Глава 21. Хрустальные туфельки (2/2)
Нехорошее густое молчание повисло в воздухе. Алекс схватил меня за талию, его пальцы впились в оголенную кожу так сильно, что я уже представила сочные лиловые синяки на их месте. Том продолжал улыбаться, только взгляд его стал серьезным, сосредоточенным, изучающим, от него мне стало совершенно не по себе.— Мисс Шарпантье? — Парень с планшетом спас ситуацию. Я готова была идти за ним, даже если бы он вручил мне повестку в суд или отправил в ближайшее отделение полиции. — Мы начинаем.После этих его слов я тут же захотела забрать все благодарности назад. Почему никто не сообщил мне, что я буду открывать торги? Наверное, потому что сразу же после того мои красные подошвы сверкали бы по направлению к выходу. Может, именно потому таинственный некто, точно не Тернер, подарил мне пару ?лубутенов?? Чтобы легче было выследить и вернуть назад. Планшет в смокинге обернулся на мой нервный смешок, пытаясь на глаз определить степень неадекватности, но почти сразу схватился за гарнитуру и, разговаривая с кем-то по ту сторону связи, совершенно забыл о нервной мадам позади.В ярком свете софитов я будто вернулась на лет десять назад, когда застыла перед всей школой, растеряв по дороге карточки с опорными фразами для выпускной речи. Все закончилось хорошо, и я вспомнила спич слово в слово. Иначе быть не могло, когда Клодия заставляла меня тренировать его на своих друзьях во время пятничных посиделок, исправлять и перечитывать перед сном. Но сам момент осознания того, что подсказки ждать неоткуда, взгляды всей школы устремлены на меня, а девочки из группы поддержки и спортсмены ждут, когда заучка Шарпантье опозорится, был едва ли не самым ужасным в моей жизни. До сих пор дрожь берет, когда вспоминаю. Вот и сейчас повторялось то же самое. Я едва ли слышала, как меня объявили и пропустила первые ставки, отказываясь верить, что все происходит без моего участия.
— Три с половиной тысячи! Кто больше? — отреагировал аукционист на взметнувшуюся вверх табличку.
За ней последовало предложение в пять тысяч от Алекса, и я наконец вышла из ступора, наблюдая за тем, как он отчаянно пытается сдержать обещание, соревнуясь сразу с несколькими претендентами на свидание со мной. Надо было, наверное, включиться в игру раньше, тогда я по крайней мере знала бы, за что все эти мужчины так охотно выкладывают свои деньги.
— Десять тысяч, — последовала ставка от Тома, которая тут же проредила ряды желающих сводить меня на романтический ужин. К их счастью, потому что едок из меня в последнее время был не ахти какой.Напряжение, возникшее между ними при встрече, теперь разрослось до размеров зала и обещало метать гром и молнии. Аукционист накалял обстановку, пытаясь выжать из них по-максимуму; за столом у моей съемочной группы происходило то еще веселье — они решили организовать группу поддержки Тома Круза, Имоджен пыталась свистеть (хорошо, что неудачно), а мистер Алекс Т. старательно прожигал во мне дырку своим суровым взглядом, в то время как я изображала улыбку и делала вид, что ловлю кайф от происходящего не меньше зрителей и участников. Поставить бы здесь несколько камер, направленных на главных участников действа, наложить на видео напряженную музыку и получать кинематографические награды.
— Пятнадцать, — предложил Алекс, и я начала мысленно возносить молитвы в высшие космические сферы, чтобы торги остановились на сей прекрасной ноте, иначе терпение моего героя грозило лопнуть, а разгребать завалы после взрыва, естественно, пришлось бы мне. Космос, на удивление, не остался глух к моим просьбам, Том, решив, видимо, что может увидеть меня и на съемочной площадке, причем совершенно бесплатно, отложил табличку, и я не могла с благодарностью не улыбнуться ему в ответ.Счастливый обладатель лота номер один уже спешил к сцене и даже галантно подал руку, когда я спускалась вниз. Не теряя времени, он обнял меня и поцеловал, сводя на нет все старания визажиста, старательно наносившего на мои губы помаду.
— Давай уже сбежим отсюда, — прошептал он под аплодисменты собравшихся.— Было бы крайне невоспитанно уйти еще до начала вечеринки, — заметила я, вызывая крайнее недовольство Алекса. — К тому же ребята обидятся, если я не представлю им тебя. Они давно хотели познакомиться.Задобрить Тернера не составляло труда, он был маленьким ребенком, которого крайне расстраивал тот факт, что он не центр вселенной. И стоило только посулить ему лишнее внимание, как его настроение мгновенно исправлялось в лучшую сторону. Благо ребята действительно были заинтересованы в моем знаменитом парне, который ревностно ограждал меня от любых посиделок с коллегами после съемочного дня. Его эго отхватило неслабый кусок пирога, когда Круз назвал его достойным противником, а потом благодаря любопытству Имоджен он полностью ушел в самолюбование и побасенки о новом альбоме с его насквозь романтическим настроением. Настолько, что даже не заметил, как я пообещала Тому первый танец.— Анаис, — Круз поднялся, протянув мне руку, едва оркестр вступил. Подогреваемый всеобщим вниманием, Алекс заметил, что его рука больше не лежит на моем колене, когда я уже вышла на паркет.
Spiritual Front — Cold Love (In A Cold Coffin)
На танцполе мы оказались в числе первых, удивительно, но это совершенно не смущало меня. В мелодии, которую играли музыканты, я узнала танго одной из своих любимых итальянских команд и была приятно удивлена таким выбором. Том ободряюще улыбался мне, вел уверенно и был спокоен, словно проделывал этот номер сотни раз. Если вспомнить все его трюки для ?Миссий?, то наше с ним открытие вечера действительно казалось детским лепетом, к тому же, ободренные примером, за нами начали выходить и другие пары.— Есть хоть что-то, чего ты не умеешь делать? — с восхищением поинтересовалась я, когда мы вышли из сложного пируэта, оказавшись лицом к лицу.
Замерев в его объятиях, я переводила дыхание, готовясь к новой смене шагов и головокружительному повороту.— Каждый раз задаюсь этим вопросом перед съемками нового фильма, а потом мы включаем это что-то в сюжет, и у меня возникает отличный повод научиться новому, — ответил он так, будто это было сущим пустяком. Алекс из любой мелочи способен был сделать подвиг, достойный древних эпосов.Его руки мягко скользнули вверх вдоль моих бедер к талии. Поворот. Шаг. Поворот. И я рухнула к его ногам. Нескольких дюймов не хватило, чтобы падение стало действительно болезненным, но Том держал все под контролем, и я верила ему. Вновь взмыв вверх, я прислонилась щекой к его плечу и прикрыла глаза от удовольствия. Слишком давно я не танцевала с человеком, который так чувствовал бы каждое движение, понимал меня. Наши занятия с Луи казались отголосками далекой прошлой жизни.
Отпустив Тома, я сделала несколько шагов в сторону, не заметив, как попала в объятия к другому мужчине. Алекс не был нежен, он не церемонился. Обхватив мои бедра руками, он прижал меня к себе спиной и прошипел на ухо:— Что здесь, черт подери, происходит?Том поравнялся с нами и протянул мне руку, которую я жаждала и боялась принять. Танец в мгновение ока превратился в нечто большее. Он стал чертовой аллегорией моей нынешней жизни. Анаис Шарпантье, раздираемая необъяснимыми болезненными отношениями на грани любви-ненависти и тягой к спокойствию и надежной простоте. С Алексом я всегда была начеку, в ожидании очередного всплеска необъяснимых эмоций, Том же олицетворял то, к чему я стремилась, когда пыталась отчаянно вырваться из отношений, которые грозили меня задушить. Он был тем, кому я могла доверять. Я чувствовала это в том, как он мягко, но уверенно направлял меня в танце, бережно поддерживал, наклоняя назад. Но все это разрушилось смутным ощущением тревоги, когда наш танец разбил Алекс.Он преследовал нас, как голодный волк, а потом впивался в мои запястья и бедра своими пальцами, точно запускал клыки в жертву. Из одних объятий в другие. Они были настолько непохожи, что меня бросало то в жар, то в холод. Иногда я совершенно забывалась, ощущая на себе сразу две пары рук. Призрачные касания преследователя и настоящие того, в чьих объятиях я оказывалась после нового поворота. Происходящее было слишком нереальным, чтобы оказаться правдой, меня мутило только от одной мысли, что вокруг слишком много посторонних пар глаз, спасало лишь то, что нас скрывали другие танцующие.С последними угасающими звуками мелодии я растворилась в толпе, совершенно не готовая столкнуться с последствиями. Пошатываясь от усталости и лихорадочного возбуждения, я добралась до бара, чтобы утопить все свои ощущения в алкоголе.— Мартини с водкой. Водки побольше, — выдала я, надеясь, что последствия такого смелого алкогольного вмешательства позволят мне стереть из памяти все, что только что произошло. Избавят от наваждения, позволят забыть жар мужских ладоней на моей коже. О чем я только думала, шаг за шагом сдаваясь музыке и собственным чувствам, поддаваясь чужим желаниям и забывая о собственных страхах.Бармен успел повторить заказ несколько раз, прежде чем кто-то схватил меня за руку, потащив за собой. Сидя на табурете, я наивно считала, что джеймсбондовская смесь меня не берет и чертовски плохо справляется с упрямой памятью, но стоило только ощутить под ногами пол, как я поняла, что он норовит сбежать в неизвестном направлении. Мир перед глазами поплыл, а я потеряла точку опоры. Все это до жути напоминало тот роковой вечер, когда я познакомилась с Алексом, правда, сейчас блевать в цилиндр на удивление не тянуло. Зато картинка плыла и искажалась не хуже, чем в фильмах, когда там показывают накачанных наркотой девиц на студенческих вечеринках. Было скорее страшно, чем приятно. Единственным, что не давало мне окончательно поехать крышей, был голос Тернера, которому удавалось пробиться сквозь пелену тумана и паники.
Foreign Air — Free Animal— Хэй, детка, — шептал он, закрыв за нами дверь, — я боялся, что потерял тебя.Отрезанные от света, мы оказались в пустом холле. Темнота вместе со светом поглотила и все посторонние звуки. Я чувствовала его горячее дыхание и собственное сердцебиение, которое глухими ударами разносилось по всему телу до онемевших кончиков пальцев. Губы пересохли, воздух из легких вышел.— Мне кажется, ты постоянно хочешь сбежать от меня. — Проведя тыльной стороной ладони по щеке, Алекс притянул меня за подбородок к себе, оставляя на губах невесомый поцелуй. Он пробовал на вкус, дразнил, проверял, насколько легко в этот раз ему удастся сломить защиту.
Бежать было отличной идеей. Лучшей из всех, которые могли прийти мне в голову. Только вот беда была в том, что я никогда не могла пересилить это дикое и болезненное влечение. Да и бежать сейчас была не в состоянии.
— Алекс, не надо, — из последних сил я пыталась воззвать к голосу разума, попросить его остановиться. Я не хотела того, что сейчас происходило, но мое тело говорило об обратном. Да и разум, затуманенный алкоголем, был совершенно не в состоянии сопротивляться. — Давай не будем… Не здесь. Я не хочу делать то, о чем потом пожалею.— А если бы на свидание за пятнадцать штук тебя повел мистер Миссия Невыполнима, ты бы не сожалела? — прорычал он, толкнув меня к стене. Его рука в разрезе платья скользнула вверх по ноге. — Ты бы хотела, чтобы это был он?— Ты забыл включить в счет чек за туфли. — Я попыталась оттолкнуть его, но Тернер прижался ко меня еще сильнее.— Какие еще туфли? — выдохнул, целуя шею.— Которые ты оттоптал мне на танцполе, — выкрутилась я, сообразив, что ошиблась в своих догадках. Еще одно упоминание о Томе могло бы окончательно снести ему крышу, а я все еще надеялась уйти отсюда с целым нижним бельем и остатками самоуважения.— К черту твои туфли! — разозлился он, подхватив меня за бедра, я едва успела вцепиться в его плечи руками и скрестить ноги у него за спиной. Лодочки побежденными рухнули на пол.— Нас могут увидеть, Алекс…А услышали уже точно. Стук обуви звонким эхо отозвался по пустому коридору.— Здесь нет никого, кроме нас двоих, — глухо прошептал Тернер, нетерпеливо расправляясь с бретелями отрезного топа, но те упрямо держались на плечах, как и я сама все еще пыталась сохранить последние остатки рассудка. Было лишь вопросом времени, когда Алекс найдет обходной путь, а я оставлю последние попытки к сопротивлению.— Нет. — Пелена наваждения на мгновение спала, когда я вновь почувствовала под ногами холод мрамора и уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь взглянуть в глаза.— А твое тело говорит об обратном, — усмехнулся он, лаская мою грудь. Я чувствовала, как под его пальцами трепещет от возбуждения мое тело, грудь резко вздымается вверх и вниз, а руки ослабевают, безвольно опускаясь вниз. От его влажных пошлых поцелуев внутри зарождался жар наслаждения, срывая с моих губ первый приглушенный стон. — Люблю свою мягкую податливую Ану.Ненавижу его пошлые фразы и уловки. Ненавижу себя за то, что позволяю ему проделывать это с собой раз за разом. Чувствую себя грязной и использованной. Мы только ссоримся и трахаемся. Трахаемся и ссоримся. А потом каждое утро, смотря на себя в зеркало, я не испытываю ничего, кроме отвращения. Ненавижу. Люблю. Люблю. Люблю.