colour of the trap (1/1)

Майлз проснулся непонятно отчего, словно бы его резко выдернули из сна и встряхнули. Несколько секунд он тупо пялился на макушку Тёрнера, посапывающего и почти полностью взгромоздившегося на него. Ему понадобилась пара минут, чтобы восстановить в памяти ночные события и попутно ощутить все прелести смеси похмелья и простуды. Он с трудом поднял затёкшие руки и едва сжал виски, борясь с растущим ощущением боли. В комнате было ярко и душно. Майлз прикинул, что уже было, по меньшей мере, около трёх дня. Он закрыл глаза, постарался снова уснуть, мимоходом подумав, что долгожданный крепкий сон не принёс ему ожидаемого облегчения. Он был уверен, что с Тёрнером под боком он будет чувствовать себя как дома, потому что так было всегда. Алекс был чудодейственным средством против любой хандры для Майлза, этот способ работал годами. Но на этот раз что-то было не так. Он снова посмотрел на Тёрнера. При свете дня Алекс казался совсем нереальным тут, в его квартире, спящий на нём. Он много раз ловил себя на этой мысли и раньше?— день всегда стирал всю напускную пургу, обнажая их маленький грязный секрет. Вдруг ужасно чётко Кейн подумал о том, что они оба дурачат только друг друга, пока весь остальной мир наблюдает за этим, насмехаясь. Не то, что Майлзу было дело до остального мира, но вибрирующий где-то под ними алексов телефон напомнил, что игнорировать действительность им никогда не удастся. Майлз услышал этот противный звук постепенно, хотя вероятно, он его и разбудил. Он прислушался к стандартному айфоновскому звонку и подумал, что это наверняка Ариэль. Алекс наплёл ей что-то, Майлз был уверен, что-то лживое, и пообещал быстро вернуться. У Алекса имелась плохая привычка давать пустые обещания. Кому, как не Майлзу, это знать. Ему было жаль девушку и жаль себя. Жаль и Алекса, потому что тот был настоящим профаном в любых взаимоотношениях и потому, что он был до невозможности эгоцентричен, загоняя себя в свой почётный уголок и командуя оттуда так умело и безапелляционно, что мог бы собрать целую армию брошенок, которую Майлз бы координировал.Майлзу стоило растормошить его, заставить ответить на звонок, а после выставить за дверь, вынудить вернуться к своей жизни. А самому неплохо было бы закинуться таблетками и принять горячий душ, забыть про Алекса ещё на полгода, но вместо всего этого он просто лежал, уставившись в потолок. Игнорируя всё ещё звонящий телефон, он запустил пальцы в слипшиеся пряди тёрнеровских волос, перебирая их и разделяя. Алекс едва что-либо чувствовал, поёрзал и приглушённо пробормотав что-то ему в грудь, снова задышал ровно. Майлзу хотелось бы знать, что тому снится. Почти целую вечность назад они написали песню про телепатию для его первого сольника, буквально за пару часов, сидя напротив друг друга. Майлз хранил это трепетное ощущение целостности взаимопонимания до сих пор, пытаясь проецировать его на нынешнего Алекса, который перестал быть тем неуверенным пацаном с застенчивым взглядом и открытой улыбкой. Майлз не успел заметить, куда исчез тот его Тёрнер, но, вероятно, и он сам не осознавал, что изменился так же сильно. Он мучительно гадал, пропала ли там самая телепатия. Потому что стоило Алексу сбросить с себя лишнюю шелуху, Майлзу казалось, что он всё ещё здесь, с ним, что ничего никогда не менялось, кроме их дурацких причёсок. Майлзу хотелось так думать, и у него даже получалось поверить, пока он не сталкивался с пронзительно-пустым взглядом Тёрнера, который теперь превратился в фирменный, и не ощущал в груди растущую волну гнева и отвращения. Тогда-то все иллюзии Майлза рассеивались. Но пока Алекс спал на нём, не язвительный и спокойный, Кейн мог снова размечтаться и поверить в свои же фантазии.Фантазировать ему долго не довелось, потому что телефон перестал звонить, а Алекс внезапно поднял голову и уставился на него неверяще, словно Майлза тут не должно было быть вообще.?— Привет, детка. —?голос Кейна прозвучал скрипуче. Его пальцы так и остались в алексовой невообразимой причёске, так что он мягко помассировал его затылок, надеясь привести в чувство. Тёрнер сощурился, проигнорировав приветствие,?— Я подумал, что ты мне приснился,?— через долгую минуту пробормотал он и уронил голову обратно на грудь Майлзу. —?Мне часто снится, будто мы трахаемся, а потом ты исчезаешь,?— его приглушенный голос было трудно разобрать, но Майлз понял. Болезненно кольнуло в груди от такой реплики, произнесённой глухо и безнадёжно. Но он усмехнулся,?— Надо же, как забавно, что наши сны совпадают,?— Майлз не хотел это говорить, но получилось само собой. Тёрнер лишь вздохнул, начал ёрзать в попытке найти удобное положение. Майлз ещё раз подумал, что самое время сказать про телефон, напомнить, что Алексу нужно решить свои проблемы, но Кейн вместо этого благополучно озвучил совершенно другое:—?Ал, пойдём в постель. Этот чёртов диван ничуть не стоит того, чтобы ещё жаться на нём.Алекс слез с него без возражений, хватаясь одной рукой за голову, другой нащупывая спинку дивана, потому что, очевидно, вертикальное положение далось весьма нелегко.—?Ох, блядь…Это прозвучало так красноречиво, что Майлз нашёл в себе силы совершить самоотверженное путешествие на кухню за водой и аспирином для них обоих. Алекс нетвёрдо стоял на том месте, где Майлз его и оставил, всё ещё опираясь о диван, смирно ожидая его возвращения. Глаза его были закрыты, и казалось будто он снова вырубился. Лицо выглядело отёкшим и неестественно бледным, с тёмными кругами под глазами, а расстёгнутые джинсы сидели совсем низко и, должно быть, в них было чертовски неудобно проспать столько часов. Весь его вид в целом вызвал у Майлза мимолётное желание закрыть его в квартире, вылечить от похмелья и никогда больше не выпускать за дверь. Но он быстро отогнал глупые мысли. Алекс даже не удосужился сделать пару движений, позволяя Майлзу запихнуть себе в рот аспирин и напоить водой. Майлз усмехнулся, что отозвалось болью в затылке,?— Что бы ты сейчас делал без меня, а?Алекс наконец разлепил веки и уставился на него чернющими глазами,?— Умирал бы от самого дикого похмелья в одиночестве…Майлз искренне улыбнулся его реплике, но Алекс не ответил, на какое-то время задерживая свой нечитаемый взгляд на нём, но потом зажмурился, атакованный очередным похмельным приступом.Уже в спальне Майлз запоздало понял, что так и не сменил постель, но глупо было бы думать, что Тёрнеру было до этого какое-то дело. Тот добрёл до кровати за руку с Майлзом и почти упал в подушки, сразу же натягивая одеяло до подбородка и невнятно требуя, чтобы Майлз присоединился. Кейн постоял у подножья с минуту, ощущая острую чужеродность Тёрнера в его постели. Это утро было воистину полно одного удивления. Майлз чувствовал себя дураком, дивясь таким простым вещам. Алекс же успел провалиться в сон, кутаясь в одеяло сильнее, хотя в комнате стояла дикая духота. Если бы Майлз чувствовал себя чуть лучше, он бы определённо воспользовался моментом и повалялся с ним без сна, просто наслаждаясь его присутствием. Но голова мучительно ныла, а горло сдавливало, так что он лишь открыл окно и аккуратно забрался под одеяло, придвинувшись ближе к Тёрнеру, но не рискуя обнимать. Майлз ненавидел, когда, засыпая с Алексом в своих объятьях, он просыпался один. Это стало повторяться так часто, что Майлз подумал, будто это плохая идея - обнимать его, словно именно это заставляло Алекса временами сбегать без прощания. Их совместные пробуждения едва ли когда-нибудь походили на что-то более или менее романтичное, потому что они оба не были таким уж нежными натурами, да и регулярное жёсткое похмелье и саднящее тело не располагали на какого-то рода нежности. Обычно Тёрнер любил громко причитать по поводу самого хренового похмелья в истории (не счесть, сколько раз для него очередное похмелье было самым-самым), обязательно указать Майлзу на неосторожность, красноречиво замечая, что теперь ему, Алексу, придётся пару дней принимать вертикальное положение из лежачего и обратно исключительно, минуя сидячее лишь потому, что Майлзу снова снесло крышу, а задница Алекса не рассчитана на такое обращение.Майлз тряхнул головой, разгоняя явную картину обычных стенаний Алекса. На этот раз они даже не потрахались нормально, так что Алексу трудно будет придраться к чему-то. Да и вряд ли он куда-то денется от него в таком состоянии. Но проспать он точно мог ещё пару часов, а Майлз почему-то чувствовал себя смертельно бодрым. Ему как раз сейчас хотелось бы провалиться в пьяный сон, и проснуться под вечер с более-менее утихшей головой. Только его тело упрямо ныло, а сознание оставалось совершенно чётким, будто эта самая режущая боль и прочищала его мозги. Так что он не долго колебался, прежде чем собрался с силами и отправился в душ. Всё тело ощущалось чужим. Он ненавидел чувство слабости в руках и ногах, которое усиливалось дрожью, ведь обычно конечности гудели от концертного адреналина или после спортзала, и он ценил это ощущение контроля над собой, потому что контролировать свою физическую оболочку у него получалось куда лучше, чем собственный разум. И когда он терял уверенность даже тут, это неизменно угнетало.Но после душа дрожь ушла, и ему даже показалось, что общее состояние улучшилось. Он влез в один из своих любимых костюмов Fred Perry, оставшийся ещё с прошлогодней коллекции. Эти предметы одежды странным образом придавали ему спокойствия, словно бы вторая кожа. Он давно перестал удивляться собственной привязанности к шмоткам, так что был лишь рад, что не перевёз часть гардероба в ЛА. Для Алекса он приготовил рубашку-поло и хлопковые брюки того же Перри, потому что это был его дом и его правила, и Тёрнер был полностью в его распоряжении хотя бы на пару часов.Он успел навести относительный порядок и выбраться за съестным в местную кофейню. Солнце вовсю пекло, хотя день близился к вечеру. Он прошёлся вдоль витрин, завернув за сигаретами и поболтал с местными ребятами. Погода располагала задержаться снаружи ещё немного, так что он решил пройтись. Майлз натянул солнечные очки и подставил лицо под лучи, пока закуривал. Он не смотрел на телефон, когда сунул его в карман, по привычке, перед выходом, но знал точно, что ему Ариэль тоже звонила. Он был уверен на сто процентов, потому что он всегда был первым, кому названивали все девушки Алекса, если не могли дозвониться до Тёрнера. Ариэль была далеко не глупой, так что он не хотел перезванивать и ломать перед ней комедию, оправдывая Алекса.Он дошёл до дома прогулочным шагом, наслаждаясь налаживающимся самочувствием. Воздух был горячим, и от нагретого за день асфальта парило, но Майлзу дышалось прекрасно, потому что всё ещё саднящее горло утихало от дыма и тепла. Он задержался у подъезда, оперевшись на фонарный стол, позволяя себе закурить ещё раз. Он легко избавлялся от чувства дискомфорта, успокаивая себя тем, что приобретённая от частого курения хрипотца вовсе не испортит его голос.Мысли текли вяло, а приятное осознание того, что Тёрнер находится в его квартире, так хорошо вязалось теперь со всем вокруг, будто солнце именно поэтому так мягко пригревало и всё казалось таким тёплым и приятным, а простуда словно вообще отступила. Это не было новым ощущением, и оно не было спровоцировано только появлением Алекса. Но это состояние было сродни прозрению, за которым следовало долгожданное ощущение себя живущим. Тёрнер лишь помогал время от времени снова разбудить это чувство в сознании Майлза, даже если через какое-то время он встретит Кейна жалобами на долбаное похмелье. Именно с этим ощущением вкуса к жизни и Тёрнером рядом Майлз снова полностью становился собой. Мысли об этом Кейн меланхолично прокручивал раз за разом в голове, бездумно всматриваясь в даль, пока в его сознание не ворвался рваный звук захлопываемой автомобильной двери и его собственное имя со стороны. Он мигом зажмурился, желая, чтобы всё это не оказалось тем, чем являлось. Но его окликнули снова и Майлз был вынужден повернуться и натянуть улыбку. Перед ним в нескольких шагах стояла растерянная Ариэль, прижимая к груди небольшую сумочку. Её поза выдавала неуверенность, словно она боялась подойти, а припухшее, без единых следов косметики лицо красноречиво выражало всё без слов. Майлз ощутил волну колкой вины и стыда одновременно, потому что она окинула его взглядом, цепляясь за коробку из кофейни в его руке, остановилась на лице, и он видел, что она сложила два и два. —?Привет, Эли. —?он знал, что было совершенно глупо попытаться вести себя так, словно они случайно встретились на улице, и он мгновенно почувствовал себя жалко, стоило словам сорваться с языка. Она молча пялилась на него. Моментально спала дымка тёплого спокойствия и Кейна прошиб озноб. Девушка подалась вперёд и прежде, чем что-то сказать, оглянулась, словно выискивая кого-то, а потом снова взглянула на Майлза.—?Алекс у тебя, да? —?голос её прозвучал как сталь. Майлз даже не подумал что-то наплести и просто кивнул, не отводя взгляда. Она глубоко вдохнула, будто борясь с чем-то, потом опустила глаза и словно на автомате затараторила,?— Он сказал, что у Мэтта что-то произошло. Сказал, что вернётся скоро. Но я знала, что это снова ты. Потому что это всегда был ты. И я согласилась с его враньём, потому что он…он мог просто сказать мне правду, знаешь… —?в её словах он слышал столько горечи, что ему хотелось отвернуться и уйти, лишь бы не стоять перед ней с дурацкими пончиками в руках и потерянным видом. Ариэль сделала шаг навстречу и снова остановилась. —?Мне надо с ним увидеться. Просто скажи ему, что я жду внизу. Мне плевать, Майлз, какого хрена происходит. Пусть просто спустится. —?он слышал, как её душат слёзы и от всего сердца пожалел, что она просто молча не врезала ему. Ариэль скрылась в припаркованном форде Алекса, и Майлз едва заставил себя двинуться с места.Когда он вошёл в квартиру, сразу стало понятно, что Тёрнер проснулся. Фоном гремело что-то из панковских лет Боуи, а Алекс нашёлся в гостиной, в приготовленной ранее Майлзом одежде, он сидел прямо на полу, среди разбросанных пластинок, и вдумчиво пялился на одну в его руках. Кейн остановился позади, не решаясь что-то сказать. Сердце в груди выбивало ровный ритм, но так громко, что гремело в ушах. На секунду Майлз малодушно подумал, что мог бы просто ничего не говорить, мог бы забыть про Ариэль, даже если она вздумает подняться и тарабанить в его дверь до посинения. Алекс ему казался вообще непричастным к этому сейчас, за музыкой и чтением буклета не заметивший его. И Майлз на миг растерялся, ощущая полное смятение. Он смотрел на Тёрнера в попытке понять, что делать.Алекс ощутил на себе его взгляд и резко повернулся, расплываясь в улыбке. Кейн понял, что тот так и не проверял свой телефон. —?Я скучал тут без тебя,?— он бросил винил, будто разом потерял к нему какой-либо интерес и поднялся, осматривая Майлза и коробку у него в руке,?— О, глазурь и шоколад, Ма, как мило с твоей стороны. Но что-то мне подсказывает, что сейчас я не осилю ничего, кроме ещё одной таблетки аспирина. Голова болит блядски. Хотя, это похмелье я не могу назвать таким уж дерьмовым…- он вдруг замолк, очевидно ощутив перемену. Майлз же просто смотрел на него, не в силах открыть рот и что-то произнести. Тёрнер ещё немного изучал его внимательным взглядом, потом запустил пятерню в ещё влажные волосы привычным жестом,?— Итак, в чём дело? С тебя сошёл весь лос-анджелесский загар сейчас. Выкладывай. —?Алекс говорил с лёгкостью, очевидно не ожидая услышать что-то чересчур неприятное. Майлз не знал, что выражало его лицо, но в его голове происходило нечто странное, потому что там не находилось слов, что для Кейна было прямо-таки редкостью. Он попытался глубоко вдохнуть и под пытливым взглядом опустился на диван, освобождаясь наконец от чёртовой коробки, швырнув её на журнальный столик. Пончики проскользили почти до другого края. Они оба проследили за коробкой, будто это имело какой-то смысл. —?Там внизу Ариэль. Ждёт тебя. И тебе лучше поторопиться. —?Майлз услышал свою реплику будто со стороны, глядя на тёмный экран телевизора. С минуту не следовало никакой реакции, поэтому Майлз заставил себя посмотреть на Алекса. Тот просто пялился на него,?— Чёрт. Она…она правда там? —?он вдруг остервенело потёр глаза и снова уставился на него, и Майлз с удовольствием увидел, как паника растёт в его взгляде. —?Да, Ал, я не вздумал так тупо пошутить. Она там и ждёт уже минут пятнадцать. Иди. —?Майлз ощутил дикую усталость, и ему не хотелось больше в этом участвовать. Алекс упрямо мотнул головой,?— Да что за?.. Пусть катится к чёрту, она не имеет права лезть к нам! —?Алекс махнул рукой в неопределённом направлении, словно посылая куда-то туда свою девушку. Майлз не смог скрыть своего удивления и уставился на Тёрнера, который вмиг раскраснелся и начал переворачивать диванные подушки в поиске телефона. —?Алекс, не пори ерунду. Она может и не лезла бы к нам, если бы ты удосужился сказать правду.Алекс замер, тяжело дыша, уперевшись в Майлза жгучим взглядом,?— Какую правду, Майлз? Что мы временами трахаемся? Это я должен был сказать своей девушке, а?Он нашёл телефон и сосредоточенно уставился на экран. Вмиг его лицо скривилось в гримасе отвращения. Кейн ощутил, как против воли его губы растягиваются в улыбке,?— Ты мог сказать, куда свалил посреди ночи. Но знаешь, если бы ты сказал ей всю правду с самого начала, это бы определённо упростило всё. Она ждёт, иди уже. —?он заёрзал, не в силах оставаться в одном положении. Алекс оторвался от телефона и смерил его тем же тяжёлым взглядом,?— Иди ты к чёрту, Ма. Не тебе решать, что мне говорить ей, а что нет. И уж точно не тебе решать, что мне сейчас делать. Майлз усмехнулся, ощущая, как знакомое, уже почти родное, чувство разочарования разливается в груди в такт звучащей на фоне Five years Боуи. Как иронично. Он определённо совсем двинулся, если встречал это почти с благоговением, как конченный джанк тычет иголкой в кровоточащие раны, так и он с изощрённым чувством удовлетворения вбирал в себя ядовитые слова. Алекс указывал ему на его место, и это было почти так же упоительно, как слышать его скулёж прошлой ночью. Майлз утвердительно кивнул ему с чувством внезапно настигшего спокойствия,?— Да, Ал, ты прав. Но тогда я хочу, чтобы ты свалил отсюда сейчас же, потому что уж точно мне решать, быть тебе здесь и нет. Выметайся и разгребай это дерьмо сам. —?Он поднялся, намереваясь просто избавить себя от ответной реплики Тёрнера. Не то, что это помогло, потому что Алекс сунул телефон в карман брюк и решительно двинулся следом, хватая его за локоть,?— Ага, вот как, значит? Выходит, ты вовсе не пёрся через полмира только для того, чтобы просто оттрахать меня, да? Ты сам-то слышишь себя, Кейн? Ты не хочешь, чтобы я уходил. Ты просто не можешь пережить того факта, что ты не единственный и неповторимый. —?Повисла пауза, в которой Майлз выдержал взгляд Алекса в полутёмном коридоре. Первым и сильнейшим порывом было наотмашь ударить. Пальцы сжались в кулаки и Майлз почти ощутил, как его костяшки врезаются в выразительный нос Тёрнера, как тёплая кровь запачкает их босые ноги, белые стены и пространство вокруг. Он попытался снова задышать, ощущая, как моментально пересохло во рту. Алекс не отводил взгляда, но молчал. Потому что он всегда прекрасно чувствовал ситуацию. И, видимо, сломанный нос не входил в его планы. Да и Кейн понимал, что тот говорит правду, какой бы паршивой она не была. Но это была не вся правда.Из гостиной Дэвид вещал уже о навсегда покинувшем землю Майоре Томе. Майлз дёрнулся, освобождаясь от хватки цепких пальцев,?— Да, ты, блядь, снова абсолютно прав. Только тебе тоже стоит кое о чём задуматься. Ты не остался с ней, когда всё у вас пошло в задницу. Ты приехал ко мне, бросив её там одну. Подумай об этом, Тёрнер. —?он сделал паузу, вглядываясь в ещё сильнее почерневшие глаза,?— Я не единственный, кому это необходимо. А теперь вали отсюда. Не будь настолько конченым мудаком.Он отвернулся, так и не разобрав выражение лица Тёрнера. Прошёл на кухню, пару секунд пялясь на кофеварку, прежде чем занять себя неуместно будничным приготовлением кофе. Он высыпал почти всю пачку кофейных зёрен, часть рассыпая на стол, залил воду, расплескав часть и щёлкнул кнопку включения. Кофеварка смехотворно громко начала дробить зёрна, и Майлз просто наблюдал за процессом, не решался выглянуть, надеясь, что Алекс просто ушёл. Но стоило ему об этом подумать, как грохнула входная дверь, что было слышно даже сквозь дребезжащую кофеварку. Майлз зажмурился, борясь с внезапно выступившими слезами. Он смахнул их, злясь на себя за такую глупость. Злость кипела в груди вместе с разочарованием, и он с минуту бесцельно нарезал круги по просторной кухне, стараясь утихомирить рвущиеся наружу эмоции. Он вдруг осознал, насколько мелодрамично выглядела вся ситуация со стороны под забористый саундтрек: словно они были в дешёвой мыльной опере, где ему отводилась роль любовницы, которая увела незадачливого мужа из семьи. Он расхохотался над собственным открытием и не мог остановиться, пока в боку не закололо. Он подумал, что вся его жизнь просто одна сплошная драма из-за грёбаного Тёрнера. Странно было бы думать иначе, потому что все дороги вели к нему. Даже его сольный проект неуклонно катился в пропасть без Алекса рядом. Как бы Майлз не огибал это, рано или поздно он делал круг и снова натыкался на эту константу, с хрустом и грандиозным грохотом впечатывался, словно ломая себе все кости. И ему было необходимо сказать кому-то, как страшно от такой привязанности. Высечь это на куске мрамора, увековечить там и забыть. Ему не нужно было говорить ни про любовь, ни про желание владеть Тёрнером, потому что всё это было даже близко не тем, что он чувствовал. И ему хотелось кричать о том, что он сам до конца не понимал, требовать помощи и скорейшего лечения.Но на его пустой кухне никого не было, пластинка кончилась и воцарилась тишина, а кофеварка тихо пискнула, распространяя густой аромат свежесваренного кофе. Майлз опустился прямо на пол, не доверяя своим ногам, и уставился в одну точку, пытаясь взять под контроль разбушевавшийся разум. Он точно знал, что, если Тёрнер не объявится, он сам обязательно наступит на горло остаткам своего самоуважения и будет писать ему и звонить, пока Алекс не отреагирует. Но это произойдёт не сейчас, может даже не через неделю, а много позже, но обязательно так и будет. Майлз уткнулся в колени, сдаваясь и погружаясь в мешанину эмоций. Он растворился в презрении к себе, в собственной унизительной слабости и странным образом нашёл в этом утешение, словно это и нужно было ему всё время?— смириться с постоянным поражением.