Часть 12 (1/1)

Слепой животный страх смерти смешивался с дикой болью, которая зарождалась в искалеченных ступнях и ладонях и волнами разливалась по телу. Тяжёлое дыхание короля, его шаги и биение сердца странным образом успокаивали, равно как и тепло его рук и груди. Раньше Хью бы никогда не позволил Неду таскать себя на руках как девицу. Все же, несмотря на их особенные отношения, Хьюго оставался мужчиной, рыцарем и дворянином. Сейчас он больше всего боялся, что Нед оставит его, и ему придется ползти по ступеням самому на коленях и локтях. Он не знал, куда их ведут, и на вопросы совсем не осталось сил. Он прижимался влажным от пота лбом к плечу короля, прикрыв глаза, и дышал ртом, стараясь не принюхиваться к жуткому запаху горелой плоти. Его собственной горелой плоти. Ему становилось тошно от ярких картинок, вспыхивающих в мозгу. Фальшивомонетчиков варят в кипящем масле. Колдунов сжигают заживо. Он выдержал всего лишь ожоги и уже был готов на все…Скрипнула ещё одна дверь, и Нед остановился.—?Бросай его на подстилку, сир Эдуард,?— прозвучал голос Мальтраверса,?— кровать для тебя.—?Я, в отличие от него, не ранен,?— тихо ответил король, и Хью почувствовал, как его опустили на жёсткий матрас. Он разлепил мокрые от слез ресницы и поднял голову - Нед уложил его на узкую койку, предназначенную, судя по словам их мучителя, для самого низложенного короля…—?Позовите лекаря, сэр Джон,?— в голосе Неда мелькнули нотки боязливой мольбы,?— Хью очень плохо.Мальтраверс криво ухмыльнулся, кивнул и скрылся за дверями. Хью поднял глаза на короля, касаясь изувеченными пальцами креста и часто дыша. Сквозь узкое окно-бойницу пробивались лучи яркого утреннего солнца, играя в золотистых кудрях Эдуарда, и Хью казалось, что над головой короля светится нимб, а за спиной поблескивают белоснежные перья ангельских крыльев.—?Хью,?— Нед говорил словно бы издалека,?— Хьюго, ты меня слышишь?Хью хотел было ответить, что слышит, безмерно любит и будет молиться на него, но комната внезапно пропала, и перед воспаленным взором Диспенсера засияли облака.?Я не могу умереть… Нед останется один…??— с ужасом подумал он, и тут же эту мысль сменило трусливое: ?ну и пусть. Зато тут не будет больно?.—?Ты уверен? —?голос не принадлежал ни мужчине, ни женщине. Путь к золоченым воротам преграждала широкая река, на волнах которой покачивалась лодка. За веслами сидел знакомый с детства по витражам и статуям в соборах человек.—?Апостол Петр? —?выдохнул Хью, изумлённо глядя на воды… Древнегреческого Стикса из запрещенных церковью старинных языческих рассказов?—?Грешникам путь в рай закрыт. Неискренне раскаяние твое и непростителен грех мужеложества, поскольку противно это природе человека,?— скорбно сказал Петр, и видение исчезло. Свет погас и тут же в кромешной темноте вспыхнули багровые язычки пламени. Хью рухнул на колени, обхватив руками голову и прижимаясь к земле, словно затравленный зверь. Они шли к нему, чтобы растерзать, а потом он оживет вновь, и снова будет растерзан…—?Нет прощения… Нет прощения… —?гудели голоса.Пламя охватило ступни Хью, задыхающегося от боли, вспыхнули и ладони……Рыцарский турнир по Франции, когда он впервые победил соперника, будучи ещё юнцом……Свадьба с жаркой красавицей Элинор и их первая ночь, полная греховной страсти, когда вопреки всем канонам Хью сорвал с супруги ее одеяние и жадно покрывал поцелуями упругую девичью грудь, ласкал впалый живот и касался губами завитков ее рыжеватых волос, чего никогда не должен был позволять себе мужчина и господин. Ее широко распахнутые глаза, казавшиеся почти черными из-за расширенных от неизведанных ощущений зрачков и робкие вопросы:—?А мы не попадём ли в ад из-за этого?Он смеялся, ласкал ее и твердил, что не стоит думать о душе, когда тебе слегка за восемнадцать.—?Мы будем жить долго и счастливо, а потом, когда наши волосы будут белыми, как лунь, уйдем отмаливая грехи, а после нашей смерти внуки и правнуки будут молиться за наши души……Рождение первенца, малыша Хукона?— Элинор забеременела сразу после свадьбы.—?Хьюго Диспенсер, наследник рода,?— веские слова отца сразу после того, как их пустили к роженице и ребенку.Смех утомленной, но счастливой Элинор.—?Как я вас различать буду? Уже третий Хьюго Диспенсер. Пора придумать другое имя.Недовольный этой выходкой молодой жены отец:—?Ты позволяешь супруге слишком много, Хью. Ни разу не видел, чтоб ты брался за плеть, а это долг доброго господина в воспитании порядочной жены, что не умеет держать язык за зубами.Хьюго ни разу не поднимал руку на жену. Наверное, он не был хорошим мужем и господином……Короткие визиты в собственное поместье, Элинор, стаскивающая с его усталых ног сапоги и нежно разминающая ступни и снова страстная греховная любовь до рассвета……Охота в своих угодьях со старшим сыном, ещё десятилетним мальчишкой?— Хью любил всех своих многочисленных детей, но к старшему питал особые чувства. Хукон, наследник рода и титула……Вечно строгий отец, требующий беспрекословного подчинения, который и предложил Хьюго занять место убитого Гавестона на ложе короля……Эдуард, его Эдуард, обладающий не соизмеримой ни с чем властью и, несмотря ни на что, посвящающий свое драгоценное время фавориту…Все эти образы сменяли друг друга, пока не слились в яркое пятно, которое погасло и превратилось в искаженное злобой прекрасное лицо Изабеллы.—?А голову его засолите и вышлите его супруге,?— проговорила королева.Хью закричал отчаянно и тонко, и его тут же встряхнули за плечи.Диспенсер открыл глаза. Боли почти не было, а руки и ступни были плотно забинтованы.—?Они прислали замкового лекаря,?— сообщил Эдуард, сидящий прямо на каменном полу у изголовья. —?Тебе обработали раны. Сказали, скоро заживет, если не тревожить. Хочешь воды?Он заботливо поднес к губам Хью глиняную плошку. Диспенсер не отреагировал, оцепенело оглядывая их темницу. На полу был брошен тюфяк, но он, Хью, лежал на кровати… Нед уступил ему свое ложе?Эдуард положил ладонь на запястье Диспенсера.—?Очень больно? —?шепотом спросил он.Тут Хью с удивлением осознал, что раны почти не болели. Какое все же блаженство не чувствовать боль. Пусть хоть на время?— Хью не хотел думать о будущем, лишь наслаждался купленной передышкой, не вспоминая о цене.Нед, поддерживая любовника за плечи, помог ему напиться. От ледяной воды ломило зубы и прояснялся рассудок. Он выдал месторасположение казны. Но Элинор… Что, если она уже успела вывезти деньги? Она же платила всем, вовлечённым в побег. Если они не обнаружат денег на месте, как они накажут за обман?—?Тебя знобит? —?вскинулся Эдуард, закутал Хью в одеяло. Диспенсер не обратил внимания. Глянул расширенными от осознания случившегося глазами в лицо короля.—?Я всех предал, Нед. Я все испортил. После первой же пытки…—?Если б ты не заговорил, они бы замучили тебя в том подвале,?— горячо возразил Нед. —?Хью, они бы не остановились. У этих людей нет жалости. Я не хочу видеть, как ты умираешь в муках. Я уже давно сказал, что на престол я не вернусь, и свободы нам не видать. Я просто хочу жить, чтобы ты был рядом, и чтобы не было хуже.Диспенсер уже не слышал слов Эдуарда, он давился слезами, задыхаясь и мотая головой, бормотал про ад, вечные муки и погубленную из-за его трусости семью.Эдуард вздохнул и замолчал, гладя Хью по голове, пока Диспенсер не затих обессиленно на груди короля.Им два раза в день приносили еду. Пришлось забыть о роскошных ужинах времён Кенилворта, о вине и мясе?— им просто подавали в мисках малосъедобное на вид варево и воду с крестьянским хлебом. Хью винил себя за все лишения: если б он не подбил Неда на побег, их бы не трогали.Нед не обвинял его, не строил предположения, что было бы, не соверши они эту безумную вылазку. Это было странно: будучи королем, Нед не упускал случая пожаловаться на тяготы своего правления, а сейчас, в изгнании, он смиренно сносил лишения и заботился о Диспенсере с упорством сиделки.Через некоторое время Хью начал вставать, не морщась от боли в ногах?— все же лечение помогало. И, когда в следующий раз Мальтраверс заглянул в комнату, Хью робко уточнил насчёт исповеди.Мальтраверс словно ждал этого вопроса.—?Зачем она тебе? Думаешь, слезы и молитвы тебя спасут после всех твоих грехов?Хью вздрогнул, вспомнив свой кошмар. А Мальтраверс продолжал усмехаться:—?Если ты хочешь попасть в рай, придется искупать грехи на земле, а я тебе в этом, так и быть, помогу.Хью не успел даже и подумать, как именно тот собирается помогать, как рыцарь отвесил ему увесистую оплеуху. Диспенсер опрокинулся на спину.—?Сэр Джон,?— кинулся к ним король. Хью схватился за крест и забился в угол, съежившись. Мальтраверс ловко вывернул руку Диспенсеру и рванул крестик с такой силой, что Хью на секунду подумалось, что его сейчас задушат. Он инстинктивно перехватил руку Мальтраверса, молча и затравленно глядя ему в лицо. Нед вцепился их мучителю в плечи, пытаясь оттащить его от Хьюго. Джон двинул локтем королю в живот, повалил Хьюго навзничь, вдавливая его в кушетку, и сел сверху, пытаясь стянуть злосчастный крестик. Хью брыкался как мог.—?Оставь его, мерзавец! Это матери, оставь!—?Тебе, ведьмак, крест ни к чему,?— похоже, Мальтраверса забавляло столь отчаянное сопротивление Диспенсера и борьба за крест, который и ценности особой не представлял.Короля перехватили двое вбежавших тюремщиков, хотя Эд рвался на помощь. Мальтраверс все же сумел сдернуть крест, врезав Хью кулаком по лицу, и поднялся, тяжело дыша и сжимая добычу в кулаке. Хью, совершенно раздавленный, прижимал к кровоточащему носу всё ещё перевязанную ладонь.—?Верни,?— жалко и беспомощно прошептал он,?— даже у приговоренных не забирают креста.—?Не верну. Мало ли, какой ты морок с его помощью наводишь,?— довольно оскалился Мальтраверс.Хью, больше не пытаясь вымолить снисхождения, закрыл лицо руками, отвернулся к стене и беспомощно притих.