Глава 6 (1/1)

Последний день зимы или же ?Яркая весна? был одним из главных праздников на Меридиане, когда зима окончательно сходила на нет, а весна вступала в свои права, принося с собой талые воды, первую зелень и начало сезона работ на полях у простых людей. Но до долгих и изнуряющих работ в поле пока было далеко, и будущую неделю всех меридианцев ждали лишь празднества, ярмарки, куда съезжались торговцы со всей страны, вечерние танцы и бродячие трюкачи, заполнившие столицу. Главную площадь, где обычно оглашались все новости, и начинался рынок, девушки уже украшали гирляндами с разноцветными лоскутками ткани, а мужчины устанавливали длинный столб с лентами. В некоторых местах можно было встретить жонглеров или мелких фокусников, развлекающих толпу с самого раннего утра. Прекрасная, праздничная и простая суета, которая так сильно отличалась от дворцовой жизни и манила к себе Кардию. Сейчас она могла бы отдать какое-нибудь из своих сокровищ за возможность надеть простое платье служанки и выйти в город, босиком пробежаться по пыльной площади и попробовать сахарную карамель, которую, наверняка, привезли собой торговцы с востока. Как жаль… Во дворце же тоже усердно готовились к прибытию гостей. Слуги сновали по коридорам с постельным бельем, вазами, наполненными букетами, и ведрами с водой. Большие залы и гостевые комнаты в дальнем крыле замка открывали и проветривали, впуская свежий, все еще слегка морозный поутру воздух. Молодые девушки тщательно начищали полы, стирая в кровь руки, но продолжая усердно работать под строгим присмотром Юноны, которой принц неожиданно для Кардии поручил подготовку дворца. Теперь под пристальным надзором старой женщины все блестело и сверкало, непривычно изобилуя яркими всполохами весенних красок, которые по вековой традиции должны были присутствовать хотя бы всю праздничную неделю. Подобной участи не избежал даже тронный зал, в котором теперь зажигали сразу шесть огромных люстр и много десятков канделябров, расставленных вдоль стен. К счастью, ее покои и покои принца остались нетронутыми, привычными и уютно-родными, от чего Кардии, впервые за пребывание во дворце почувствовавшей себя неуютно, не хотелось их покидать. В прошлый год Фобос не устраивал такого пышного празднества, проведя лишь несколько балов, один турнир и пару приемов, ни на один из которых Кардии попасть не удалось. Но теперь ей представиться шанс посмотреть на праздную жизнь вельмож. Все еще холодный ветер, пришедший вместе с тучами с севера, заставил вздрогнуть и сильнее укутаться к теплую накидку, зарывшись носом в пушистый мех черной лисицы. Кончик носа приятно щекочет, и Кардия непроизвольно чихает, потирая прохладными пальцами покрасневшую кожу. Стоять на широком балконе прохладно, но приятно. Приятно вдыхать свежий воздух, не отдающий неприятным запахом с конюшен и дымом из печей, видеть с высоты башни далекий город с разноцветными пятнами прохожих и знакомый квартал, видневшийся одним черным пятном. Вот по нему девушка совершенно не скучала, особенно в моменты, когда лежала на мягкой и широкой постели с теплым одеялом или же завтракала свежей выпечкой. Хотя, возможно, в той прошлой жизни была и своя прелесть, понятная лишь беднякам. Не зря же в первое время Рин с лютой страстью и завидным упорством стремился вернуться назад.— Они начинают съезжаться. Кардия вздрогнула от неожиданности, когда услышала рядом голос вышедшего на балкон принца, посмотревшего куда-то вниз. Девушка также опустила взгляд и увидела, как через открытые с самого утра ворота въезжают сразу несколько экипажей и всадников, некоторые из которых несли родовые знамена с изображенными на них символами рода. Синие, красные, желтые, зеленые и даже золотистые полотна, среди которых Кардия с особым рвением пыталась отыскать несколько заветных зверей. — Вы не рады? — она слегка сощурилась, стараясь лучше разглядеть вновь прибывших, уже наполнивших главную дворцовую площадь, и еще больше укуталась в накидку, поднимая мимолетный взгляд на Фобоса. Тот даже не потрудился накинуть на плечи плащ, подготовленный ею с утра лично, стоя на промозглом ветру в одной лишь мантии, что была непривычно распахнута, открывая вид на такую же черную рубашку и узкие брюки, заправленные в высокие сапоги. — Горстка лизоблюдов, многие из которых с удовольствием бы воткнули мне нож в спину, будь у них такая возможность, — принц произнес это спокойным голосом, словно подобное поведение поданных было в порядке вещей. — Не стоит так удивляться моим словам, Кардия, — тут же высказался он, словно действительно заметил отобразившиеся мысли на ее лице, — я осведомлен о недовольстве многих моей властью. И подобное было во времена правления всех правителей. Многие недовольны просто правителем, а кто-то ненавидит целый род. Просто не все способны это сказать. — Вы знаете об этом и все же устраиваете этот праздник и приглашаете их прямо в замок, позволяя находиться рядом с собой. — Это вековая традиция, которую даже правитель не должен игнорировать, — он сказал это таким тоном, словно это было очевидным фактом, которого не замечал или не хотел замечать ребенок в лице Кардии. От досады на свое незнание или же глупость ей захотелось тут же спрятаться под накидкой полностью, чтобы не было видно даже макушки, но, кажется, в голосе князя не было слышно осуждения, снисхождение – вполне возможно, но только не осуждение. — Политика довольно сложная вещь, Кардия. Она напоминает шахматную доску со своими фигурами и партией длинною в жизнь правителя. Он должен просчитывать наперед все ходы, знать, когда и как нужно сделать свой ход, чтобы остаться в выгодном положении, а когда и пожертвовать какой-нибудь фигурой, будь то пешка или ферзь. Кардия кивнула, показывая, что поняла слова Князя, продолжившего рассматривать все прибывающих гостей. Значит, каждому в этом замке отведена своя роль, которую он должен будет отыграть в шахматной партии Фобоса, уже забравшего себе пусть и не самую сильную, но все же наиважнейшую фигуру – короля. И это было самым важным для Кардии, которой осталось понять лишь одно – какой фигурой является она сама, и что уготовано ей в опасной игре Фобоса… ***Кардия тяжело опустилась перед туалетным столиком и устало провела ладонями по распущенным и все еще немного влажным волосам, тяжело ложащимся на плечи. Она пробежалась пальцами по голове, пропуская прядки и слегка массируя кожу, чтобы хоть немного расслабиться и унять надоедающую боль, пульсирующую сгустками у висков. Именно к ним все же сместились пальцы и с силой надавили, совершая круговые движения. Так хотелось просто скинуть с плеч мягкий шелковый халат и улечься в постель на несколько часов, а еще лучше до самого утра, но ее еще ждал ужин, на котором она просто обязана присутствовать, как воспитанница и ученица Князя. — Миледи, я подготовила для вас платье, — тихо, подойдя ближе на несколько шагов, проговорила молодая служанка, прислуживающая Кардии с недавнего времени. На ее слова девушка еще раз провела пальцами по волосам и наконец выпрямилась, смотря на прислугу через отполированную зеркальную гладь, отразившую в своей глубине рослую девушку с округлой фигурой, румяными щеками и густой копной каштановых волос, тяжелой косой перекинутых через плечо. Она была немногим старше своей новой госпожи, но все еще была по-детски беззаботной, немного наивной и смешливой. От этого ее пышущее здоровьем лицо с небольшими пластинками на подбородке и у висков, напоминающими чешуйки, часто хранило на себе румянец и улыбку. — Спасибо, Териша, — Кардия чуть повернула голову в сторону служанки, но затем снова посмотрела в зеркало, касаясь своего бледного лица. Возможно, ей стоит использовать немного румян, чтобы оживить его и придать хоть немного красок, хотя, если бы ее спросили, она бы предпочла провести несколько долгих часов на свежем воздухе, чтобы снова вернуть своей коже привычный золотисто-свежий оттенок, отдающий сейчас пепельно-серым. — Помоги причесать мне волосы. — Да, миледи. Териша радостно и с готовностью быстрыми шагами подошла к Кардии и взяла легкий гребень, погружая его в темные волосы. После ванны они были мягкими и даже шелковистыми, от чего острые зубчики легко скользили вдоль локонов, распутывая небольшие узелки. Она старалась не дергать волосы или гребень, чтобы не причинить боли своей новой хозяйки, за причинение вреда которой могла поплатиться местом в замке или даже свободой. Об этом месте в ее деревушке, расположенной неподалеку, ходили самые разные слухи, хранившие в себе чаще всего столько грязи, что ее было бы не смыть даже всеми водами Меридиана. Князь представал в них перед подданными грязным распутником и страшным злодеем, который на завтрак съедал невинных младенцев, запивая их мясо кровью молодых девушек, которые проводили с ним ночи. Его верный соратник, Лорд Седрик, благодаря своей способности считался отродьем низшего мира, за что каждый при упоминании его имени считал своим долгом сплюнуть на землю. И, признаться, Териша всегда верила людским словам, от чего новость о том, что отец сумел выбить ей место в замке в качестве прислуги, привела ее в самый настоящий ужас. Она была готова молить его о снисхождении, но одного взгляда на старый, покосивший и протекающий с каждым дождем дом, братьев и сестер, которых у нее было около десяти, донашивающих друг за другом старые одежды, хватило для того, чтобы она со смирением приняла свою скорбную учесть. Но, стоило ей только въехать на территорию замка в старой телеге дяди, довезшего ее до нового дома, как все страхи неожиданно отступили. Слуги здесь не выглядели забитыми и запуганными до смерти, израненными или измученными голодом и тяжкой жизнью, а Лорд Седрик, которого Териша смогла увидеть всего несколько дней назад, показался ей самым прекрасным мужчиной из всех, кого ей только доводилось видеть. И его светлый образ никак не вязался у нее с безобразной змеиной мордой, острыми клыками и огромными руками, которые могли бы разорвать ее тело на кусочки всего за мгновенье! Нет, все те слухи были лишь глупыми сплетнями, которые распускали деревенские глупцы! Они не могли знать настоящей дворцовой жизни, не могли знать того, как прекрасны здешние мужчины, от которых не несло дымом, потом и навозом за версту. Они не могли себе и представить, какие великолепные дамы прогуливались по замковым территориям, и какие наряды они носили на своих нежных, хрупких телах. Териша улыбнулась своим мыслям и еще раз провела гребнем по прекрасным волосам своей госпожи, которая от приятных махинаций расслабилась и блаженно прикрыла глаза. Головная боль постепенно отступала, и Кардия благодарно улыбалась уголками губ, зная, что ее новая служанка заметит это. И она замечала, радуясь еще больше. Да, эти деревенщины определенно были глупцами, поскольку прямо сейчас Териша находилась в обществе самой очаровательной и самой добродетельной госпожи на свете, госпожи, которая была настолько неповторима, что заставила самого принца всегда держать ее возле себя. — Спасибо, Териша, достаточно, — ласково похлопав служанку по ладони, проговорила Кардия, поднимаясь на ноги. — А теперь помоги мне одеться. Териша тут же кивнула и быстрым шагом направилась к заранее подготовленному платью из синего шелка, мягко переливающегося в свете свечей. Стоило ей только подойти к нему, как она неуверенно и с опаской прикоснулась к свободному подолу кончиками огрубевших от работы пальцев, и провела вниз по ткани, заворожено приоткрывая рот. Ей захотелось заполучить себе такое же платье, почувствовать его нежный шелк на своей коже, но, к сожалению, судьба никогда не сможет подарить ей подобного подарка. Вздохнув с сожалением, Териша подхватила его за тонкие рукава и обернулась к Кардии. Девушка уже скинула с себя легкий халат и небрежно отпихнула его от себя ногой, поддев ткань пальчиками, самостоятельно надев на нагое тело нижнюю сорочку. Синие глаза ее нетерпеливо посмотрели на служанку, и та тут же подбежала к своей госпоже, помогая ей наконец полностью одеться. — Что вы желаете сделать с волосами? — Териша заканчивала с небольшими застежками на спине, ловко скрепляя их и скрывая небольшую шнуровку. — Если вы не против, то я могла бы поднять их наверх. — Да пожалуй, — прозвучало это с ноткой легкого безразличия, словно Кардии было все равно, как будут убраны ее волосы, что было отчасти правдой. Хотя, всего несколько часов назад, еще в тот момент, как она стояла на балконе рядом с Князем, ей неимоверно хотелось поскорее оказаться на первом приеме праздничной недели в самом роскошном наряде. Она несколько раз представляла свой образ и несколько раз меняла какие-то детали, желая достичь совершенства. Но вот, только совершенства ей было не достичь, не достичь того участка поля, чтобы приблизиться к королю шахматной доски и хотя бы на мгновенье занять место королевы. Ей на сегодня уже была уготована роль, которую Кардии было не побороть при всем своем желании. Будь на ней даже это прекрасное платье из синего шелка, идеально подходящего к глазам, или же будь ее волосы уложены в замысловатую, невероятно сложную прическу из локонов и кос, закрепленных жемчужной сетью и небольшой заколкой. — Вот и все, — весело произнесла Териша, отходя от Кардии и позволяя той в полной мере ценить плоды трудов служаки. — Вы великолепны, ни единого изъяна! Изъяна. Это слово почему-то зацепилось в сознании Кардии, и та произнесла его мысленно по слогам, словно старалась распробовать. Оно оставляло невероятно гадкое послевкусие, от чего захотелось тут же прополоскать рот или же запить неприятную горечь вином, запить жалкий тлен слов Териши и позабыть о них. Но вместо этого Кардия подняла руку к лицу и коснулась кончиками пальцев бархатной кожи щеки, идеальной и нежной на ощупь, прекрасной. Ненастоящей. Глаза ее на миг сверкнули, по синей радужке рябью прошлась золотая волна, отражая магический поток, на несколько секунд приоткрывающий магическую вуаль и открывающий тщательно скрываемый изъян – неровный шрам, оставленный бичом. Чья-то полная, обмазанная маслом ладонь проскользнула вперед и, схватив горсть спелого, налитого соком южного винограда с натянутой кожицей, все еще покрытой редкими каплями воды, тут же исчезла. От данного действа сидящая неподалеку Леди Валлес слегка поморщилась, от чего ее немолодое лицо приобрело еще больше морщин, и перевела взгляд на свою невестку, все так же продолжающую свой глупый разговор. Арил, несмотря на свой возраст, с детским восторгом размышляла о прекрасном приеме, дивных украшениях зала, состоящих из овивающих практически все роз, о наивкуснейших яствах и пряном вине. И все это она говорила громко, так, чтобы ее расслышала и старая Леди Валлес, и дети, и все окружение, которое всячески старалось поддержать светскую беседу, которая всегда включала в себя восхваление хозяина дома. Что уж говорить о том, как чествование самого меридианского принца, важно восседающего за главным столом на небольшом возвышении. Фобос перестал изображать заинтересованность в данном вечере уже давно, погрузившись в свои раздумья и отвлекаясь лишь на то, чтобы позволить сидящей с ним юной особе свой кубок или же на редкие фразы Лорда Седрика, сидящего справа от него. Этот змеевидный оборотень оглядывал всех присутствующих своим внимательным, изучающим взглядом, от которого Верна всегда вздрагивала и отворачивалась, оправляя накидку на старческих плечах. Пусть оборотни ей попадались за долгую жизнь достаточно часто, именно этот наг заставлял ее чувствовать себя некомфортно. — Матушка, — глухой голос, приобретший такое звучание в холодах дикого Севера, прозвучал справа от женщины, заставляя ее обернуться и с улыбкой принять протянутую крупную руку со множеством мелких, белесых шрамов. — Аллан, — Верна слегка склонила голову и, когда мужчина собрался уже опуститься рядом с ней, приподняла руку, останавливая, и обернулась. Арил продолжала весело переговариваться с остальными гостями, уделяя особое внимание Лорду Боу, имеющего раздражающую Верну привычку потирать свои свисающие усы цвета спелой пшеницы. Хотя, если признаться, этот мужчина, так же поглядывающий в сторону ее невестки и продолжающий поддерживать за руку свою жену, мог раздражать ее и из-за возможной связи с Арил, которая, к слову, была ужасной актрисой и не могла скрывать долго свои секреты. — Мне надоело сидеть и слушать этих идиотов. Давай лучше пройдемся. — Леди Валлес произнесла эти слова с долей разочарования, которое даже не старалась скрыть, как и свои слова, не понизив громкость голоса. Аллан только усмехнулся, подавая руку матери, горделиво поднявшейся со своего места и тут ж оправившей сначала складки темной юбки, а затем и шейной вуали, спадающей с серебряного венца вдоль лица, закрывающей старческую шею. Многие говорили, что Верна такими способами старалась скрыть свою старость, на что сама Леди Валлес лишь закатывала глаза, а иногда и говорила, что в ее возрасте уже глупо и бесполезно скрывать морщины, надежно укрепившиеся на когда-то красивом лице. — Ты хотела о чем-то поговорить? — Аллан приподнял густую бровь и отпил немного вина из своего кубка, отмечая отменный вкус южного винограда. — Я бы много о чем хотела поговорить со всеми вами, но разве вы меня послушаете? — Верна посмотрела в лицо сыну, удобнее перехватывая его локоть. — Не тебе говорить подобное, — выразительные губы изогнулись в усмешке, которая так сильно роднила его с покойным братом.— Всем здесь присутствующим известно, что вся власть нашего дома находится в твоих руках. Я лишь наше лицо, но не мозг. — Еще бы, — Леди Валлес позволила себе усмехнуться, невольно вновь бросая взгляд на принца, — оставь на вас замок, и от нашего дома останутся лишь воспоминания. — Фобос был скучающе спокоен еще несколько секунд, после чего неожиданно изогнул губы в подобии радушной улыбки и поднялся со своего места, жестом попросив своих приближенных оставаться на своих местах. И это не было удивительным, учитывая то, что он направился в сторону дальнего стола, где только что появились представители семейства Кимбол, как и всегда державшиеся рядом. Они стояли особняком, посещали все мероприятия только вместе, если исключить недолговременные отношения Кларис с принцем Фобосом. — Но сейчас я не хочу обсуждать это. У нас у всех есть дела намного важнее. Алан тут же слегка повернул голову в направлении взгляда матери, замечая принца Фобоса и всегда находящуюся подле него Кларис Кимбол. По Меридиану уже не первый год ходили слухи о том, что эта молодая женщина метит в королевы, что могли подтверждать ее отказы многочисленным предложениям и постоянное нахождение рядом с принцем. Некоторые даже говорили, что если на приеме присутствует принц, значит, Леди Кимбол всегда будет рядом с ним. Эта черноволосая красавица с белой кожей, тонкими, изящными чертами лица и бархатным голосом могла вертеть практически любым мужчиной в любом направлении, расставляя их по удобным для нее позициям, словно на шахматной доске. И, кажется, главную роль она отвела Фобосу, на пути к которому стояли немногочисленные препятствия. Пешки, от которых ей не составит особого труда избавиться. И сейчас Кларис уже выбрала свою следующую жертву, которую ей необходимо смахнуть. Она на протяжении всего вечера бросала взгляды на королевский стол, за которым со скучающим видом сидела юная помощница Фобоса, лениво перекатывающая горошины по тарелке. Кажется, сам вечер интересовал ее куда меньше принца, общества которого она лишилась благодаря очаровательной фаворитке. — Что такое важное ты хотела мне сказать? — То, что не следует пока слышать чужим ушам. Женщина остановилась у дальней колонны, с некой опаской посмотрев на овивающие ее черные розы, словно распустившиеся с их появлением. Не для кого же не было секретом, что эти растения, а точнее крохотные существа, обитающие в цветах, были личными шпионами принца и могли донести ему слухи из любого места в замке. Поэтому Верна отошла еще на пару шагов назад, убеждаясь, что их шепот не смогут расслышать. — Тебе должно быть известно, что с недавних пор его высочество начал сомневаться в преданности севера короне, а точнее ему лично, и выслал шпионов. — Откуда тебе это известно? — Аллан поддался вперед и заинтересованно заглянул в лицо матери, раздосадовано цокнувшей языком. — И даже, если это правда, нам нечего бояться, ведь мы один из величайших родов… — А ты оказался глупее, чем я думала! — она плотно стиснула губы на пару секунд, после чего вновь огляделась, надеясь, что ее гневное восклицание не привлекло к ним чрезмерного внимания. — Пока мы один из величайших родов нам есть чего бояться! Есть много тех, кто метит на наше место, а самому Фобосу ничего не стоит отправить нас на плахи, а наши головы на колья! Его власть держится не на правящих домах, как это было раньше, а на страхе и особых связях. Твой отец был идиотом, от чего сейчас в глазах принца мы потеряли особый вес. Мы слабы, несмотря на всю власть, которой ты так кичишься! — И что ты предлагаешь? — Самый легкий и самый лучший выход для нас – удачный брак. — Верна схватила сына за руку и заставила сдвинуться в сторону и посмотреть туда, где размещалось их семейство, а точнее Далилла, весело улыбающаяся матери. — Используй то, что точно принесет тебе победу, и всегда будешь впереди остальных.