оделся в черную водолазку и темно-синий костюм. Портупею не стал надевать, вместо этого пистолет сунул за пояс брюк. Засстегнув пуговицы пиджака, поправил перед зеркалом слегка влажные волосы, сбрызнул шею одеколоном и, прихватив айфон, вышел из комнаты. Отабек уже дожидался его у ворот. Виктор, набросив в холле пальто, шагал к нему со строгим выражением лица. Уселся в машину и скомандовал:—?Только по-тихому там, понял? Пойдешь со мной.—?Понял. Вдвоем едем?—?Да.Улица Варфоломеевская, узкая и тихая, была уставлена по левой обочине машинами, а справа тянулась монолитная бетонная стена. Отабек взглянул на навигатор, свернул направо и припарковался рядом с голым кустарником. Местность была открытой, так что приходилось действовать быстро, слишком уж их машина бросалась в глаза. Благо время было рабочее, вряд ли много кто был дома и торчал у окна. Мужчины беспрепятственно вошли в парадную, поскольку на двери не было кодового замка, и Никифоров тихо проговорил:—?Номер квартиры.—?Сорок пятая.Поднялись быстро, лифтом не пользовались, и уже на нужном этаже Виктор пропустил вперед Алтына. Тот постучал по косяку, и когда спустя пару минут с той стороны раздалось: ?Кто??, казах уверенно ответил:—?Я от господина Чуланонта.—?А,?— только и ответил парень, но дверь приоткрыл настороженно.Алтын мгновенно толкнул ее плечом, парень отшатнулся, и Никифоров вошел вслед за Отабеком, закрыл дверь и щелкнул замком. Квартира не могла называться квартирой, это был притон наркоманов и алкашей. Именно они тут и сидели?— кто на полу, у батереи, кто возле убого вида кресла. Пять пар глаз уставились на ухоженного платинового красавца. Кто-то пьяно хрюкнул, рассмеявшись, и Алтын прижал того ногой к полу.—?Кто вы такие? Я ничего не знаю! —?заверещал парень, который открыл им дверь.Его руки, что висели тонкими плетями вдоль тела, были сине-черными на локтевых сгибах. Губы, потрескавшиеся, гноившиеся?— возможно, сифилис?— дрожали. Парень весь колотился и забитым зверем глядел на Виктора.—?Ничего тут не трогай,?— на всякий случай попросил Никифоров казаха. —?Говна какого подцепишь,?— а потом вынул из-за пояса пистолет и, преспокойно сцепив руки так, чтобы оружие было перед лицами сидевших ребят, проговорил:?— Ну что ж, пацан, рассказывай, как тебя нашел Пхичит Чуланонт?—?Д-да как нашел-то? Просто. Наткнулся во дворе. Бабла дал и сказал, что меня свозят на одну поставку, чтоб я принял товар. На склады потом и правда отвезли. Шмотки дали, денег, сказали, чего где подписать, ну я и сделал. И все. Больше не видел его ни разу. Спроси, кого хочешь. Я трое суток почти в коме лежал. Передознулся.—?Угу,?— прикусил Никифоров щеку с внутренней стороны,?— а что подписал, знаешь?—?Нет, не знаю я. Там тогда… там был мужик такой круглолицый. Говорил с акцентом… ну… как тормоз, короче.—?Фин?—?Н-наверное. Не знаю.—?Дальше,?— кивнул Виктор.—?Ну, они болтали о поставках через Германию. Это все, что я слышал. Ну… еще кое-что…—?Говори.Парень замялся.—?Фамилию такую назвали… не припомню… Сказали, что тот потеряет миллионы долларов.—?Никифоров? —?улыбнулся Виктор.—?Да! Точно! О нем говорили.—?Это все? —?спросил Никифоров и взглянул на девушку, которую стошнило там же, где она сидела, потом ее вдруг стало колотить, и она шлепнулась на пол, подкатывая глаза. —?Что принимали?—?Н-не знаю… дрянь к-какую-то…Виктор посмотрел на казаха, тот кивнул и присел на корточки перед тем парнем, которого придавил к полу.—?Есть шприц и аптечка?Парень, казалось, был более других в своем уме. Он молча на четвереньках подполз к тумбочке, стараясь не задевать использованные иглы и презервативы, выдвинул нижний ящик и бросил казаху шприц в упаковке. Алтын разорвал ее и проговорил:—?Тащи аптечку. Живо.—?Диабета у девочки нет? —?спросил Никифоров, вынимая телефон.—?Нет… А хуй ее знает! —?внезапно, поддавшись панике, взревел парень и присел на пол, обхватывая голову руками.—?Что, щенок, страшно стало? —?зло дрогнув ноздрями, спросил Виктор и уже собеседнику ?на проводе? сказал:?— Привет, Макс. Как поживаешь? —?помолчал. —?Ага, отлично. Дело новое хочешь? Ну какое-какое? Притон накрыли мы тут с Отабеком… Совсем дети еще. Угу. Давай. Варфоломеевская, 13. Сорок пятая квартира. Я тебя, если позволишь, дожидаться не буду. Бывай.—?Босс, я вену не найду,?— позвал Бек, вскрыв ампулу глюкозы, что отыскал в аптечке, и встал, как только двое рыпнулись, намереваясь сбежать. Он вырос на пороге комнаты и вынул оружие из кобуры. —?Куда-то торопитесь?Ребята обтухли, заныли и отошли в сторону окна. Это была пара?— девушка и паренек. Они переглядывались, заламывая себе руки, будто не знали, как спастись. Никифоров встал на колено рядом с отключившейся девушкой, попросил жгут, и когда кто-то бросил его Виктору под ноги, он быстро затянул на руке девушки, перекатил ее на бок и звонко пошлепал по щекам. Она слегка приоткрыла глаза.—?Сожми руку в кулак.Девушка тупо смотрела в незнакомое лицо и только с третьего раза отреагировала, с трудом стиснув пальцы. Виктор немедленно нащупал вену. Он проходил медицинскую подготовку еще во время службы, и это не раз пригодилось ему в жизни. Он уже не впервые оказывается в ситуации, когда нужно было ввести внутривенно какой-либо препарат. Это порой сложно даже для медика, а здесь к тому же вена ?спряталась?, что усугубило дело.—?Давай, сожми-разожми, слышишь? —?расстегнув пиджак, скомандовал Никифоров, уже из принципа взявшись за это. Девушка более или менее яснее поглядела на блондина, поработала кулаком, и Виктор, покрываясь испариной, принял от Отабека ватный тампон, смоченный антисептиком. Наполнил шприц глюкозой, подумал, что хуже быть уже не может, и вполне спокойно нашел вену, почти вслепую ввел иглу. Покончив с процедурой, согнул руку девушки в локте и спросил:—?Как звать?—?На-стя,?— с трудом прошептала девушка с облезлыми грязными волосами.—?Настя… Ох, Настя, подари мне счастье,?— качнул головой Никифоров выпрямился и резко оглянулся?— из ниоткуда вдруг налетел поток холодного воздуха. —?Стоять! —?рявкнул он, в два шага оказался у окна и успел ухватить за капюшон худи девушку, что метнулась было выпрыгнуть, а перед глазами мелькнули ботинки пацана, успевшего это сделать.Девчушка взревела, принявшись брыкаться. Виктор заломал ей руку, сделал подсечку, и девушка упала. Никифоров шарахнул ее затылком об пол, чтоб присмирела, но не отрубилась, и проговорил ледяным тоном:—?Идиотка, блять. Куда намылилась? Пацан твой ссыклом оказался, а ты-то чего? Родители есть? —?Девушка, воя и рыдая, закивала головой. —?Он тебя подсадил? —?Снова кивок. —?Тогда какого хрена тебя несет за ним? К родителям вернешься и будешь потом вспоминать, как тебя вытащили, дура.Девушка зажмурилась, почему-то боясь рыдать громко. Взгляд Виктора гипнотизировал. Она снова поглядела на него и притихла.—?Вот так, умница,?— выдохнул Никифоров, отпуская ее, и взглянул на казаха. —?Отопри дверь.Отабек вовремя ушел, как раз в дверь и позвонили. Никифоров спрятал оружие за пояс, окинул всех взглядом, внимательнее присмотрелся к Насте?— та таращилась на него, все еще лежа в собственной блевотине, и сказал:—?Нравится вам быть мусором? Бессовестные малолетки. Жизни вы не видели, поняли бы тогда, как ее ценить надо.Дальше дело было за полицией и медиками. Виктор только в двух словах пояснил, кому что здесь сделал, поздоровался с тем самым Максимом и покинул квартиру на пару с Отабеком. Казах прикурил, покинув парадную, и поглядел направо. Там на асфальте лежало тело парня, выбросившегося из окна. Рядом уже работали ребята из полиции. Никифоров взглянул туда же, хлопнул Отабека по плечу и пошел к машине. Усевшись на заднем сиденье, Виктор прикрыл глаза, сжимая пальцами переносицу. Настроение было отвратительным. Именно сейчас ему захотелось увидеть Юри. Хотя бы просто посмотреть на него. Тот обладал невероятной силой?— мог просто улыбнуться и все казалось уже не таким жестоким и мерзким.—?Бек, давай дальше по Большому проспекту,?— произнес Никифоров, когда Алтын сел за руль.—?К Юри?—?К Юри,?— подтвердил мужчина и посмотрел в окно.Из подъехавшей еще одной кареты ?скорой помощи? вышли санитары и направились к телу.Виктор отвернулся. Какие же люди порой неблагодарные.