Глава 7 (1/1)

Первый весенний бал был многовековой традицией, установленной еще при Деймосе I*, и являющей собой начало недели празднеств. Он отмечался особенно пышно, знаменуя собой приход весны и принятие власти богиней Дарией**. И если простой народ обычно устраивал ярмарочные гулянья и сооружение ритуального костра, то знать предпочитала пышное празднество – бал-маскарад. Именно к нему готовились слуги, украшающие главную залу, и гости замка, выбирающие для себя наряды. Они стремились показать себя во всей красе, а еще лучше преподнести своих дочерей, разодетых в лучшие наряды из дорогих тканей. Ведь кто не лелеял в глубине себя надежды породниться с принцем путем выгодного брака? Надежду на выгодный брак питала и всем известная Леди Валлес. Вот только пожилая женщина, которую многие за глаза называли старой паучихой, стремилась не к венценосному браку, а совсем наоборот. К сожалению или к счастью, Верна никогда не видела прелести в возможности вступить в семью королевского рода, а скорее резко противилась ей. Корона нередко могла прийтись не по размеру и легко слететь с головы, и хорошо бы, чтобы без нее. Более выгодно было заключить сделку с кем-то, кто был приближен к трону, но не имел возможности греть его своим задом. Тогда можно было оказывать определенное внимание на правителя и оставаться при этом в тени. Хотя и при таком удачном раскладе всегда можно было проиграть. Верна недовольно сжала губы и слегка постучала по ним узловатым пальцем. В ее голове перебирались тысячи вариантов и возможных ходов, которые должны были привести ее к удачному исходу, который понес бы минимальные затраты и потери. И, как и в прошлый вечер, все варианты сводились к одному и тому же человеку. Рилан Кимбол. Этот человек не мог похвастаться такой приближенностью к принцу Фобосу, как Седрик, но отдавать собственную внучку за змеелюда Верна не желала. Она не верила ползущим по Меридиану слухам о его кровожадности, но все же предпочитала быть более осторожной. Но вот Рилан. Род Кимболов был достаточно древним и богатым, располагавшимся в одной из самых плодородных частей королевства, что уже много веков назад сдружило его семейство с королевским родом. А новое поколение привело к еще более укрепившейся связи. К тому же, Лорд Рилан был молод, но уже вышел из юношеского возраста, да и хорош собой, что могло подойти Далиле и привлечь ее к этому мужчине. Да, этот выбор был, определенно, самым лучшим. Верна довольно хлопнула в ладоши и поднялась с кресла, оглядывая свою комнату, словно стараясь отыскать в ней невидимых шпионом. Было бы удивительным, если бы Фобос не перестраховался и не оставил повсюду свои вездесущие розы, что могли доложить ему обо всем, что творилось в замке и приближенных территориях. Рисковать было нельзя, поэтому женщина подошла к столику и схватила приготовленный с утра прислугой пергамент. Перьев рядом не было, но в небольшой вазочке лежал тонкий и отшлифованный уголь, который она и использовала, быстрыми и выверенными движениями написав всего одно имя. Это должно было послужить достаточным ответом для ее сына и своеобразным сигналом к действиям. Им нельзя было допустить ошибку. *** Пестрые наряды и яркие краски кружили голову, звали к себе, в гущу танцующих и веселящихся пар, кружащихся под звуки переливистой музыки. Она лилась со всех сторон огромного бального зала, утопающего в ярком золотистом свете тысячи парящих под самым потолком хрустальных фонариков. Магия ощущалась во всем вокруг, от чего внутренняя энергия Кардии пульсировала и была готова вырваться наружу, чтобы присоединиться к всеобщему водовороту веселья. Но вместо этого она просто прогуливалась между других гостей, предпочитающих разговоры танцам. Занятие было не самым интересным, поэтому она развлекала себя тем, что просто старалась узнать, кто из гостей прячется за той или иной маской. Хотя она с удовольствием бы отдалась первобытному зову музыки и танцев. Но она даже не знала, имела ли право отходить от Фобоса на далекое расстояние, поэтому старалась кружить неподалеку от трона. Сам же принц, похоже, не разделял всеобщего веселья и даже не пытался изображать заинтересованность. Видимо, он рассчитывал, что черная маска, украшенная мелкими темными опалами и перьями ворона по краям, достаточно скрывала его лицо и освобождала от светских игр. Хотя, сам его образ сегодня сообщал о том, что принц находился в не лучшем расположении духа. Он был вороном – птицей, что всегда считалась вестником скорби и смерти. Словно своим обликом принц желал оттолкнуть от себя надоедливых вельмож, что тянулись к нему с недвусмысленными намеками на брак и выгодные сделки, которые должны были принести прибыль либо короне, либо в их карманы. Но, похоже, не всех пугал созданный Эсканором образ. С какой-то долей отчаяния и непонятной ненависти Кардия сжала бокал, наблюдая, как облаченная в золотое платье Кларис плавной походкой приблизилась к Князю. Эта женщина прекрасно знала о своей красоте и всех своих достоинствах, подчеркивая их облегающим лифом и настолько легкой, даже газовой тканью свободной юбки, что сквозь нее можно было рассмотреть очертания стройных, длинных ног. Блестящие волосы были распущенны и спадали по плечам, обрамляли прекрасное лицо, даже не скрытое маской. Вместо этого знаменитая Леди просто нанесла на лицо узор золотой пыли, делавшей ее еще более похожей на сказочное создание. Нельзя было не признать, что Кларис была невероятно прекрасной молодой женщиной. Она уже не могла считаться слишком юной девицей с угловатыми чертами, но и была далека от возраста женщины, которой уже не светило замужество. Скорее, она была как раз в том возрасте, что соединял в себе и опыт, и самое лучшее тело. Кардия поджала губы, превращая их в тонкую линию. Ее переполняло жгучее чувство ревности и самое черное чувство зависти. Они теплились где-то в глубине души, в районе грудной клетке, щемящей от напора бурлящей магии. — Ты совершенно не умеешь скрывать свои чувства, — прозвучало над головой Кардии, и она резко обернулась, натыкаясь на высокую фигуру Седрика, облаченного в самый нелепый для него костюм. Он был зайцем, а если точнее, то кроликом, белым. С длинными ушами, соединявшимися с закрывающей половину лица маской. – Такими темпами ты станешь первой добычей. Он сделал глоток из своего кубка, по-видимому осушив его, и посмотрел на нее лиловыми глазами, видневшимися сквозь прорези маски. Несмотря на невинный костюм безобидного кролика, глаза его лучились хищным голодом, словно Кардия смотрела в глаза огромному волку… Нет, она смотрела в глаза змее. — Я надеюсь, это не угроза, Милорд, — она почтительно склонила голову и заглянула в свой наполовину пустой кубок. Она не хотела показывать все еще сохранившегося в ней страха к этому существу, что могло выглядеть великолепно в своем человеческом обличии, скрывая свою истинную сущность. Седрик, в отличии от Князя, мог широко улыбаться тебе в лицо и наносить твоему телу смертельные раны, не обращая на это внимания. Он мог ломать тебе кости и с невинностью спрашивать всякие мелочи, словно то был светский раут. И, к сожалению, Кардии самой довелось как-то видеть насколько жесток может быть верный генерал ее господина. — Скорее предупреждение, — он вновь улыбнулся, выставляя напоказ свои острые клыки, что были чуть длиннее человеческих. — Тогда я приму его к сведению, — Кардия вновь бросила быстрый взгляд на принца и тут же пожалела об этом, заметив, как Кларис уже держала его под руку. От этого желчь подступила к горлу, и девушка одним махом допила остатки своего вина, морщась от крепости. Сегодня вино было терпким и не разбавленным водой, от чего голова быстро хмелела, а тело расслаблялось и млело от легкости. – Вы танцуете, Лорд Седрик? Улыбка на его лице стала только шире, когда он шагнул к ней и забрал из рук пустой кубок, тут же врученный стоящему неподалеку слуге. Тот быстро поклонился и отошел в сторону, чтобы не мешаться под ногами. Кардия попыталась улыбнуться в ответ и не вздрогнуть, когда одна изящная рука легла ей на талию, привлекая ближе к себе, а другая взяла ее ладонь с чуть дрогнувшими пальцами. Но Седрик не обратил внимания на ее нервозность и сделал первый шаг в сторону, ведя ее в танце. И только сейчас, оказавшись так близко к змею, она осознала, насколько мала по сравнению с ним, насколько слаба и беспомощна. Если бы наг захотел прямо сейчас убить ее, то ему ничего не стоило бы просто сжать ее в своих руках и сломать. Он осознания этого ей перестало хватать воздуха, и она старалась вдохнуть его больше, чувствуя, как в тело начинают впиваться жесткие прутья корсета. Может, танец был не лучшим решением? Кардия тряхнула головой, стараясь избавиться от мыслей и легкого головокружения, вызванного вином. Захотелось оказаться на воздухе, в легкой прохладе, а лучше в покоях принца, что прямо сейчас бросил в ее сторону короткий взгляд. Он стоял чуть за троном, вместе с Кларис, готовый вот-вот скрыться в темноте коридора, ведущего к спальням. Вместе с ней. Кардия вздрогнула и тут же подняла взгляд на Седрика, что остановился, но продолжил удерживать ее в своих руках, даже чуть ближе придвинул ее к себе, заставив запрокинуть назад голову, чтобы иметь возможность смотреть в его лицо. — К сожалению, — Седрик отпустил ее ладонь и схватил за подбородок, заставив смотреть себе в глаза, а не метаться в стремлении отыскать принца, — мы с тобой не относимся к тому сорту людей, что всегда будут на верхушке этого мира. Мы не потомственные Лорд и Леди. Мы лишь те, кому удалось урвать немного внимания принца Фобоса. Но никогда нам не стать равными тем, что по праву рождения могут стоять с ним рядом. Сказав это, Седрик резко отпустил ее, чем заставил отступить на несколько шагов назад, и просто ушел. Он оставил ее одну в толпе танцующих гостей, которые в считанные секунды после его слов стали казаться ей недосягаемыми, огромными великанами, на фоне которых она выглядела несчастной песчинкой, жалкой стекляшкой, чудом сумевшей оказаться в коллекции самых дорогих камней. Осознав эту мысль, Кардия подняла голову и посмотрела в сторону трона, но Фобоса там уже не было, впрочем, как и его спутницы… Седрик отложил в сторону пергамент и устало потер глаза, чувствуя, как печет от усталости веки. Он не спал нормально уже около недели, позволяя себе лишь на пару часов прикрыть глаза, от чего организм уже настойчиво гнал его в постель. Время уже давно перевалило за полночь, бал закончился, а гости разошлись по покоям или темным углам, где никто бы не заметил притаившихся любовников. Да и он сам бы предпочел провести время с какой-нибудь хорошенькой девушкой, даже с той же Амис. Но вместо этого он должен был разбирать документы и читать донесения о ситуации на севере, совершенно лишенные необходимой для него информации. Его работа не дала ничего ценного, ни когда он присутствовал в северных землях лично, ни когда использовал многочисленных шпионов, выдающих ему лишь песчинки. А Фобос требовал от него результатов, которые был готов уже выжать из него, если ему не предоставят их собственными силами. Но разбираться со всеми этими мыслями сейчас у него не было ни сил, ни тем более желания, поэтому он собрал все прочитанные бумаги и бросил их в огонь. Пока тот пожирал пергамент и уничтожал следы недоверия и подозрения со стороны Князя к Северу, наг убрал в стеклянный шкаф все письменные принадлежности и книги, которые были использованы для виду или по назначению, а после покинул небольшой кабинет. Ему предстояло пройти из одного угла в другое, миновав четыре длинных коридора, три лестницы и внутренний сад, что уже маячил где-то впереди. Это было одно и немногих мест, которые Фобос особенно любил в своем замке и мог часами проводить там время, наблюдая то за своими розами – верными шпионами, то прогуливаясь по заросшим дорожкам в обществе своей новой спутницы, которую самому Седрику все больше хотелось назвать хвостиком. Поскольку молодая девушка, практически напоминающая тень Фобоса Эсканора, с самого начала появляющаяся лишь в покоях принца с одним единственным предназначением — следить, чтобы королевский кубок был всегда полон. Но постепенно круг ее обязанностей расширялся и невероятно сильно изгибался, изменяясь так быстро и решительно, чтобы она могла все больше и больше находиться с принцем. Теперь она сопровождала его во многих прогулкам, переселилась в бывшие покои принцессы, что еще ранее предназначались для второй половинки правителя. Она словно пропитывала Фобоса насквозь. И, кажется, сама не понимала этого, продолжая утопать в густой паутине привязанности. Ему стоило только вспомнить то, как вела себя Кардия на празднике. Он видел все в ее движениях, в ее глазах, что постоянно пытались отыскать свою опору – принца, который стал для нее неким божеством. И Седрику пришлось вмешаться. Ему пришлось сказать ей о ее, вернее их истинном положении в этом замке. Напомнить, кем являются те, кого Фобос в угоду своей милости или прихоти пригрел, приблизил к себе и позволил находиться рядом. Седрик понимал это и, несмотря на то, что в некоторые моменты имел честь называться другом Фобоса, все же осознавал свое место, которое было не рядом, а у ног Эсканора. И ничто не могло бы это изменить, ничто, поскольку, к некому сожалению, в крови Седрика не было одного очень важного составляющего – знатности. Хоффманн не был представителем знатной семьи. Его отец был обычным королевским государственным служащим из семьи вечных чиновников, а мать обычной крестьянкой, вынужденной переехать в город для поисков работы. Ее селение жило глубоко на западе, в скалистой местности, где было мало почв для земледелия и основным способом выжить - были промыслы. Торговлю ее люди не вели ни с кем из-за первобытного страха торговцев к древней магии, к оборотням, которые были способны превращать не просто в обезумевших от голода волков, а в огромных змей, не лишающихся человеческого разума. И он, Седрик, унаследовал этот дар именно от своей матери, Ирен. Эта хрупкая на вид женщина с такими же золотистыми, как у него, волосами, могла превращаться в огромную змею и использовать родовую магию, которой сам наг был лишен из-за отца-человека. Тот, к слову, узнав о природной особенности своей супруги, что прямо заявила ему о своей силе, не испугался этого и все равно принял ее и как жену, и как мать для своих детей, вернее лишь одного ребенка. Хотя истинное происхождение матери они все же скрывали. Ирен оставалась для многих простолюдинкой, ставшей женой мелкого чиновника, но для него была великолепной матерью. Он все еще помнил ее лицо – чуть вытянутое, с высокими скулами, обтянутыми золотистой кожей, чуть резкими, но не портящими ее чертами лица и раскосыми зелеными глазами. Они всегда смотрели с хитрецой, шуткой и угрозой. В ней бурлила древняя магия, которой она пыталась обучать и его во время их редких и кратковременных прогулок по лесу, когда она открывала ему тот – ее мир первобытной и чистой свободы. Седрик на пару секунд прикрыл глаза и, остановившись, поглубже вдохнул в легкие воздух. Ему болезненно захотелось перенестись в прошлое и снова просто оказаться в чаще леса и отдаться природе. Все его тело даже приятно заныло в истоме, каждая крупица кожи затиепетала, требуя освобождения. Как прекрасны были те мгновенья свободы и детского, простого счастья. Но они уже давно были в прошлом. Осознав, что он уже около пяти минут просто стоит посреди коридора и улыбается своим глупым мыслям и воспоминаниям, Седрик резко распахнул глаза и сжал зубы. Видимо, он слишком перетрудился или вино было слишком крепким, раз он так размяк и предался воспоминаниям о давно уже почившей матери. Пустое это. Он выдохнул и устало провел ладонью по лицу, словно желал таким образом снять наваждение. Это все розы. Да, проклятые розы из зачарованного сада, что сейчас находился лишь на пол-яруса ниже. Стоит лишь чуть опустить взгляд, как увидишь желтоватую траву, очищенную от снега, вечно цветущие розы и Кардию… На последней мысли Седрик остановился и подошел ближе к перилам, внимательнее вглядываясь в белый силуэт. Без сомнений это была маленькая служанка Фобоса. Ее необычные волосы он не смог бы перепутать ни с чьими другими, поскольку за всю свою жизнь подобного цвета он еще не видел. Вот только что она делала в саду в такое время и в таком виде? На ней же не было ничего кроме полупрозрачной сорочки и длинного халата из того же материала, а те уже давно были насквозь промокшими от сильного дождя. Сколько же она времени простояла здесь, во имя богов?! Седрик огляделся в поисках принца или стражи, но никого поблизости не обнаружил, рассудив, что Кардия была здесь все же одна. Просто стояла посреди сада, как каменное изваяние или же призрак, посланный в замок, чтобы пугать его жителей или же призывать к правосудию. Хотя в данный момент она могла взывать только к жалости. Он даже и не заметил, как всего за пару секунд преодолел то небольшое количество ступеней до сада и ступил под ледяной весенний дождь. Кожу тут же обдало холодом, словно в него разом воткнули тысячи мелких иголок, а одежда стала намокать и тяжелеть, но он продолжил упрямо двигаться вперед к своей цели. Она все также оставалась неподвижной. — Кардия! – он решил сначала позвать ее, а не приближаться довольно близко, чтобы не спугнуть, но девушка даже не вздрогнула. Может, она просто не расслышала его из-за начавшего усиливаться дождя, что уже залился ему за воротник и потоком стекал с волос, норовивших попасть прямо в глаза. Тогда Седрик все же решил подойти и, сделав последние пару шагов, коснулся ее плеча широкой ладонью. Ему захотелось тут же отпрянуть, настолько ледяной ему показалась ее кожа. Но вместо этого он ухватился за вторую ее руку и развернул девушку к себе, чему она беспрекословно подчинилась, едва устояв на ногах. Юбки ночной рубашки и халата облепили ноги, не позволяя нормально двигаться, впрочем, как и окоченевшие мышцы. Сколько же времени она здесь провела?! — Кардия, что ты здесь делаешь?! – почти прокричал он, пытаясь быть громче дождя, но, кажется, получалось у него плохо. Девушка в его руках недоуменно нахмурилась и пару раз моргнула, привлекая его внимание к своим прекрасным глазам, что сейчас немного опухли и покраснели. Неужели она плакала здесь все это время? Она снова моргнула, силясь смахнуть с ресниц то ли слезы, то ли капли дождя и приоткрыла посиневшие губы, но так ничего и не сказала, просто не смогла. Ее тело подрагивало и чуть покачивалось, а когда она снова попыталась что-то сказать и сделать шаг к нему, то оступилась и едва удержалась на ногах. Она привалилась к его груди, уткнувшись лицом куда-то в район сердца и приобняла, стараясь не упасть дальше. — Лорд Седрик, — он едва расслышал ее слова, — вы теплый. – Она плотнее прижалась к нему, зарываясь лицом в ткань его костюма, который не успел сменить, а крохотной ладошкой проникая в разрез камзола и рубашки, касаясь ледяной кожей своей ладони его живота. Он вздрогнул и вцепился в ту самую руку, которой она уже успела проникнуть под его одежду, но не оттолкнул, поскольку она снова начала что-то бормотать себе под нос. – Нет, горячий. Ты горячий, Седрик. А я так замерзла. – последнее было сказано совсем тихо, уже самой себе, после чего ее тело ослабло и она отдалась на волю его рукам, мертвой хваткой обхватившим ее тонкую талию. Насколько же маленькой она была рядом с ним. Седрик на некоторое время даже растерялся от подобного поведения. Нет, девушка без сомнений была в бреду, поскольку не позволила бы себе подобного в более трезвом уме. Она всегда была тихой, а сегодня на балу совсем робкой, что чувствовалось во врем их танца, поэтому то, как ловко она проникла сквозь его одежду к обнаженной коже немного его удивило. И как именно, он пока не решил. У него просто не было времени. Поэтому Седрик просто отогнал все посторонние мысли в сторону и легко подхватил Кардию на руки, теснее прижимая ее к своей груди. Она не врала, он и правда был горячим благодаря магии и крови оборотня, что текла в нем. И не важно, что он был нагом, тело его все равно всегда было горячим, более устойчивым к смене температуры. И если юная служанка так хотела согреться, то пусть греется, если это ей так необходимо. Идти до ее покоев было дольше, а она уже напоминала ледышку, поэтому Седрик решил не менять маршрута и направиться к себе. Все равно ему вряд ли удастся наткнуться на кого-нибудь в столь поздний, вернее ранний час, кроме стражи. А они привыкли молчать, чтобы не потерять работу или даже жизнь. Кардия же, пока он ее нес, все теснее прижималась к нему, а под конец и вовсе обняла его за шею, обдавая теплым дыханием покрывшуюся мурашками кожу. Наг замер и перед тем, как войти в свои покои, пару секунд постоял, сомневаясь, правильно ли он поступил, решив притащить ее к себе. Но все сомнения улетучились, когда Кардия вновь что-то прошептала в забытье, решив дальнейшее место своего пребывания. Покои Седрика немногим уступали покоям самого Фобоса и Кардии, но все же были несколько меньше. Как правило, они предназначались для самых приближенных к трону, скорее даже других членов королевской семьи, таких как принцы и принцессы, которым не посчастливилось занять трон. Поэтому они находились на некотором отдалении от основной части дворца, словно тем самым им стремились напомнить о их истинном положении, не ущемив самолюбие. Света здесь, в отличии от тех же покоев принца, было намного больше благодаря большим окнам, множеству светильников и более теплым цветам в интерьере. Все было выполнено в золотисто-зеленых, змеиных тонах, которые как нельзя больше подходили владельцу комнат, которых было всего две, не считая ванной. В покоях нага не было ни кабинета, ни гостиной, лишь небольшая зала перед спальней, где находились пара тяжелых кресел из темного дерева и стол. Эту комнату Седрик миновал быстро, всего в пару шагов, тут же оказываясь в спальне, погруженной в легкий полумрак. Места здесь было намного больше, но значительную часть занимала кровать, имеющая почти идеально-круглую форму. Она была завалена множеством подушек, среди которых мужчина смог с трудом заметить тонкий силуэт. Стоило только двери хлопнуть, как тень на кровати зашевелилась, пробуждаясь ото сна, но, заметив Седрика, тут же приняла сидячее положение. Это оказалась Анис, хлопающая глазами, чтобы привыкнуть к освещению и лучше разглядеть змея, которого она так долго прождала. — Что ты здесь делаешь? – Седрик удивленно оглядел девушку, на которой кроме легкой ночной рубашки больше ничего не было, да и та уже успела измяться. Видимо, она ждала его здесь уже довольно давно, о чем говорили и слегка помятый вид, и заспанные лицо.— Вы… Я… — она сглотнула и чуть потерла глаза, стараясь то ли перестать бояться его, то ли окончательно проснуться, но вместо этого все так же продолжала несвязно что-то бормотать. Кардия, все еще находящаяся в его руках в полубреду, и то изъяснялась намного понятнее. – Я ждала вас. Вы приказали прийти к вам сегодня. Анис, наконец поборов в себе страх, подняла глаза и тут же нахмурилась, разглядев на руках лорда человека. Женщину, хотя скорее девушку, что по-видимому уже успела задремать. Одета она была весьма откровенно, учитывая спальный комплект, от чего служанка уже успела надежно закрепить в своей голове мысли о причине появления гостьи в этих покоях. Видимо, сегодня она, Анис, может быть свободна. Но она все же решила уточнить, нужна она ему сегодня или нет. — Нет, — Седрик качнул головой, указывая девушке на дверь, от чего та тут же оказалась на ногах и со скоростью горной козы умчалась прочь из спальни, хлопнув дверью. Она даже поначалу испугалась своих действий и, уже было, решила вернуться и извиниться, но, оглянувшись, передумала и стремительной походкой направилась в комнату. Ее соседка удивиться, скорее всего, ее столь раннему возвращению, но ничего Анис поделать не могла. Похоже, ее хозяину она успела наскучить, и он предпочел ее скромную компанию обществу более утонченной Леди. Хотя Анис могла поклясться, что в руках Лорда Седрика она видела ни кого иного, как подопечную самого принца Фобоса… Стоило только Анис покинуть его покои, как Седрик в два шага обошел кровать и уложил Кардию поверх простыней, скидывая с себя намокшую мантию. Следом за ней последовал и халат Кардии, но вот к сорочке прикоснуться он не решился. Вместо этого он начал быстро растирать ее руки, от чего девушка начала хмуриться и ворочаться, стараясь уйти от неприятных прикосновений, все еще находясь наполовину во сне. Видимо, ее личная магия не желала выпускать ее, чтобы дать время восстановиться, а наг способствовал этому, закончив с руками и коснувшись маленьких стоп. Она была босиком, от чего он еще больше нахмурился и был готов окрестить Кардию если не безумной, то точно странной, если учесть то, что весна едва только успела ступить на их земли, а на севере и вовсе еще мели метели, а снег был настолько глубоким, что смог бы поглотить ее целиком. От ловких манипуляций Седрика кожа девушки чуть покраснела, но он не остановился и коснулся тонких икр, а затем и коленей, остановившись только тогда, когда девушка рядом с ним что-то снова промычала в полубреду. Это отрезвило его и заставило отпрянуть от нее, словно от огня. Он так увлекся, что почти перешел на бедра, только сейчас осознавая насколько близок был к тому, чтобы перешагнуть непростительную грань. Кто знает, насколько близкие отношения связывают Князя с его маленькой служанкой? Может Фобос не просто так приблизил ее к себе и имел определенные паны насчет ее будущего? Седрик поморщился и поднялся, небрежным жестом накрывая гостью одеялом, в которое та тут же укуталась, словно в кокон. Оно и к лучшему. Змей подошел к камину и подбросил в него немного дров, увеличивая пламя и принося приятный запах смоляных поленьев. Сам он в тепле не нуждался и предпочитал больше прохладу, но в нем нуждалась Кардия, поэтому сегодня он поскупится своими интересами в угоду ее. Но только сегодня. Он тяжело опустился в кресло, наконец чувствуя, насколько сильно устало тело. Каждая мышца болела, ныла, а сознание молило хотя бы о крупице отдыха. Седрик поудобнее устроился в кресле и прикрыл глаза, тут же погружаясь в глубокий сон… Кардия резко распахнула глаза и тут же уставилась на непривычно зеленые шторы, тяжело обрамляющие окно. Сквозь него пробивались тусклые солнечные лучи, отскакивающие от стен цвета блеклого золота. Это были не ее покои и даже не покои принца, от чего все внутри похолодело, обрушиваясь стадом мелким мурашек. О Вилна***, помоги ей! Кардия несмело пошевелилась и села в постели, уже вознося молитвы матери-богине за то, что была одета. Видимо, от самого худшего ее уже уберегли, или ей так казалось до тех пор, пока она не увидела сидящего в кресле Лорда Седрика. Тело его было расслабленно, голова откинута назад, на спинку резкого кресла. Он спал. И она надеялась, что не планировал просыпаться в ближайшее время. Но ошибалась. Седрик не шевельнулся, когда услышал, как в постели сначала заворочались, а потом и вовсе откинули одеяло в сторону. Похоже, его гостья проснулась и сейчас сидела на кровати, не зная, как поступить. И он не собирался ей помогать. Вместо этого Седрик чуть приоткрыл глаза, едва размыкая веки, и посмотрел на Кардию, действительно сидевшую на краю кровати, полубоком к нему. Фигура ее была сгорблена, словно она была старухой, волосы спутаны после сна, но все еще блестящие и почти закрывающие ее от внимательных змеиных глаз. Так она просидела около минуты, после чего посмотрела на него, от чего Седрик даже подумал, что мог как-то выдать себя, но сразу же отмел свои опасения. Она посмотрела на него лишь мельком, потом оглядела и всю комнату, видимо разыскивая халат, и, отыскав его, наконец поднялась, неслышно ступая босыми ногами по полу. Он бы даже не знал, что она начала двигаться, если бы не едва различимый шелест ночной рубашки и халата, что уже оказался в ее руках. Она даже не стала себя утруждать, чтобы надеть его, просеменив мимо него и скрывшись за дверью, оставляя странное чувство чего-то неправильного с привкусом меда. Кардия не находила себе места. Смущение и страх душили ее душу, заставляя нервно расхаживать по тому злополучному саду. Да, кажется, Седрик нашел ее ночью здесь, в саду, когда она так бесстыдно прижалась к нему и посмела касаться так откровенно. Но больше смущения, ее сдавливала в руках неизвестность. Принц Фобос покинул дворец еще с утра, отправившись на охоту, о которой она совсем позабыла и благополучно пропустила, нежась в постели нага. И кто знает, доложил ли ему уже кто-то о том, где она провела ночь и последует ли за этим какое-нибудь наказание. В уже изученном придворном этикете были оговорены четкие рамки поведения для молодой благородной девушки, для наперсницы и даже подопечной, но вот о том, как должна вести себя верная слуга – ни слова. Нет, Кардия уже перестала ровнять себя с рядовыми слугами, что чистили полы и готовили пищу. Нет, она занимала куда более высокое положение, но вот не знала насколько оно ограничено. Ей выделили огромные покои, связанные с покоями принца тайным проходом, учителей и даже служанку, которая прождала ее всю ночь, не смыкая глаз, а с утра встретила с искрящимися глазами и заготовленными снадобьями для предотвращения возможной беременности. Как только Кардия их увидела, ей захотелось тут же опрокинуть все баночки, поскольку Териша по своей глупости посчитала, что это именно она этой ночью делила ложе с принцем, что даже стены не могли сдержать сладостных стонов. Но она так ошибалась. Сегодня ночью Кардия была совершенно в другой постели, пусть и без всего того, что зародилось в голове девчушки. Кардия замерла и устало опустилась на скамью, чтобы уже в следующие секунды вновь подняться на ноги и нервно сглотнуть. Ей стоило заметить его раньше, а не слоняться из стороны в сторону в раздумьях о том, что подумал о ее отсутствии принц. — Я не хотел пугать, — Седрик наконец вышел вперед, отодвигая в сторону голую ветвь разросшегося кустарника, но тут же остановился, заметив, как девушка чуть отвела взгляд, стараясь скрыть порозовевшие щеки. — Вы и не напугали меня, милорд, — на последнем слове голос чуть сел, и ей пришлось откашляться. Уголки его губ чуть дрогнули, грозя приподняться и перерасти в улыбку. – Я думала, вы отправились на охоту вместе с принцем. – по крайней мере она на это надеялась, страшась встречаться с нагом, и ратуя за то, что он проснулся сразу же после ее ухода и потратил меньше времени на сборы, чем она сама. Но, видимо, он предпочел охоте на все еще прохладном и влажном воздухе тепло замка. — Или хотела этого, — все так же невозмутимо проговорил Лорд, все же делая завершающие шаги. Осталось еще два, и их тела смогли бы соприкоснуться. От его слов Кардия, казалось, покраснела еще больше, но все же посмотрела ему в глаза. – Но это не имеет значения. — Нет? — Если ты хотела узнать, стало ли известно принцу о том, где ты провела ночь, то я не могу тебе ничего на это сказать. Принц не отчитывается передо мною. Но, думаю, что даже будь ему это известно, Его Высочество не обратил бы на это должного внимания. Его слова задели. И к собственному ужасу, Кардия никак не смогла это скрыть. Оно отразилось в резко поджавшихся губах, ставших такими тонкими, что почти терялись на бледном лице. Смущение ушло, щеки потеряли весь цвет и снова стали такими же белыми, как были раньше. Она поймала себя на мысли, что уже даже хотела бы, чтобы до принца дошли известия о временном ее ночном пристанище. Ей хотелось узнать то, какой же будет его реакция. Стоило этой мысли пронестись в ее голове, как рот ее дернулся, словно она хотела что-то ему сказать, но так и остался чуть приоткрытым в молчании. Со стен прогремел рог, зашумели старые шестеренки, и ворота замка начали опускаться. Принц и гости возвращались в замок, видимо, с удачной охоты, раз все прошло так быстро. Это вселило в нее силу, которая подтолкнула Кардию к быстрому и немного неловкому прощанию с Лордом Седриком и стремительному шагу к главной площади. Ей просто необходимо было оказаться рядом с принцем, увидеть его. Она миновала сад, коридоры с огромными, не застекленными окнами, выходящими на ворота, и широкую лестницу, по которой она почти слетела, чуть выше положенного приподнимая тяжелые юбки нового платья. Маленькие стопы ее, заключенные в мягкие туфли, тут же увязли в грязи, которую еще не успели очистить полностью. Заметив это, один из слуг, вышедших приветствовать принца, поспешил ей на выручку и поспешно подал руку, склоняясь. Но Кардии не было до него никакого дела, и она просто проигнорировала его, спокойно прошагав вперед, как только с воем собак и конским топотом на площадь въехали принц и то небольшое количество гостей, которое поддержало охоту. Последний человек в этом шествии вез привязанных к своей лошади зайцев и пару птиц с широкими и яркими хвостами, за которые они и были прикреплены. Личный слуга принца бросился к нему, чтобы помочь спешиться, но Фобос жестом приказал ему отступить и спешился самостоятельно, взмахивая полами плаща. Сегодня он сменил привычные мантии на обычную одежду в виде брюк, рубахи и камзола, покрытых плащом, волосы для удобства собрал в тугую косу, достающую ему едва ли не до колен. Так он напоминал ей охотника из старой сказки, нашедшего прекрасную фею в лесных зарослях. **** Прекрасный. Кардия вновь зарделась, осознавая, что слишком часто стала краснеть, но не смогла ничего с собой поделать. Впрочем, как и с ненавистью. Она подкатила к горлу с тем мигом, когда взгляд ее упал на спешившуюся даму – одну из немногих, кто сопровождал мужчин на охоте. Это была Кларис, одетая так же в брюки, идеально подчеркивающие стройные, длинные ноги, которые могли свести с ума любого мужчину. Да простят три богини***** ее слабость. Проглотив свою ненависть, Кардия шагнула вперед, все так же придерживая юбки, которые все же немного испачкались в грязи, и, достигнув принца, присела, приветствуя его. — Мой принц, — Кардия подняла глаза на Фобоса и посмела выпрямиться лишь тогда, когда тот бросил в ее сторону взгляд. Он был режущим, пронзительным и холодным. – Я рада вас приветствовать. Прошу… Он прервал ее извинения. Просто отмахнулся и повернулся к Леди Кларис, что тут же улыбнулась ему и с готовностью приняла протянутую руку. Видимо, в этот раз их отношения перестали быть чем-то интимным и вот-вот грозили перейти в официальные. Кларис оставалось сделать всего пару шагов до звания фаворитки и чуть больше до трона. И Кардия могла поклясться, что золотой венец смотрелся бы хорошо на ее голове. От досады она закусила губу и представила, как будет подавать вино уже Кларис, возлежащей на шелковых простынях в покоях Его Высочества. Ей захотелось тут же вцепиться пальцами в это прекрасное лицо! — Ваше Высочество, — Фобос и многие присутствующие, в том числе и Кардия, обернулись на подавшего голос молодого человека, удерживающего в руках шевелящийся и издающий странные звуки мешок. — Что делать с этим? Он приподнял мешок ещё выше, когда принц нахмурился, словно не понимал о чем вообще идёт речь. Тогда юноша потянул за завязки, и сквозь узкое горлышко пробился сначала кончик влажного темного носа, а потом и вся мордочка застрявшего волчонка. Он дёргал головой, пытаясь вылезти или забраться обратно, но большая голова, чудом сумевшая пролесть, застряла и не давала нормально пошевелиться. Из-за этого крохотное существо жалобно поскуливало и иногда выдавало звуки, смутно напоминающие рычание. — Я думал, вы оставили его в лесу или убили. Зачем он мне? — Фобос непонимающего приподнял бровь. Волчонок его нисколько не заботил. Они нашли его рядом с тушками убитых ими зайцев, обнаружив неподалеку и логово, развороченное медведем. Похоже, волчица была вынуждена оставить волчат ради добычи пропитания, а на тех напал медведь, оставив в живых только эту маленькую самку. Какое упущение с его стороны. Кардия же не разделяла мнения принца. Она с некой осторожностью приблизилась к мешку, который специально для нее опустил чуть ниже юноша. Волчонок продолжал возиться в попытке вырваться и, когда девушка все же решилась коснуться кончика влажного носа, видимо от испуга, резко дёргался назад и смог вновь полностью оказаться в мешке. Удерживающий его в своих руках усмехнулся. — Мой Князь, — Кардия обернулась к принцу, что, кажется, стоял теперь чуть ближе к ней, — ябы хотела взять волчонка себе. С вашего позволения, разумеется. Фобос с недоумением заглянул ей в глаза, словно спрашивая, зачем ей понадобилось это животное. Волки же не домашние животные. Они не похожи на собак, что всегда будут рядом, что просятся на любого, кого сочтут опасным для хозяина. Они дикие по своей природе, кровожадные и совершенно не предназначенные для замка. Это не то животное, которое следовало бы заводить девушке. Кардия все понимала, но все же надеялась. Ведь это была такая мелочь. — Нет, — его ответ прозвучал резко. — Я не позволяю. С этими словами Фобос снова взял Кларис по руку и направился в сторону замка со всей свитой, кроме самой Кардии и того юноши с волчонком. От столь грубого ответа и холодного взгляда Кардии захотелось разрыдаться. Она ничего никогда не просила. Ничего. Она почувствовала себя совсем маленькой девочкой, которой родительоткащал в покупке столь желанной игрушки. — Не огорчайтесь, миледи. — она обернулась на голос юноши, что чуть присел и наконец развязал рюкзак полностью, взяв на руки того самого волчонка. — Его высочество просто беспокоится. Волк все же не домашнее животное. — Вы правы, милорд...— Дерик. Дерик Валлес. Он улыбнулся, чуть прищурив глаза, в которых плясали отблески солнца. И Кардии захотелось улыбнуться ему в ответ, что она и сделала, вновь касаясь испуганного животного. Правда в этот раз волчонок не отпрянул от ее ласки, а лишь фыркнул и зевнул, забавно высовывая язык. — Кардия, — произнесла она, поднимая взгляд на немного растерянный взгляд Дерика. — Можешь звать меня Кардией. — Он снова улыбнулся и кивнул в ответ, почесывая животное за ухом. — Что с ним будет? — Думаю, что ее, — он сделал ударение на этом слове, — рано выпускать в лес. Волчонку ее возраста просто не выжить в одиночку. Поэтому я возьму ее с собой, а после отпущу, когда придет время. Кардия была согласна с мыслями юного Лорда Валлеса. Отпускать волчонка сейчас равносильно убийству. Это слишком жестоко. Но вот дать немного подрасти и окрепнуть было самым разумным решением из всех. Ну а пока маленькая Леди поживет в доме Лорда, на гербе которого красуется изображение ее сородича...