Глава 16. Как во сне (1/1)

IAMX - Look OutsideЯ всегда наивно считала, что фраза ?иди на хуй? не имеет ничего общего с поощрением романтических порывов и служит достаточно веским поводом считать, что предложение руки и сердца было отклонено. Но так считала только я, Алекс в ответ рассмеялся, сочтя это какой-то шуткой. Наверное, так оно и могло бы быть, если бы у меня в ходу было несколько тупых шуток о ?тук-тук?, но нет же. Вполне конкретно отправляя его в дальнее следование, я рассчитывала, что мой посыл будет последним сказанным в тот роковой рождественский вечер.Такого дерьмового праздника я не знала со времен того злополучного Хэллоуина в далеком детстве, когда мама нарядила меня тыковкой. Мать вашу, тыковкой! Представляете, как классно было ходить по улицам Нью-Хейвена в окружении маленьких вампиров, призраков и других чудищ. Я с завистью смотрела на старших девочек в костюмах черлидерш и с кольями в руках. Мне тоже хотелось быть Баффи, по правде говоря, в 1992 году всем хотелось быть истребительницей вампиров. Но я была гребаным овощем. И, заметьте, задолго до двенадцатого удара.Ходя за руку со счастливо щебечущей Клодией в костюме Мортиции Адамс, мне оставалось только возносить молитвы благодарности за то, что на следующий день мы уедем в Нью-Йорк и мне не придется видеть всех этих детей в школе. А еще надеяться, что через год я смогу сама выбрать себе костюм, а местные забудут этот эпический позор.Но Алекс Т. был талантлив во всем, особенно в том, как довести меня до предела, за которым печаль и душевные терзания лечат медикаментозно. Этот ублюдок рассмеялся, будто ничего ужасного не было произнесено, будто он только что не оскорбил меня, предположив, что мною можно воспользоваться в целях улучшения публичного имиджа, а потом выбросить из своей постели, из своей жизни, как нечто изжившее себя. Как старую модель телефона после зрелищной презентации новой.

Он попытался обнять меня и оставил смазанный поцелуй в уголке губ, а я попыталась дать ему пощечину, но оставила свою руку покоиться у себя на бедре.

– Да что ты себе возомнил?! – набросилась я на Алекса, когда он решил запустить свои клешни мне под блузу. – Вконец из ума выжил? Алкоголь последние извилины изъел? Так я тебе еще раз повторю ?поди прочь?!– Ты слишком переутомилась, потому и не можешь оценить моего предложения, – произнес он спокойно. – И мне больно слышать, как ты оскорбляешь меня в лучших чувствах. Обижаешь, когда я открываюсь тебе.Алекс и впрямь выглядел обижено, смотрел на меня, точно я только что вытерла ноги об его честь и гордость. Ранила до глубины души. Когда на самом деле ему было тяжело признать, что я всего-то попыталась сдвинуть с пьедестала его громадное самомнение.– Просто уходи, – устало прошептала я.Я отстояла себя, защитила, поступила правильно, но кому нужна такая победа, когда внутри ничего не осталось. Мне хотелось убраться из ЛА в тот же миг, если постараться, можно было бы найти какой-то супердорогой билет на чартерный рейс, но кое-что держало меня в этом чертовом городе. И отнюдь не необходимость распрощаться с семьей.Нью-Йорк погружался в сумрак, Нью-Йорк вспыхивал сотнями огней. Есть что-то магическое в этих моментах перехода. И вот, почти сутки спустя, я смотрела, как зажигаются огни Нохо, а где-то там вдалеке за Бродвеем гаснет большой город, и это прекрасное зрелище должно было навевать возвышенные философские мысли, но вместо этого все мои помыслы были зациклены на том злополучном вечере.

С садистским удовольствием я раз за разом прокручивала наш разговор и думала, а что, если все произошло бы иначе, что было бы, согласись я на его безумное предложение. Как бы я себя чувствовала в качестве тайной миссис Тернер. Нет, Шарпантье. Женщины в нашей семье упрямо не меняют фамилию. Почувствовала бы я удовлетворение, если бы вот таким извращенным образом сбылась мечта каждой маленькой девочки? Была бы я счастлива рядом со своим принцем? Вряд ли.Я бы все так же сидела и перебирала в голове сожаления, перебирала и ненавидела себя за то, чего не сделала. Разве что мне было бы сейчас немного теплее, в теплых объятиях Города Ангелов или Лас Вегаса, куда бы нас с Алексом не занесло решение сочетаться узами брака.

Но вместо этого я сидела на крыше, свесив ноги с парапета, и уничтожала запасы того, из-за чего задержалась в ЛА до утра. Шестьдесят шесть процентов каберне, тридцать четыре мерло. Неплохое сочетание. Бордовая роскошь в бокале, который я поднимала за наш несостоявшийся брак. Слышишь, Алекс, за тебя, дорогой!Надо отдать ему должное, ушел он красиво. Пообещал, что я пожалею о своем решении, и благородно простил меня наперед. Двадцать четыре часа спустя я все еще сдерживала себя от того, чтобы искать его в социальных лентах, звонить или писать сообщения. Двадцать четыре часа спустя нет вестей от Алекса Т. Только бескрайнее глубокое темное беззвездное небо над моим любимым городом и мириады звезд под ним. Я плотнее укуталась в колючий шерстяной плед и с аристократическим достоинством отсалютовала Нью-Йорку, лишь слегка пригубив бокал. У нас с городом еще много времени наедине, много общих мыслей. К чему спешить? Ночь нескончаема, как небо. Город вечен, как и населяющие его души. И я хотела вобрать в себя как можно больше Нью-Йорка, перед тем как распрощаться с ним, укатив в рекламный тур.Вдали от друзей, способных отвлечь меня от грустных мыслей, только воспоминания о великолепной ночи с Городом. Меняю одного любовника на другого.

– Что за дерьмо такое? – этот вопрос чуть не стал последним, который я услышала в своей жизни. Было бы довольно забавно, если бы он стал моей эпитафией. Жаль, что я еще не распорядилась о том, как бы так меня выпроводить в последний путь. Права была Моника, откладывать такие важные дела нельзя.

Если бы я подпрыгнула и некому было меня удержать, то я бы приземлилась на асфальте, не вполне уверена, что мертвой, но здорово переломанной точно. Луи успел схватить меня за шкирку, прежде чем я ушла в затяжной прыжок. Он отставил бокал на край парапета, внимательно вглядываясь в мои пьяные глаза, в которых не было и тени испуга.

– ?Счастье? – улыбнулась я, потрясая перед ним бутылкой, – разве не видишь?– Пять баксов без скидки? – спросил он, брезгливо крутя бутылку в руках.– Обижаешь, – икнула я, – сорок на официальном сайте Криса.– Хуевый твой Крис винодел, – вынес вердикт сомелье, еще раз пригубив полстакана.– Зато музыкант хороший, – согласилась я, не желая разводить бессмысленные споры, потому что Крис Корнер гениален во всем, за что бы ни взялся. Если бы что-то заставило меня переехать в Калифорнию, так это его домик с виноградниками. Вот если не заладится у меня с презентацией, можно будет попроситься сторожем на виноградные плантации, пока сам Корнер в разъездах.– Как скажешь, принцесса, – Луи обнял меня за плечи и поцеловал в макушку. – Только знаешь, фанатизм ведь до добра не доводит. Ни в алкоголизме, ни в поклонении музыкальным идолам. Кстати, ты ведь помнишь, что завтра блистать и звездеть должна будешь ты?– Фи, как грубо, – пробормотала я, оттопырив нижнюю губу. – Тебе никто не говорил, что с принцессами так не разговаривают?– А тебе, видимо, когда читали технику безопасности для лиц голубой крови, забыли упомянуть, что принцессы свешивают из башни только волосы, и уж никак не ноги. Я так испугался, когда увидел тебя, Ана! Знаешь, сколько глупых мыслей сразу полезло в голову? Я мчался наверх так, что не поздоровался с Полом и едва не сбил с ног его пса. А у него ведь бордоский дог. Теперь они оба начнут меня недолюбливать, и все из-за тебя.– Прости меня, идиотину, за то, что теперь тебя будет боготворить на полтора соседа меньше! – взмолилась я, заламывая руки.– Так уж и быть, пьянь, – вздохнул он великодушно, беря меня на руки, – в сотый раз прощу. А теперь давай баиньки, завтра надо быть огурцом.– Вот только не надо рассказывать, что я только то и делаю, что усложняю тебе жизнь! – крикнула я, отбиваясь от Луи, что могло бы закончиться плачевным падением с лестницы, достанься ему половина моих ударов, которые скорее сотрясали воздух, нежели достигали цели. – Вышла бы за Тернера, потом еще плакал бы, просил вернуться.– Вышла за Тернера, – хмыкнул он, укладывая меня в кровать. – Сколько же ты выпила, Ана, раз придумала такую глупость?Он подоткнул одеяло, выключил свет, пообещал завтра разбудить, чтобы я успела привести себя в порядок перед презентацией, пожелал спокойной ночи и закрыл за собой дверь, удаляясь в гостиную, чтобы опять провести полночи за работой. Иногда я чувствую себя жуткой бездельницей, смотря на то, как он вкалывает. Иногда меня даже совесть мучит. Но обычно я просто умиляюсь его сосредоточенной мордашкой и готовностью оторваться от ноута, чтобы помочь мне с моим кулинарным кретинизмом. Идеальный старший брат, которого у меня не было.Florence + The Machine – Dog Days Are OverКаждый из нас хоть раз в своей жизни испытывал то прекрасное чувство, когда какой сейчас век, кто вождь и почему муж до сих пор не притащил в пещеру свежего мяса. Нечто подобное я и ощущала утром следующего дня, если забыть об ощущении перепоя, недосыпа и перетраха мозга вкупе с недотрахом нормальным, и все это в тот важный день, когда я должна поразить всех своей красотой, умом и сообразительностью.

К счастью, поразила я пока только Луи своим бессвязным му-му, когда подняла трубку. Он будил меня, как и обещал, не слишком рано, но достаточно, чтобы привести в порядок человека с джелгагом, но никак не с целым букетом прочих лагов. Бедолага нехило перетрухнул и попытался придумать, как спасти меня, одновременно оставшись наработе и прискакав домой, чтобы принять командование на себя. А я что? А я была спокойной, как слон, пока не увидела себя в зеркало.И в состоянии, близком к панической атаке, меня застал следующий звонок.

– Как там моя лучшая писательница? – спросил Финчер до жути бодрым тоном, у меня аж нервно задергался левый глаз.

Знаете, нервный тик того вида, когда тебе на сотовый вот уже который раз за день звонит торговый представитель какой-то нахер не нужной фирмы и пытается всучить подписку на целый каталог ненужных вещей вкупе еще с каким-то безумным бонусом. И все это таким бодрым голосом, будто ты гребаный Корбен Даллас, выигравший путешествие всей своей жизни с феерическим спасением мира в конце. Я могла бы уже тогда заподозрить неладное, но была слишком сосредоточена на своем мертвенно-бледном цвете лица и вороньем гнезде на голове. В такие моменты девочки обычно думают, где бы им заполучить фею-крестную, а не анализируют интонации речи собеседника.– Я в полной жопе, – вздохнула, принимая жестокую реальность.– Как? Ты уже знаешь? – удивился он. – В смысле, как ты можешь такое говорить, все получится в лучшем виде. Ты просто волнуешься.– Знаю что? – моя задница всегда была чувствительна ко всякого рода неприятностям, и сейчас она подсказывала, что Брайан Финчер пытается замести следы какого-то крупного пиздеца, чтобы не испугать меня перед презентацией.– Как это волнительно, первое появление на публике с книгой в руках. Ну, ты знаешь, всякое такое, – неуверенно пробормотал он.

– Знаешь, ?волнительно? – совершенно неправильный эпитет к тому, как я сейчас выгляжу. ?Во-Бля-Шо-За-Ужас? гораздо более полно обрисовывает картину, – я сделала вид, что не заметила того, как он неловко сменил тему. Какие бы проблемы ни гложили мистера Финчера, у меня есть кое-что посерьезнее. – Может, сразу скажем, что я в глубоком запое, как все настоящие писатели, и разойдемся по домам? – без особой надежды на успех предложила я.– Ты главное успокойся и дыши, – голос Брайана сразу начал походить на голос мастера медитативных практик. – И не с таким разбирались. Спа творит чудеса и с большими алкоголиками, чем ты. Давай я сейчас позвоню мужу, и он…– Да я и сама могу добраться до салона красоты… если по дороге не умрет ни один таксист.– Не спорь со мной, женщина! – пресек он все попытки неожиданно строгим тоном, и вплоть до самого вечера я была под неусыпным контролем, который предполагал абсолютное освобождение моего бренного мозга от принятия любых решений.Тим вручил меня массажистам и стилистам, Луи привез платье, а Брайан забрал на собственном авто, все так же упрямо отказываясь говорить мне, а каков же наш пункт назначения. И чем шире заговорщики улыбались, тем больше мне становилось не по себе. Напряжение немного спало, когда я узнала старый добрый Гринвич-Виллидж, тут точно не может случиться ничего жуткого, вроде чтений на ступенях Колумбии или у главной елки страны.– Восьмая восточная улица, Ана, мы приехали, – Брайан хитро улыбнулся и открыл мне дверь.С опаской я вышла из авто, оглядываясь по сторонам в поисках подвоха. Но он был прямо передо мной. Когда я наконец соизволила поднять взор на конечный пункт следования, то так и не смогла закрыть отвисшую челюсть, что не без удовольствия за меня сделал Луи.– Марлтон отель, – не без восхищения произнес за меня Тим.Вот скажите, зачем вообще выходить замуж, когда три самых идеальных мужчины в Нью-Йорке и так к моим услугам? И сожалеть о случившемся на Рождество нечего. Не совсем правда, но достаточно бодренькая ложь, чтобы продержаться в прекрасном расположении духа до конца шоу.– Валери Соланас, Грегори Корсо, Нил Кэссиди, Джек Керуак, – выдала я нечто, что должно было одновременно выразить мое удивление, восторг и дикую благодарность.– Не за что, – Финчер понял меня правильно. – Недавно открытый после реставрации. Два зала, бар, ресторан и половина номеров в отеле, занятые нашими гостями, – неплохая вечеринка, верно?– Просто держи меня покрепче, Брайан, чтобы я не упала в обморок от переизбытка невьебической эпичности этого места. С ума сойти, здесь была написана ?Тристесса? и ?Подземные?. О-ху-еть! – протянула я, вконец обалдевшая.– Ты же помнишь, что с журналистами так разговаривать не стоит? – осторожно поинтересовался Финчер.– Да бл… конечно, помню, – опомнившись от первого шока, пристыжено ответила я. И, не успев прийти в себя, оказалась посреди бури вспышек фотокамер и вопросов. Не скажу, что все это приобрело масштабы пресс-конференций, где в фильмах катастрофах Президент сообщает, что все мы умрем, но ведь я не первое лицо государства и сообщать о предстоящем конце света не собиралась.Тем не менее, народу было слишком много, и я вряд ли справилась без моего незаменимого редактора, который на этот раз выступил в роли модератора встречи и ловко разбирался с кучей желающих задать вопрос, выбить что-то эксклюзивное для своего издания. Не то что вопросы были неожиданными, мы все это проходили в десятке других интервью, просто рассказывать это одному человеку значительно отличается от формата вот такого публичного общения. В кресле за столиком с Брайаном на импровизированном возвышении я чувствовала себя слегка не в своей тарелке, каждый раз видя, как взметываются в воздух десятки рук, представляя, как, ляпнув что-то не то, завтра это ?что-то не то? появится не в одной сатье, а в десятке газет и журналов.

– Мисс Шарпантье, какие у вас планы на будущее?– Отправиться в рекламный тур. Ободрать ужасные кремовые обои у себя в спальне. Почивать на лаврах, написав несколько действительно стоящих романов. О каком будущем мы говорим, мистер Паркер? – устало улыбнулась я парню с дредами.– Говорят, участвовать в работе над фильмом по вашему роману уже согласились звезды первой величины. Удивительный успех, учитывая, что актеры Голливуда редко берутся за некоммерческие проекты. Как вы можете это прокомментировать?– К сожалению, я не владею подобной информацией. А звезды первой величины это которые? Я что-то подзабыла астрономию. Белые? Красные? Зал встретил шутку смехом, и я расслабилась вместе со всеми собравшимися, потому следующий вопрос и застал меня врасплох.– Мисс Шарпантье, ваш с Алексом Тернером роман стал предметом активного обсуждения в прессе и социальных медиа. Все писали о том, как вы хорошо влияете на рокера и дебошира. И кажется, теперь вас можно поздравить еще с одной победой. Правда ли, что на Рождество мистер Тернер сделал вам тот самый подарок, о котором мечтает каждая девушка?Чтобы не уронить микрофон, я сжала его в руке так сильно, что будь у меня сверхсила, он бы уже треснул пополам. Хватило нескольких секунд, чтобы посмотреть на напряженного Финчера, а потом найти в зале Луи и взять себя в руки. Просто невозможно нервничать, смотря на парня, чье второе имя Спокойствие, а третье Уравновешенность.– Мы действительно провели Рождество вместе. Улететь в ЛА было спонтанным решением. Наверное, вы правы, из этого получился прекрасный подарок, – как можно более честно ответила я, не зная, что именно уже просочилось в новости.

Финчер и компания знали, что меня будут доставать вопросами об Алексе, внезапно поняла я, вспоминая разговор по телефону с редактором. Черт побери, почему было не сказать? Если бы они сказали… то я бы просто не вышла к этим людям.– … в доме ваших родителей в Лос-Анджелесе?

Я включилась в разговор и расслышала только окончание вопроса.– В доме нового мужа моей матери, – поправила я журналистку. – Да, мы провели праздники в семейном кругу, а потом я вернулась сюда к вам, а Алекс остался в ЛА, чтобы как можно быстрее преступить к работе над новым материалом. Надеюсь, я сейчас не испортила сюрприз фанатам Arctic Monkeys.Вновь одобрительный смех. Поднялся следующий журналист, но девушка не сдавалась, пытаясь вклинить еще один вопрос:– Но близкие к музыканту источники утверждают…

– Что ж, возможно, ваши источники, когда мистер Тернер делал предложение, были гораздо ближе к нему, чем я.Вот теперь я была зла, очень зла. Ведь единственным источником утечки мог быть только Алекс Т. Никто не стоял со звукозаписывающими устройствами в саду Клодии и Ника, и только это трепло могло раструбить всем о произошедшем со своей точки зрения. Мне не терпелось, чтобы весь этот балаган поскорее закончился, и конспираторы выложили наконец, что за херня происходит.К счастью, Брайан скоро сообщил, что осталось всего несколько минут на последний вопрос, после чего мы берем перерыв, а потом встречаемся на автограф-сессии. Завершилось все традиционными пожеланиями читателям, и я, сходя со сцены, разрывалась между желанием надраться в баре и надрать зад конспираторам. Здраво рассудив, что бухнуть можно и на афтепати, я пошла выяснять, какая новая история любви авторства самого романтичного рокера Британии появилась на сей раз в публичном доступе.– Кто-нибудь объяснит мне, почему эти люди, – я ткнула в расходящихся журналистов, – считают меня замужней дамой?– Ну, – замялся Луи, – не совсем замужней, но твой друг Тернер обрадовал своих поклонников, опередив тебя буквально на несколько часов. Он рассказал, что сел за написание нового материала, вдохновленный одной особенной девушкой в его жизни, и что он надеется, что в скором времени она станет еще ближе. Ведь на Рождество происходят чудеса.Я поперхнулась соком, и Луи пришлось поспешно стирать его со своего пиджака.– Чего?!– Тише, Ана, – Брайан обнял меня за плечи, – не привлекай внимания санитаров, тьфу ты, журналистов. Еще не все разошлись. Машем и улыбаемся.– Санитары тоже не за горами, – ответила я и улыбнулась самой искусственной улыбкой, на которую только была способна.Луи поспешно сбежал почти сразу, после того как раскрыл природу наших с Тернером отношений. Гребаный трудоголик! А я осталась с приличным количеством желающих получить мою закорючку на книжке, с коими стойко сражалась чуть больше часа. Если так дело дальше пойдет, то надо бы прокачать и правую руку, а то левая после нескольких туров отвалится. Toots And The Maytals – -54-46 Was My Number?Поздравляю с успешной презентацией. Я знал, что ты оценишь серьезность моих намерений, когда прочтешь интервью?. Прочла его сообщение, когда отправилась в бар для продолжения банкета, и оно укрепило меня в главном желании вечера. Если бы я знала о его интервью раньше, то во время пресс-конференции наделала бы много глупостей, среди которых повторение моего отказа. Дословно. Спасибо Финчеру за прозорливость.Брайан и Тим, убедившись, что с подопечной все гуд, отправились к гостям в бар еще раньше, потому когда я наконец справилась с почетной миссией, они уже были не в той кондиции, чтобы разговаривать со мной, уставшей и ворчливой, на одном языке. Так и пришло время приступать к пункту номер два программы, намеченной сразу после пресс-конференции. Ничто не удерживало меня от того, чтобы напиться.– Мне, пожалуйста, мерло и каберне, – сказала я бармену, усаживаясь за стойку. При трезвом еще рассуждении я поняла, что ?Счастья? мне здесь не светит, а значит, надо заняться этим делом самостоятельно.

Мужчина выставил два винных бокала и начал поочередно их наполнять.– Нет, две бутылки, – поправила я его оплошность. – Один бокал и трубочку.В его взгляде было все, кроме понимания, но он решил не спорить и сделать все в лучшем виде, как и попросила дама. И когда передо мной появился весь набор, я начала упражняться в алхимии. Две части одного, часть другого, слить в бокал, перемешать трубочкой. Бармен с любопытством поглядывал за моими действиями, мне и самой было интересно, насколько такой вариант далек от оригинального рецепта. Я осторожно пригубила эту бурду и решила, что сие изобретение моего еще трезвого ума вполне может стать достойным инструментом спаивания.

– Мисс Шарпантье, – полбутылки спустя ко мне подсел какой-то парень с шикарной рыжей гривой, которую он все картинно поправлял, как герой романтической комедии, – позвольте вас угостить коктейлем.– Благодарю, – улыбнулась я, – у меня все есть, – и указала на две недопитые бутылки вина.– Тогда, может, просто выпьем. Позвольте мне произнести тост за успешную презентацию.– Позволяю, – милостиво согласилась я, лишь бы он поскорее выпил свой виски и свалил восвояси. Отсалютовала ему бокалом и принялась цедить вино через трубочку.Парень оказался настойчив во всем. Как в желании поговорить со мной и, судя по его неоднозначным сигналам, затащить меня в койку, так и в менее понятном мне желании блевать радугой. Он очень заинтересовался бурдой в моем бокале и попросил повторить. Даже такой начинающий алкоголик, как я, знает, что нельзя вот так смешивать все, что горит, с тем, что не горит, и устраивать своему организму американские горки. Но дизайнерский костюм, как и подопытный организм, всецело принадлежали ему, и посему вмешиваться я не собиралась. Мне вообще не хотелось препираться, разубеждать его в очевидном и вступать в любого рода дискуссии. Он все рано или поздно поймет сам.– Меня зовут Уэс, кстати. Можно я тоже буду называть вас по имени.Неопределенный жест рукой должен был послужить одновременно и согласием и попыткой воззвать к бармену. Уэсли слишком быстро успел помочь мне уничтожить то, что я собиралась растянуть на целый вечер.– ?Лонг-Айленд?, – попросила я у бармена, – и такси.Памятуя, куда меня в прошлый раз завела коварная сладость коктейля, я решила сразу позаботиться о путях отступления.– Мне всегда нравились решительные девушки, – заявил герой эротических снов. – Куда предлагаете отправиться?К черту, чуть не сказала я, но решила не обижать мальчика. Кто знает, кем он может оказаться. Случайным гостем или зловредным блоггером-журналистом.– Не знаю, как вы, но я собираюсь отправиться спать. Сегодня был изнурительный день, да и завтра не лучше.– В таком случае, может, обменяемся телефонами? – погасшая на миг надежда в глазах вновь засияла от гениальной мысли.– Конечно. Записывай, – сказала я, спрыгивая с табурета. И начала напевать: –5446, that's my number… – покачивая бедрами в такт, и отправилась к выходу.Уэс схватил меня за руку и потянул на себя, я еле устояла на ногах и знатно приложилась бы об стойку, если бы между нами не встал какой-то мужчина.– Мне кажется, дама четко дала понять, что больше не желает продолжать с вами беседу, – произнес такой знакомый мягкий, немного носовой голос, обладателя которого я бы узнала даже с закрытыми глазами, но сейчас мне просто хотелось свалить это узнавание на глюки и излишек алкоголя.Уэс поспешно ретировался, бормоча извинения. Кажется, парень тоже узнал моего защитника, не удивительно, ведь он смотрел ему прямо в лицо, а я все боялась поднять на него взгляд.– Анаис, с вами все в порядке? – спросил он, и мне не оставалось ничего другого, как, залившись краской, посмотреть ему в глаза и невразумительно пробормотать нечто вроде ?Да, мистер Круз, спасибо?.– Такси ждет, мисс Шарпантье, – сообщил бармен, хвала богам, что такой вездесущий, и разбавил самый неловкий момент в моей жизни.– Позвольте, я вас проведу, – Том произнес не как просьбу, а как констатацию факта, и мне не осталось ничего другого как кивнуть и, взяв его под руку, поплестись к выходу.Бармен коварно нас обманул, скорее всего, желая изолировать участников конфликта друг от друга как можно быстрее, на улице не было никаких такси, только припаркованные автомобили постояльцев. Разгоряченная после теплого бара и не менее горячительных напитков, я вмиг озябла и поняла, что носить под пальто столь легкие платья в Нью-Йорке в декабре месяце – непозволительная роскошь. Том тут же снял с себя шарф, обмотал его вокруг моей шеи и начал греть мои руки в своих ладонях. Если бы я была чуть более пьяна, то позволила бы себе расплакаться от счастья, как последняя дурочка, но увы и ах, ?Лонг-Айденд? я так и не допила, а посему пришлось отчаянно краснеть и отводить взгляд.– ?Частности жизни? просто потрясающи, – нарушил он неловкую тишину. – Буквально с первых страниц понимаешь, что держишь один из лучших литературных дебютов за последние лет десять.– Огромное спасибо! – проговорила я, все еще трясясь от холода, точно током ударенная. Кажется, из моих глаз таки начали стекать непрошеные слезы. Еще и облажалась по полной.

Мужчина, сообразив, что предыдущие манипуляции не дали толку, притянул меня к себе, заключив в объятия своего расстегнутого шерстяного пальто. ?Сегодня воистину лучший день в моей жизни!? – подумала я, прищуривая глаза от удовольствия.На Город начал падать лапатый снег, скрывая нас за белесой пеленой, точно в рождественской сказке. Город, который не спит, затихал, кутаясь в снежный покров. А я в своих мечтах улетала далеко-далеко, где не было ничего, кроме теплых объятий мужчины с ароматом ветивера и сандала. Слишком сказочно хорошо, чтобы завтра проснуться и обнаружить себя все в той же непроходимой заднице, увязшей в странно-болезненных отношениях с Алексом Тернером.А вдруг Том Круз – это плод моего больного воображения, нечто, что придумывает себе мозг, чтобы справиться со стрессовыми ситуациями, отображение подсознания, которое стает у руля, когда сознание уже не в состоянии. Или Круз действительно поехал вместе со мной, чтобы убедиться, что я доберусь домой без приключений?

?Да не, бред какой-то?, – подумала я, заворачиваясь в теплое пуховое одеяло.