taking over (1/1)

Майлз терпеть не мог долгие перелёты. Летать он в принципе не любил, а уж десять часов кряду вообще не вдохновляли. Но Кейн вовсе не хотел совсем раскисать, так что быстро нашёл весомое преимущество в банке светлого нефильтрованного и возможности если не выспаться, то хотя бы вдоволь пофрустрировать по пути из ЛА в Лондон. Весь последний месяц полноценный сон для него стал недосягаемой роскошью. Мешала проклятая жара, постоянный перепой и похмелье за ним, которое, надо сказать, с возрастом стало ощущаться острее.Штаты вообще никогда не располагали к здоровому сну?— будни Майлза там летели с бешеной скоростью, калейдоскоп событий втягивал не на шутку, наращивая мешки под глазами и нездоровый цвет лица. Лето становилось жарче, темп жизни быстрее, и в одно особо паршивое утро Майлз, мучаясь очередным похмельем и противной болью в горле от долбаной сплит-системы, решил, что самое время вернуться на родину. Он знал один способ, знал один точно беспроигрышный вариант собственного спасения от хронического недосыпа.Он полгода провёл в США, но так ничего толком не написал. Третий альбом всё больше казался невыполнимой задачей, а сухие рифы, которые они вымучил где-то между бестолковыми попытками написать хотя бы пару строк текста, стыдно было даже показать кому-то. Он мог бы всё спихнуть на расставание со Сьюки, но это не было бы совершенной правдой. Она просто однажды была и так же просто ушла. Ему удавалось легко убеждать себя что он любил её, и когда она послала его, Майлз искренне почувствовал потерю. Только вот потеря эта заключалась скорее в том, чтобы остаться без опоры, помогавшей ему чуть увереннее справляться с собственными эмоциями. Сьюки не стала для него всем, не была даже долей чего-то необходимого, но ему с ней определённо удавалось смотреть на жизнь проще. Несмотря на это, даже её лёгкость не помогала придумать что-то сносное. Песни просто не писались. В особо скверные моменты Майлз малодушно размышлял, что никогда и не умел писать, а всё, что у него уже было, полностью держалось на везении и текстах, написанных напополам с Тёрнером. Но приступы самобичевания быстро проходили, потому что, как ни крути, Майлз знал себе цену и знал, что его время только наступало, стоило лишь переждать бурю.Кейн не любил Хитроу. Как-то так складывалось, что оказывался он там неизменно раздражённый, уставший и одинокий. Аэропорт олицетворял всю изнанку его славной жизни, где ему приходилось расставаться с друзьями и семьёй, покидать родную землю или возвращаться на неё как раз чтобы собрать себя по кусочкам снова. И этот раз не стал исключением. Майлз это понял, как только оказался в зале прилёта. По пути ему встретились две девчушки, оказавшиеся вполне себе фанатками. Они очаровательно обвешали его комплиментами, сфотографировались и спросили про Алекса?— стандартный набор. Кейн быстро отделался от них, сославшись на спешку. В другой раз он бы поболтал с ними подольше, но усталость и болезненное состояние подгоняли. Он не застрял в аэропорту с багажом, так что не рассчитывал задерживаться из-за чего-то ещё. Кроме небольшой ручной сумки никакого багажа у него не было, что его самого слегка нервировало, потому что ему постоянно казалось, будто он забыл что-то важное. Да и любой, кто хоть немного знает Кейна, удивился бы тому, что тот не тащил целый чемодан своих излюбленных шмоток, но Майлз воистину не имел в этот раз ни малейшего желания собирать горы барахла и везти в Лондон, рассудив, что он не задержится больше, чем на неделю или две, так что в его старой квартире достаточно вещей, из которых он что-нибудь найдёт на предмет потаскать.Перелёт всё же дался нелегко, тупая боль пульсировала в висках наперебой с дерущей, словно наждачка, болью в горле. Его пробивал озноб, и он с досадой подумал, что начавшаяся сутки назад простудная канитель набирает серьёзные обороты. Это было как никогда некстати. Майлз успешно игнорировал желание прилечь прямо там, где стоял, пока ловил такси. Его подгоняло щемящее чувство предвкушения?— он до последнего оттягивал момент, не глядя на новое сообщение, оповещение о котором висело на экране мобильного уже почти двадцать минут. Это было, по меньшей мере, победой над самим собой, когда он тут же не кинулся жадно вчитываться в сухие строки. Он знал, что это особо ничего не меняло, ведь по большому счёту он протащился из одного конца света в другой лишь потому, что не мог больше спать без грёбаного Тёрнера. И непрочитанное сразу сообщение ничего не значило.Он вглядывался в проносящиеся за окном здания, смазанные в сплошное пятно толпы людей на тротуарах, и буквально ощущал, как температура тела ползёт вверх. В Лондоне было не так жарко, как в ЛА, но градусник держался на уровне тридцати двух, что для столицы Британии было скорее феноменально, чем обычно. Жары Майлз не ощущал. Его начало лихорадить ещё в аэропорту, а теперь трясло вовсю. В салоне такси было ещё хуже?— работал кондиционер. На просьбу отключить, водитель кэба недовольно покосился на Кейна, но всё же повиновался. Майлз едва вытерпел остаток пути, мечтая залезть под одеяло и исчезнуть там до лучших времён.Квартира показалась отвратительно мрачной, а осевшая всюду пыль за его долгое отсутствие нагнала ещё большую тоску. Его хватило только на то, чтобы раскрыть окна форточками в гостиной для проветривания и добраться до спальни. Там дела обстояли не лучше, но открывать окна он не рискнул, а лишь как был, одетым, залез под одеяло, уткнувшись лицом в подушку. Голова гудела, а вместе с ней за закрытыми веками пульсировало то самое непрочитанное сообщение. Он едва не забил даже на него, полностью отдаваясь в лапы проклятой простуде. Но Майлз просто не мог вырубиться даже при большом желании, внезапно ощутив какую-то вселенскую важность тёрнеровского ответа на его короткое ?я в городе?. Кейн ещё утром написал ему, что к вечеру будет в Лондоне. Уже с паспортом и билетом в одной руке, наперевес с сумкой в другой, стоя в очереди на регистрацию, он наивно понадеялся, что Алекс перезвонит и они поговорят. Но тот?— о, неожиданность?— не позвонил. Тогда Майлз недолго поборолся с чувством собственного достоинства, успешно выиграл заведомо неравный бой и позвонил сам. Ответом ему было невнятное бормотание, из которого он понял, что Тёрнер ?конечно же будет рад его видеть?, ?конечно же встретит его? и ?кончено же они должны пойти в тот чёртов паб, ведь они всегда туда ходят?, а ещё он понял по усилившемуся шеффилдскому акценту, который делал речь Алекса беспощадно непонятной, что Тёрнер либо жёстко надрался уже с раннего утра, либо не успел протрезветь с ночи?— что было вероятнее. Он говорил, будто находясь в самой далёкой заднице, так что Майлзу оставалось лишь слушать его приглушённый и иногда прерываемый долгими паузами монолог, который очень скоро стал походить на пустой поток сознания. Алекс как раз бубнил про пальмы в Шеффилде, когда очередь на регистрацию подошла, и Кейну пришлось прервать тёрнеровский рассказ. Тот недовольно потребовал от него обещание запомнить то, на чём Алекс остановился. Насколько теперь помнил Майлз, к пальмам прибавился римский Колизей где-то в центре Шеффилда.Когда в Хитроу Тёрнера не оказалось, а телефон мертвецки молчал, Майлз нисколько не удивился, потому что был уверен, что тому как раз снится десятый сон с теми самими пальмами. Он просто написал короткое сообщение и сунул телефон в карман - от греха подальше. И новое сообщение, пришедшее как раз в момент, когда он повстречал фанаток, таило что-то интересное. Вполне возможно, что в нём Тёрнер как-то оправдал своё проёбанное обещание встретить его. А то, что сообщение было именно от Алекса, Майлз не сомневался?— уже никто, кроме Тёрнера, не пользовался обычными смсками. Так что он решил оттянуть момент, не читать и, тем более, не звонить. Сразу, по крайней мере.Он полежал ещё около десяти минут без единого движения, остро ощущая, как по телу расползается ломота. Простыни и наволочки пахли сыростью, и вместе с общим дерьмовым самочувствием это противно раздражало. Майлзу неимоверно сильно захотелось подорваться и содрать с кровати постельное бельё, а мобильный, сообщение на котором не давало покоя, выкинуть в окно. Но вместо этого он пошарил рукой рядом с собой в поисках телефона. Не глядя смахнул экран блокировки, боясь увидеть не тот номер. На экране иконка сообщений всё ещё обозначалась напоминанием об одном непрочитанном и часы показывали пять минут девятого. Майлз меланхолично пролистал с десяток новых сообщений в мессенджерах, не вникая ни в одно; их можно было пока оставить без ответа. Он был в своём заслуженном отпуске и мог проигнорировать некоторых надоедливых мудаков. Майлз глубоко вдохнул и открыл наконец сообщение. Оно действительно было от Алекса, и содержанием своим должно было скорее разочаровать, но Кейн искреннее рассмеялся, перечитывая текст.?Ариэль тоже прилетела сегодня, Ма. Прости. Давай вечером встретимся, ок? Около десяти. Позвони мне.?Конечно, Ариэль прилетела в один день с ним из грёбаного ЛА. Странно ещё, что они не летели одним рейсом. Кейн с чувством швырнул телефон куда-то на матрас и потёр пылающее лицо. Он не включал свет, так что комната частично погрузилась в темноту и сейчас показалась ужасно тесной и душной. Он вдруг чётко осознал, что сделал очень глупую вещь?— притащился в город, где никто его не ждал. Он мог бы поехать в родной Виррал к матери, но едва ли он думал об этом по пути в Лондон с одной лишь целью. А его цель, как часто это бывало, маячила совсем рядом, но была не так легко досягаема. Ему понадобились добрые полчаса на то, чтобы вдоволь пожалеть себя, а позже и признать, что никто не обязан был встречать его с распростёртыми объятьями. Хотя Майлз знал, что даже предупреди он Алекса о своём приезде за неделю, случилось бы всё равно нечто подобное. Они уже проходили это.В любом случае, выбор у него был скудный: либо оставаться в пустой квартире и сдаться только разгуливающейся простуде, либо просто позвонить Тёрнеру и понадеяться на что-то. На другие варианты не было ни сил ни желания. Раздумывать долго он не стал?— в конце концов, драматично поболеть он мог и в Штатах.

Пока ждал ответа, Майлз распотрошил сумку в поисках жаропонижающих, которые, он помнил, он точно предусмотрительно закинул вместе с ингалятором и какой-то хренью от астмы, которую он вынужден был постоянно таскать с собой.Гудки всё ещё тянулись, когда он навскидку оценил своё состояние как средне паршивое и выпил одну таблетку. Звонок оборвался. Долбаный абонент не ответил. Майлз выругался, перезвонил ещё и ещё раз. Он был почти уверен, что его придурочный друг бросил мобильный где-то вне слышимости, как делал постоянно. Это злило его до смешного сильно настолько, что хотелось каждый раз после бесполезных попыток дозвониться, тут же добраться до него хоть на другой конец света и ткнуть Ала его длинным носом в его сраный мобильный и пояснить, для чего, в первую очередь, человечеству нужны эти маленькие гаджеты. Сейчас Майлзу не нужно было бы даже облетать половину земного шара?— двадцать минут езды на такси, и он бы с удовольствием воплотил в жизнь свои размышления.На чёрт знает какой звонок, Кейн не считал, Алекс так и не ответил. Майлз решил бросить бесполезные попытки, а вместо этого почти уговорил себя забить на Тёрнера, почти убедился в необходимости выбраться в ближайший супермаркет за едой и посмотреть вечерний матч местных с ливерпульцами. Но потом идея заказать что-нибудь и завалиться в постель до утра показалась куда более удачной, отметая первую часть плана. Таблетка подействовала, и вместе с улучшившимся самочувствием Майлз ощутил, что он действительно голоден. В холодильник не было смысла заглядывать?— он простоял пустым и выключенным всё время отсутствия Кейна. Зато в одном из кухонных шкафов нашлось аж две бутылки вина: белое полусладкое и красное сухое. Как раз перед его отъездом в гости наведался Джеймс и притащил их в качестве гостинца на полугодовую разлуку: одну бутылку от тётки, вторую от себя и Яна. Кейн даже не обиделся на то, что члены семьи привычно считают его любителем приложиться к бутылке, и поэтому традиционно одаривают разнообразным бухлом. Вино было хорошим.От нечего делать он решил откупорить одну, но на поиски штопора ушла целая вечность, так что как раз к приезду доставки Майлз справился с задачей.Он устроился с коробкой пиццы и вином прямо в постели, соорудив из подушек и одеяла уютную берлогу, включил телек. Не удосужившись взять бокал, он пил прямо из горла, поленившись ещё раз идти на кухню. Экран валяющегося неподалёку телефона постоянно вспыхивал от уведомлений, но Майлз едва обращал внимание, заинтересовавшись матчем. Настроение заметно улучшилось. Вино расслабило и желание грузиться совершенно пропало. Наконец он ощутил, что находится дома. Пелена первоначального разочарования спала, и Майлз мимоходом подумал, что, в общем-то, ничего нового не произошло, и ничего плохо не было в том, что он не получил то, зачем ехал. Он был дома и мог отдохнуть, повидаться с семьёй. Этого могло быть достаточно.Вместе с остатками вина его хандра окончательно отступила. Он разомлел на кровати, небрежно скинув прямо на пол всё мешающее удобно развалиться, оставил уборку на завтра. Он даже подумал, что у него намечается вполне реальная перспектива выспаться. Горло не жгло, как прежде, и кости не ломило. Матч стал скучным, а в голове было удивительно пусто и легко, так что он лениво пощёлкал по каналам, задержавшись на какой-то старой комедии. В процессе выкурил последние две сигареты, решив, что доживёт без них до утра. Попробовал подрочить, но дело не пошло, и скоро он действительно провалился в сон.Майлзу снился Шеффилд. Он брёл по центральной площади, а рядом с ним шёл Тёрнер, незаметно то переплетая их пальцы, то убирая руку. Солнце нещадно палило и засвечивало, ему никак не удавалось хорошо разглядеть лицо Алекса. Он лишь смутно различал его растерянную белозубую полуулыбку в ярких лучах, и слышал, как тот повторял и повторял что-то, но Майлз не мог уловить смысл слов. Они дошли до центра и Кейн вдруг понял, что под его ногами захрустел снег, солнце скрылось за свинцовыми тучами, а кругом только и было видно сугробы. Тёрнер восторженно засмеялся, выпуская плотные облачка пара на мороз, и Майлз наконец услышал то, что тот ему говорил:?— Грёбаные пальмы, Ма! Пальмы в Шеффилд-Сити, а ты мне не верил!Майлз оглянулся и действительно увидел высоченные пальмы, покрытые снегом. Они были везде, словно он и Ал находились не в Йоркшире, а в каких-то заснеженных тропиках. Они оба стояли под одной из самых больших пальм, листья которой рваными клочьями свисали под тяжестью мокрого снега. Какая глупость, подумал Майлз, пальмы в зимнем Шеффилде…он повернулся, чтобы сказать об этом Алексу, но того уже не было рядом. Майлз стоял совершенно один посреди пустой площади, и все пальмы исчезли, а повсюду была лишь слякоть и грязный снег. Он позвал Тёрнера, но его голос, оказавшийся слишком тихим, растворился в пустоте. И тогда его охватила паника, пробирающая до самых костей, заставляя сорваться с места. Теперь он нёсся куда-то прочь от площади, пытаясь найти Алекса. Он будто смутно видел маячащую впереди фигуру, но как бы быстро не бежал, расстояние между ними не сокращалось. Он всё звал Алекса и голос его не слушался. От чего-то он был уверен, что тот куда-то влипнет, попадёт в неприятности, и Майлзу было жизненно важно догнать его как можно быстрее. Он ощущал набивающуюся смесь слякоти и снега в ботинки, ему было жутко холодно, а внезапно начавшаяся метель ослепляла, врывалась ледяным воздухом в лёгкие и обжигала горло. Его голос тонул в порывах ветра, и дышать стало трудно…Кейн проснулся от собственного крика, и сам не осознал, как оказался на ногах. Он всё ещё ощущал отголоски той паники, и дышал натужно, словно на самом деле бежал. Ведомый сном, он метнулся через тёмную комнату, не в силах удержаться на месте, и больно ударился о низкий комод, не вписавшись в расстояние между кроватью и стеной. Это немного привело его в сознание, и он замер, потирая ушибленную руку. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, где он находится и что ему лишь приснился до одури странный сон. Когда всё встало на свои места, он понял, что его трясёт, а голова дико раскалывается.

Было трудно понять, вино ли так себя проявило или его простуда, а может, всё вместе, но его и без того трудно текущие размышления перебило противное жужжание телефона. Он постоял ещё немного в том же положении, выравнивая дыхание, опираясь на стену и слушая надоедливую вибрацию. В тишине комнаты было почти не слышно звуков извне, по большей части благодаря хорошей звукоизоляции в его квартире, поэтому телефон казался слишком громким. Внезапно осознав своей больной головой, что вибрация означает входящий вызов, Майлз в два шага оказался у кровати. Как раз когда он выудил телефон из недр одеяла, звонок прервался. На экране тускло отображалось несколько пропущенных и с десяток непрочитанных смс-сообщений?— всё от Тёрнера. Майлз быстро открыл их, пробежался взглядом по очередной бессмысленной чепухе, которую Тёрнер с периодичностью писал ему, то задействуя все свои авторские таланты, когда ему вдруг что-то вступало в голову, то строча несусветную чушь. Майлз давно привык, так что обычно даже не отвечал на них, потому что Алекс всё равно никак не реагировал, высказав всё, что ему хотелось. Но вот ещё и звонки в довесок к сообщениям?— это редкое явление. Кейн недолго медлил и перезвонил, ощущая, как в груди разливается успевшее ранее потухнуть тепло предвкушения. На этот раз ответ последовал быстро. Сперва Майлз услышал возню на той стороне, а следом Тёрнера:—?Ма, наконец-то! Чувак, я звонил тебе миллион раз, мы же договорились…куда ты пропадал?От такой наглости у Майлза всё сжалось внутри и несмотря на желание слышать его, Кейну сильнее того захотелось послать Алекса куда подальше. Но он собрал всю волю, чтобы его голос звучал спокойно,—?Привет, Ал. Вообще-то я звонил. Раз, блядь, десять.Но голос всё же прозвучал холодно, и к тому же как-то слишком низко и хрипло, что ещё больше вогнало Майлза в уныние. На той стороне повисло недолгое молчание. Потом драматичный вздох. Майлз так и видел Тёрнера, с его сонно-надменным взглядом в никуда и наверняка сигаретой в зубах. Он был почти уверен, что если Алекс дома, то он вышел на задний двор и уселся на ступеньки крыльца, игнорируя уютную беседку, в которой они вместе традиционно проводили часы за болтовнёй и бессмысленным бренчанием на гитарах.—?Десять бы я точно заметил. Напомни мне, на чём я остановился утром?

Алекс ждал и Майлз зажмурился, представляя, как просто шлёт его ко всем чертям, потёр глаза, стараясь утихомирить желание сказать что-нибудь резкое.—?На Колизее.Майлз на секунду вспомнил о том, что ему приснилось нечто похожее на сон Алекса. Но эти мысли быстро испарились, прогоняемые нарастающим раздражением. Кейн знал, что эта ерунда может затянуться. Они всегда так болтали, могли проговорить часами ни о чём, но сейчас Алекс просто искал повод перевести тему, и Майлз никак не мог побороть желание как-то красноречиво намекнуть Тёрнеру, показать, что тот в край оборзел. Алекс тем временем изобразил вполне достоверное удивление,—?В самом деле?—?Да, мать твою, в самом деле. Ты сказал, что тебе приснился Колизей в центре Шеффилда и пальмы. Только давай не будем снова разводить эту херню? Я пёрся в Лондон не для того, чтобы поговорить с тобой по телефону о твоих ебанутых снах…Майлз тут же прикусил язык, потому что всё же сказал лишнего и сказал это грубо. Его обдало жаром. Он не хотел грубить Алексу, но чувство обиды всё ещё никуда не исчезло. И вместе со сразу возникшим ощущением вины он почувствовал облегчение, потому что хоть и не совсем прямо, но выразил то, что так хотелось. И Тёрнер, очевидно, это понял. Он помолчал немного, а потом заговорил уже серьёзным тоном:—?Майлз, я был занят. Ариэль приехала, ты знаешь. И…просто не злись на меня, хорошо? С ней всё к чёрту летит, понимаешь? Я не мог сорваться.Алекс резко замолк, тяжело вздохнув. Майлз всё понимал. Он слишком хорошо знал Тёрнера. Он также понимал, что дела с Ариэль шли плохо. Кейн знал это давно, но по тону Алекса было ясно, что стало ещё хуже. И Майлзу совершенно не хотелось говорить об этом, но если Алексу было хреново, то Майлз готов был выслушать тонну этого дерьма даже сейчас, чтобы тому полегчало. Кейн знал, что всё ещё был тем, к кому Алекс мог прийти, кому мог довериться, и Майлз цеплялся за это, как за надёжную ниточку его связи с ним. Потому он запретил себе упираться в глупую обиду.—?Я понял, Ал, забей, я не злюсь.—?Точно?—?Определённо.Майлз мог поклясться, что слышал, как Тёрнер улыбнулся.—?Позвонил тебе, как только смог. Подумал, первую за полгода ночь в Лондоне ты точно не проспишь. Я же не разбудил тебя?Майлз не смог сдержать улыбки, ощущая, как действительно перестаёт злиться на Тёрнера. Конечно, Ал был тем ещё мудаком, но не для Майлза. Кейн как никто знал, что тот был одним из самых ранимых мудаков на свете, и посему ощущал жуткую потребность в том, чтобы оберегать его. Даже если иногда это выходило ему боком.—?Нет конечно. Веселье идёт полным ходом.Алекс усмехнулся его реплике, снова зависая. Должно быть, затягиваясь. Майлз уселся на кровать, одной рукой натягивая на себя одеяло и кутаясь. Лихорадило сильнее. И курить хотелось страшно.—?Ма… —?Алекс осёкся и понизил голос почти до шёпота,?— Ма, я писал тебе, ты читал сообщения?Кейн улёгся, стараясь игнорировать фейерверки в голове.—?Читал.—?Я правда скучал, я написал всё это не просто так. Ты же думаешь, что я писал от нехер делать, но…В другой раз Майлз может и послушал бы его излияния по этому поводу, но сейчас у него слишком болела голова. Судя по тому, как развязался язык у Тёрнера, но речь была вполне членораздельной и адекватной, он находился под градусом лишь слегка. Майлз невольно подумал, что трезвым Тёрнера с каждым разом ему удаётся видеть всё реже и реже.Ему пришлось перебить его:—?Алекс, детка, я тоже скучаю по тебе, но не мог бы ты пропустить это? Давай к делу.После небольшой паузы он услышал тихий смех,—?Дело…дело такое: нам бы следовало увидеться, да? Сейчас три ночи, не самое подходящее время, но ты не спишь и…и не зря же ты в Лондон припёрся.Тёрнер умолк, ожидая, что Майлз продолжит диалог. Кейн ощутил благоговейный контроль над ситуацией. Он слышал это в тоне голоса Тёрнера?— сегодня Майлзу решать. Ведь Алекс знал, что именно решит Майлз. Он никогда бы и не решил по-другому.—?Ты можешь приехать. И только попробуй меня наебать, Ал, я не шучу.Майлз пытался придать голосу суровости, но реплика прозвучала как просьба, так что Алекс расхохотался,?— Я скоро буду, клянусь! —?и сразу же сбросил вызов. Майлзу жутко захотелось посмотреть, как Алекс будет отмахиваться от Ариэль. Он даже ощутил какую-то толику злорадства, но быстро одёрнул себя. Это было немного подло с его стороны, но сам факт того, что при сложившихся обстоятельствах Тёрнер собирался приехать к нему, возвышало Майлза, и он даже не пытался бороться с ощущением триумфа.Алексу никогда не нужно было разрешение на то, чтобы приехать. Тёрнер прекрасно знал, что Майлз не пошлёт его при любом раскладе. Он всегда имел отличное чувство ситуации и поэтому знал, как себя повести. Майлз будто всё это отчётливо понимал, а значит понимал и то, что Тёрнер зачастую пользовался своим положением, но понимание сего факта мало что меняло.За все полгода им удалось увидеться однажды в Лос-Анджелесе, но это была лишь вылазка в бар, когда все Мартышки находились в городе для записи в одном из шоу. Майлзу и этого было бы достаточно, если бы их посиделки продлились хотя бы дольше получаса. Он тогда едва успел перекинуться парой фраз с Алексом в общей беседе. К тому же, с Тёрнером была Ариэль, не отлипавшая от него ни на миг. Против самой девушки Майлз ничего не имел, она даже нравилась ему. Все те разы, когда они пересекались, она была неизменно мила и приветлива. Но только противное ревностное чувство никак его не покидало, каждый раз словно било под дых, если Майлз нарывался на их любования. И та встреча была скорее ещё одним болезненным ударом, который выбил весь воздух из лёгких Майлза, стоило ему увидеть, как Тёрнер самозабвенно целует Ариэль. Кейну неимоверно хотелось как-то избавиться от этого идиотского чувства, но он даже не смог заставить себя отвести взгляд. Так что он едва вытерпел ту встречу.В остальное время они созванивались и переписывались. Майлз за годы привык к этому, но к чему он уж точно привыкнуть не мог, так это к манере Тёрнера обламывать его раз за разом. Алекс ещё не единожды оказывался в ЛА за всё время, и каждый из этих разов находил повод отменить всё в последний момент, сопровождая это уже ненавистными Кейну ?прости, Ма, так вышло?, ?В этот раз никак, извини?, и всё в таком духе. Майлз ничего не мог поделать с собой и лишь соглашался. Очевидно, Алекс в этот раз понимал, что перегнул палку. Майлз надеялся, что понимал.Он заставил себя подняться и навести какое-то подобие порядка, оттащив мусор на кухню. Снова выпил жаропонижающее. Майлз не был фанатом бесконтрольного самолечения, но лучшей альтернативы на данный момент не видел. Его морозило, а всё тело казалось тяжёлым и грязным. Он прикинул, что успеет принять душ. Зная, какой медлительный Тёрнер, его ?скоро? могло растянуться на добрый час. Когда-то он дал ему комплект ключей, на всякий случай. Так что Майлз мог даже не ждать его приезда и вдоволь погреться под струями горячей воды. И душ действительно помог согреться, а также отогнал внезапную сонливость, чему Кейн был только рад.Алекс явился почти через сорок минут, как раз когда Майлз успел надеть удобные хлопковые спортивки и футболку. Тёрнер открыл дверь своим ключом, наплевав на всякие правила приличия, как и ожидал Кейн.Они обнялись в прихожей, и Майлз просто не мог сдержать идиотской улыбки, когда Алекс уткнулся в его шею и глубоко вдохнул,?— Майлз чёртов Кейн, я так соскучился…Он бросил бумажный пакет с покупками где-то у стены и всецело повис на Майлзе, глупо посмеиваясь и дыша ему в губы чем-то алкогольным. Кейн подумал, что если они поцелуются, он не почувствует вкус Алекса за всем, что тот выпил. Майлз убрал с его лица спадающие пряди,?— Ал, ты просыхаешь вообще когда-нибудь?Тёрнер наигранно цыкнул, оттолкнув его руку и взъерошил свой без того лохматый чуб,?— Кто бы говорил…Очевидно, что после их разговора Алекс успел налакаться ещё, что, в общем-то, не было удивительно. Майлзу тоже захотелось выпить, чтобы хоть немного войти в ту кондицию, в которой пребывал Тёрнер. Кейн спросил, не на своей ли машине додумался ехать Алекс, на что тот обиженно надулся,—?Да перестань, Ма. Я что, так похож на придурка? Я не сажусь за руль нетрезвым. Ты же это знаешь. Хотя я не думаю, что слишком пьян сейчас. Я себя вообще не чувствую пьяным…Майлз лишь кивнул, решив не углубляться в тему, потому что спорить с ним было себе дороже. Они ещё какое-то время обжимались в узком коридоре, удосужившись лишь включить свет. Майлз использовал это время, чтобы хорошенько рассмотреть так сильно изменившегося Алекса. Кейн разговаривал с ним по фейстайму совсем недавно, видел его свежие фотографии от папарацци и с фанатами, гуляющие по сети, но в действительности Алекс изменился куда сильнее. От фирменной стрижки не осталось и следа, отросшие волосы падали на глаза и скулы, и он постоянно откидывал эти нагеленные пряди назад, смешно щурился, напоминая себя восьмилетней давности. Майлз успел бегло облапать его торс и заметно округлившуюся задницу?— было очевидно, что Ал за какие-то полгода стал в целом крупнее и мужественнее. И Кейн не мог отрицать, что ему это нравилось. Он не совсем кстати подумал, что в его сне про пальмы Алекс был всё ещё тощим и хрупким.Пока Майлз просто наслаждался приятной тяжестью и теплом, даже жаром, исходящим от вплотную прижимающегося к нему Алекса, тот смазанными поцелуями прошёлся по его подбородку и невесомо коснулся уголка рта, а потом совсем немного отстранился, заглядывая своими соловьиными глазами в глаза Майлзу,?— Мне нравится твоя стрижка,?— прошептал он прямо в губы Кейну, таким тоном, словно это была чрезвычайно важная информация. Майлзу в этот момент было глубоко плевать на то, что Алекс думал по поводу его причёски, потому что ему нестерпимо хотелось прижать его ещё ближе, впечатать в стену или вообще любую другую поверхность, зафиксировать полностью под собой и никуда не выпускать. Он нырнул в этот омут с головой сразу, позволяя вечным тёрнеровским чарам завладеть всем, что оставалось у него от здравого ума с самого появления Тёрнера на его пороге. Майлз терпел его взгляд ещё пару секунд, не пошевелился, когда Тёрнер медленно провёл ладонью по ёжику у него на макушке, словно в подтверждение своих слов. Стерпел его ехидную ухмылку, когда подался вперёд и почти уже коснулся его губ, но Алекс легко увернулся, подставляя шею. Майлз знал эту игру наизусть, но ему не хотелось играть в неё именно сейчас. Он был давно трезв и не имел никакого желания тянуть время, а вот Алекс, как раз наоборот, пребывал в самом своём игривом настроении. Кейн давно знал, что это его поведение было своеобразным способомсправиться со всем дерьмом в жизни, а Майлз был отличимым инструментом для этого. Нельзя сказать, что он был против. В таком состоянии Тёрнера были свои весомые плюсы?— он говорил всё, что было у него на уме и делал всё, что желал. Но сейчас, после почти шестимесячной разлуки, Майлзу это на руку не играло. Он аккуратно высвободился из алексовых объятий, стараясь скрыть своё нежелание этого делать, и чтобы как-то отвлечься и аргументировать свои действия, поднял пакет,?— Так и будем жаться тут? Пошли,?— голос его, как обычно, подвёл, прозвучал слишком низко, выдавая его мальчишеское перевозбуждение. Но Алекс, казалось, ничего не заметил, проворчал что-то, стаскивая кеды, бросая их где попало. Они прошли в кухню, где Майлз распотрошил принесённый пакет под болтовню Алекса.Тёрнер предусмотрительно зашёл в отдел с алкоголем, где затарился бутылкой ядрёной текилы. Так уж сложилось, что Алекс не был алкогольным эстетом. Среди его покупок были фрукты, любимый им мармелад и даже чёрный шоколад, который обожал Майлз. Кейн достал низкие стаканы, ополоснул фрукты и начал поиски разделочной доски. Отчего-то он вмиг почувствовал глупую неуверенность под пристальным взглядом Тёрнера. Тот незаметно подбирался к нему, рассказывая какую-то глупую шутку, пока не оказался рядом, оперевшись на столешницу. —?Угомонись уже и давай выпьем. Нахер это,?— небрежно бросил он, указывая на фрукты, и коснулся его запястья. Майлз лишь кивнул, хватаясь за бутылку. Он ненавидел это состояние катарсиса рядом с Тёрнером, которое временами охватывало его и заставляло вести себя весьма тупо. Такое случалось, если они долго не виделись и Майлз успевал отвыкнуть от его физического присутствия. Сейчас даже разговор не клеился, потому что Майлз, к своему стыду, не мог сконцентрироваться на обсуждении чего-либо, думая лишь о том, как бы прижать Алекса к себе снова и наконец получить долгожданный поцелуй. Это, безусловно, было далеко не всё, чего хотел Майлз, даже близко не всё, но начать хотелось именно с этого.Выпили за встречу, Алекс закурил, без вопросов подкуривая заодно вторую Майлзу. Кейн благодарно улыбнулся, забирая сигарету. Курили молча. Алекс смотрел на него из-под упавших на глаза волос, будто гипнотизируя, а Майлз щурился от дыма, старался не отводить взгляд, но чувствовал, что тает под тёрнеровским взором. Он даже не почувствовал облегчения от выкуренной сигареты, зависая то на руках Алекса, то на губах, и никак не мог отделаться от дурманящего чувства, которое постепенно захватывало его целиком. Затушив окурок, Алекс выразил желание где-нибудь удобно расположиться. Они отправились в гостиную. Тёрнер предусмотрительно захватил с собой бутылку и мармелад, текилу сунул в руки Майлзу, а сам раскрыл упаковку и попытался запихнуть в рот Майлзу сразу целую горсть медвежьих фигурок, сопровождая это резонным замечанием, что туда ещё и не такое влезало. Кейн смеялся, проделав то же самое с ним. В итоге большая часть сахарных зверей тянулась следом за ними по полу до дивана, где Тёрнер уселся среди подушек, бросив пакетик с остатками мармелада на журнальный столик. Стоило Майлзу пристроиться рядом, как Тёрнер тут же решил прилечь, развалившись вальяжно и водрузив ноги на колени Майлзу. Кейн, вдруг разомлевший от алкоголя и сахара, такой наглости терпеть не стал, и в возмущении скинул их, на чём завязалась шуточная перепалка. Смешки и отборный мат мешались с тычками под рёбра и укусами, Майлз отвечал щекоткой, прекрасно зная, что таким образом обезоружит Алекса быстрее всего. Тот мужественно сопротивлялся до тех пор, пока Майлз не залез на него, зажав коленями по обе стороны, не давая возможности сдвинуться с места и добрался до его живота, задрал рубашку и безжалостно атаковал. Тёрнер зашёлся истеричным хохотом, пытаясь отбрыкнуться,?— Ма…пожалуйста…- Продолжить ему не удалось, потому что Майлз перешёл к бокам,?— Ты что-то сказал, Алекс?Он распылялся только сильнее, ощущая, как Алекс извивается под ним, и победа была явно за Майлзом. Тёрнер раскраснелся, волосы растрепались, липли ко лбу и скулам, так что Майлз всё же притормозил пытку, давая себе возможность полюбоваться им таким.Впрочем, с его стороны это была непростительная оплошность, потому что Алекс ей воспользовался сразу же, и уже в следующий миг Майлз оказался, каким-то для него немыслимым образом, лежащим уже под Тёрнером. Тот опёрся на его плечи обеими руками и с силой придавил к поверхности, дыша тяжело и надрывно. Во внезапной тишине, разбавляемой только шумным дыханием, Алекс замер, нависая над Майлзом и посмотрел ему прямо в глаза, и в его взгляде Майлз чётко увидел отражение своей же похоти. Кейн внезапно резко ощутил всю его тяжесть на себе и горячую волну, которая прошлась от груди к низу живота, как раз туда, куда уселся Алекс. Майлз даже не понял, как вцепился в ворот его рубашки, но уже видел свои пальцы, скомкавшие тонкую ткань и тянущие на себя. Выглядело так, словно Алекс поддался, потому что их лица уже были максимально близко, а Тёрнер едва не лежал на нём. Майлз теперь ярче всего ощущал сводящую с ума смесь запахов, которая заполнила всё вокруг: алексов излюбленный ?лакост?, алкоголь, сигаретный дым, свежий пот и подтаявший гель для волос, вместе с этим от него пахло будто чем-то пряным и солнечным?— Майлз никогда не мог дать для себя точного определения, но это был именно тёрнеровский запах, который он ни с чьим другим не спутал бы. Алекс продолжал пялиться на него, и с самыми невинным видом опустился чуть ниже, прямо на давно болезненный стояк Кейна и невозможно похабно потёрся об него. Майлз на секунду зажмурился и зашипел, борясь с ударившим в голову возбуждением, всерьёз опасаясь, что если Алекс немного поёрзает на нём, всё кончится гораздо быстрее, чем им обоим, очевидно, хотелось. Его пальцы добела сжимали рубашку Алекса и Кейн, делая над собой почти титаническое усилие, дёрнул его на себя,?— Ал, притормози… —?свой шёпот Майлз едва услышал за гулом в ушах, и он очень надеялся, что Тёрнер его расслышал. Алекс усмехнулся,?— Мм...ты что-то сказал, Майлз? —?Кейн не видел, но буквально ощущал его кривую ухмылку. У него даже не было сил устыдиться такого поворота событий, потому что он полностью сконцентрировался лишь на том, чтобы замереть и не толкнуться в пах Тёрнеру. Выдержка у того всегда была лучше, так что Майлз надеялся, что Алекс это учтёт и даст ему фору. —?Остановись, иначе тебе сегодня обломится,?— видимо, он прозвучал достаточно убедительно, потому что Тёрнер послушался,?— Не думал, что всё так серьёзно, Кейн. —?в его голосе так и слышалась улыбка. Он явно довольствовался реакцией, но Майлз не хотел смотреть на него сейчас, потому что никак не мог решить, что делать дальше. Он знал, что если перетерпеть немного, они смогут заняться нормальным сексом. Но Алекс был слишком близко и слишком желанный. Майлз настолько отвык от возможности физически поиметь Тёрнера, что частенько делал это в своих фантазиях, так что кончить лишь от его прикосновений не было так уж стыдно, учитывая положение дел.Он почти решил пустить дело на самотёк, когда почувствовал, что Алекс разжимает его пальцы, высвобождая свою рубашку. Он резко открыл глаза и сощурился от внезапно яркого света, фокусируя взгляд на Тёрнере. Тот почти аккуратно слез с него, потянувшись за бутылкой на столике. Майлз наблюдал за его действиями молча и словно сквозь туман. Он ощущал, что всё его тело пылает от перевозбуждения и, вероятно, снова поднимающейся температуры. Вероятнее того, он выглядел весьма глупо, словно тряпичная кукла, брошенная на диване и пялящийся на предмет своего вожделения. Алекс же сделал пару глотков, потом протянул бутылку Майлзу в вопросительном жесте. Кейн не понимал, как зверски хотел пить, пока жидкость не коснулась его губ. Тёрнер всё делал нарочито медленно, аккуратно вернул бутылку на стол и уселся поодаль от Майлза, положив ладонь ему на колено, медленно двинулся вверх. Майлз глубоко вдохнул, едва сдерживая нервный смех,?— Ал, не играй со мной сейчас.Тот поджал губы, пьяно хохотнув,?— Ты же сам сказал, чтобы я остановился. Я это сделал.Майлз попытался собраться с духом и сел, сбрасывая руку Алекса как раз тогда, когда она добралась до бедра. Тёрнер поднял на Майлза совершенно пустой взгляд и Кейн понял, что бесполезно тянуть. Они оба всё равно были не способны вытерпеть ещё. Он решил, что если не исключительно всё, то хотя бы по максимуму получит от Тёрнера то, что возможно. Он подался вперёд и впечатался в его губы своими именно тем поцелуем, которого хотел с самого его приезда?— мокрым и глубоким, запустив пальцы в его волосы и наверняка до боли оттягивая, но Майлз просто не мог иначе, особенно когда Тёрнер ответил ему с тем же жаром. Он был сладким и горьким одновременно, и Майлз не мог заставить себя действовать аккуратнее, потому что ему казалось, что он может получить больше от такого податливого Алекса. Он кусал его губы, ловя поощрительные смешки, и это ещё больше распаляло. Он ощущал, как по подбородку тянулась их смешанная слюна и Тёрнер в какой-то момент слизал её, что показалось Майлзу дико возбуждающим и он не сдержался от того, чтобы потянуть Тёрнера на себя. Алекс в спешке взобрался ему на колени и бесцеремонно сунул руку в его штаны. Майлз застонал ему в рот, не в состоянии как-то сдержаться, потому что это не нужно было вовсе, и потому что было даже нереально, когда Алекс сразу попытался задать быстрый темп. Но Майлз ещё соображал и понимал, что это было отнюдь не удобное положение, потому что ткань мешала взять разгон, так что ему пришлось привстать вместе с Алексом, кое-как стягивая лишний предмет одежды дрожащей рукой ровно настолько, чтобы он больше не мешал. Как Алекс оказался с расстёгнутыми джинсами, Майлз не понял, но его взгляд просто впился в чужой член, пока его собственные руки сжимали алексову талию. Тёрнер оставил его изнывающий стояк без внимания почти на целую вечность, переключившись на себя, но Кейн не сомневался, что это было показательное выступление. Алекс опустил пояс джинсов вместе с трусами до середины бедра, держась за плечо Майлза левой рукой, затем облизнул губы и закрыл глаза, немного отстранившись, погладил себя, словно Майлза и не было рядом, но Кейн не успел никак возмутиться, потому что Алекс быстро вернул ладонь на место. Он снова придвинулся совсем близко, ровно настолько, чтобы ему было удобно обхватить оба их члена разом и именно тогда Майлз забыл всё, что существовало вокруг. Он теперь не представлял, как жил без этого все полгода, как вообще протянул без тёрнеровских губ, которые именно сейчас были полностью в его власти, и как он мог обходиться без алексовых рук, когда бесчисленное множество раз дрочил, думая о нём. Эти мысли роились наперебой с белым шумом, который грозил накрыть его с головой совсем скоро. Майлз самозабвенно отдавался этому ощущению, очередной раз втягивая Тёрнера в поцелуй, не заботясь о том, что почти не даёт ему дышать. Толика огорчения проскочила оттого, что он не стянул с Алекса рубашку раньше?— та так и осталась расстёгнутой лишь наполовину. Его же майка неприятно липла к телу и от неё тоже хотелось избавиться, но он не мог заставить себя прервать Тёрнера, который поймал подходящий ритм и теперь дышал рвано прямо ему в губы, жмурясь и облизывая свои. Руки Майлза блуждали по спине и торсу Алекса, возвращались к волосам и шее. Кейн порывался помочь Алексу, но понимал, что, скорее всего, только собьёт ритм. Но ему было чертовски мало, хотелось уже скорее кончить. Мучительное возбуждение превратилось в почти болезненное, Майлзу казалось, что внизу живота у него всё пылает и он не осознавал, что с силой толкался в руку Алекса, улавливая собственные хриплые стоны словно со стороны, потому что они тонули в алексовых. Стоило Алексу только мазнуть поцелуем и наклонившись к его уху, шепнуть ?давай уже?, Майлз ощутил, как оргазм сперва настиг Алекса, потому что тот выгнулся в его руках, сдавленно выдыхая. На какое-то бесконечно неопределённое время перед глазами у него всё поплыло, Майлз перестал чувствовать всё вообще, кроме пальцев Тёрнера на своём члене; ему хватило толкнуться ещё пару раз ровно для того, чтобы почти сойти с ума.Реальность возвращалась тяжело: Алекс полностью облокотился на него, уткнувшись ему в плечо. Майлз сперва сильнее всего ощущал, как сводит мышцы живота и саднят ладони, которые всё ещё с силой сжимали талию Тёрнера, и он сразу же разжал пальцы, обессиленно уронив руки на диван. Он слышал гул собственного сердца в ушах, который отдавался ровным боем в груди, вторя тёрнеровскому пульсу, который, как казалось Майлзу, он слышал даже сильнее своего. Но тишина вокруг вдруг начала резать слух, и голова снова начала гудеть. Алекс был тяжёлым и жарким, так что при всём своём нежелании Майлзу пришлось попросить его слезть. Тот с минуту не двигался, и Майлз подумал, что он попросту его не услышал. Но потом Алекс кое-как сполз с него на диван, натягивая джинсы. Майлз не хотел двигаться вообще, но всё-таки стянул испачканную футболку, подгоняя Алекса сделать то же самое. Майлз просто бросил одежду на пол, устраиваясь рядом с Алексом, моментально ощущая жар его тела. Тёрнера сморило сразу, так что Майлзу ничего не мешало прижаться к нему и самому провалиться в долгожданный сон, прежде успев подумать, что в этот раз он уж точно выспится.