Глава 17 (1/1)

Ночь, ей холодно.Твоё сердце она сжигает.Твои глаза закрываются.Твои слёзы обжигают.Вся та реклама,Всё, чем ты должна теперь быть.Просто …Спой мне в темноте,Спой мне, пока утихает боль.Спой мне в темноте,Я заберу ту боль.emika?— ?sing to me?Почему-то именно этот клуб в Гатчине из всей сети клубов Чуланонта пользовался наибольшим спросом. Здесь каждую пятницу и субботу почти невозможно было протолкнуться. В общем, эта суббота тоже не отличалась от прошлой. Никого не смущало и то, что мужские танцы здесь были не в меньшем почете, чем женские. Постоянные посетители привыкли к темноволосому парню с его постановками, и этим парнем был Юри, лица которого никто не знал?— он все еще придерживался привычки надевать во время выступления маску.Слава Котов и Саша Погодин, которые прикатили в клуб почти одновременно с Плисецким, обалдели от количества желающих оторваться по-полной. Танцпол, выложенный матовыми квадратами прочного стекла, в котором отражался красно-малиновый свет и ударялся в стены, превращаясь в синий, вибрировал. Казалось, вообще все здание дрожало от громких тяжелых звуков клубной музыки.Юрка протолкнулся к лестнице, махнул рукой ребятам, что ждали его за столиком, рассевшись на диванчиках с темной обивкой, и опустился рядом со Славиком.—?Привет, братухи, давно тут? —?поинтересовался Плисецкий, поочередно пожав бывшим коллегам Юри руки.—?Даров, неа, только приехали,?— ответил Славик и спросил:?— А где Юри?—?Да скоро ж выступает. Давайте пока закажем выпить,?— предложил Юрио и огляделся в поисках официанта, который как раз подошел к ним, отдав заказ на соседний столик. —?Ну что будем пить?Погодин, как всегда нарядный, смазливый и выкрашенный в темную платину, повел плечом, говоря:—?Да пофигу. Что хотите.—?Ну, я, наверное, по классике,?— отозвался Кот и посмотрел на официанта:?— Водочки.Плисецкий прыснул со смеху и, подняв правую руку, воскликнул:—?Дай пять! Я с тобой, брат!В итоге ребята сделали заказ, вследствие чего столик оказался уставленным блюдами и напитками. Они заранее предположили, что Кацуки вряд ли подпишется пить водку, поэтому ему взяли белого вина.Разговорившись, Плисецкий пропустил все звонки, что поступали на его телефон, и заметил он это, только отправившись в уборную.—?А, бля,?— выругался блондин, увидев, что звонил Алтын, сунул гаджет в задний карман джинсов, ополоснул руки, посмотрел на себя в зеркало, проверил не застряло чего в зубах, посушил ладони и вышел. На ходу вынул телефон и набрал Отабека. —?Ну, чего тебе? —?спросил он громко, притормозив в коридоре, хотя все равно музыка громыхала.—?Ты в клубе? —?произнес Алтын, даже голоса не повышая?— вот это мощь сильного баритона.—?Да.—?В каком?—?Нет, ну вот, а тебе зачем, Бек? Хочешь приехать и рюмку у меня из-под носу уводить? Я отдыхаю.—?Угу, отдыхай, а место отдыха как называется? —?упорствовал казах.—?Угх… задолбал же. Догадайся сам,?— ответил Плисецкий и вышел из-за угла, услышал в трубке шум, вскинул глаза и снова шмыгнул за угол, проматерился, напрочь забывая, что делает это прямо в телефон и зажмурился. —?Мне пора, Бек. Давай.Он сбросил вызов, еще раз чертыхнулся, выглянул из-за угла и, не встретив препятствий, осторожно пробрался к лестнице. Взлетел наверх и упал на диванчик, привлекая внимание ребят.—?Ты чего такой издерганный? —?удивленно поинтересовался Кот.—?Да блин… неприятность тут… —?рассеянно ответил Юрио, при это он глядел вниз, выискивая взглядом Федора. Это такое тупое совпадение? Как он вообще мог оказаться в одном клубе с Юркой? На минуточку, численность населения Санкт-Петербурга немалая. Или в Гатчине медом намазано? —?Не парьтесь,?— добавил Плисецкий, взял рюмку, наполненную прозрачной жидкостью, и сказал:?— А за Кацуки! Давайте? Его ж мудак тот… —?Юрка запнулся, с горечью вспоминая пренеприятнейшее событие в доме Никифорова,?— неважно, поссорились они, короче. Давайте,?— Юрио приподнял рюмку, обливая пальцы, залпом выпил и, поморщившись, закинул в рот дольку лимона.Котов и Погодин переглянулись. Некоторое напряжение они ощутили, но зацикливаться никто не стал. Уболтали Юрку, расслабили, и тот вскоре забыл о существовании и Феди, и Бека, даже о Никифорове забыл. Но вот о выступлении Кацуки все еще помнил. Время приближалось, и когда Юра в очередной раз взглянул на часы, те показывали почти полночь.—?О! Ребятки, готовьтесь! —?хлопнул он в ладоши и вскочил, рукой поманив за собой и парней. —?Сейчас начнется.Выступление можно было увидеть и сидя за столиком, поскольку зал внизу немного переделали, и теперь переносная сцена располагалась в центре танцпола. Юрка только не понял, зачем оставили пилон, если Кацуки вроде не собирался сегодня на нем выпендриваться. Однако Плисецкий ошибался.Юри в самом деле не планировал танец на пилоне, но решил, что немного добавит ?перца?. В гримерке было тихо, если не считать битов музыки, гремевшей внизу. Юри стоял перед зеркалом, уперев руки в столик. Он смотрел на себя и просто молчал. Это было чем-то вроде психологической подготовки. Будь сегодня в зале Никифоров, он непременно высказался бы по поводу внешнего вида Кацуки, поскольку тот будто бы бросал всем вызов. Он не стал ломать голову над нарядом, да и музыка, подобранная для выступления, была более простой, чем предыдущие треки, в ней полностью отсутствовал пафос. Зато была напряженная тревожность. Густая композиция, насыщенная глубокими басами и красивым женским вокалом. Именно поэтому Юри решил, что на нем будут простые черные джоггеры, низко сидящие на бедрах, а торс останется обнаженным. Но вот то, что на спине видны следы незаживших, но затянувшихся легкой корочкой ран, могло оттолкнуть зрителя. Тогда Юри вместе с Лизой придумали кое-что. Женщина предложила в этот вечер выступить без маски и густо накрасила его глаза, применив черную подводку?— почти египетские стрелки?— а Юри смочил водой ладони и провел ими по лицу вниз, размазывая макияж по скулам и щекам. Лиза подправила кое-чего, подтерла, дорисовала, чтобы парень не выглядел чересчур пугающим. Затем женщина обрызгала ему водой и волосы, создавая образ вымокшего под дождем демона?— а иначе как демоном Юри с таким макияжем и не назовешь?— поглядела на его раны и предложила: ?Давай-ка и по плечам. Нарисую небольшую абстракцию и размоем ее тоже?. Кацуки согласился. Так что теперь перед зеркалом стоял будто бы павший ангел, от которого отреклись, хотя Юри как раз так себя и чувствовал. Никифоров предал его. Почему же теперь не ощутить это в полной мере и не вложить в танец?—?Юри! Время! —?ворвалась в гримерку Лиза. —?На сцену!Кацуки выдохнул. По телу прошелся озноб. Это происходило с ним каждый раз, пока он быстро, но спокойно шел по темной лестнице вниз. Карие глаза сейчас казались совершенно черными и как-то безумно горели?— вероятно, за счет макияжа. Первые тихие нотки музыки пронеслись по затихшему, но все равно гудящему голосами залу, и женское пение скользнуло над головами?— акустика здесь была совершенно потрясающая. Вслед за вокалом гулко завибрировали басы. Один яркий прожектор уставился на Кацуки своим огромным глазом, и парень ожил. Он не видел людей, только сцену и пилон, вокруг которого и двигался. Отклонился назад, замирая, а потом плавно извиваясь, словно волна в океане, и обрушился потоком агрессивной, отчаянной энергии на толпу. Ухватился обеими руками за прохладный металл и как положено на кульминационном моменте композиции крутанулся, переместил одну руку вниз, под себя, закинул ноги вверх, развел их, вытягивая носочки босых ступней, и отпустил руку. Опасно, но весьма эффектно. Зажал шест в коленном сгибе, но соскользнул?— ткань не позволяла совершать такие маневры?— вовремя ухватился и задержался в этой позиции. Спрыгнул на пол и упал на колени. Сидя двинул бедрами, руками скользнул по волосам, лицу, груди, к самому паху. Эротично, в полной мере эротично и смело. Это приковывало к нему взгляды, потому что уверенность всегда заставляет других тайно завидовать и восхищаться. А сегодня Юри не знал к себе пощады. Он вскакивал, вертелся, подпрыгивал в каких-то прямо балетных движениях, показывая всем, насколько пластичен и гибок. Сам не знал, что так может, но применил все, что умел. Смешанные стили. И современные движения, подсмотренные в фильмах об уличных танцах, и стрип-пластика, и классические жесты. Здесь было все. Но главное?— энергия, надрыв. Казалось, парень сам по себе парил над сценой, когда ухватывался за шест и вертелся, наплевав на боль в мышцах. Пот застилал глаза, а сердце билось в горле. В конце композиции Кацуки снова спрыгнул на пол, перекатился набок, легко вскочил на одно колено, три глубоких поступательных движения бедрами, какие-то совершенно невероятные жесты руками, словно он взывал к кому-то невидимому, разрывая пространство и время, а после несколько наигранных, но все равно мощных удара кулаком в пол?— Юри изобразил это так, как будто пытался проломить землю?— но сдавшись, рухнул. Под последние звуки осторожно оттолкнулся ногами и прополз на спине до края сцены. Замер, раскинув руки и свесил голову вниз. В темноте, что застыла вокруг, а прожектор сейчас освещал лишь его тело, выглядело это так, словно падшего ангела обезглавили. Вот оно?— наказание для того, кто был высоко в небесах, и стремительно пал.—?Охуеть-не встать,?— во взорвавшем зал визге проговорил Погодин Саша, повернулся к Юрке и, вылупив глаза, нервно хохотнул. —?Мама, кажется, я?— гей,?— и вместе с Юрцом и Котом он загоготал в голос, вытер испарину на лбу, добавляя:?— Я чуть не помер со страху, когда он почти грохнулся вниз. Ну Кацуки дает. Обалдеть.—?Сам в шоке,?— смеясь ответил Плисецкий, вместе со всеми возвращаясь за столик. —?Как придет, сразу напоим его, иначе загоняться начнет, что это было не то, и там тоже не так. Знаю я его.Запущенный следом клубный трек развеял мрачноватую атмосферу, витавшую в воздухе после выступления Кацуки, и парень все еще на адреналине взлетел вверх по лестнице. Там как обычно ждал Чуланонт, и если хотел что-то сказать, то даже он?— такой смельчак и наглец?— не решился, поскольку энергетика Юри сейчас была чересчур мощной и все еще агрессивной. Он одарил босса тяжелым взглядом, пронесясь мимо него, ворвался в гримерку и впервые заперся. Там схватил со спинки стула влажное полотенце, которое сам же до выступления и смочил, и принялся усердно утирать макияж с лица. Нужно было сбегать в душ, а то противно?— все липкое и потное. Так что Кацуки прихватил одежду, сразу забрал телефон, бумажник, и пошел мыться. Уже после всех процедур, парень руками пригладил влажные волосы и помчался к друзьям.Когда он протискивался мимо компании у лестницы, чтобы подняться к друзьям, заметил Чуланонта. Тот стоял у бара, разговаривая с кем-то знакомым. Юри моргнул и остановился. Какого черта тут делает Сынгыль? Вот же блин.Кацуки торопливо взбежал наверх и, заметив ребят, улыбнулся.—?Ну япошка, ну ты огнище просто,?— весело воскликнул Погодин, встал и расставил руки для объятий,?— так и быть, иди уже сюда.Юри послушно обнял бывшего босса, тот похлопал его по спине и проговорил:—?Будь ты девкой, я женился бы, отвечаю. Лично для тебя дома пилон поставил бы.—?Убери лапы от моего Кацудона,?— шутливо огрызнулся Юрио.—?Такой же твой, как и мой,?— был ответ Юре, и Кацуки сам отодвинулся, чтобы обнять и Славика.Когда все побратались, обменялись колкими фразами, не несущими в себе никакого злого умысла, смогли наконец сесть за стол. Юри страшно проголодался, так что налетел на принесенное для него горячее блюдо с огромным энтузиазмом.—?Ты как? Не устал? —?спросил Юрка, наполняя бокал вином, но когда протянул его японцу, тот удивленно замер.—?Устал, но терпимо… А ты что мне налил?—?Вино,?— непонимающе качнул головой Плисецкий.Кацуки молча подставил к нему пустую рюмку и взглядом указал на бутылку крепкого напитка, мол, мне того же, чего и вам.Парни переглянулись, Погодин широко улыбнулся, и Юрка спросил:—?Уверен? —?И хотя сам до этого собирался напоить Кацуки, теперь как-то засомневался.—?Уверен. —?Юри дождался, когда Плисецкий нальет, а потом тихо ему буркнул:?— Там внизу Сынгыль.Юрио, поднимая свою рюмку, взглянул на японца, и тот, заметив, что Плисецкий ничуть не удивился, судорожно сглотнул.—?Отабек звонил,?— сообщил блондин таким же тихим тоном, пользуясь моментом, когда Котов и Погодин увлеклись разговором. —?Да, еще и Федька здесь. Замечательная компашка собирается. И какого хрена всех сюда так тянет? —?Поскольку вопрос был риторическим, Юри не стал отвечать, и Плисецкий сказал уже громко:?— Ну, че там за секретики? Давайте уже хряпнем!В голове Кацуки мелькнула мысль, что потом им обоим по шее ?хряпнет? отец Юрки, но это сейчас не особо волновало. Хотя, признаться, Юри предполагал, что Алексей ничего им не сделает. Сейчас он очень волнуется за Кацуки, поэтому вряд ли будет слишком уж разгневан. Единственное, о чем тревожился Кацуки, так эта страничка в Инстаграме, ведь Пхичит непременно загрузит туда видео сегодняшнего выступления, еще и подпишет как-нибудь провокационно. Скажем, ?мой мальчик жжет? или ?сладкий азиат?. Но потом, конечно же, невинно заявит: ?Ох уж этот русский язык, ничего непонятно?.Думая об этом, Юри выпил, снова взялся за еду и, учитывая то, как вымотался в последние дни, сразу ощутил легкое опьянение. Руки, ноги потяжелели, в глазах помутнело. Теперь все вокруг воспринималось значительно проще, да и звуки не так резали слух. Юри расслабленно откинулся на спинку кресла и огляделся. Как раз в этот момент Плисецкий цыкнул и резко отвернулся, а когда Кацуки взглянул через плечо, увидел идущего к ним Алтына.—?Вот бля,?— прошипел Юра и уставился на заинтересованного происходящим Погодина.А тот, как и Славик Котов, таращился на Отабека. Казах остановился у столика и проговорил:—?Добрый вечер, парни. Мне Юру на минуточку нужно увести.—?Ну если только на мин… —?начал было Саша, но осекся под пристальным казахским взглядом а-ля ?убью и глазом не моргну?, и взял в руку стакан апельсинового сока, будто именно это, в общем-то, и хотел сделать.—?Бек, че тебе здесь надо? —?фыркнул Плисецкий, но как-то совсем не агрессивно, а словно даже обрадовавшись.—?Собственно, сюда мне приезжать не запрещено. Отдыхаем с Сынгылем.—?Че у вас за семейка русско-корейско-казахская? —?пробубнил Погодин, а потом резво подскочил на месте, воскликнув с загоревшимися глазами:?— А где этот твой Сынгыль? Дай взглянуть хоть, красавчик или нет?Юри нервно хохотнул, припомнив, насколько сильно Саша помешан на кей-поп культуре. А Погодин, тем временем, принялся всматриваться в лица внизу.—?Бек, что случилось? Почему так долго? —?раздался голос виновника возбужденного состояния Погодина, и все разом взглянули на Ли, который в своей вальяжной строгой манере подошел к столу и кивнул всей компании. —?Вечер добрый.—?О… здрас-с-сте,?— протянул Погодин и широко улыбнулся, выдав нелепую вещь:?— А вы красивый кореец, я вам скажу.Плисецкий громко шлепнул себя ладонью по лбу, а Слава, уже неплохо так надравшийся?— ему, как оказалось, мало надо было?— отупев озирался по сторонам. Один Юри делал вид, что не знает ни Сынгыля, ни Отабека. Он просто смотрел в свой телефон и не поднимал глаз. До тех пор не поднимал, пока Юрка не ушел с Отабеком, а Погодин не поволок Кота в туалет. Тогда-то Сынгыль и привлек внимание японца:—?Юри, как дела? —?Он опустился в кресло напротив Кацуки и закинул ногу на ногу. —?Ты продолжаешь танцевать? Я успел застать концовку твоего выступления. Надо сказать, впечатляюще.—?Благодарю, Сынгыль. Мне приятно. Я в полном порядке, спасибо,?— как по заученному тексту проговорил Юри, чисто из уважения к корейцу убирая телефон, а так и не посмотрел бы на него.—?Хм, что ж, понимаю твою неразговорчивость, Юри. Понимаю и принимаю. Настаивать не буду. Только хочу кое-что узнать. Позволишь?—?Да, конечно.—?Ответь, господин Чуланонт более не претендует на твое внимание?Кацуки не умел и не любил лгать. Он лучше промолчит, но отнекиваться не станет. Вот и в этот раз Юри отвел глаза в сторону, вздохнул и кротко улыбнулся, что говорило примерно следующее: ?Разговор окончен?. Сынгыль, наблюдавший за ним с легким прищуром, невольно умилился. Он был уверен, ни Юри, ни даже Никифоров не осознают, насколько стали похожими друг на друга. Кацуки перенял от Виктора многие привычки и манеры в общении с людьми. Если раньше парень покраснел бы, засуетился, то сейчас он молча смотрел куда-то сквозь пространство, слегка приподняв уголки губ, улыбался и выглядел весьма уверенным в себе. Корейцу это понравилось. Он, что хотел, то вынес из этого наблюдения. Поднялся и проговорил:—?Хорошо, Юри, я рад, если ты в полном порядке. Доброй тебе ночи,?— и протянул руку, Кацуки привстал, пожал ее и проводил уходящего корейца внимательным взглядом.Вскоре все вернулись. Почти все. Юра по-прежнему оставался внизу с Отабеком. Вот только не совсем было ясно, что тому от него нужно.—?Ну кореец ваш?— милаш,?— весело болтал Погодин, усаживая за стол Славика. —?Вот я замутил бы…—?Да ты так одеваешься,?— отозвался вдруг Котов,?— что с тобой когда-нибудь мужик какой и замутит, отвечаю.—?Ничего ты не понимаешь в стиле, Кошара, молчи,?— отмахнулся Погодин Саша и у него со Славой на эту тему завязался спор, а Юри все поглядывал на лестницу, дожидаясь Плисецкого.***—?Ты давай это, быстро, ладно? —?проговорил Юра, шагая через парковку к черному Рейндж Роверу. —?Некогда мне.—?Успеешь,?— отрезал казах, распахнул заднюю дверцу и пригласительным жестом руки предложил парню сесть.Плисецкий, наученный опытом, не прыгать в машину не проверив, вначале заглянул в салон, убедился, что там никого нет и забрался внутрь. Бек не захлопнул дверцу. Вместо этого прислонился к автомобилю, прямо у распахнутой двери, прикурил и медленно выпустил струйку дыма вверх. Опустил глаза, повертел в пальцах зажигалку, а Юра, между тем, наблюдал за ним, разглядывал: хорош, чертяка?— модник, брутальный, притягательный. Любимая кожаная куртка?— байкерская, черный лонгслив, спереди заправленный за пояс темно-зеленых военных брюк с накладными карманами, и черные ботинки. Ничего не скажешь, Отабек выглядел весьма сексуально, особенно для влюбленных изумрудных глаз, что сейчас сверлили его задумчивым, слегка хмельным взглядом.—?Ну и? —?вздохнул Плисецкий и скрестил руки на груди.—?Юр,?— прозвучал низкий голос казаха, и он поднял глаза, повернулся к парню и спросил, положив руку с сигаретой на крышу:?— Ты подумал над моим предложением?Юра фыркнул, пряча за ?иголками? смущение, поерзал на сиденье и проворчал:—?Ну подумал.—?И?Юрио, на самом деле, совсем случайно заметил, как дрожат пальцы Отабека, которыми он сжимал рыжий фильтр, поднося к губам, и опешил на мгновение, ведь это было невероятно и неожиданно. Алтын казался абсолютно непробиваемым, невозмутимым, а тут такое?— дрожащие пальцы. Да вы чего это? Он же как вода небольшого водоема?— такой же тихий, но глубокий.—?Я отвечу,?— как-то разом посерьезнев, пробормотал Плисецкий, моргнул и придвинулся к Отабеку. —?Ты сам хоть понимаешь, что будешь встречаться с пацаном? Твое Эго не пострадает, а?Темно-карие глаза Алтына загадочно сверкнули, а затаившиеся в них искорки смеха вдруг словно брызнули наружу, и легкие морщинки во внешних уголках придали этому каменному лицу еще больше необыкновенной притягательности. Плисецкий поперхнулся воздухом, сглотнул и покраснел. А казах ответил ему:—?Тебе не о моем Эго заботиться нужно, Юрочка,?— провел большим пальцем по подбородку парня, словно что-то вытирая,?— а вот лучше о собственных поступках. Просто уясни, если сейчас соглашаешься на отношения со мной, я спуску тебе не дам.—?Ну прям бандит-бандитский,?— растянул Юрка губы в приятной улыбке, а после, не задумываясь, выдал:?— Тогда я согласен. Не давай мне спуску.Казах кивнул, затягиваясь и щурясь при этом, выбросил оставшийся в пальцах один только фильтр, выдохнул и, коротко извинившись?— как понял Юра, за табачный привкус?— прижался губами к губам парня. Тот сразу обомлел и едва ли не распластался на сиденье. Уж слишком он запал на этого непробиваемого казаха. Сдавленно дыша, а по-другому и не получалось, Юрио держался за куртку на плечах Алтына и все больше отклонялся назад. Пока Отабек не оказался лежащим на нем. Да и дверца была уже захлопнута. Плисецкий понял, что перебрал, уперся обеими ладонями в грудь Алтына и честно сказал, даже мило вышло:—?Не надо, Бека. Я не люблю по-пьяни. Могу, но не люблю. Фальшиво как-то.Надо отдать должное терпению и самоконтролю Отабека. Он присел, провел ладонью по волосам, откидывая их назад, и ответил:—?Согласен, это не очень правильно. Тогда,?— взглянул на Юру,?— вначале свожу тебя на официальное свидание.Юрио облокотился на колени, подпер обеими ладонями подбородок и проворчал, вздыхая, как столетний дед:—?Да ладно тебе, Бек. Свидание с тобой будет отдавать никифоровским гнетом, потому что так или иначе, а он стопудово позвонит и скажет тебе ехать ?мочить? очередного прохвоста. Поэтому давай я просто на чай завалюсь как-нибудь и норм.Казах угрюмо уставился прямо перед собой. Помолчали. Потом он пожал плечами и сказал:—?Ладно. Как хочешь.Плисецкий скосил на него глаза, понял, что его слова прозвучали для Алтына слегка грубо, потянулся к нему и мягко поцеловал в чуточку колючую щеку. Казах оттаял, снова улыбнулся и кивнул в сторону клуба.—?Идем, а то нас обыщутся.И Юра, в действительности счастливый как кот, получивший миску сметанки, да еще и килограмм сосисок, выпрыгнул из салона автомобиля. Он направился к двери клуба с гордо поднятой головой, ведь теперь у него есть парень. Между прочим, парень, в которого Юра был влюблен больше года?— редкость для этого самодура.***Коттедж в Репино давно погрузился в ночное спокойствие и темноту. На пропускном пункте?— в теплом оборудованном помещении?— тихо дремал охранник, чуть ли не каждые пять минут вздрагивая и глядя в мониторы. Никифоров три шкуры спустит, если прозеваешь что-то опасное.Сам же Виктор не спал, хотя времени было начало четвертого утра. Он успел поспать, но вдруг резко вскочил. Просто распахнул глаза и уставился в потолок. Пришлось немного поворочаться, но уснуть так и не удалось. Так что в последний час он занимался делами, сидя в кабинете, и только после этого вернулся в спальню. Погасив свет, мужчина встал у окна и уставился в черную утреннюю темень. Внезапно на тумбочке загудел телефон. Никифоров постоял еще немного и только после этого медленно подошел к кровати, взял айфон и присел. Увидев, кто звонит, Виктор хмыкнул и принял вызов.—?Хэллоу, Америка. С чем пожаловали? —?проговорил Никифоров.—?Хе-е-ей, Витья! —?нарочно исковеркал имя друга Лео де ла Иглесиа и как оычно громко рассмеялся. —?Как дела, братишка? Что нового?Виктор потер глаза, подавил зевок и сказал:—?А ты, небось, не знаешь. Наверняка Сынгыль уже доложил.—?Ну-у-у, Виктор, ты такой плохиш. Жуть. Я же от всего сердца спросил! —?все так же громко воскликнул де ла Иглесиа, который судя по шуму на фоне, шагал по улице.—?Тогда от всего сердца отвечу: я в полном порядке, дела?— отлично. Доволен, неугомонный?—?Тц-тц-тц,?— трижды прицокнул американец,?— я уже понял, что ты в заднице, бро. Мне прилететь?—?Ну вот тебя мне только и не хватало. Сиди в своих Штатах. С поставками пока все отлично.Виктор упал на подушки и прикрыл глаза. Хотелось спать. Только сейчас и захотелось. Он широко зевнул и спросил:—?Ты все узнал, что хотел, америкашка? Я иду спать. Умаялся.—?Да я думал, ты мне расскажешь чего интересного, а из тебя ни слова не вытянешь. Как всегда,?— парень вздохнул, и теперь на фоне звучала тихая музыка, поскольку Лео вошел в кафе. —?Ты мне только честно признайся, скучаешь без него? Только честно, Виктор.Никифоров промолчал. Довольно долго молчал, а потом сказал совершенно спокойным тоном, полностью игнорируя вопрос:—?Лео, ты там проверь всех своих, да? Мне совсем не нравится, как много у нас появилось ?кротов?. Убирать их надо, а плодятся ж, как черти в преисподней?— не наберешься средств для устранения.—?Понял,?— хмыкнул американец, имея в виду то, как Никифоров увильнул от ответа,?— все понял. Отдыхай, Виктор. Потом созвонимся.—?Да, до встречи.Мужчина бросил айфон себе на грудь, раскинул руки и тяжело сглотнул застрявший в горле комок. Какой такой комок? Он ведь сильный, какие еще комки в горле? Ничего подобного быть не должно. Никифоров сопли не разводит. Он просто не может простить Юри эту его идиотскую доброжелательность, которая уже не раз провоцировала всяких уродов использовать в своих целях данную черту на полную катушку.Виктор убрал телефон на тумбочку, перевернулся набок и притих, намереваясь уснуть, когда внизу вдруг громыхнуло…